— То есть, новые способности должны быть более или менее в той же сфере, что и старые? А у меня как-то совсем не так получилось…
— Ну, хорошо, так ты расскажи мне, дорогая, какие же таланты ты в себе обнаружила?
Я вздохнула и начала излагать. Рассказала о неудаче в «Кантине деи Сапори», о встрече с мессере Руджиери, о его необыкновенной трости и кинжале Пацци… Только о Винченцо Арригони умолчала, это совсем не то, о чём стоит уведомлять любящего дедушку. И так видно было, что его расстроил мой провал в качестве шеф-повара, и почему-то особо привело в недовольство упоминание фамилии Руджиери. Когда я замолчала, Риэль взял меня за руку:
— Ты очень огорчена?
— Да нет, — я пожала плечами. — Вот «Олений рог» мне всегда был дорог, а здесь… ну, не вышло, обидно, но не катастрофа.
— Понимаю. Конечно, я бы предпочёл не знакомить тебя с Руджиери, но уж что сложилось, то сложилось. Скажи, как ты сама видишь ближайшее будущее?
— Наверное, мне надо учиться. — сказала я со вздохом. — Полученный дар вроде бы безопасен, это не огонь и не магия крови, но надо уметь им владеть. Только я не очень представляю себе, где такому учат?
Риэль усмехнулся:
— Вот это как раз проще всего. Ты ведь не очень хочешь отправляться надолго в Серебряный лес? — Я покрутила головой. — Ну, вот… В здешнем университете преподаёт мой старинный друг… подруга, и занимается она аурами. Изучением самих аур, попытками воздействия на них, чтением, словом, всем, что с этим связано.
— Ты считаешь, что прочтение истории вещи — это работа с аурой? Вроде бы считается, что у неодушевлённых предметов её нет…
— Вот и узнаешь.
Я возвращалась со встречи в задумчивости. Нет, умом-то я понимала, что никакой дар ничего не будет стоить без огранки. Неогранённый алмаз выглядит невзрачным грязноватым камушком, лишь глаз опытного ювелира может понять, получится ли из него сияющий бриллиант или алмазный порошок для инструмента. Дед плохого не посоветует, и значит, у меня будет хороший учитель. Но, Тьма побери, я так привыкла к свободе! Мне казалось, довольно будет пару недель потренироваться, почитать учебники и справочники, чтобы овладеть новыми способностями. Ну, ладно. Не пару недель, а месяц. Хорошо, два!
Однако обучение в университете — это не месяцы, а годы. Это значит, что нужно находить квартиру или получать место в общежитии, сдавать экзамены. Поддерживать отношения с соучениками. Учиться.
Единственное, что меня не пугает — это последний пункт.
Осознав это, я даже споткнулась: это что же, получается, за два года я прошла славный путь от лёгкой отстранённости до законченной мизантропии? Пнула попавший под ногу камушек… наклонилась и взяла его в руки. Кусочек сердолика, отполированный с одной стороны — фрагмент мозаики? Интересно… Я зажмурилась и попыталась прислушаться к голосу камня. Седая борода и чёрные сердитые глаза, голос, говорящий на старо-латинском с каким-то сильным акцентом, имя — Паисий… Грек, создававший мозаику в соборе. Камушек раскололся и при недавней реставрации его заменили; художник-реставратор — здешний, из Медиоланума, взял себе этот кусочек сердолика в качестве талисмана. Открыв глаза, я отдышалась и сказала сама себе: «Ничего не поделаешь, придётся учиться. Надо уметь не только вызывать эти видения, но и подготавливаться к ним, и правильно из них выходить, а то так просто задохнусь однажды…».
Риэль связался со мной по коммуникатору вечером, когда я в одиночестве ужинала в маленьком ресторанчике рядом с оперным театром. Телячья котлета была великолепна, розовое вино оказалось чуть «фризанте», газированным, пощипывало язык и пахло малиной. Вздохнув, я отложила вилку и ножик и ответила.
— Завтра в одиннадцать тебя будет ждать декан факультета воздушной магии, — без долгих прелюдий сообщил мне дед. — Зовут её Иррашеидиэль Талимон.
— Её родители что, так сильно друг друга не любили, что дали ребенку такое жуткое имя?
— Не знаю, я с ними знаком не был, — голос Риэля звучал сухо, и я немедленно устыдилась за глупую шутку.
— Прости, пожалуйста. Эльфийские имена для меня кажутся слишком сложными, но я постараюсь привыкнуть.
— Не опаздывай, Элизабетта, и потом свяжись со мной, — и он, не прощаясь, отключился.
Вино потеряло вкус после разговора, и допивать его я не стала.
Встреча назначена на одиннадцать, значит, нужно войти в ворота Университета хотя бы в половину, там, по слухам, такие территории, что можно и заблудиться. То есть, надо отправляться в отель и ложиться спать, потому что завтра я должна быть свежей, как ромашка.
Разумеется, с ромашками дело не выгорело: я вертелась в кровати часов до двух, то и дело переворачивая подушку, то сбрасывала, то вновь натягивала одеяло, пыталась считать овец, слонов, крокодилов… Один синий крокодил оказался таким длинным и так долго полз по дороге, что его успели обогнать тридцать две овцы и один небольшой слоник. Или это облако? Я дунула на него, слоник взлетел, и сон окончательно накрыл меня.
