— Чет! Я хочу...
Ллойд не стал дожидаться объяснений. Его кулак попал Хэллу в челюсть, сбив того с ног.
— Это тебе за предательство, — прошипел Ллойд, поднял Рейнольдса и хотел снова ударить его.
— Нет, Ллойд! Как ты не понимаешь! Я вовсе не...
Ллойд нанес второй удар. На этот раз Рейнольдс потерял сознание и мягко опустился на пол. Ллойд забрал у него из рук конвертер мыслей, а также бластер.
Рейнольдс пошевелился и открыл один глаз.
— Надень шлем, Чет, — сказал он. — Я просто хотел показать тебе...
— Что ты хочешь сказать этим, предатель?
— Я не предатель, — ответил Рейнольдс. — Надень шлем и все увидишь!
Ллойд с подозрением надел шлем конвертера, продолжая правой рукой направлять бластер на Рейнольдса.
И внезапно...
Мысли инопланетянина.
Холодная, ледяная ненависть.
Исходили они не от Хэлла.
Источником этих мыслей являлась тварь, которую они знали под именем Дэйв Морган.
— Теперь видишь, что я имею в виду? — спросил Рейнольдс. — Я надел шлем только для того, чтобы подтвердить свои догадки, и на всякий случай взял запасной!
— Прости, Хэл, — сказал Ллойд. — Я действовал слишком быстро. Давай пойдем и схватим его!
Они направились в комнату отдыха, откуда, как понял Ллойд, доносились мысли инопланетянина. Конвертер мыслей переводил землянам инопланетные языки, а инопланетянам — земные. Но он также действовал в качестве датчика присутствия инопланетян.
Кем бы ни был Дэйв Морган, землянином он не был уж точно. Он был инопланетянином, скрывающимся в земном теле. Но во сне он не мог скрыть свои инопланетные мысли.
Держа бластеры наготове, они добрались до комнаты отдыха.
— Войдем внутрь и выведем его оттуда, — прошептал Ллойд. — Мы не можем рисковать всеми спящими там невинными людьми.
— Верно.
Они убрали бластеры и вошли в комнату отдыха. Семь спящих. Восемь, если считать дремлющего Селмера Дуброва, который должен был охранять пульт управления. Но Дубров спал и не замечал, что делается вокруг. Ллойд осторожно подошел к раскладушке Моргана и опустил на того взгляд. Его била нервная дрожь. Трудно было поверить, что человек, с которым они жили бок о бок, являлся землянином только снаружи.
Затем Ллойд встряхнулся и прикоснулся к руке Моргана.
— Дэйв, проснитесь. Это я, Чет.
Морган зашевелился.
— Что? Что случилось?
— Пойдемте наружу. Я увидел кое-что интересное.
— А это может подождать? Я хочу спать.
— Нет, идемте!
Морган неохотно поднялся с раскладушки и протер глаза. Совсем как человек, подумал Ллойд.
Втроем они вышли из комнаты отдыха в соседнюю. Внезапно Ллойд выхватил свой бластер, Рейнольдс действовал аналогично.
— Что происходит? — спросил Морган. — Вы что, сошли с ума?
— Нисколько, — холодно отозвался Ллойд. — Давайте вы просто скажете нам, с какой вы планеты, мистер Предатель.
По лицу Моргана на миг проскользнуло удивление, затем он бросился прямо на Рейнольдса. Бластер Хэлла отлетел в темный угол помещения.
Вдвоем они покатились по полу, в то время как Ллойд не мог стрелять из страха попасть в Рейнольдса. Затем он сунул свой бластер в кобуру и вступил в драку.
Морган оказался нечеловечески силен, но все же Ллойд смог оттащить его от Рейнольдса. Кулак Моргана врезался Ллойду в живот, но тот выдержал удар и сильным ответным ударом послал Моргана к дальней стене.
Затем выхватил свой бластер и нажал спусковой крючок.
И Морган изменился.
Луч бластера попал ему в верхнюю часть туловища, и Морган растекся по полу лужей протоплазмы, затем превратился в тварь с десятком рук и ног, которая с дикой яростью прыгнула на Ллойда.
Ллойд снова выстрелил из бластера, почувствовал мимолетный жар, и существо, которое уже было схватило его, разжало объятия. Ллойд отпрыгнул назад, вновь выстрелил в Моргана из бластера и не сводил с того луч, пока на полу не осталось ничего, кроме лужицы быстро испарявшейся жидкости.
Он отвернулся, почувствовав поступившую к горлу тошноту.
К этому моменту уже проснулись все. Держа наготове бластер, Ллойд поглядел на их бледные, потрясенные лица, чувствуя, что на его собственном лице написан такой же ужас. Затем он облизнул пересохшие губы.
— Это и был наш предатель, — сказал он так спокойно, будто зачитывал эпитафию усопшему.
— Но кто... кто это был? — нерешительно спросила Марианна Лоуренс.
— Шпион сириан, — ответил Ллойд. Голос у него был хриплым, а в животе словно скрутился тугой узел. — Сириане ненавидят землян точно так же, как ригелиане. Он... какое-то время он носил обличие бедного Моргана, еще до того, как с кораблем случилась катастрофа. Должно быть, в первую же ночь он выбрался наружу с конвертером мыслей и договорился о союзе с людьми-крабами, чтобы уничтожить нас.
