Военное министерство Франции больше было озабочено устройством «Службы развлечений», от которой требовалось организовывать досуг военнослужащих на фронте.
А 30 ноября парламент обсудил вопрос о дополнительной выдаче солдатам спиртных напитков, 29 февраля 1940 года премьер-министр Эдуард Даладье подписал декрет об отмене налога на игральные карты, «предназначенные для действующей армии». Через некоторое время было принято решение закупить для армии… 10 000 футбольных мячей!
Но на море и в воздухе дело обстояло совершенно иначе. Хотя французские ВВС и английские авиационные силы поддержки Экспедиционного корпуса и не проявляли особой активности, отдельные летчики искали себе славы в поединках с равным по силе противником — в духе воздушных дуэлей Первой мировой.
Герман Вольф жаждал не только и не столько славы, сколько возможности отомстить французам за отца, простого рабочего, погибшего во время оккупации Рейнской области.
Каждый день он вылетал на «свободную охоту». Но пока столкнуться с противником не доводилось.
А молодому обер-лейтенанту, кавалеру Железного креста 2-го класса очень хотелось проверить свои силы в бою против французов или, еще лучше, против англичан.
Но хотя английские самолеты и приступили к регулярному патрулированию прифронтовой зоны, вели они себя, по крайней мере поначалу, весьма инертно. Вообще в ходе «Странной войны» активность обеих сторон была невелика. Авиация вела разведку, сбрасывая листовки. От воздушных боев старались уклониться. Французские летчики вели себя еще более сдержанно, хотя и позволяли себе даже залетать на территорию Германии.
И все же однажды удача улыбнулась Герману Вольфу: один такой заносчивый французский патруль из трех самолетов попал в перекрестье его прицела. Радость у немецкого летчика была двойной еще и оттого, что удалось перехватить новейшие «Девуатины» D-520.
Эти истребители только начали сходить с заводских конвейеров и были еще «сырыми». Но тем не менее они были лучшими в своем классе и могли поспорить даже с «Мессершмиттами-109». Некоторые сорвиголовы забирали их прямо с летных полей аэродромов, чтобы затем «испытать в боевых условиях».
Обер-лейтенант Герман Вольф забрался выше, заняв позицию для атаки со стороны солнца. Вполне с постулатами воздушного боя двух асов Первой мировой — Макса Иммельмана и Манфреда фон Рихтгофена. Вольф был выше своих намеченных целей и был вполне уверен, что этот воздушный бой он выиграет. И еще удивился: почему для своих новейших истребителей французы используют устаревшую тактику полета тройками. Ведь при развороте один из ведомых неминуемо отстанет от ведущего истребителя.
На него и нацелился Герман Вольф.
Французский пилот так ничего и не успел понять, когда слепящие лучи солнца протянулись к его «Девуатину» и содрали обшивку с плоскостей. Летчик видел, как цепочка пробоин появилась перед лобовым стеклом — на капоте двигателя. Оттуда сразу же пульверизаторными струйками стало бить масло. Сзади раздался сильный удар — это хвостовое оперение разлетелось от взрыва немецкого 20-миллиметрового снаряда. В следующую секунду еще два снаряда раскололи кабину, выплеснув красным ореолом, разлетевшимся под действием потока от воздушного винта. Объятый пламенем, «француз» пошел к земле, разматывая за собой дымную спираль.
Оставшиеся два «Девуатина» развернулись, чтобы атаковать одинокий «Мессершмитт»-«охотник». Обер-лейтенант Герман Вольф принял вызов.
Французские пилоты попытались навязать Bf-109E классический бой на виражах, но им явно не хватало групповой слетанности. «Рыцари неба» оказались бессовестными индивидуалистами, да еще и стреляли не слишком хорошо. Вернее — из рук вон плохо!
Сверкающие цепочки трассеров загибались дугами к земле далеко от крыльев «Мессершмитта». Французские пилоты били наудачу, не беря в расчет упреждение и прочие поправки. Видимо, «шевалье» забыли, что кроме отваги надобно еще и умение. А вместо боевого пилотажа они показали в небе настоящий «воздушный цирк», выполняя фигуры одна вычурнее другой.
Ну а Германа Вольфа, как и его боевых товарищей, инструкторы учили не столько красиво летать, сколько умело и эффективно сбивать. Пока два француза крутили в небе бессмысленную карусель, попусту сжигая боекомплект, немецкий летчик выбрал свою очередную цель. Дождавшись, пока «Девуатин-520» зависнет в бессмысленной восходящей «бочке», потеряв высоту, Герман полоснул его вдоль фюзеляжа. Цепочка пробоин и искрящихся разрывов отметила его попадания. Французский истребитель качнулся с крыла на крыло и свалился в штопор.
Остался всего лишь один французский истребитель, но пилот, который им управлял, оказался настоящим асом или просто не хотел умирать.
