ении. ‒ Как жестко я могу трахнуть тебя, дикая штучка?
Я извивалась в его хватке, двигаясь волнообразно, уверенная в его руках, зная, что он не позволит мне упасть. Я встретила его пристальный взгляд и ущипнула свои соски одной рукой, уцепилась пятками за его задницу, а пальцами другой руки потерла клитор.
‒ Так жестко, как хочешь, ‒ с придыханием сказала я. ‒ Разрушь меня.
‒ Она ответила «разрушь меня», ‒ прорычал Себастиан. ‒ Ты уверена?
‒ Слишком много разговоров, да мало траха.
Тогда не произнося ни слова, он зарычал. Усилил хватку на моих бедрах, пока до меня не дошло, что своими пальцами, зарывающимися в мою кожу, он оставит синяки, но боже, я жаждала этой его ярости. Мне необходимо было почувствовать, что он терял контроль, необходимо почувствовать, что я имела такую власть над ним, что могла толкнуть его за пределы и сломать, как он сломал меня. Я с радостью и гордостью приняла синяки в качестве символов, напоминания о том, что мы испытали вместе.
Я извивалась под ним и тогда почувствовала изменения. Почувствовала, как он стал увеличиваться как внутри меня, так и надо мной. Он отстранился, вышел, а затем толкнулся обратно, дернув меня к себе, отчего шлепок от соприкосновения наших тел получился громким. Я стиснула зубы, глухо застонав от его толчка, и даже не закончила стонать, когда он отстранился и снова вошел глубоко, вырывая из меня еще один стон.
Затем стал двигаться быстрее.
Жестче.
Каждый толчок был глубже и сильнее врезался в меня.
‒ Черт, с тобой так хорошо, Дрю, ‒ пробормотал он, ‒ охренеть как хорошо.
‒ Твой член ‒ самое невероятное, что я когда-либо чувствовала, Себастиан.
Он смотрел, как моя киска поглощала его член, наблюдал, как тот исчезал внутри меня.
‒ То, как ты принимаешь меня ‒ черт, такое ощущение, что ты была сделана на заказ для моего члена.
‒ Думаю... ‒ я должна была сделать вдох, когда он увеличил скорость, по-настоящему и дико трахая меня сейчас. ‒ Думаю, что ты прав. О, боже мой, Себастиан, Да ... да, вот так. О боже, трахни меня, мне так хорошо, трахни меня сильнее, сильнее!
‒ Господи, женщина... ‒ зарычал Себастиан. ‒ Твою мать, ты словно дикарка.
‒ Только для тебя... о, твою мать, да, вот так. Сильнее, Себастиан. Никогда не останавливайся, боже, никогда не прекращай трахать меня вот так.
К тому времени я потеряла рассудок. Я была кем-то другим, какой-то сумасшедшей, животной версией Дрю, которая никогда не видела дневного света, пока Себастиан не притронулся ко мне и не засунул в меня свой член.
Эта Дрю была ненасытной, властной. Она была мной, лучшей в своем роде. Искренней, настоящей. И он вытащил ее на поверхность.
Толчки достигли кульминации, его бедра неустанно ударялись о мои, член врезался в меня настолько сильно и быстро, что я потеряла момент, где заканчивался один толчок и начинался следующий, и все было сведено к этому: к рукам Себастиана на моей заднице, которые подталкивали меня навстречу его движениям, к его члену внутри меня, к его глазам, прикованным к моим.
Я не могла молчать. Больше так быть не могло. Я закричала, еще один оргазм разорвал меня на части, самый ослепляющий, заставляющий меня биться в судорогах, изгибаться и извиваться в хватке мужчины, но я не могла сравниться с его толчками, с ударной скоростью, могла только кричать и принимать его в себя.
‒ Кончи для меня, Себастиан! Дай мне почувствовать это. Дай.
‒ Дам, боже, сейчас. Прямо сейчас.
Он выдохнул это, и его толчки стали неравномерными. Он поставил меня на край кровати, навис надо мной и вошел, наклонился ближе и завладел моим ртом, когда кончил, зарычав прямо мне в губы.
‒ Да, Себастиан, черт, с тобой так хорошо. Кончи для меня. Не переставай трахать меня.
Его толчки возобновились, но он не оторвал свой рот от моего. Я зарылась ногтями в его спину и провела ними вниз по коже, его оргазм подстегнул еще один, мой собственный, его член скользил во мне прямо, упираясь головкой в точку G, а его освобождение привело к моему собственному. Он рычал и стонал, когда трахал меня; я почувствовала его спазмы внутри и кончила вместе с ним, цепляясь за него все сильнее.
‒ Смотри на меня, Себастиан, ‒ выдохнула я. ‒ Смотри на меня, когда кончаешь.
Он встретился со мной взглядом, сполз на кровать, встал на колени между моих бедер и обхватил их, чтобы подтащить ближе, в то время как входил в меня, пока длился его оргазм, а наши взгляды так и оставались прикованными друг к другу, когда он кончил, его зрачки еще больше расширились, он нахмурил брови и его желваки заходили.
‒ Черт, о, черт, Дрю… Боже, ‒ выдохнул он, ‒ я не… не знал…
Он глубоко вошел в меня и остался там, прижимаясь сильнее. Слова сменились еще одним первобытным рычанием. Я почувствовала, как он наполняет презерватив, толкаясь сильнее, а закончив, сквозь спазмы снова подался вперед, закапываясь лицом в мои груди. Я обхватила его затылок, придерживая, пока его тело трепетало от пульсирующих мелких толчков.
