Улыбка Ивы несколько скисла. Впрочем, она и не собиралась водить их за нос.
— Так и есть. Мне нужна ваша помощь.
Младенцы переглянулись и кивнули друг другу.
— Разумеется…
— Так я и думал…
— И чего же ты хочешь?
— Какова цена угощения?
К сахару они не притронулись.
— Да ничего особенного, — фальшиво улыбнулась Ива. — Просто нужно отыскать одну вещь. Вы же все здесь знаете?
Младенцы хором пискнули — звук был такой, словно кто-то наступил на резиновую игрушку. Ива не поняла, был ли это смех или же таким образом они выражали удивление.
— Просто? — спросил тот, что стоял слева.
— Думаешь, найти что-то на Чердаке — это просто? — добавил его близнец.
— А разве нет?
Ива глянула на Юстаса, но тот смотрел в сторону, и вид у него был печальный и задумчивый. Похоже, лейтенант все еще размышлял о разговоре на лестнице, и рассчитывать на его поддержку не стоило.
— Разве нет, — передразнил ее левый Младенец. — Это же Чердак!
— Чердак! — сказал другой. — Сюда отправляется все то, о чем хотят забыть…
— Для того, чтобы забыть, — закончил первый.
— Погодите. — Ива нахмурилась. Не так сложно сложить два и два. — Но вы же здесь живете? Получается, что кто-то…
— Вот именно, — сказал правый Младенец.
— Ты все поняла правильно.
Ива продолжала хмуриться.
— Не понимаю, — сказала она. — И кто же… кхм… хотел вас забыть?
Складки красно-желтой ткани всколыхнулись. Должно быть, Младенцы пожали плечами.
— Не знаем… — начал один.
— Не помним, — продолжил другой.
— Мы забыли, — закончили они хором.
— Ну и дела. — Ива почесала кончик носа. — А у вас… У вас есть имена?
Она ни разу не слышала, чтобы кто-то обращался к Младенцам по именам. Честно говоря, она вообще не помнила, чтобы к ним кто-то обращался, если не считать удивленных возгласов вроде «А вы-то откуда взялись?!».
Китайские Младенцы снова переглянулись. И пусть их неподвижные лица ничего не выражали, Ива все же прочитала на них изумление.
— Имена?
— У нас есть имена?
— Да… У нас были имена.
— Только мы их забыли.
— Или потеряли…
— Где-то здесь, на Чердаке.
Ива покачала головой. Этот Чердак и впрямь оказался удивительным местом, но все же не более странным, чем остальной Дом.
— Так вы поможете мне?
— Может быть… — неуверенно сказал левый Младенец.
— Смотря что ты хочешь найти, — добавил его близнец.
— Крылья, — ответила Ива. — Где-то здесь должны быть крылья, которые профессор Сикорский сделал для Некто Тощего. Вы что-нибудь про это знаете?
— Крылья? — Младенцы громко зашуршали. Звук был точь-в-точь как если бы кто-то потряс жестяной банкой с крупой. — Мы помним крылья. Они там…
И они одновременно развернулись, указывая в противоположные стороны.
— Где? — не поняла Ива.
Младенцы уставились друг на друга.
— Я помню… — сказал левый, но другой его перебил:
— Нет. Это я помню. А ты все забыл!
— Нет! Это ты все забыл!
Ива прочистила горло.
— Ничего страшного. Можно же посмотреть и там, и там…
Младенцы обернулись к ней так резко, что Ива отпрянула. На секунду ей показалось, что они сейчас набросятся на нее и если не поколотят, то точно покусают.
— Нет! — грубо сказал тот, что стоял справа. — Так нельзя.
— В смысле? — не поняла Ива.
— Так нельзя. Так это не работает.
— Ты можешь выбрать только одного из нас и пройти лишь одним путем.
— Такие правила.
— Пфф! — фыркнула Ива. — Дурацкие правила. И кто их придумал?
— Мы не помним, — хором сказали Младенцы. — Но правила — это правила. Их нельзя нарушать.
— Что за чушь! — возмутилась Ива. — Все правила созданы для того, чтобы их нарушать. Иначе какой в них смысл?
— Не кипятись, принцесса, — услышала она голос лейтенанта. — Малыши правы — правила есть правила. Однако мы легко можем их обойти и ничего не нарушить.
— Как так? — растерялась Ива.
— Все просто: нас же двое, не забыла? Я пойду за одним, ты за другим. Вот и все. Так ведь можно?
Китайские Младенцы завертели головами.
— Один туда…
— Другой оттуда? — Голоса прозвучали растерянно. Похоже, они не предполагали, что их задачка решается так легко.
— Именно, — кивнул Юстас.
На некоторое время Младенцы задумались.
— Да. Так можно, — наконец сказал правый.
— Один туда, другой оттуда, — проговорил левый. — А угощение мы получим оба?
— Конечно! — закивала Ива. — У нас все честно.
— Оттуда и туда… Вы же понимаете, что каждый из вас пойдет своей тропой?
— Разумеется, — сказал Юстас, прежде чем Ива успела спросить, что это значит. — Мы в курсе.
— Тогда выбирайте, кто с кем пойдет, и в путь…
— Но сначала угощение! Потом его может и не быть.
Выбор пути
— Не нравится мне это, — шепотом сказала Ива.
— Что именно, красавица? — спросил Юстас, потягиваясь.
— То, что мы должны разделиться. Это как-то… неправильно.
