К половине первого ночи он понял, что зря тянул время. Мог уже пару часов спать. Шёпотом помянув Тёмного, он поднялся с кровати и стал прикидывать, можно ли обойтись сегодня без душа. По всему выходило, что никак, и с тяжёлым вздохом Джон полез в комод за полотенцем. В этот момент раздался лёгкий стук в дверь, она сразу же отворилась, и в комнату просунулась голова приятеля:
— Не спишь? Я так и понял, когда видел, что у тебя свет горит!
— Заходи! — махнул рукой Довертон. — Ну что, проводил барышню до дому?
— Наоборот! — ухмыльнулся Винченцо, и, дождавшись запланированного удивления, продолжил: — Привёл сюда и предоставил те же удобства, что получил и ты!
Рассказав в нескольких фразах о постигших Лизу неприятностях, он устроился в кресле и спросил уже серьёзно:
— Ты зачем меня ждал?
— Скажи мне, чего я ещё не знаю о Лукке? — немедля ответил вопросом Джон.
— Многое, — Арригони не стал спорить. — Но поверь, в твоём расследовании это пригодиться не может!
— И всё же?..
Винченцо вздохнул.
— Ну, например, главные дома каждой из Семей — это не только жильё, но и защита. Сюда не может зайти ни один разумный, будь то гном, орк или хомо, если у него нет позволения одного из (capo)[6].
— И в доме Арригони это?..
— Лоренцо с супругой, мои отец и мать, и я сам. Как ты видишь, для истории, с которой ты связался, это не имеет никакого значения.
— Кто знает… — Джон задумчиво почесал затылок. — Ладно, буду спрашивать по ходу дела. Лишь бы поздно не оказалось. Теперь дальше: дай мне пару человек в сопровождение на завтра.
— Без вопросов. Ты поедешь верхом?
— Нет, наверное, возьму экипаж. То есть, начну-то с городского дома, тут дойти не больше пяти минут, а вот дальше… У меня такое чувство, что всё это ничего не даст, но уезжать в Медиоланум, оставив за спиной такую дыру, я не могу.
— В университет?
— Да. Уверен, что корни нынешней истории растут оттуда.
— Разумно, — Винченцо встал и пошёл к двери; уже взявшись за её ручку, повернулся и тихо спросил: — Насколько мне известно, ты сам лично можешь легко управиться с десятком боевиков или парой сильных магов. Зачем тебе сопровождение?
Довертон пожал плечами:
— Если я ошибаюсь, и в хозяйстве Кватрокки осталось что-то интересное, мне может оказаться банально не до того, чтобы демонстрировать молодецкую удаль…
ГЛАВА 12
Первые минут десять экипаж двигался в молчании. Наконец Винченцо безразличным голосом сказал:
— На вторую половину дня обещали дождь. У тебя есть что-то на такой случай?
— Конечно! — ответила я, старательно улыбаясь. — У меня есть зонтик и заклинание водного щита.
Если кому-то наша беседа напомнила диалог из учебника галльского языка, я не удивлюсь. Впрочем, последние дни мы только так и разговаривали. Ровно с того момента, когда я получила магвестник от Риэля, моего дедушки и решила ехать.
Ну да, я квартеронка, мой дедушка — лэрд Эоринариэль, верховный маг Серебряного леса, королевства эльфов. Поскольку выглядит он лет на тридцать, пришлось придумывать, как его называть…
В письме, принесённом магвестником, Риэль сообщал, что по делам будет в Медиолануме через две недели и рад был бы повидать меня. Увы, но добраться до Лукки он не сможет — и в силу большого количества вопросов, которые должен решить, и из-за дипломатических правил.
Прочитав эту записку, я поняла и сказанное, и несказанное: Риэль будет рад со мной встретиться, да и я соскучилась. А ещё пора выполнять давно обещанное, ехать в Серебряный лес и осваивать вернувшуюся ко мне магию. Два года прошло, силовые каналы давно укрепились и теперь можно безбоязненно их раскачивать и расширять.
Уже год назад можно было, но тогда я была у родителей в Сиаме…
А ещё я поняла, что в Лукку уже не вернусь.
Побеседовав с синьором Корнелли, я убедила его, что Франка вполне управится с должностью шеф-повара, Стефания отлично поработает пастайей и су-шефом, с помощью матери она сумеет делать закупки. Ну, а если мне попадётся в путешествиях что-то интересное и подходящее для обновления меню, я тут же напишу и пришлю все подробности. Хозяин «Кантины деи Сапори» покрутил головой, хмыкнул и спросил:
— У тебя же вроде с младшим Арригони получалось что-то? Всё побоку?
Я лишь развела руками. Не сложилось, что ж делать, бывает…
Встречу с Риэлем мы назначили на первое октября, так что у меня было довольно времени, чтобы собраться, окончательно утвердить с Франкой и прочими заинтересованными лицами концепцию работы ресторана, попрощаться с теми, кто стал уже почти родным — отцом Паоло, Джоном Довертоном, Неро, тётушкой Лючией, Томмазо …
Винченцо молчал, темнел лицом и целые дни пропадал в поездках по хозяйствам семьи Арригони.
В конце концов я не выдержала и назначила отъезд на три дня раньше, чем планировала изначально. Лучше я по Фиренце погуляю или в Медиолануме в оперу схожу, чем каждый раз, встречаясь глазами с Винсом, чувствовать себя виноватой во всём.
