Bibliothèque de l’Institut de France, ms 883 (бумаги Кондорсе).
Bibliothèque historique de la ville de Paris, ms serie 84 и Collection Charavay, mss 811 и 813 (бумаги парижского Общества гармонии, собрание не полно).
Вилье, Луар-и-Шер: Chateau de Villiers (бумаги Бергасса).
Авиньон: Bibliothèque municipale, mss 3059 и 3060 (бумаги Корберона).
Орлеан: Bibliothèque municipale, mss 1421 и 1423 (бумаги Ленуара).
Ла-Рошель: Bibliothèque municipale, ms 358 (биографический очерк о Петио и письмо, приведеное в Приложении 2).
Гренобль: Bibliothèque municipale, mss R 1044 и N 1761 (бумаги Сервана).
Страсбург: Archives de la ville, mss AA 2660 и 2662 (бумаги королевского претора).
Цюрих: Zentralbibliothek, ms 149 (бумаги Лафатера).
Ссылки на основные памфлеты и другие печатные источники приведены в сносках, однако здесь следует упомянуть и о других работах по месмеризму. Большая их часть написана самими месмеристами. В любой хорошей библиотеке целые полки заставлены томами, в основном опубликованными в XIX веке, чьи авторы обещают читателю раскрыть или разоблачить оккультные системы исцеления или общения с духами. На какое-то время они представляют собой довольно любопытное чтение, но вскоре приедаются. Читателю, заинтересовавшемуся месмеризмом 1780‐х, лучше пройти мимо них и обратиться непосредственно к произведениям Бергасса, Месмера и прочих видных месмеристов той эпохи. Впрочем, никогда не помешает свериться с «Journal du magnétisme animal» (Париж, 1852), в котором опубликован единственный полный список 430 членов парижского Общества гармонии. Список составлен по записям самого общества и включает все имена, которые есть в неполном собрании этих документов в Bibliothèque historique de la ville de Paris. Читателю также может быть полезна работа последнего из месмеристов старой школы Ж. П. Ф. Делеза «Критическая история животного магнетизма» (J. P. F. Deleuze, Histoire critique du magnétisme animal, Paris, 1813); а если ему интересно изложение событий глазами современного месмериста, то пригодится работа Эмиля Шнейдера «Животный магнетизм, его история и связь с искусством целительства» (Emil Schneider, Der Animale Magnetismus, seine Geschichte und seine Beziehungen zur Heilkunst, Zürich, 1950).
В текстах, не имеющих отношения собственно к месмеризму, Месмеру обыкновенно воздают должное как непонятому и даже наделяемому порой героическим статусом пророку современной психологии. Очень может быть, что психоанализ и в самом деле восходит к одному из ответвлений оккультной науки, тем самым связывая между собой Фрейда, Шарко и Брейда с Бертраном, Пюисегюром и Месмером – точно так же, как химия восходит к алхимии; но репутация Месмера ничуть не выигрывает ни от самого беглого взгляда на его финансовые махинации, ни от осознания того, что его докторская диссертация (написанная, кстати говоря, еще до открытия животного магнетизма) была в высшей степени неоригинальной, даже если не представляла собой откровенный плагиат (см.: Frank Pattie, Mesmer’s Medical Dissertation and its Debt to Mead’ s De Imperio Solis ac Lunae / Journal of the History of Medicine and Allied Sciences, XI, 1956, P. 275–287). Скорее всего, от Калиостро в Месмере было ничуть не меньше, чем от Фрейда, но сама возможность того, что он был шарлатаном, не должна беспокоить историка, чей интерес сосредоточен не столько на самой этой исторической фигуре, сколько на возникшем благодаря ей движении. Следует отметить, что само движение устойчиво рассматривается как один из эпизодов в истории медицины, в связи с этим см.: «Франц Антон Месмер: жизнь, работа и результаты» (Rudolf Tischner, Franz Anton Mesmer, Leben, Werk und Wirkungen, Münich, 1928); «Франц Антон Месмер и его связи со Швейцарией: магия и целительство во времена Лафатера» (Bernhard Milt, Franz Anton Mesmer und Seine Beziehungen zur Schweiz: Magie und Heilkunde zu Lavaters Zeit, Zürich, 1953); «Франц Антон Месмер: история идеи» (Margaret Goldsmith, Franz Anton Mesmer: The History of an Idea, London, 1934); «Антон Месмер» (D. M. Walmsley, Anton Mesmer, London, 1967); «Месмер и животный магнетизм, столоверчение и духи» (Ernest Bersot, Mesmer et le magnétisme animal, les tables tournantes et les esprits, 4е ed., Paris, 1879); «Месмер и его секрет» (Jean Vinchon, Mesmer et son secret, Paris, 1936); а также докторская диссертация по медицине «Истоки учения животного магнетизма: Месмер и Общество гармонии» (E. V. M. Louis, Les Origines de la doctrine du magnétisme animal: Mesmer et la Société de l’ Harmonie, thèse pour le doctorat en médicine, Paris, 1898); хотя в этой последней книге информации о местмеристском обществе крайней мало. Более полезны следующие труды: «История чудесного в современности» (Louis Figuier, Histoire du merveilleux dans les temps modernes, 2е ed., Paris, 1860, vol. III) и «Месмеризм и мировоззрение» (R. Lenoir, Le mesmérisme et le système du monde // Revue d’ histoire de la philosophie, I , 1927, P. 192–219; 294–321).