‒ Чего ты не знал, Себастиан? ‒ спросила я.
‒ Что бывают такие ощущения, ‒ его голос был приглушен в моих грудях, ‒ что секс может быть таким… ‒ он умолк, словно не зная, как правильно выразиться.
‒ Словно это нечто большее, чем просто секс? ‒ завершила я за него.
‒ Да, именно, ‒ проворчал он.
И я осознала, что на меня он больше не смотрел. Я выскользнула из-под него и проверила, на месте ли презерватив. Затем села на пятки и уставилась на то, как он лежит на животе, прикрыв лицо рукой.
‒ Эй, Себастиан.
‒ Да, сладенькая. ‒ Он перекатился на спину и положил предплечье на лоб, тяжело дыша с закрытыми глазами.
‒ А что случилось с «дикой бестией»? ‒ спросила я. ‒ Тот вариант мне больше нравился.
‒ Дай мне пару минут на восстановление, ‒ усмехнулся он, ‒ и я тебе покажу.
‒ Посмотри на меня, ‒ потребовала я.
‒ Что? ‒ Его глаза открылись, и я увидела в них отстраненность.
‒ Теперь я тебя теряю, ‒ сказала я.
‒ В каком смысле?
‒ Это было сильно, правда? ‒ Я легла на кровать рядом с ним и перекатилась на бок, чтобы оказаться к нему лицом.
‒ Неплохо потрахались, сильно, да, ‒ проворчал он утвердительно.
‒ Так почему ты теперь себя так ведешь?
‒ Как «так»? ‒ Его глаза смотрели в мои, но маска все еще была на месте.
‒ Как будто это был просто перепих, и ты ждешь не дождешься, когда я наконец уйду.
‒ Ну, а ты чего ожидала? Обнимашек?
Это ранило. Я почувствовала, как мои глаза увлажнились. Я откатилась от него, сползая с кровати. Схватив его белую футболку и натянув на себя, я собрала свою промокшую одежду и открыла дверь, остановившись в дверном проеме.
‒ Ну, чего-то подобного, да, ‒ сказала я, стараясь скрыть боль.
Я старалась ступать как можно тише, в надежде избежать внимания Зейна.
Но попытка была тщетной, ну кто бы сомневался. Зейн был за стойкой на кухне и рылся в холодильнике. Увидев меня, он выпрямился и скользнул взглядом по моему не прикрытому ничем, кроме слишком большой футболки Себастиана, телу, затем посмотрел мне в лицо.
‒ Он не из тех, с кем такое срабатывает, дорогая, ‒ Зейн открыл бутылку пива. ‒ Жаль, что именно мне приходится говорить тебе об этом.
‒ А тебе-то откуда знать? ‒ спросила я, открывая дверь в комнату, в которой спала прошлой ночью.
‒ Потому что ни с кем из нас это не срабатывает, а учились мы у него.
‒ Так трахни меня, ‒ сказала я.
‒ Нееееее, ‒ протянул Зейн. ‒ Баст уже это сделал, так что остальные в пролете.
Я зарычала в раздражении. Захлопнула за спиной дверь в свою временную комнату, бросила мокрую одежду на пол и опустилась на кровать, борясь со слезами.
А чего я ожидала? От него или от себя? Я ведь с самого начала знала, что не смогу переспать с ним и остаться при этом равнодушной. И в итоге я эмоционально разбита. Меня обманули и отвергли. Я потратила пятнадцать тысяч долларов, которых уже не вернуть, на свадьбу, которой никогда не будет. Ни свадьбы. Ни мужа. Ни медового месяца.
А теперь я по-пьяни оказалась в Кетчикане на гребаной Аляске вместе с сексуальным татуированным барменом, которого едва знаю, мужчиной, которого я только встретила, разок переспала и была им полностью разрушена.
Смогу ли я теперь хоть когда-нибудь спать с кем бы то ни было, не сравнивая их с тем, как трахается Себастиан? Он поставил невозможно высокую планку, а затем просто оттолкнул, выбросил меня прочь.
Меня снова отвергли.
Почему?
Потому что он начал притворяться.
Чертов слабак.
Мне следовало быть более осведомленной в этом вопросе. И как я только могла уговорить себя на утешительный секс с идеальным незнакомцем меньше, чем через сорок восемь часов после второго худшего дня в моей жизни. И я должна была знать, что не стоит ожидать чего-то большего, чем разовый трах от такого игрока, как Себастиан, особенно когда это стало чем-то большим, чем просто секс. Значительно большим.
Потому что так и было, разве нет?
Я почувствовала связь.
Настоящую, сильную, мощную и неоспоримую. И совершенно отличающуюся от всего, что я когда-то ощущала к кому-либо прежде.
Я сняла футболку Себастиана, потому что больше не могла выносить его запах.
Да только запах был не только на футболке, он был на мне. На коже. В волосах. Я раздвинула ноги и потянула кожу на бедрах, чтобы взглянуть на отчетливые темные отметины, которые остались по обе стороны от моей киски. Он пометил меня. Заявил права на меня. Буквально на несколько минут я почувствовала себя абсолютно идеальной, красивой, сильной, желанной, необходимой.
А затем он просто отгородился стеной, и был таков.
И еще утверждал, что никогда не позволит мне покинуть его постель.
Я должна была избавиться от его запаха, так что заскочила под душ, помылась, оттирая свою кожу чрезмерно яростно, затем вышла, вытерлась и снова полностью переоделась в сменную одежду. Казалось, дождь снаружи немного утих. Если я хотела выбраться из этого бара и уйти от Себастиана, сейчас было самое время.