Обер-лейтенант Герман Вольф пытался вогнать «Девуатин-520» в рамку коллиматорного прицела, но тот вертелся как черт. «Девуатин» D-520 был более маневренным на горизонталях с меньшими, чем у немецкого «охотника» — «Мессершмитта» Bf-109E, радиусом и скоростью виража. Поэтому французский пилот навязал своему противнику классический бой на горизонталях. Пользуясь своим преимуществом, скоростной истребитель с сине-бело-красными кругами несколько раз огрызался пулеметно-пушечными очередями. Но обер-лейтенант Люфтваффе все же перехватил инициативу в крылатой дуэли.
Герман Вольф полностью положился на свой боевой опыт и талант пилотажника. Все же он сбил во время Польской кампании одиннадцать самолетов. И получил Железный крест за эти победы.
Сейчас он чувствовал свой «Эмиль», будто обнаженными нервами, — каждой клеточкой тела он ощущал биение мотора, воздушный напор под крылом, вибрацию элеронов и рулей. И упрямо следовал за «Девуатином», который отчаянно виражил.
Вот француз выполнил резкий боевой разворот с закритической перегрузкой и попытался контратаковать лобовой атакой. Переворотом через крыло Герман Вольф также стремительно ушел от атаки. Ручку управления — резко на себя! Перегрузка наваливается многотонной массой, в глазах — кроваво-серый туман, но земля послушно ушла вниз. Используя лучшую скороподъемность «мессера», Герман Вольф снова оказался выше «Девуатина» и нисходящим виражом вышел ему в хвост. И снова везучий «лягушатник» умудрился резким разворотом уйти из-под атаки!
— Zum Teufel! Verfluchtische Franzose![26] — ругнулся Вольф. Этот француз начинал ему надоедать. Как назойливая муха, которая бьется о стекло в тщетных попытках вырваться из прозрачного плена.
После очередного виража у французского самолета «сдал» движок. Капризный, хоть и достаточно мощный, мотор «Испано-Сюиза» был настоящей головной болью для инженеров, техников и летчиков. Частые отказы и поломки являлись следствием недоведенности силового агрегата, но другого просто не было. Вот и сейчас французский пилот понял, что влип, и предпочел выпрыгнуть с парашютом. А Герман Вольф тут же влепил по неуправляемому аэроплану со всех четырех огневых точек.
На свой аэродром обер-лейтенант Вольф вернулся в скверном расположении духа.
— Этот треклятый француз испортил мне всю охоту! — заявил Герман Вольф вечером в одном из французских кафе, превращенном в офицерский клуб Люфтваффе.
— Все равно, Герман, мы пьем это восхитительное шампанское за твою тройную победу сегодня! — провозгласил тост один из летчиков «штаффеля» — лейтенант Карл Зольнер. — По крайней мере, ты — первый, кто открыл счет нашим победам на Западном фронте.
Шипение белой пены и звон бокалов стали достойным продолжением тоста.
Летчики-истребители Люфтваффе частенько приходили в эту уютную кафешку на тихой улочке провинциального французского городка. По вечерам, в свободное от дежурств время, было приятно посидеть в этом заведении, послушать музыку, насладиться едой и знаменитыми французскими винами. И помечтать о том дне, когда молодые офицеры Люфтваффе также непринужденно будут проводить вечера и ночи в «Мулен Руж».
В период «Sitzkrieg», или «Сидячей войны», как по-своему окрестили немцы «Странную войну», для Люфтваффе особой работы не было, и летчики наслаждались красотами и красотками Франции.
— Поздравляю, Герман, — сказал Дитрих фон Зальц. — Ты хотя бы не зря провел этот день, в отличие от меня.
— Что, разведка? — сочувственно спросил Вольф.
— Да. Надоело летать над укреплениями и смотреть, как эти французские свиньи играют в футбол или загорают на солнышке! В Польше было куда жарче!
— Так выпьем за то, чтобы в небе было жарко от наших моторов!
— Яволь! Наливай! — Дитрих фон Зальц усадил к себе на колени смазливую официантку-француженку. Та взвизгнула и ответила пощечиной на весьма откровенные ласки захмелевшего немецкого летчика. — Какая женщина! — восхитился тот, потирая багровый след на лице.
— Дитрих, найди себе более сговорчивую! — рассмеялись летчики.
— Черт! А это — мысль! — Фон Зальц отпил вина прямо из бутылки и картинно взмахнул рукой: — Вперед, на поиски приключений!
…Путь до аэродрома «Кюбельваген» проехали по изрядно вихляющей траектории, шестеро офицеров Люфтваффе и один случайно оказавшийся в их компании лейтенант-артиллерист горланили песни и на ходу хлебали французское вино прямо из бутылок. Но наутро все участники гулянки были трезвее пастора, а артиллериста оформили как специалиста, приехавшего с инспекцией противовоздушной обороны аэродрома. Иначе в его родной части лейтенанта ждало бы весьма серьезное наказание. Хорошо еще, что он и вправду оказался зенитчиком Люфтваффе[27].
В эскадрилью шестеро молодых прожигателей жизни прибыли как раз к утреннему совещанию, на котором распределялись задания на весь день. В принципе летчики и так знали, чем они займутся. Все как обычно: воздушный патруль, прикрытие разведчиков и бомбардировщиков, которые разбрасывали над линией фронта листовки вместо бомб.