Алик продолжал вещать, что Нина потакает своей сентиментальности за чужой счет, но Илюшин на время отключился.
Не было никакой верховой езды. Не было наездницы с хлыстиком, не было препятствий на манеже.
Были старые лошади: никому не нужные, испуганные, больные. Макар легко мог вообразить эту конюшню – чистую, светлую, с просторными стойлами, с конюхами, так же радеющими за благополучие своих подопечных, как и сотрудники фонда – за здоровье своих. «Нина идеально умеет налаживать рабочие процессы», – вспомнились ему слова Ратманского.
Хлопнула дверь.
– Котик, я дома!
В комнату влетела длинноволосая девочка, которой Макар на первый взгляд дал бы не больше шестнадцати. Не обращая внимания на сыщика, она подбежала к Алику и звонко чмокнула его в губы. От взмаха ее крошечной блестящей сумочки едва не слетела пепельница.
– Котик, я такая пьяная! Надрались с девчулями в «Лисичке»! Я сама как лисичка! Понимаешь? Косенькая!
Она захохотала, бросила сумочку на пол и устремилась к груше, на бегу сбрасывая туфли. Илюшин взглянул на Алика, смотревшего девушке вслед, и поразился тому, как преобразилось его лицо. Перед ним сидел очень уставший человек. Щеки у него обвисли, как у отца. Но Ратманский даже под капельницей был энергичен и напорист – Макару приходилось раз за разом отбивать попытки продавить его. А его сын вяло растекся по дивану, не в силах даже поднести сигарету к губам.
Девушка, подпрыгнув, врезала по груше и, заливаясь пьяным смехом, вернулась к Алику. Повалившись на диван, она положила загорелые длинные ноги ему на колени и лениво повернула голову в сторону сыщика.
– Котик, а это кто?
– Знакомый мой. Иди к себе, малыш, я скоро приду.
Вблизи Макар разглядел, что ей около двадцати. Она широко улыбнулась ему, зевнула, поднялась и босиком пошла к лестнице. Серебристый клатч остался на полу, как забытая туфелька Золушки.
– Денег в нее вбухал – можно было купить вид на жительство в Испании. – Алик утратил всю свою вальяжность и, кажется, забыл, с кем разговаривает. – А она со мной даже не спит. Ладно, о чем мы с тобой?.. – Он тряхнул пустой пачкой. – Подожди, сигареты возьму…
Он ушел, а Макар выложил на стеклянный столик ключ, который забрал у Новохватова.
Вернувшись, Алик закурил и потянулся за пепельницей. Заметив ключ, он дернулся, скинул его со стола, словно ядовитое насекомое, и вскочил. Наставив палец на сыщика, он взвизгнул:
– Это что? Ты меня подставить хочешь? Перед отцом подставить, да?
– Вы пользовались этим ключом? – спросил Макар, глядя на него снизу вверх. – Вижу, что пользовались.
Алик облизнул губы.
– Все, проваливай! – приказал он. – Не о чем мне с тобой разговаривать!
Илюшин не двинулся с места.
– Новохватова вы избили, Александр Константинович?
– Ярика? С ума сошел, что ли? Я его пальцем не трогал! Зачем мне это! Если я буду бить всех мужиков, с которыми спала моя сестра, у меня кулаки сотрутся.
«Вот это новости! А Бобр убеждал меня, что с Аллой едва знаком».
Макар поднял ключ и вернулся в кресло.
– Вам известно, какую дверь им отпирают?
Алик явно был в замешательстве. Он плюхнулся на диван и снова затянулся, выигрывая время.
– Ну видел его, да. У Новохватова. Может, даже в руки брал. Ключик-то необычный, хотелось рассмотреть…
«Подстраховывается на случай, если на ключе остались его отпечатки».
– С Новохватовым вы давно знакомы?
– Лет пять. Хороший мужик. В благотворительности всю жизнь. Только у него это не как у Нины, а серьезно. Он за детей душой болеет. Нине с ним очень повезло. Ему пришлось за ней разгребать такой бардак! Ничего, справился. Главное – честный он, Ярик. Кристально честный! Большая редкость в наше время.
Илюшин выслушал этот панегирик не моргнув глазом.
– Где вы были в понедельник вечером?
– Например, во сколько?
– С восьми до двенадцати.
– Тут я был. Сначала с сестрой, часов с семи до десяти, потом с моей малышкой. – Алик кивнул в сторону лестницы. – Отец звонил, как раз когда здесь была Алла. Он слышал ее голос, может подтвердить.
– Имя у малышки есть?
Илюшину показалось, что Алик замялся.
– Любаша, – сказал он нехотя. – Не вздумай ее сюда приплетать. Вряд ли тебе нужны такие враги, как я.
– Это вы предложили Новохватова Нине в качестве заместителя?
– Больно было смотреть, как она гробит отцовский фонд, – отозвался Алик. – А в чем дело? Почему ты так интересуешься Яриком? Какое он имеет отношение к исчезновению Нины?
«Уже исчезновению, а не побегу», – отметил Макар.
– К исчезновению, может быть, никакого. Но в ночь с понедельника на вторник в офисе Нины кто-то учинил обыск. Вам об этом что-нибудь известно?
– Ну, мне в ее офисе делать нечего! И чего, много вынесли?
– Когда вы узнали, что Нина пропала? – спросил Илюшин.