Но особенно полезно покопаться в статьях великой Encyclopedie, а тем более в периодических изданиях XVIII века: и в тех, что посвящены собственно научной тематике – Journal de Physique или Journal des Sçavans, и в тех, что затрагивают более общие темы, – Journal de Paris, Mercure, Almanach des Muses, Année littéraire, Courier de I’Europe и Journal de Bruxelles. Здесь можно найти информацию о состоянии умов широкой читающей публики – на том уровне, который редко становится предметом изучения в привычных нам книгах по истории идей.
Приложение 1Постулаты Месмера
Месмеру удалось свести свою теорию животного магнетизма к двадцати семи постулатам, которые он приводит в конце «Записок об открытии животного магнетизма» («Mémoire sur la découverte du magnétisme animal», Genève, 1779). Важнейшими из них являются следующие:
1. Существует взаимодействие между небесными телами, землей и одушевленными телами.
2. Разлитый во всей вселенной флюид, не терпящий ни в чем пустоты, чья субстанция по тонкости своей ни с чем иным не сравнима и который по природе своей способен воспринимать, распространять и сообщать вовне всевозможные силы движения, является средством этого взаимодействия.
8. Животное тело испытывает поочередно альтернативные действия этого агента, который оказывает их на тела путем непосредственного возбуждения субстанции их нервов.
9. В особенности явно он демонстрирует свои силы в человеческом теле, обладающем теми же свойствами, что магнит; в нем также различаются два различных и противоположных полюса, которые могут между собой сообщаться, меняться местами, могут быть укреплены или уничтожены; в нем даже наблюдается явление отклонения магнитной стрелки.
10. Свойство животного тела, делающее его восприимчивым к воздействию небесных тел и способным к взаимодействию с ними через токи, исходящие от них и его окружающие, проявляется по аналогии со свойствами магнита, и его решено называть «животным магнетизмом».
21. Эта система предлагает новое объяснение природы огня и света, равно как и новую теорию притяжения, приливов и отливов, магнетизма и электричества.
23. Всем предстоит признать на основе фактов, что, согласно установленным мною практическим законам, этот принцип позволяет мгновенно излечивать болезни нервов и постепенно – иные болезни.
Приложение 2Парижская среда ученых-любителей
Описание парижских лицеев и музеев, включающее упоминание о Жане-Луи Карра, извлечено из письма Ла Вильмаре из Академии Ла-Рошели, написанного коллеге Сеньетту во время поездки ученого в Париж. Приводится по рукописи из Городской библиотеки Ла-Рошели, скопированной для автора самой великодушной библиотекаршей Ла-Рошели мадемуазель О. Б. де Сен-Аффрик.
«Париж, 12 февраля 1783 г.
…Здесь почти никогда не увидишь великих умов и мудрецов; а те немногие, что здесь есть, принимают с визитами лишь раз в неделю, как министры, а если желаешь увидеться с ними, будь добр посетить их публичную аудиенцию. Я уже имел удовольствие послушать пару профессоров физики и естественной истории – самые достойные из них зачастую располагают столь скудными средствами, что мало кто может извлечь пользу из их лекций, хотя у них и толпятся и мужчины и женщины всех возрастов. Всего часов восемь назад я был в знаменитом музее на рю Сен-Авуа, где г-н Пилатр де Розье представлял обобщение всего преподанного им ранее за три месяца. Меня проводили во вполне приличный кабинет, украшенный очень живописными приборами для занятий экспериментальной физикой, – центр комнаты занимала прекрасно изготовленная машина, состоявшая из двух платформ, вокруг которой составили живую цепь два ряда женщин, весьма схожих между собой, занявших, таким образом, три четверти всего кабинета; за ними, по углам и даже в прихожей расположились в беспорядке мужчины; с трудом удавалось расслышать молодого профессора, который с ученым видом объяснял начала электрических феноменов; уж вскоре ему пришлось призвать себе на помощь машину; внезапно раздавшиеся два-три удара шара, вспышки ярчайшего света и воспламенение пороха в пушке привели большую часть собрания в величайший беспорядок, раздалось несколько громких вскриков, впрочем, очаровательными голосами, но затем все успокоились в присутствии духа г-на де Розье, который заверил нас, что нам совершенно нечего опасаться. Я прилагаю к письму проспект этого музея, чтобы вы лучше поняли, о чем идет речь: вы увидите, что у него нет ничего общего с брошюрами г-на Кура де Жебелена, который представляет лишь литературное общество, несовершенную тень академий, где каждый член читает то, что сам написал на ту тему, какая ему больше понравилась. Я этим занимался в прошлый четверг. Г-н Кэйава, председатель, зачитывал работу о драматическом искусстве. Г-н де Сен-Анж – реферат о своем переводе „Метаморфоз“ Овидия; г-н дю Карла, небесталанный физик, читал весьма краткую диссертацию о зодиакальном свете; г-н Карра там зачитал, напротив, довольно пространную работу о сонифических вибрациях в сравнении с вибрациями люцифическими, и наконец, дорогой г-н Монне зачитал не могу сказать что про какие-то окаменелые кости, которые он видел не могу сказать где; написано это было тоже примерно так же, как я об этом рассказываю. Также читали оды, латинские и французские, разного рода корреспонденцию, записки о путешествиях, но более всего, кажется, порадовал собрание фрагмент имитативной поэзии, отрывок произведения, которое г-н Депийи предложил немедленно опубликовать; этому последнему выступлению жарко аплодировали. После чтений, как обычно, было немного музыки. Мне осталось осмотреть музей г-на де Бланшери, я намереваюсь отправиться туда в четверг, если не будут давать оперу Глюка».