– Все будет хорошо, Тинка, – уговаривал он. – Скоро сама увидишь. Я обо всем позаботился.
Сашка выждал еще немного и сказал:
– Давай сделаем это.
Тина оторвалась от него. Мертвые никуда не исчезли, они все так же выжидающе смотрели на нее.
– Что надо? – спросила Тина.
– Ты сама знаешь, – ответил Сашка, и она поняла.
Забрала листок и аккуратно сложила из него самолетик, стараясь попадать в старые сгибы. На секунду Тина замешкалась: у нее никогда не получалось красиво запускать самолетики. Она неуверенно поглядела на Сашку.
– У тебя все получится, – пообещал он.
И Тина поверила: она справится.
Тина взяла самолетик двумя пальцами за основание крыльев, подула на него на счастье и подбросила. Воздушный поток подхватил бумажный самолет и поднял вверх. Самолетик летел и летел, стремясь к небу, точно легкое перо, которое влечет теплый воздух. Тина наблюдала за хрупким посланием из одного мира другому, как завороженная. Доберется ли оно до адресатов? Услышат ли живые тех, кто ушел от них? Тина надеялась, что да.
Письмо истаяло в воздухе, как весенний снег. Послышался многотысячный вздох, и мертвые испарились следом.
– Прощай, Тинка! – Сашка послал ей воздушный поцелуй и исчез в тумане.
Пропало море, скрылась из глаз липовая аллея. Тина осталась одна, лишь где-то вдалеке звучали слова знакомой песни:
«Прощальный белых поцелуев след во мне —
Ты не вернешься.
А о тебе еще никто не пел —
Ты не вернешься.»
Глава двадцать пятая. Рыжая ведьма
Падение было непродолжительным, но ярким. Вокруг Никиты вспыхнули мириады звезд, превращая туннель в чистое серебро. Серебристый серпантин струился, точно оптическая иллюзия. Никита предусмотрительно прикрыл глаза: не хватало еще впасть в транс! А когда открыл: поразился: ему почудилось, что он попал в открытый космос. Пылали голубые, розовые и сиреневые всполохи, превращая пространство вокруг в праздничный салют. Никита не успел насладиться зрелищем, как его вытряхнуло посреди деревни. Недалеко он ушел от дома прабабки! Он проверил веревку: оборвана.
Может, она порвалась, когда Никита упал в черную дыру, но он был уверен: это сделал Славик. Тот наверняка хотел быть уверен, что Никита так же зависит от него, как Славик от Никиты. Впрочем, Никита и без веревки сможет добраться до дома прабабки. Он зашагал по улице, выискивая знакомые ориентиры: бетонный столб возле забора с неработающим фонарем и две шины, в которых когда-то росли цветы. Минут через двадцать он сдался – дом не находился. Тогда Никита направился в обратную сторону. Так же безрезультатно.
Казалось, изба ускользает от него, играет с ним в прятки. Не хуже дома Блэков из «Гарри Поттера». Никита рассердился: ну и фиг с ней! Не больно-то и хотелось. Он шел по улице и размышлял, что делать. Ни одной умной мысли в голову не приходило. Была бы сейчас Нина рядом… Никита оборвал себя: хватит уже отсиживаться за ее спиной, пора думать самому.
Только от намерения легче не стало: стоящая идея у Никиты так и не возникла. Надо найти Тину. А как? Следов ее нет, да и Никита не собака-ищейка. Смартфоны не работают – не позвонить. И в соцсети не списаться. И о свидании Никита с Тиной заранее не договорились. Мол, в случае чего встречаемся у дома Зинаиды Павловны. Никиту озарило: точно! Может, старушка поможет? Или ее куколка?
Никита прикинул, где расположена изба Зинаиды Павловны и направился туда. К счастью, дом нашелся без проблем. Никита постучал в дверь, затем в окно – старые люди плохо слышат. Ему долго никто не отвечал. Наконец, послышался печальный голос. Никите почудилось, что он звучит в его голове:
– Умерла Зинаида Павловна, Никита. Осталась я одна-одинешенька.
Никита оторопел: и что же теперь делать? А Степанида продолжала:
– И я умру скоро. Дом остывает, а я куколка нежная.
Она всхлипнула. Никита растерялся:
– Я чем-то могу помочь?
Степанида оживилась:
– Вот отнес бы ты меня на кладбище, зарылась бы я в могилку и проспала так до весны. Сможешь?
Никита разрывался: хотелось пособить и в то же время нужно было искать друзей.
– Не знаю, – честно ответил он. – Мне надо Тину найти.
– А я помогу, – принялась уговаривать Степанида. – Ведь я куколка, мне многое ведомо.
Никита согласился: выбора все равно не было. В щель под дверью просунулась крупная моль, размером с ладошку. Он поднял куколку и сунул себе за пазуху, там не замерзнет.
– Спасибо, Никита! – поблагодарила она.
Никита ощущал себя героем сказок. Все эти истории с болтающими золотыми рыбками и щуками, с «и молвил волк человеческим голосом». Правда, куколка сама не говорила, а передавала мысли ему. Интересно, это телепатия? И может ли Степанида читать мысли Никиты или ей надо, чтобы он произнес их вслух?
– Могу, – раздалось в голове. – Но тебя я слышу с помехами.
Никита закашлялся от неожиданности: надо же!
– Ты меня не бойся, – начала горячо убеждать Степанида. – Я куколка мирная, вреда не причиню. Знаешь, как мы дружно жили с Зинаидой Павловной?