— Господи, — пробормотал Уолтер Мак-Дугалл. — И он был прямо среди нас.
Ллойду удалось все же усмехнуться.
— Но теперь мы в безопасности. И нам предстоит еще многое сделать, чтобы убраться с этой планеты. Так давайте возьмемся за работу.
Outpost peril (Imaginative Tales, 1957 № 9).
Пер. Андрей Бурцев.
ГОРНИЧНАЯ № 103(Под псевд. Ивар Йоргенсен)
Единственным человеком в Солливуде, который никогда не упоминался в желтой прессе, был Брэд Крейшоу. Не существовало таких исполнителей (или исполнительниц) главных ролей в солитофилъмах, которые не были бы замешаны в каких-нибудь скандалах или интрижках, но только не Крейшоу.
В каком-то смысле это добавляло ему популярности. Девочки-подростки с круглыми, как луны, глазами, посещавшие кинотеатры для того, чтобы обжиматься на задних рядах, бегали на фильмы Крейшоу не меньше, чем на солито таких звезд, как Ли Лейт или Мэйс Мархью. Эксперты давно уже пытались решить вопрос, не может ли очарование многократного супружества оказаться просто мифом?
Ответ был дан самим Крейшоу в одном из редких интервью.
— Несомненно, каждая девочка надеется, что сможет выйти замуж за Мэйса Мархью. Почему бы и нет? У него уже было семь жен и нет никакой гарантии, что не появится следующая. Что же касается меня, то у них нет такой возможности мечтать. Я женоненавистник, и этим все сказано.
Женоненавистничество Брэда Крейшоу подтверждало его слова. Мало того, что тысячи девочек и девушек по всей стране хотели выйти за него замуж, но также их наверняка влекло к Крейшоу его сопротивление женскому очарованию.
Это было явно могучее сопротивление.
Слава Крейшоу началась осенью 2073 года, когда кинотеатры показали мировую премьеру фильма одновременно в Нью-Йорке, Чикаго и Голливуде (который был переименован буквально в конце того же года).
Крейшоу играл роль Пола Буняна в одноименном солитофилъме. При росте в метр восемьдесят, широкоплечий и стройный, он был идеалом солитофильмов, и о нем ходили мифы из передачи передачу.
Фильм продержался на экранах более года, и к тому времени Голливуд был переименован в Солливуд, а Брэд Крейшоу стал одной из величайших звезд солитоиндустрии. С появлением солито многие звезды обычных фильмов на плоском экране спокойно ушли в небытие. Точно также когда-то переход от немых фильмов к звуковым закончил карьеру таких звезд с писклявыми голосами, как, например, Джон Гильберт. Точно так же солито разрушили карьеру тех актеров, мускулы которых зависели от корсетов или особого грима. Это не срабатывало теперь, когда зрители могли не только видеть и слышать, но также и чувствовать. Герои и героини в мире современного кино должны быть настоящими.
А Брэд Крейшоу как раз и был настоящим.
Но Брэд Крейшоу не хотел увеличивать свою славу при помощи женщин. Он никогда не шел на поводу у зрителей и критиков и всегда лез поперек течения.
— Сколько уже можно тянуть, Брэд, — сказал ему Эйс, его менеджер и агент. — В Солливуде нет женщины, которая не мечтала бы в ближайшую пятилетку жениться на тебе. Чего же ты медлишь?
Крейшоу в ответ усмехнулся и выпил еще один стаканчик джина.
— Я вообще не стремлюсь жениться, — сказал он знакомым рыкающим басом, от которого сходило с ума столько женщин. — Мне не нравятся женщины. Мне не нравятся их оборочки и кружева, я не хочу быть связан и потонуть в сентиментальной слякоти, которую они вечно разводят вокруг себя. Это ты понял, Эйс?
Эйс это понял и пожал плечами.
— Ладно, это твоя жизнь, Брэд. Я не пытаюсь управлять ей, по крайней мере до тех пор, пока положенные мне проценты исчисляются шестизначной суммой.
— Вот и прекрасно. Так и продолжай.
Эйс так и продолжал. Два часа спустя он организовал то знаменитое интервью, в котором Брэд Крейшоу выставил напоказ всему миру свои женоненавистнические взгляды, и на следующее утро каждая не состоящая в браке женщина западного полушария с тревогой обсуждала заявление звезды.
Это преступно несправедливо, говорили они, что такой мужчина, как Брэд Крейшоу, воздерживается от брака, вычеркивает себя из списка супружеского тотализатора. Он не имеет никакого права предпочитать охоту, рыбалку и компанию своей любимой собаки браку и общению с женщинами.
В тот день по всей стране можно было увидеть миллионы покрасневших от слез глаз девушек, которые хотели выйти за Брэда Крейшоу и теперь увидели, что их стремление сведено к нулю.
Но среди них находились и такие, кто так легко не сдался.
В числе последних была Лора Лоуренс — восходящая звезда солидо. После трех-четырех ролей в незначительных фильмах она была взята в качестве партнерши Брэда Крейшоу в костюмированной драме под названием «Через дикие границы». Она знала, что эта роль будет началом ее славы, но если бы ей удалось уловить Крейшоу в супружеские сети, это был бы настоящий переворот.
У Крейшоу не было возражений предстать романтическим героем перед солидокамерами. Он был сдержанным только в частной жизни. Он одобрил сценарий, несмотря на то, что тот был слишком сентиментальным для человека его склада характера.