— Wir mussen wieder front! — Мы должны убираться прочь! — прокричал в панике обер-фельдфебель Штольц.
Атака при таком превосходстве противника была чистым безрассудством, однако Rottenfurher[40] думал иначе.
— Nein! Zum Angriff![41] — Германа Вольфа обуял азарт боя. Словно бесстрашный предок — берсерк, кинулся он в бой.
Вытянутый силуэт русского истребителя перечеркивают линии прицела, и тут же палец жмет гашетку, а глаза за мгновение до этого определяют необходимое упреждение. Сверкающие нити трассеров впиваются в фюзеляж неприятеля, ЛаГГ-3 выбрасывает из двигателя черный клуб дыма и резко идет на снижения. Его мотор жидкостного охлаждения уж очень чувствительный к боевым повреждениям: пара пуль и — alles Kaput! Впрочем, у «Мессершмитта-109» двигатель DB-601N — тоже жидкостного охлаждения, так что и немецкому летчику нужно быть осторожным.
Русских истребителей было больше — в этом и крылась опасность. Ввязавшись в ближний бой, Герман Вольф вынудил их отказаться от использования реактивных снарядов. Но вооружение «лаггов», состоящее из 20-миллиметровой пушки, крупнокалиберного 12,7-миллиметрового пулемета БС и пары 7,62-миллиметровых ШКАСов, делало их опасными противниками. Герману Вольфу и его ведомому оставалось только надеяться на собственное мастерство владения самолетом да еще и на удачу.
Но как говорили древние: «Удача любит храбрых!»
«Мессершмитт-109Ф» Германа Вольфа на вираже зашел в хвост ЛаГГ-3 — перегруженному советскому истребителю недоставало мощности его двигателя. Он пытался тоже уйти на вираж, но не успел — пулеметно-пушечные очереди «Мессершмитта-109Ф» Германа Вольфа пересекли траекторию его полета. Вспышки попаданий прошли вдоль левого борта «лагга», несколько пуль прошили плексиглассовый фонарь кабины, мгновенно убив русского летчика.
Совсем близко от угловатого фонаря кабины «Мессершмитта-109Ф» пронеслись дымно-огненные трассы еще одного русского истребителя. Герман Вольф взял ручку управления на себя, одновременно двинув вперед рычаг управления двигателем. Специальный «командный прибор» не только увеличил обороты мотора DB-601N, но и автоматически подобрал наиболее выгодный при изменении режима его работы шаг лопастей воздушного винта. «Фридрих» задрал нос к горизонту и пошел на «мертвую петлю». ЛаГГ-3 проскочил под ним, а потом «Мессершмитт-109Ф» оказался у него на хвосте. Короткая очередь, и еще один русский истребитель валится, объятый пламенем.
Оставшиеся два самолета с красными звездами резко снижаются и исчезают за лесом. Их летчиков можно понять: всего за несколько минут боя они потеряли большую часть своих машин и не сумели ничего предпринять против стремительных «Мессершмитов-109Ф».
Выполнив внезапную атаку, оба «Мессершмитта» Bf-109F ушли на большой скорости и скрылись в облаках. Герман Вольф был доволен — он провел именно тот бой, которого желал! Ввязавшись в маневренную схватку с превосходящими силами русских, он в очередной раз доказал собственное превосходство и выдающиеся качества немецкой авиатехники! Впрочем — как всегда.
Гауптман Вольф взял ручку управления на себя, перейдя в набор высоты. «Мессершмитт-109Ф» Карла Штольца неотрывно висел за правой плоскостью, метрах в пятидесяти позади. Ведомый охранял своего командира от внезапной атаки. Оба пилота внимательно осматривали воздушное пространство и вскоре обнаружили строй русских бомбардировщиков.
Это были гигантские ТБ-3 — четырехмоторные гиганты Сталина, участники многочисленных предвоенных парадов над Красной площадью в Москве. Но уже к концу тридцатых годов этот самолет конструктора Туполева устарел. Четыре двигателя со старыми деревянными двухлопастными воздушными винтами для ширококрылого гиганта оказались слабыми. Небольшая скорость и слабое оборонительное вооружение привели к потере всяческой боевой ценности. Некоторые шансы он имел при действиях ночью, однако командование Красной Армии и ее Воздушного флота обрекало на гибель этих «воздушных динозавров», посылая на бомбежки немецких войск днем и без истребительного прикрытия.
— Карл, набираем высоту и атакуем со стороны солнца, — скомандовал гауптман Вольф своему ведомому. — Zum Angriff!
— Яволь! Прикрываю, герр гауптман.
Пара «Мессершмиттов-109Ф» спикировала на замыкающий бомбардировщик русских. Его стрелки так ничего и не успели сделать: огненные трассы пронзили один за другим два двигателя на широкой правой плоскости «крылатого крейсера» большевиков. Взрывы искромсали обшивку и выдрали «с мясом» половину элерона. Тяжелый бомбардировщик накренился и пошел вниз, оставляя за собой черный хвост дыма.
— Ich bin treffen seine![42] Gut, nächste Angriff! — Хорошо, следующий заход!
