она или нет, но слово показалось ей более чем уместным. Ива что-то сказала ворону, на что тот ответил громким карканьем, а затем… Кажется, Ива кого-то позвала, Кати не поняла, кого именно, но мир переменился.
Позже, уже дома, лежа на жестком диване на кухне, под тонким шерстяным одеялом, Кати пыталась не просто вспомнить, но и осознать, что же произошло на свалке. Но, как она ни старалась, картинка все равно распадалась на части. Словно бы она пыталась вспомнить сон, который таял тем быстрее, чем больше она о нем думала.
Она помнила Иву, стоящую на краю крыши и размахивающую руками так, будто она дирижировала бурей. Помнила, как здание затряслось и как Рольф схватил ее за руку и потащил к шаткой металлической лестнице с внешней стороны. Он упал, поскользнувшись, ударился о какую-то гремящую трубу, но ее руки не отпустил… А потом раздался рев такой силы, что у Кати надолго заложило уши. Рольф что-то кричал ей прямо в лицо, но она не слышала ни единого слова. Да и не слушала, если честно. Потому что там были деревья.
Из того, что в тот день случилось на свалке, ничто не могло сравниться с деревьями. С тем, как они росли… Очень быстро, словно бы Кати смотрела видеозапись, прокручиваемую на скорости в сто крат быстрее нормальной. Но только это были неправильные деревья, все без единого листочка, с кривыми узловатыми ветвями и толстой морщинистой корой, и росли они так, как деревья расти не могут. Кати же знала, что сначала должны быть побеги, и почки, и прочее в том же духе, но ничего подобного. Перед ней из ничего возникал голый зимний лес, и выглядел он так, будто был здесь всегда. Снег пышными шапками ложился на сплетения ветвей и оставался на них лежать — мирный, тихий, девственно-чистый…
И тут же рядом корчился от боли Хозяин. Корчился так, будто именно эти деревья и высасывали из него силы. Крыша здания провалилась посередине, и сквозь дыру Кати увидела бурлящую черную массу, покрытую блестящими пленками. Прямо на глазах она сморщивалась и съеживалась, как если бы из нее откачивали жидкость. Большего Кати не разглядела — Рольф оттащил ее от дыры. И вовремя: в то же мгновение кусок бетонной плиты обломился и рухнул вниз.
Рольф практически донес ее до лестницы и знаками велел идти первой. Ржавый металл ступеней промерз настолько, что обжигал ладони. Кати спускалась медленно, замирая всякий раз, когда здание сотрясал очередной удар, и лестница начинала дрожать, а из креплений сыпалась известка. Время от времени Кати поглядывала наверх и видела над краем крыши бородатое лицо Рольфа, он даже помахал ей рукой. Она не понимала лишь одного: какого черта он сам продолжает торчать наверху? Боится, что лестница не выдержит двоих, и ждет, пока она спустится? Проклятье! Будь у нее силы, она бы точно на него наорала и в деталях объяснила, куда он может засунуть все свое благородство. Ну а Ива…
Ее подруга не стала задерживаться на крыше, однако, чтобы спуститься, выбрала иной путь. Она просто прыгнула без разбега и вцепилась в ствол одного из столь внезапно выросших деревьев, а затем быстро слезла на землю. Казалось, ей это не составило никакого труда, не то что Кати, которая даже на лестнице с трудом переставляла руки-ноги.
До земли оставалось всего ничего, когда кто-то подскочил к ней сзади, обхватил поперек пояса и оторвал от лестницы. Как ни странно, но это оказался отец Лауры, а за его спиной маячил не кто иной, как Герберт, и выглядел он взволнованным и напуганным. Не успели Кати поставить на землю, как недоотчим схватил ее за плечи и что-то сказал, жаль, что она не разобрала ни слова. Джулию и Салазара она заметила секундой позже, когда те, размахивая руками, выскочили из-за угла.
Впрочем, ни Герберт, ни Джулия, ни даже Ива, которую она ждала так долго, ее нисколько не волновали. Задрав голову, Кати смотрела на то, как Рольф перебирается на лестницу, и в тот момент ей казалось, будто ее сердце остановилось. Вот он спустился на одну ступеньку, на следующую, еще на одну… Больная нога мешала ему двигаться быстро, и, должно быть, ему было чертовски больно, но он упрямо продолжал ползти вниз. Еще ступенька…
Лестница не выдержала. Рольф успел добраться до середины второго этажа, когда вся конструкция сложилась пополам, и его с силой швырнуло вниз. Самого падения Кати не видела, ибо в тот же миг Герберт притянул ее к себе и зажал глаза ладонью.
Кати задергалась, пытаясь освободиться, однако Герберт держал ее крепко, словно боялся, что в его руках она может обратиться в змею и выскользнуть из хватки. Именно тогда к ней и вернулся слух. В ушах будто лопнули крошечные пузырьки воздуха, и на нее обрушился мир, полный звуков — крики, крики, крики со всех сторон. И только самого громкого голоса она не услышала: Хозяин молчал. Похоже, с чудовищем было покончено, хотя мысль об этом не принесла Кати ни радости, ни облегчения, лишь пустоту в душе и боль в сердце.
— Пусти! — выкрикнула она и с силой толкнула Герберта в грудь. И это сработало. Может, недоотчим просто устал с ней бороться, а может, по иной причине, но Герберт разжал руки. Не удостоив его и взглядом, Кати рванула к упавшему Рольфу, вокруг которого уже собралась небольшая толпа. В основном мужчины, рабочие со свалки, но, растолкав их, Кати увидела Джулию — та стояла на коленях в снегу и держала голову Рольфа двумя руками.