– В понедельник и узнал. Около одиннадцати вечера. Отец позвонил с неожиданным вопросом, не видел ли я его любимицу. Снизошел до родного сына! – В голосе Алика зазвучала горечь, плохо замаскированная сарказмом. – Хотел я ему посоветовать, чтобы проверил в первую очередь международные аэропорты и вокзалы… Но промолчал. Сам сообразит, не маленький. А если хочет жить в сладких иллюзиях, кто я такой, чтобы ему запрещать!
– Слушайте, Александр Константинович, а за что вы так не любите Нину? – с некоторым недоумением спросил Макар.
– Ты сам-то как думаешь? Она долго интриговала, чтобы вытеснить нас из сердца отца, и добилась своего. Я отдаю ей должное! Она действовала не без изящества. Строила из себя ровно то, что папе хотелось видеть. Но любить ее за это я не обязан.
– Я думал, отец сам вас вытеснил, когда вы с сестрой отказались сдавать для него костный мозг.
– Это он тебе сказал? – Алик осклабился. – А он не упомянул часом, что от того лекарства, которое закачивают донорам костного мозга для разжижения крови, у них в двадцати процентах случаев развивается лейкоз? Неужели папочка умолчал о такой незначительной подробности? Я тебе скажу кое-что, без передачи третьим лицам. Он бы нас с Аллой сожрал, как Эдип – своих сыновей, и не подавился. А теперь корчит из себя обиженку. Ах, неблагодарные дети не захотели поделиться с родным отцом костными клетками!
– Да, знаменитый эдипов комплекс, – сочувственно протянул Макар. – Неосознанная тяга сожрать самых толстых детей в семье! – Алик не успел оскорбиться, потому что сыщик продолжал: – Вам, Александр Константинович, надо было договориться с вашим приятелем Новохватовым и придерживаться одной линии. По его словам, он Аллу едва знает. А вы говорите, они спали. Про ключ опять же…
Он умышленно сделал паузу.
И Алик попался.
– Я не знаю, что тебе наболтал Ярослав, он после разрыва с Аллой спит и видит, как подвести нас под монастырь! Советую тебе на слово ему не верить.
– Ай-яй-яй, – сокрушенно сказал Илюшин. – И это человек кристальной честности!
– Уязвленное мужское самолюбие, – развел руками Алик. – Это ведь Алла его бросила. У него с тех пор все женщины похожи на нее – тот же типаж. Ярослава я от души люблю, но это не мешает мне смотреть на него трезвым взглядом.
– Ну а вас-то за что он стал бы подставлять?
– Я говорил Алле, что он ей не пара, – отрезал Алик.
– Отчего же? – удивился Макар. – Честный человек, всю жизнь в благотворительности. Для Нины в качестве заместителя он оказался достаточно хорош, а для вашей сестры в качестве партнера – нет? Чем, кстати, она занимается?
– Она певица.
По лицу Алика Илюшин видел, что тот лихорадочно обдумывает выход из ловушки, в которую сам себя неосторожно загнал. – Они не подходили друг другу по характеру. Алка – творческий человек. Ей сцена нужна, зрители! А у Ярика все мечты – о своей семье и пяти ребятишках на лавке. Он ее сильно заземлял. А я, извини, в любом столкновении интересов буду на стороне своей сестры.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Выйдя, Илюшин взглянул на часы. Ровно девять. С исчезновения Ратманской прошли сутки.
В понедельник Макар стал свидетелем фокуса. Иллюзионист вытащил из пустой шляпы живого кролика. Затем щелкнул пальцами – и кролик исчез. Илюшин полагал, что в следующий раз из шляпы снова извлекут кролика, но уже мертвого.
– Паршивый фокус, – вслух сказал он.
Какое отношение к случившемуся имеет Алик?
Илюшин пошел к станции метро, взвешивая все, что узнал за последний час.
Ратманский-младший врал ему, как и его приятель Бобр. Ключом от входной двери в «Примулу» Алик явно пользовался. Илюшин предположил бы, что они вдвоем с Новохватовым проникли в здание, но заместитель Нины в понедельник лежал со сломанной ногой. «Надо связаться со следователем, проверить показания Бобра… Черт, ничего не успеваю».
Алик хитер и самодоволен. Приятно иметь дело с самодовольными людьми: они совершают ошибки, а гордость не дает им отыграть назад.
Илюшин был уверен, что именно Алик Ратманский пытался скомпрометировать Нину в глазах отца. Аккуратно выдвинул Аллу вперед, сделал ее виноватой, а сам остался в тени. «В любом столкновении интересов я буду на стороне своей сестры!» – передразнил Макар.
Значит, трио. Алла, Алик и Ярик.
Допустим, в кабинете Нины побывали брат и сестра.
Зачем? Что они искали?
– О женщина, которая поет, как одинокий сумчатый койот… – пробормотал Макар и достал телефон.
Глава 10
Вечером Тамара, спустившись в квартиру сына, увидела на вешалке большую кожаную куртку. Из комнаты Лени доносился низкий голос.
Сын ужинал на кухне один.
– Юра, кто там? Репетитор? – У нее оставалась надежда, что она ошиблась.
– Нет, опять от волонтеров этот приехал… Сергей.
– Зачем еще? Только вчера был. А сегодня-то что?
– Да ладно, мам, – примирительно сказал Юрий. – Человек делает свою работу.
– А Лене надо уроки делать! Пойду выгоню его…
– Перестань.