Причина ловушки также была очевидна. Ледлэнд не хотел, чтобы станция Фобоса была восстановлена. Если бы он отказался дать лампу, это не принесло бы ему пользу, поскольку я придумал бы другую схему, используя другие лампы. Возможно, не такую эффективную, но вполне работоспособную до тех пор, пока я не достал бы в конечном итоге лампу Z9M9Z.
Проблема состояла в том, что я уже закончил ремонт. Лампа была полезна, но не абсолютно необходима. Я поглядел на часы. Если бы в холодильной установке стояла эта лампа, то через восемь часов она заставила бы холодильник довести температуру до абсолютного нуля, а затем...
Затем меня точно громом поразила одна мысль. Теперь я понял суть всего заговора! Через восемь часов свинец стал бы сверхпроводником, ток пошел бы через медный жучок, и возникшая на выходе мощность уничтожила бы все лампы в радиостанции!
Прошло еще три часа, прежде чем я что-нибудь смог сделать. Разговоры, даже просьбы, обращенные к марсианским полицейским, ничего не дали. Они просто не упускали меня из виду. Я пытался объясниться, но они не слушали. Парень, который патрулировал коридор, не уделял мне никакого внимания, как и все те, кто проходил по коридору. Я был гласом вопиющего в пустыне.
Наконец, через четыре часа, полицейские вывели меня из камеры и привели в кабинет. За столом сидел стройный человек с седыми висками и знаками отличия полковника на воротничке. Он представился полковником Паркхурстом и кивнул, чтобы я садился. Оружия при этом никто не направлял на меня, но двое полицейских сидели поблизости, держа руки поближе к кобуре.
Когда я сел, полковник Паркхурст сказал:
— Почему вы не признаетесь, Колдуэлл?
— Потому что я не Колдуэлл, — категорично заявил я. — Меня зовут Ван Мартин.
И я, в который уже раз, рассказал, кто я такой.
На лице полковника возникла сардоническая усмешка.
— А теперь послушайте меня. Вы же не ожидаете, что мы поверим такой ерунде. Ваш пакет идентичности подделан, причем подделан очень грубо. Очевидно, вы очень спешили там, на Земле.
— Послушайте, полковник, — сказал я. — Это не мой пакет. Я его и в глаза не видел, пока ваш человек не достал его из моего кармана.
Усмешка полковника стала еще более сардонической.
— Вот как? Ну-ну. И как же он появился в вашем кармане?
Я рассказал — как. Рассказал во всех подробностях. И пока говорил, то видел недоверие, написанное крупными буквами на его лице. Выходит, я ничего не добился.
— Черт побери, вы не верите ни единому моему слову, — сказал я.
— Да перестаньте вы, Колдуэлл, — резко ответил полковник. — На вас пришел запрос с Земли. Вот ваша фотография, ваши отпечатки пальцев, рисунок вашей сетчатки глаза. В официальных документах вы указаны как преступник, которого разыскивают на трех планетах. И вы ждете, что мы поверим той чуши, которую вы тут несете, когда у меня на руках все идентификационные доказательства?
Я молчал. Он был прав. Я не мог ожидать, что он поверит тому, что я рассказал.
— Ну ладно, Колдуэлл, — вздохнул полковник. — Вы прилетели в Сиртис-сити для чего-то, и мы хотим знать, для чего именно. Возможно, препарат Зомби добьется от вас правдивых ответов.
— Это незаконно, — сказал я.
— Это незаконно на Земле, но не на Марсе. Марс — пограничная планета, и мы можем использовать здесь те методы, которые не применяются на Земле.
Один из охранников подошел к настенному шкафу и достал из него гипнопистолет. Другой подсоединил гипнолампу и направил ее на меня. Тогда я понял, что должен сделать... Только если это сработает.
Гипнолампа немного похожа на старомодный телеэкран с ярким светом. Как только она была установлена, я поднялся и отодвинул ее.
— Послушайте! — сказал я. — У вас нет прав...
— Сядьте, Колдуэлл!
Я увидел мгновенно появившийся в руке полковника пистолет и послушно сел на место.
Но при этом сделал то, что намеревался. Садясь, я протянул руку и так сильно нажал на рычажок интенсивности гипнолампы, установленный на низкий уровень, что сломал его. Теперь на самом деле лампа была переключена на самый высший уровень мощности, но рычажок не показывал этого.
Я сидел, даже не шелохнувшись.
Один из полицейских поставил лампу в прежнее положение, другой взял наизготовку гипнопистолет. Затем гипнолампа была включена. Я крепко зажмурился и мгновенно закрыл рукой лицо, но, несмотря на это, увидел нестерпимый яркий свет, который, казалось, прожег мне веки и сжег сетчатку глаз. Я вскочил со стула и пнул по сверкающей лампе, выбив при этом гипнопистолет из руки ошеломленного полицейского. Гипносвет стал еще более яркими, но тут же погас.
Я открыл глаза. Все было как в тумане, но все равно я видел лучше, чем все остальные в помещении.
— Никому не двигаться, — сказал я. — У меня пистолет.
Все были ослеплены светом и поэтому не видели и знать не могли, есть у меня пистолет или нет. Но все же они застыли, моргая глазами. Я подошел к ближайшему полицейскому, поднял с пола гипнопистолет, направил на него и выстрелил.