Территория Университета и в самом деле была огромна. Государство в государстве. К главному корпусу вела прямая аллея, справа и слева пышно цвели клумбы с астрами, георгинами и флоксами, переливались розовым и голубым кусты гортензий, благоухали розы. В глубине, за купами деревьев, виднелись учебные корпуса и здания кампуса. Впереди били высокие струи фонтана, от которого дорожки расходились в разные стороны. На минуту я зависла, выбирая, по какой пойти, и ко мне тут же подошёл высокий молодой человек в чёрной мантии боевика:
— Доброе утро, синьорина! Я дежурный по кампусу Ренато Аспильози, могу вам чем-то помочь?
— Да-а… Ренато, я ищу факультет воздушной магии.
— Вам нужно здание самого факультета или учебные лаборатории?
— Наверное, не лаборатории… Собственно, у меня назначена встреча с деканом.
— С синьорой Талимон? Минутку…
Он дунул в свисток, извлечённый из нагрудного кармана, и уже через несколько секунд к нам подбежал, видимо, первокурсник, забавный мальчишка лет шестнадцати с белым вихром на макушке.
— Марко, проводи синьорину до кабинета синьоры Талимон, — сурово приказал ему дежурный.
— А-а-а… — мальчик явно не знал, куда идти, и я решила слегка помочь.
— Думаю, довольно будет, если вы покажете корпус магии воздуха, Ренато, а там я спрошу, — мягко улыбнулась я.
— А, где воздушники, я знаю, — радостно воскликнул юноша. — Пойдёмте. Я вас провожу!
Всю дорогу до здания воздушного факультета Марко болтал обо всём на свете: что сам он будет магом воды и ещё у него есть дар к музыке, что его первый раз назначили дежурить и он ужасно волновался, а оказалось, ничего страшного; что мама не хотела его отпускать учиться в этом году, он школу закончил на два года раньше. И зачем, получается, было так торопиться, если не для того, чтобы попасть раньше в университет? Еще он сообщил, что у него есть старший брат, уже закончил университет в прошлом году, и две младшие сестры, а живёт семейство в Бергамо, это совсем рядом с Медиоланумом. В общем, уже через несколько минут я знала о своём неожиданно спутнике почти всё… и вновь задумалась, разумно ли для меня, вполне солидной, почти тридцатилетней синьоры, начинать заново учиться вместе вот с такими жизнерадостными толстолапыми щенками?
Наконец передо мной предстал кирпичный трёхэтажный корпус, почти до крыши увитый алеющими виноградными плетями. Марко радостно показал рукой на распахнутую дверь, попрощался и убежал, а я подошла к ступенькам. Дежурный у входа спросил мои имя и фамилию, поставил галочку в списке и сказал:
— Вам на второй этаж, направо до конца, там увидите табличку. Синьора Талимон вас ждёт.
Признаться, я ожидала, что обстановка будет подчёркнуто официальной, подавляющей. И ошиблась. Да, кабинет был очень большим и обставленным антикварной мебелью, но было понятно, что хозяйка этого кабинета много, очень много работает. Об этом говорили документы, лежащие аккуратными стопками на столе, справочники и каталоги, утыканные разноцветными закладками, книги в шкафах, на столе, журнальном столике и даже на подоконнике среди цветочных горшков… Если что-то тут и было торжественным или официальным, так это дипломы и магоснимки, которыми была увешана одна стена кабинета. И ещё — женщина, поднявшаяся мне навстречу из-за большого, загроможденного бумагами письменного стола.
Декан была… монументальна. Если бы я увидела её просто так, не зная заранее, кто она такая, то решила бы, во-первых, что госпожа Иррашеидиэль Талимон орчанка, а во-вторых — что она маг земли. Или металла. Ну, уж не воздушник ни в коей мере, всё-таки маги воздуха должны бы быть такими лёгкими, летящими! А фигура на голову меня выше, с широкими плечами, словно у хорошего лучника или пловца, облачённая в дизайнерский винно-красный костюм, казалась твёрдо стоящей на земле обеими ногами. Или я опять ошибаюсь?
— Добрый день, — ответила хозяйка кабинета на моё приветствие. — Проходите, госпожа фон Бекк, присаживайтесь и расскажите мне, как вы пришли к идее обучения в нашем университете.
— Собственно говоря, я не уверена, что это именно то, что мне нужно, — сказала я с некоторой заминкой. — Просто…
Рассказ о белой лихорадке и её последствиях в виде магического выгорания, о эльфийской формуле, которая вернула мне способности, о трости и кинжале, прошлое которых я прочла, много времени не занял. Я говорила, а госпожа декан что-то помечала в блокноте.
— Ну что же, это очень интересно, — промолвила она, когда я выдохлась. — И как вы видите своё будущее с развитием этого таланта? Вы ведь это уже прикидывали?
— Да, конечно. Я говорила… ну, случайно встретилась с антикваром, который специализируется в том числе на амулетах и артефактах. И ещё, может быть, при каких-то расследованиях… Я имею в виду — расследованиях преступлений. Несколько дней назад в Лукке я случайно оказалась на месте преступления и смогла определить следы воздействия тёмного некроманта, даже не дотрагиваясь ни до чего, просто… ну, они в воздухе висели.