— Он жив?! — Кати замерла в полушаге.
Джулия повернулась.
— Разумеется жив! Не такая уж большая высота. Кто-нибудь может мне объяснить — что тут вообще случилось?
— Это подземные газы, — Кати услышала за спиной незнакомый голос. — Метан и все такое — на свалках обычное дело. Скапливаются, скапливаются, а потом как рванет.
— Точно, точно… — Остальные рабочие одобрительно загудели.
Кати обернулась. Подземные газы? Неужели… Неужели они ничего не видели? Не слышали рева Хозяина? Неужели никого не удивляют внезапно выросшие деревья? Но похоже, так оно и есть. Кати нашла взглядом Иву — та стояла в стороне, у толстого ствола и, кажется, с кем-то разговаривала. На ветке над ее головой раскачивался черный ворон.
В этот момент Рольф громко закашлялся, сплевывая кровь, и оглядел столпившихся вокруг людей. Кати он будто и не заметил, а вот на Джулии взгляд задержался.
— Ха… Всегда знал, что последнее, что я увижу перед смертью, будет наглая рожа Джулии Папильон… Но не думал, что это случится так скоро.
— Обойдешься, Петерсен, — сказала Джулия. — Во-первых, ты не умрешь. Сейчас отвезем тебя в больницу, и завтра будешь как новенький. А во-вторых, даже не думай умирать. Кто будет наводить здесь порядок?
Рольф снова кашлянул.
— Мы могли бы это сделать вместе…
Джулия со свистом втянула воздух и закатила глаза.
— Опять двадцать пять! Это было бы, наверное, жуть как трогательно, но, прости, нет. Ты не в моем вкусе. К тому же… — Она обернулась к топчущемуся в отдалении Салазару. — В общем, у меня другие планы.
— Так и знал, что ты это скажешь, — вздохнул Рольф.
— Тебе вообще лучше молчать, — перебила его Джулия. — Кто-нибудь, помогите отнести его до машины…
Вокруг началась какая-то суета, посыпались советы о том, что правильнее делать — везти его сразу в больницу или же вызвать «Скорую». Кати пятясь отступила. Ее помощь здесь не требовалась, она опять была никому не нужна. Кроме…
Быстрым шагом, срываясь на бег, Кати подошла к стоящей у дерева Иве. И нисколько не удивилась, увидев рядом с ней девочку в легком платье, которую встретила утром в лесу. Девочка стояла босыми ногами по щиколотку в снегу и очень сосредоточенно ковыряла пальцем в носу.
— Ты же знаешь Вереск? — спросила Ива, кивком указав на девочку. — Она древесная дева. Я бы познакомила тебя с ее братьями и сестрами, но они не особо общительные ребята.
— Древесная дева? То есть дриада?
— Не! — Девочка глубоко зевнула. — Просто Вереск.
— О… Очень приятно, — сказала Кати, не представляя, что еще тут можно сказать. Девочка снова зевнула.
— Это они нас спасли, — сказала Ива. — Вереск, Рябина, Ясень и остальные. Я позвала их, и они пришли.
— Спасли… — повторила Кати. — Но как?
Вереск похлопала себя по щекам. Выглядело так, будто девочка засыпает прямо на ходу и держится лишь из последних сил.
— Думаю, когда-то он был одним из нас, — сказала она. — Или кем-то вроде. Но его корни отравили, и он стал расти и расти и уже не мог остановиться. Нам повезло, что здесь высадили эти липки. Они были слабые и сами бы не справились, но мы дали им силы и их корни смогли его задавить.
— Так вот почему его тошнило от дерева! — догадалась Кати. — Потому что он сам был деревом!
— Не совсем, но… что-то в этом роде, да. — Вереск усмехнулась и повернулась к Иве. — Прости, но я должна уходить. Мое время уже давно пришло, и я очень устала из-за всего этого. Не хотелось бы уснуть прямо здесь.
Ива взяла ее за руки и крепко поцеловала в лоб.
— Конечно. Увидимся весной?
Вереск рассмеялась.
— Приходи смотреть, как я цвету. И ты тоже приходи.
Она помахала Кати, а затем шагнула за ствол дерева и исчезла, будто ее и вовсе здесь не было.
— Надо же… — проговорила Кати, качая головой. — Нас спасли деревья! Это как Бирнамский лес. Нет, нет! Кад Годдо!
Ива покосилась на подругу.
— Что?
— Кад Годдо, — повторила Кати. — Древняя поэма о битве деревьев, очень красивая. Про то, как разные деревья пришли на битву, кажется, с чудовищем с сотней пастей… И Вереск там тоже был, он шел на битву и был очень храбрый.
— Еще какой храбрый, — кивнула Ива. — Как ты сказала? Битва деревьев? Мне нравится.
И они одновременно замолчали, глядя друг другу в глаза.
— Теперь ты уйдешь, да? — Лицо Кати помрачнело. — Исчезнешь и неизвестно когда появишься снова?
— Скоро, — улыбнулась Ива. — Тебя нельзя оставлять одну надолго, иначе ты опять во что-нибудь вляпаешься.
— Вляпаюсь, — уверенно заявила Кати. — Если так нужно, чтобы ты пришла скорее, — обязательно вляпаюсь.