Она вновь всхлипнула и зарыдала:
– Как же я одна-одинешенька теперь буду?
– Вы же собирались к кому-то лететь, – постарался ее утешить Никита.
– Это ж надо весны дождаться, – слегка успокоилась Степанида. – Ну там видно будет.
Она замолчала.
Никита вышел из деревни, идти до кладбища было недалеко. В темноте, конечно, есть риск навернуться, но луна худо-бедно светила.
– Подожди, – окликнул его кто-то.
Никита повернулся: Тина! Надо же, а он ее искать собрался. А теперь все просто, можно возвращаться к Славику, а тот проведет их в мир людей. Вот только Никита обещал отнести Степаниду.
– Ты как? – спросил он, не веря собственному счастью.
– Нормально, – застенчиво улыбнулась Тина. – Прогулялась немного.
Никита кивнул: ну да, что еще делать ночью, особенно в такую? Как Тина говорила: Самайн – праздник мертвых? Самое время!
– Мне на кладбище нужно, – предупредил он.
Тина кивнула:
– Там уже много наших собралось. Даниил, Ольга, – перечисляла она.
– Вечерний променад? – ввернул умное словечко Никита.
– Можно и так сказать.
Почему-то в свете луны мысль о кладбище не казалась пугающей, не то что раньше. И волков не слышно. Словно те выполнили ведомую лишь им миссию и бесследно исчезли во тьме. Узкая тропа, припорошенная снегом, разрушенная церковь, мимо которой они проходили днем. Никита поймал себя на мысли, что здесь можно было бы снять мистический сериал – подходящая натура. А если еще сделать грамотную подсветку, добавить компьютерную графику – Голливуд заплачет от зависти. Надо подкинуть Тине идею, раз она будущий режиссер.
Тина шла чуть поодаль, робко поглядывая на него снизу. Никите это показалось слегка странным: они с Тиной примерно одного роста, а сейчас чудится, что она уменьшилась. Да не, чушь какая-то! Это все из-за дурацкого освещения.
– Я твоего Сашку видел, – сообщил Никита.
Тина пожала плечами. Наверное, не поняла или не расслышала. Да и правильно: чего Сашку упоминать? Он давно умер. А он, Никита, живой. И нравится Тине.
Было в этом что-то неправильное, но Никита не мог ясно думать. При взгляде на Тину его распирало от радости. Даже не верится, что они познакомились лишь вчера. А ведь Оля могла не взять подругу с собой, или Тина не захотела бы поехать, или просто Нине не пришла бы идея отметить Хэллоуин. Как от стольких мелочей зависит судьба человека. И счастье. Зато иногда звезды встают, как нужно, и пазлы складываются в единую картину.
Они прошли уже половину кладбища, как подмышкой у Никиты что-то заворочалось, он ощутил, что там припекает. Тина удивленно посмотрела на него и потянула за рукав в сторону старой части.
– Подожди, – попросил Никита и полез за пазуху.
Он вытащил оттуда большую моль и мгновение не мог понять: кто это? Потом до него дошло, и тут, словно сквозь толстый слой войлока, к нему пробились слова Степаниды: «Это не Тина». Никита прищурился: а кто же тогда?
Тина по-прежнему смотрела чуть в сторону.
– Взгляни на меня, – потребовал он.
Она недоуменно вскинула голову, их взгляды пересеклись. Наваждение схлынуло. Перед Никитой стояла незнакомая девушка, больше похожая на парня. Невысокого роста, сутулая, с невзрачными серыми волосами, стрижеными под горшок. «Неведома зверушка», – на память пришла фраза из книги.
– Ты Сим-Сим?
Девушка смущенно улыбнулась.
– Не спрашивай, беги, – подсказала Степанида. – А то вновь околдует. Она, как есть, ведьма.
Никита не дернулся: Сим-Сим не выглядела опасной.
– Что тебе надо? – спросил он.
Девушка пожала плечами и пошла вглубь кладбища.
– Эй, подожди! – окликнул он ее, но Сим-Сим исчезла в тумане.
– С ума сошел? – выговаривала Степанида. – Зачем с ведьмой общаться?
– Чтобы знать, что она хочет, – объяснил Никита.
– Ясно, что, – недовольно ответила Степанида. – Погубить! Если бы не я… До чего же трудно до тебя достучаться было. Зову, а ты как глухой.
– Хотела бы погубить, так сделала бы это, – не согласился Никита.
– Не успела просто, – Степаниду было не переубедить.
Они свернули на боковую тропинку. Степанида залезла к Никите на плечо и смотрела вперед. Возле одного захоронения она затрепетала и радостно воскликнула:
– Вот же она – моя могилка!
Степанида слетела на памятник и пробежалась по буквам.
– Сте-па-ни-да Пет-ров-на Куз-не-цо-ва, – прочитала она по слогам.
Она вздохнула от облегчения.
– Подожди, – позвал ее Никита. – Ты обещала помочь мне найти Тину.
– Обещать-то обещала, только как? – пробормотала Степанида. – Подожди! Иди к старой церкви и жди там свою девушку. А я попрошу Зинаиду Павловну, чтобы она Тине передала, что ты там будешь.
– Зинаида Павловна ведь умерла, – не понял Никита.
– Ну да, – хихикнула Степанида. – Но ведь твоя Тина может общаться с умершими, а сегодня как раз подходящая ночь.