— Понятно, — сквозь зубы ответил Довертон. — Дай мне пару ребят посообразительнее, надо делать повторный обыск.
— Я сам пойду, — сказал Энцо. — Сейчас вызову сержанта Скалопини, пять минут.
Джон сорвал печать с двери дома Кватрокки и открыл её. Из тёмного коридора пахнуло пылью, сыростью, заброшенностью. «Странно, — подумал он, — как быстро дом становится нежилым после смерти хозяев! Сколько раз уже видел это, и всё равно удивляюсь».
— Я беру на себя спальню Бриды, тебе, Энцо, её кабинет, вам, сержант — гостиная. Если кто-то находит что-либо необычное, не похожее на хозяев или не имеющее отношения к данному помещению — зовите меня.
Он инструктировал команду так же точно, как делал это всегда. Заметив тень досады на лице капитана Дальвени, подумал, что надо было бы формулировать иначе или отправить сперва сержанта работать, поэтому добавил:
— Энцо, как мы с тобой и решили, важен не только коммуникатор, но и вообще возможные связи Бриды. Сержант, понятно?
— Так точно, — козырнул тот. — Разрешите исполнять?
Спальня Бриды О’Доннел была большой и почти пустой. Белые стены, белые занавеси на окнах и вокруг узкой кровати, на полу белый коврик, плетёный из каких-то лент. Напротив кровати на стене фреска с изображением могучего дуба — ну да, культ Тунара, привезённый ею с родины, из Зелёного Эрина… Довертон вздохнул и решительно распахнул дверцы белого лакированного шкафа.
Через полчаса стало ясно, что в спальне нет ничего, кроме кровати, одежды и белья. Ни под подушкой, ни в шкафу, ни в тумбочке — ничего. Некоторые надежды возникли, когда обнаружился тайник под подоконником, но и в нём Джон обнаружил лишь мешочек с парой сотен дукатов.
Он вышел в гостиную и спросил у сержанта:
— Успехи?
— Ничего нет, мессере, — ответил тот. — Корзинка с вязанием, несколько музыкальных кристаллов, книги…
— Внутри книг просмотрел?
— Так точно! Тайников не обнаружил, книги, правда, не на всеобщем языке, так синьора и была не наша.
«Не наша, — думал Довертон, разглядывая план дома. — И сколько бы она здесь ни прожила, осталась бы чужой».
— Хорошо, сержант, иди, осматривай кладовку, а я поговорю с капитаном Дальвени и займусь кухней.
В этот момент внизу хлопнула дверь. Сыщики переглянулись и скатились по лестнице, что увидеть, как на коврике под вешалкой сидит и умывается здоровенный серебристо-чёрный кот.
— Неро, — простонал Довертон. — Ты мне в гроб вгонишь!
Кот фыркнул и неторопливо стал подниматься на второй этаж.
Кабинет хозяйки дома был оформлен в том же стиле, что и её спальня, только здесь белый цвет сменился зеленым и коричневым. Шкаф с книгами, письменный стол, картина, снова с изображением дуба, кресло и два стула, даже по виду неудобных. Капитан Дальвени сосредоточенно просматривал большую амбарную книгу, исписанную крупным твёрдым почерком.
— Хозяйственные записи за этот год, — сообщил он, раскрывая на странице, заложенной пальцем. — И вот здесь, посмотри в графе «Доходы» — поступление. Пятнадцатое января, пятьсот дукатов. Источник не указан.
— Интересно… А дальше?
— Дальше каждый месяц пятнадцатого числа вносятся пять сотен без указания источника, последнее поступление — пятнадцатого сентября.
— Не на счёт в банке… — Довертон быстро пролистал книгу. — Наличные… видимо, курьером или магвестником. Сумма не чрезмерная, но достаточная, чтобы можно было жить. А другие доходы?
— Остальное понятно, деньги от арендатора, который работает на ферме, небольшая пенсия за потерю сына и её личный доход от банковских вкладов, тут всё прозрачно.
— Всё равно надо проверить.
— Само собой… — Энцо закрыл книгу и упаковал её в пакет для вещдоков. — А вот насчёт курьера или магвестника, это же не отследишь?
— Вестник — только в момент получения, а курьера… Можно попробовать. Больше ничего нет?
— Сейф я не нашёл. Вроде бы логично было бы за картиной, но там стена. Магически попробовал, действительно — просто кирпич и панели.
— Стены простучал?
— Да, и пустот не обнаружил. В столе ничего неожиданного — письма от старшего сына, от некоего отца Терлини из Фиренцы…
— Это жрец Тунара, — сообщил Довертон, приглядываясь к креслу, в которое запрыгнул кот. — Божество грозы, дубов, отвечает за нелживость и физическую силу.
Капитан Дальвени покачал головой и продолжил:
— Ещё переписка с банком касательно кредита на ремонт фермы, пачка чистой бумаги, книга на гэльском языке и два учебника, один по рунологии, второй по лекарственным растениям.
— Короче говоря, пусто.
Джон согнал Неро, сел в кресло, откинулся в нём. Подёргал правый подлокотник, нажал на завиток орнамента… и с удовлетворением услышал щелчок. Кожаная подушечка откинулась вместе с узкой деревянной рамкой, открывая небольшой ящичек.
— Энцо, это надо зафиксировать на магоснимке, — сказал он. — Содержимое упакуй, потом рассмотрим.
Дальвени кивнул и достал амулет, а Довертон привычно уже проверил подоконник, паркетные плашки, книжный шкаф…
— Ты книги вынимал?