— В самом деле? — Лейтенант приподнял бровь. — Почему же?
— Не знаю. Просто предчувствие. Такое ощущение, будто все это подстроено…
— А, ты об этом! — протянул Юстас. — Ну… Скорее всего, так оно и есть.
— В смысле? — напряглась Ива. — Хочешь сказать, это ловушка?
Юстас ненадолго задумался.
— Нет. Не думаю… Просто так оно устроено. Есть тропы, по которым можно пройти лишь в одиночку. Они не годятся для шумных компаний.
— И это одна из таких троп? — догадалась Ива.
— Не знаю, — вздохнул Юстас. — Возможно. Но это ты узнаешь, только когда пройдешь по ней.
— Ох…
— Пока ты еще можешь отказаться. Никто не гонит тебя палками. А вот когда ты встанешь на тропу, поворачивать назад будет поздно.
— Это почему же?
— Просто так все устроено. Ну так что скажешь? Может, вернемся в Дом, займемся чем-нибудь полезным? Поможем нашей замечательной кухарке или закончим с дровами для камина. Дел по дому хватает. Никто и слова тебе не скажет.
Ива обстоятельно обдумала это предложение, рассмотрела все варианты, сомневалась, наверное, целую минуту, прежде чем вынесла вердикт:
— Ни за что. Я уже здесь, и я не собираюсь поворачивать назад. Еще чего, глупости какие.
— Мог бы и не спрашивать.
Они стояли в стороне и ждали, когда Китайские Младенцы разделаются с сахаром. Те наотрез отказались куда-либо идти, пока не съедят угощение. В итоге Младенцы устроились лицом друг к другу и методично поглощали сахарные кристаллы, таращась при этом так, будто играли в гляделки. У Ивы не было никакого желания смотреть на это представление, и она отвернулась, но все равно вздрагивала всякий раз, когда за спиной раздавался мерзкий сосущий звук.
— Итак, — сказал Юстас, потирая ладони. — Кого ты выбираешь? С кем из этих малышей ты отправишься в путешествие?
— А есть разница? — спросила Ива.
— Возможно, — протянул лейтенант. — Возможно, прямо сейчас решается твоя судьба.
Ива через плечо посмотрела на одного, затем на другого Младенца.
— Не думаю, что у меня есть выбор. Как можно выбирать, когда они такие одинаковые?
— Не знаю, — развел руками Юстас. — Это твой выбор. Доверься чутью, прислушайся к сердцу, подбрось монетку, в конце концов. Прими решение.
— Только не думаю, что это будет мое решение… Кто-то уже сделал его за меня. — Ее напугала эта мысль. Впрочем, Юстас смотрел на нее так, что Ива не выдержала.
— Ладно, ладно! Я пойду с тем, что справа. Он не так громко чавкает.
— Вот видишь, — сказал лейтенант. — Всегда есть выбор. Нужно только его найти.
Он глянул на Младенцев.
— Нам пора. Наши маленькие друзья нас ждут.
И в самом деле — Младенцы уже закончили с угощением.
— Ну? — спросили они хором. — Готовы идти?
— Да. — Ива шагнула вперед. — Давайте закончим с этим побыстрее.
Младенцы переглянулись и громко пискнули.
— До встречи, красавица. — Юстас прижал руку к груди и галантно поклонился. — Надеюсь увидеть тебя за обедом.
— Я… — Ива почувствовала, что краснеет. Хорошо, что в темноте это не так заметно. — До встречи.
— Главное, не отставай от своего проводника. А если потеряешься…
— Кричать во все горло? — Ива хмыкнула. Сколько раз она слышала подобный совет от крестного — не сосчитать.
— Нет. — Лейтенант задумался. — Кричать, пожалуй, не стоит. Кто знает, кого привлекут твои крики?
— Да ладно, — отмахнулась Ива. — Ничего не случится. Это же просто Чердак.
— Вот именно, — кивнул Юстас. — Это Чердак, а на Чердаке может случиться что угодно.
Юстас отсалютовал ей ладонью и двинулся вслед за своим проводником. Он так и не обернулся.
В лабиринтах
— Погоди! Да погоди же ты, наконец! — тяжело дыша, проговорила Ива. — Остановись! Замри! Хватит!
Уже полчаса Ива пробиралась сквозь завалы хлама, по лабиринту из поломанной мебели, таинственных сундуков и картонных коробок, полных странных и удивительных вещей. Чем-то Чердак походил на свалку отбросов, жуткую Преисподнюю, что росла на краю леса, где Ива встретила мусурного вепря. Но в то же время он оказался прямо противоположен ей по сути. Спроси ее кто, она едва ли смогла бы объяснить, в чем разница, но она ее чувствовала. На свалке все было мертвым, на Чердаке же любая вещь продолжала жить — насколько здесь уместно это слово. Вещи хранили тайны, они нашептывали истории — и каждой из них нашлось бы что рассказать. Какому зверю принадлежала мохнатая шкура, небрежно наброшенная на кресло с резными подлокотниками? Какие знания скрывает толстая книга в кожаном переплете, перевязанная ремнями и придавленная чугунным утюгом? Откуда здесь взялось железное колесо высотой Иве по пояс и чьи это ржавые рыцарские доспехи? Подобные вопросы возникали на каждом шагу, но не пугали, не сбивали с толку, а будоражили воображение. В конечном итоге Ива решила, что здесь, на Чердаке, ей даже нрави