— Verstehen!
Герман Вольф повторил атаку, и второй русский бомбардировщик свалился в штопор с разбитым вдребезги хвостовым оперением. Еще один ТБ-3 сбил Карл Штольц.
Воздушные стрелки русских бомбардировщиков открыли заградительный огонь. Но старые пулеметы ДА — «Дегтярев авиационный», да еще и на малоподвижных турелях, мало что могли против стремительных немецких истребителей. Всего за несколько минут все бомбардировщики были уничтожены всего двумя «Мессершмиттами-109Ф».
— Командир, я подбит! Проклятые русские! Видимо, одна из пуль воздушных стрелков попала в двигатель.
— Хорошо, уходи, Карл. Справлюсь сам.
— Яволь, герр гауптман.
Оставшись в одиночестве, Герман Вольф стал еще более осмотрительным. По опыту он знал: очень много летчиков гибнет именно на обратном пути, когда задание уже выполнено и организм подсознательно расслабляется.
Так получилось и в этот раз. Это были все те же устаревшие русские «Чайки» И-153, но их было шесть, а Герман Вольф — один. И в патронных ящиках уже было практически пусто: боезапаса — всего лишь на пару коротких очередей.
Вот тут как раз и следовало проявить благоразумие. Гауптман Вольф дал полный газ двигателю и отдал ручку управления от себя, переводя «Мессершмитт-109Ф» в пологое пикирование.
Глава 4Таран — оружие смелых!
Вся последующая неделя прошла как в аду. Гауптман Герман Вольф вместе со своим «штаффелем» постоянно находился на острие удара. Русские отступали, их разгром был страшен — никогда еще Blitzkrieg не был так страшен, как в эти летние месяцы в России.
Вылетов на столь любимую немецкими летчиками-истребителями «свободную охоту» почти не было. В основном — сопровождение бомбардировщиков. Стальной вал, сметая все, катился на восток. Сколько жизней было перемолото в страшной мясорубке — трудно представить.
Эскадрилья гауптмана Германа Вольфа не выходила из боев неделями, а в день они выполняли по три боевых вылета. Русских самолетов в небе было мало, но сталинские летчики даже в меньшинстве нападали на немецкие бомбардировщики и истребители. Воздушные схватки были короткими, но исключительно яростными. После боевых вылетов пилоты едва могли выбраться из кабин своих «Мессершмиттов-109Ф».
Гитлеровские войска быстро продвигались в глубь территории Советского Союза, сметая на своем пути разрозненные и дезорганизованные подразделения Красной Армии. В одних местах красноармейцы сдавались в плен сотнями, а в других — яростно сражались до последнего патрона и последней капли крови. Последних было больше.
Штабы воздушных округов Люфтваффе организовали работу аэродромных районов, а также входивших в них авиабаз с обслуживающим персоналом и подразделениями аэродромной, технической, метеорологической, медицинской и других служб, частями связи и охраны. Важно, что авиабазы оказались очень маневренны, так как весь их личный состав перевозился транспортными самолетами. Это позволяло наступать стремительно. За неделю они могли сменить две-три площадки.
Летчики между собой шутили, что они из «охотников» превратились в «воздушных цыган». Вот и сейчас они перебазировались на новый аэродром. Транспортные самолеты «Юнкерс-52» переваливались в турбулентных потоках, словно цыганские арбы на ухабах разбитых дорог. А по бокам, охраняя их, летел весь истребительный «штаффель».
Гауптман Герман Вольф летел вместе со штабным «швармом», в который входили самые опытные летчики. Кроме его самого, с ведомым обер-фельдфебелем Карлом Штольцем, летел заместитель эскадрильи и по совместительству штурман — обер-лейтенант Йозеф Альтеманн. Ведомым у него шел совсем еще молодой лейтенант Клаус Рашке. Все они воевали в Польше, а потом и во Франции, топили корабли под Дюнкирхеном, прикрывали бомбардировщики в налетах на Англию.
Штабное звено барражировало над строем транспортников, высматривая русских. А ниже тремя парами шла остальная эскадрилья. Всего в подразделении гауптмана Германа Вольфа насчитывалось десять самолетов — еще два пришлось оставить на прежнем месте из-за поломок и боевых повреждений.
Русские появились внезапно и атаковали снизу.
Огненные трассы прошили брюхо одного из «транспортников», тот завалился на крыло и задымил. А стремительные тени с красными звездами на крыльях рванулись вверх.
Гауптман Вольф едва успел разглядеть их. Это были МиГ-3 — высотные истребители. На четырех тысячах метров и выше этим сталинским перехватчикам не было равных, но на средних высотах эти самолеты были тяжелыми и маломаневренными.
Первый опыт боевых действий как раз и показал, что воздушные бои в основном велись на высотах от полутора до четырех тысяч метров. Это было связано с особенностями применения бомбардировочной авиации Люфтваффе, которая «работала» с пикирования или снижалась для повышения точности удара по малоразмерным целям, решая задачи авиационной поддержки сухопутных войск. То же самое делали и прикрывающие их истребители. И то же самое правило действовало сейчас для транспортных самолетов Люфтваффе.