— Нижние три полки просмотрел, там всё чисто, в книгах тайников нет. Вверху не смотрел.
На второй сверху полке, как и ожидал Довертон, оказался тайник. Как и в спальне, здесь лежал мешочек с золотыми монетами, но ничего более не было.
Так же планомерно они осмотрели кухню, кладовку, комнату мальчика… Пусто! Энцо уже кипел, Довертон начинал злиться, и только могучий сержант меланхолично вытирал руки мокрой тряпкой. Внезапно он поднял голову и сказал:
— Моя тётка Констанца, пусть милостивая Ниала держит её подальше от Лукки, прячет деньги от своих сыновей в горшках в оранжерее. Может быть…
— Тут нет оранжереи, — ответил Довертон. — Вот, взгляни на схему.
Он развернул в воздухе светящийся синими линиями план и ткнул пальцем.
— Первый этаж — прихожая, кухня, кладовка, гостиная. Второй этаж — кабинет, комната матери, комната мальчика, пустая спальня, всё осмотрено.
Тем временем Неро пошёл по коридору вглубь дома, миновал двери в кухню и в гостиную, прошёл кладовку и уселся у обычной, ничем не примечательной стены, оклеенной обоями в цветочек.
— А вот это что? — осмелев, сержант тоже ткнул пальцем в схему и поморщился, синяя линия чувствительно стукнула его током. — Смотрите, здесь был изображен проход и небольшое помещение за ним, а потом эти линии стёрли.
— Странно, — Энцо широкими шагами прошёл до конца коридора и остановился рядом с котом, — План хранился в городском архиве, кто мог вносить в него исправления?
— Думаю, не это сейчас важно, — сказал Довертон. — Ну-ка, Неро, отойди, чтобы тебя не задело. Надоело мне это!
Он прицелился и ударил воздушным кулаком по тому месту, где, согласно плану, когда-то был вход. Что-то скрипнуло, но картинка не изменилась.
— Ладно, — он ухмыльнулся. — А если так? Gwannahastaina!
Стена с весёленькими обоями дрогнула и стала таять, открывая обыкновенную дверь, выкрашенную коричневой краской.
— Поглядим, что там? — и Довертон первым шагнул вперёд… и застыл на пороге. — Ох ничего ж себе! Кто-то здесь хорошо поигрался со свертыванием пространства!
Это и в самом деле была оранжерея. Причём по площади она явно превосходила и дом, и участок земли, принадлежавший семье Кватрокки. Справа и слева ровными рядами стояли кадки с кустами, посередине — грядки с травами.
— Неудивительно, что Брида это прятала, — капитан Дальвени вошёл следом за магом и присвистнул. — Эта коллекция тянет как минимум на полное запечатывание.
— И плюс к этому — лет тридцать где-нибудь в антимагической камере, — добавил сержант. — Вон — мандрагора, волчья ягода, белладонна, вех, чёрная бузина, аконит…
— И всё магически подпитывается для усиления свойств. А в прошлый раз мы всё это пропустили! — Энцо стукнул себя кулаком по лбу.
— Ну, нашли же… Вызывай подкрепление, это надо описать и вывезти, — Довертон ткнул пальцем в ближайшую кадку. — А коммуникатор мы так и не нашли. Как ты говорил, Скалопини, прячет денежки твоя тётушка?
Сержант прошёл вдоль правого ряда кадок, хмыкнул, перешёл к левому и остановился возле невысокого куста с красивыми резными бордово-зелеными листьями и цветами в виде ярко-красных метёлок.
— Клещевина, — сказал он. — Красивая и полезная, касторовое масло из неё делают. И ещё — рицин.
— Яд, разрушающий живые ткани, — кивнул Джон. — И что?
— Да посмотрите, во всех горшках почва ровная и слежавшаяся, а тут разрыхлённая. А зачем?
Скалопини огляделся, выдернул колышек из грядки и ковырнул землю. Через минуту в его руке лежал свёрток из непромокаемой ткани.
Вернувшись в здание городской стражи, Джон проследил, чтобы всё, найденное у Кватрокки сегодня и в прошлый раз, было зафиксировано в специальном журнале, а потом закрыто стазисом и заклинанием от взлома в отдельной комнате.
— Пойдём, перекусим чего-нибудь. У меня уже кишки поют, скоро ужинать, а мы и не обедали, — предложил Энцо.
— Времени нет. А мы не можем заказать какую-нибудь еду сюда? Ну, или отправить кого-то помоложе, чтобы нам купили кувшин сока, бутылку воды и пару каких-нибудь пирогов.
Томмазо, изучавший составленный краткий протокол, оторвался от него и пожал плечами:
— Вроде как у нас так не принято. Не бывает ничего более важного, чем поесть вовремя.
— К сожалению, вот сейчас оно появилось, это самое более важное. Так что вы как хотите, а я буду работать, — сухо ответил Довертон.
— Ладно, давай попробуем, — примирительно выставил ладони начальник стражи.
За едой был отправлен один из новеньких, только пришедших на службу, и уже через полчаса боковой стол в кабинете Арригони застелили листом белой бумаги, на который выставили два больших блюда, накрытых фольгой, запотевшую бутылку белого вина и кувшин с тёмно-красной жидкостью.
— Вишнёвый компот, — пояснил стражник. — А пироги — один с сыром и шпинатом, второй с потрохами. Тётка Джованна сказал, когда будет время, тарелки ей занести.