Он настоял на том, чтобы самолично отвезти меня в Фиренцу, и ощущение, что поступила я по-свински, всё же пришло ко мне во всей красе…
— Тебе удобно? — поинтересовался синьор Арригони ещё минут через десять.
— Более чем. Слушай, я как-то пропустила, нашли ли убийц тех двоих! Расскажи, а?
Может быть, это покажется кому-то смешным, но я и в самом деле не знала результатов расследования. Да и кто бы мне о них стал докладывать?
Винченцо пожал плечами:
— Вот с того момента, когда было выяснено, что преступник — маг-некромант, никаких новых данных не появилось. Джон осмотрел все три дома, которые принадлежали семье Кватрокки…
— Я думала, они небогаты, — перебила я его. — А три дома — это же много?
— На самом деле, дом из них только один, городской… ну, не особняк, но и не хижина. Четыре спальни и так далее. Вторым домом считалась та конура, где их нашли, да и третий немногим отличался от сарая.
— Понятно… И как, удалось что-то обнаружить?
Новое пожатие плеч было мне ответом.
— Ничего такого, о чём стоило бы говорить. Кое-какие записи, пара амулетов не вполне ясного происхождения… В общем, Довертон всё это собрал и решил ехать в университет Медиоланума, он уверен, что след ведёт туда.
Тёмно-синие тучи опустились совсем низко, где-то вдалеке пророкотал гром. В лобовое стекло экипажа ударил проливной дождь, и я поёжилась. Винченцо аккуратно съехал на обочину, дезактивировал фиалы с элементалями и повернулся ко мне:
— Что тебя гонит, Лиза? Ты прожила в Лукке меньше полугода. До этого скиталась по южным районам Лация, ещё раньше — по Сиаму и Чиньской Империи. Может быть, пора уже остановиться?
Пришла моя очередь пожимать плечами:
— Винс, ты же видишь, что Лукка меня не приняла. Вытолкнула. Дурацкая история с родственниками синьоры Марии была просто вишенкой на торте, мне и до этого было в твоём городе…
— Плохо?
— Нет, — я покачала головой и твёрдо повторила: — Нет. Хорошо. Очень хорошо. Но… я не чувствовала себя дома. И руководить рестораном… интересно, но не моё это дело.
— Ну так может быть, ты просто выйдешь за меня замуж и станешь вести дом? Может, это твоё дело?
Прикрыв глаза, я представила себе Каза Арригони: хозяйка там Лаура, супруга мессере Лоренцо; есть ещё её старшая невестка, мать Винченцо. Не стоит забывать и об экономке. И что в таком случае достаётся мне, поливать цветы в горшках?
Я покачала головой:
— Нет, Винс. Не в Каза Арригони. Ты не уедешь из своего города, а я не смогу там жить, так что лучше не пробовать.
— Ты просто боишься! — он раздосадованно махнул рукой, произнёс заклинание активации и тронул экипаж.
— Наверное… — ответила я, глядя на струи воды, льющиеся по стеклам. — Наверное, я трусиха.
Самой большой горизонтальной поверхностью в комнате Джона был пол. Именно на нём было разложено всё то, что он нашёл в доме семьи Кватрокки: тетради, записные книжки, амулеты, немногочисленные драгоценности, старые детские игрушки, чучело лисы, фарфоровые фигурки… Словом, всё, от чего хоть немного веяло магией.
Три предмета, от которых смердело чем-то невероятно паскудным, он не стал изучать, а немедленно сложил в ящик, накрыл стазисом и с посыльным отправил в Медиоланум, в хранилище тамошнего отделения Службы магбезопасности. Голографические изображения фигурки уродливой обезьяны из тёмного дерева, глиняной лошадки и странного переплетения узких медных полосок и свитых вместе проволочек из серебра и золота висели перед ним в воздухе. Сам же Довертон сидел в кресле, периодически прикладываясь к кубку с белым холодным вином, и читал дневник Марко Кватрокки, младшего сына.
Дневник был откровенно скучным. Мальчик к своим семнадцати не научился выражать свои мысли, а может быть, обладал небольшим словарным запасом, пока было неясно. По понятным причинам Джон взял последнюю из тетрадей, начатую в январе текущего года.
Марко писал в дневник каждый день, старательно описывая свои уроки с матерью, то, что они ели на завтрак, обед и ужин, покупки на рынке… Кажется, вся жизнь этой маленькой семьи была строго регламентирована. На рынок они ходили по вторникам и пятницам, ровно в десять; за занятия мальчик садился ежедневно в восемь утра, делал перерыв для домашней работы и возвращался к урокам в два часа дня, после обеда. В субботу они пекли хлеб, в понедельник и четверг делали пасту, по средам и пятницам ели рыбу.
Ни разу не упоминался никто, кроме матери, будто не было у этих людей соседей, друзей или хотя бы приятелей, врагов… да пусть бы продавцов на рынке помянул, всё-таки дважды в неделю с ними встречался! Нет. Такое впечатление, что все, кроме него самого и Бриды О’Доннел, были лишь смутными тенями, немыми и не заслуживающими упоминания.
Интонации изменились в конце апреля: мать вывезла Марко в Зелёный Эрин, где показала ему дом прадеда и храм Тунара, в котором мальчик прошёл некое посвящение. О сути ритуала написано было глухо и невнятно; впрочем, возможно, он не всё и запомнил, многие ритуалы проводятся со спящими… Но вновь в дневнике не нашлось ни слова о родне или о жреце, который посвящение проводил.