Незаконный препарат Зомби вошел в его вены, не оставив отметок на коже. Второй полицейский и полковник прошли ту же самую процедуру.
— А теперь всем сесть, — скомандовал я.
Они сели. Полковник откинулся на спинку своего кресла, а гвардейцы опустились прямо на пол.
— Скажите мне, когда сможете снова видеть, — сказал я.
Препарат Зомби — отвратительная штука, мне очень не хотелось ее использовать. Когда человек накачен ею, он лишается собственного разума и пальцем не шевельнет по своей воле. Зато сделает все, что вы скажете ему, и ответит на любые вопросы, которые вы зададите — причем ответит правдиво, хотя, говорят, есть люди, которые могут обмануть даже такой препарат.
— Я уже могу видеть, — сказал полковник.
Я так и думал, что он будет первым, поскольку он находился немного в стороне, когда вспыхнул яркий свет. Через несколько минут заговорили двое других полицейских. Все шло как надо. Но мне нужно быстро что-то делать. Препарат Зомби действует не так уж много времени. Я прикинул, что у меня самое большее — полчаса, а то и минут пятнадцать.
Я забрал оружие у полицейских, вытащил из него обоймы, затем пихнул пистолеты назад им в кобуры.
— Хорошо, — сказал я им. — Вот мой план.
И я очень подробно обрисовал им этот план.
Несколько минут спустя четыре человека вышли из полицейского отделения и сели в наземный автомобиль. Группу возглавлял полковник, а два полицейских, вытянутых, находящихся в полной готовности, конвоировали меня с обеих сторон. В наземном автомобиле сидел еще один полицейский. Мне не нравилось, что он был в полном рассудке, но я ничего не мог с этим поделать. Вся операция должна проводиться точно, словно являлась частью давно задуманного плана.
Я мог бы заставить полковника приказать водителю уйти и заменить его на загипнотизированного полицейского, но это было бы опасно. Во-первых, протоколы марсианской полиции не допускают такой замены, и водитель решил бы, что здесь происходит что-то странное. Во-вторых, у человека под препаратом Зомби плохая реакция и совершенно нет никакой воли, поэтому он даже не свернет за угол, если ему не прикажут. И очевидно, что я не мог вести автомобиль сам.
— Отвезите нас на космодром, — сказал полковник Паркхурст. — Мы передадим там этого человека земной полиции.
— Есть, сэр, — ответил водитель.
Турбоэлектрический двигатель зажужжал, и автомобиль покатил по улице. Мы направились к воздушному шлюзу купола Сиртис-сити.
Шлюз мы миновали легко и поехали по красноватым пескам к космодрому.
За стенками герметичной кабины автомобиля посвистывал почти совсем лишенный кислорода марсианский воздух.
Потребовалось минут десять, чтобы добраться до цели, и мне становилось все более неспокойно. Если бы один из полицейских или сам полковник начали приходить в себя, то все бы пропало.
Выполняя приказ полковника, водитель остановился возле моего корабля.
— Мы приехали, сэр, — сказал он.
Полковник издал какой-то странный, приглушенный звук. Он явно начал выходить из-под влияния препарата Зомби!
Я не мог тратить впустую ни секунды. Я выдернул пистолет из кобуры одного из полицейских и ударил его рукояткой водителя и полковника по головам. Они рухнули на сиденья, я выскочил из автомобиля и побежал к своему кораблю. Когда я уже открывал люк, позади хлопнул выстрел и пуля ударилась в корпус корабля возле самого шлюза. Я понял, что произошло. Полицейские на заднем сиденьи пришли в себя. Я нырнул внутрь корабля. Пока я бежал, то вынужден был задержать дыхание, потому что воздухом Марса вне Купола невозможно дышать, а у меня не было времени надеть маску. Как только люк воздушного шлюза закрылся, я включил насосы.
Я стоял, проклиная все про себя, в глазах была черно, пока в шлюз не поступило достаточное количество воздуха и я не смог наконец начать дышать. Я бросился открывать внутреннюю дверь, прежде чем давление воздуха пришло в норму, и рухнул на пол в коридоре.
Потребовалось около минуты, чтобы прийти в себя, и все о чем я мог думать, так это о том, что холодильник на Фобосе постепенно приближается к абсолютному нулю.
Еще не переведя дыхание до конца, я бросился в рубку управления и включил рацию. В динамике тут же заревело:
— Колдуэлл! Если ты взлетишь...
Я не стал тратить время на выслушивание дальнейшего. Я знал, что они, скорее всего, еще не могли сделать ничего, что остановило бы меня. Я ткнул пальцем в кнопку взлета, и корабль, ревя двигателями, устремился в небо.
Все это время, до самого взлета, я не волновался. У меня просто не было на это времени. Я летел в космос по нерассчитанной траектории, без всякой цели. Это означало, что как только я кажусь вне атмосферы, то должен буду сориентироваться.
Фобос делает полный оборот вокруг Марса примерно за десять часов. Я не знал, где находится Фобос сейчас, поэтому должен был искать его, как только вылечу из атмосферы. Фобос находится почти в шести тысячах километров от Марса. Я был уже в нескольких тысячах от него, но быстрый обзор показал, что спутник находится сейчас на другой стороне планеты. Это означало долгий облет вокруг Марса.