Для того чтобы немного приблизиться к пониманию онтогенетических механизмов, с помощью которых человек овладел богом как виртуальной реальностью, я использую концепцию Н. А. Носова относительно способов самоиндивидуализации, которые он обозначил термином «собь». Иными словами, это виртуальная реальность, посредством которой человек на разных этапах онтогенеза самоиндентифицируется. Генезис человека, по Носову, относительно процесса девиртуализации заключается в том, что до возникновения феномена ее удвоения, т. е. до ее девиртуализации, человек овладевает этой собью как новой для себя, а после ее девиртуализации осваивает как уже привычную, лишь расширяя сферу владения этой реальностью, но без качественного сдвига во взаимоотношениях с ней. Новая собь, точнее — ее элементы, появляется тогда, когда человек еще продолжает активно овладевать предыдущей реальностью. В принципе процесс овладения любой реальностью может длиться всю жизнь. Каждая следующая виртуальная реальность порождается предыдущей, ставшей константной[61].
В онтогенетическом плане идея бога может восприниматься человеком постепенно, этап за этапом; вначале, как правило, в результате семейного воспитания. Религиозные задачи, которые ставятся перед ребенком и подростком взрослыми, время от времени усложняются, поскольку воспитатели инстинктивно предугадывают, что, если воспитуемый не овладеет новой собью, а затем не девиртуализирует ее, новое движение к богу будет для него весьма затруднительно. После девиртуализации информация о боге осваивается уже как привычная и позволяет следовать дальше. В свете усвоенного человек по-новому воспринимает окружающий мир и его объективности, он готов к приему новой сакральной информации уже с позиции имеющегося у него религиозного опыта. Внушение же извне осуществляется не только путем «рационального» доказывания существования бога (такие попытки в отношении несовершеннолетних предпринимаются очень часто), но и подавания старшими соответствующего примера.
Здесь возможны отклонения. Индивид может недостаточно освоить виртуальную божественную реальность на данном этапе либо, например, сразу овладеть тем, что находится на значительно более высокой соби, чем та, на которой он пребывает.
Можно предположить, что примерно таким путем шло освоение идеи бога и на филогенетическом пути человечества. Эта идея появилась не сразу, она выросла на весьма благодатной почве многочисленных анимистических и иных верований, которые иногда надменно именуются примитивными, надежд и иллюзий, связанных с магией и затем в основном утраченных, постоянных крушений и вновь обретаемых перспектив. Человек шаг за шагом приближался к созданию образа могучего творца и вседержителя; ему нужно было постоянно останавливаться хотя бы на короткое время, чтобы удовлетворительно интериоризировать весь этот сложнейший духовный капитал, который был создан его же неимоверными усилиями, его неистовыми поисками, срывами и катастрофами, постоянно оживающей уверенностью. Созданные на этом пути священные виртуальные образы подчас были более живыми и значимыми, чем даже внешние предметы. Они порождали такие чувственные и эмоциональные переживания, которые по своей яркости, интенсивности и достоверности не уступали тем, которые вызывались действительным окружающим миром и общением с ним.
Прав Л. П. Гримак, который считает, что
самый первой искусственной знаково-культурной системой организации психики являлась первобытная охотничья магия… Исторический процесс сопровождался характерной тенденцией: взаимодействие человека с окружающей реальностью все больше опосредуется его активностью в сфере символической деятельности[62].
Религиозная активность есть разновидность такой деятельности.
В своих мистических описаниях перехода в новую реальность и обоснования там человека св. Исаак Сирин отмечает смену духовного статуса. Но в виртуальной реальности можно оказаться временно. Если произошел временный переход на более высокий уровень, то такие моменты переживаются как озарение, прояснение, прилив сил и т. п. Если произошел временный переход на более низкий уровень, то такие моменты переживаются как спад, помрачнение, обессиливание и т. д. Понятно, что подобные психические состояния могут быть и не связаны с религиозной жизнью человека, составляя различные уровни его повседневного существования. Вполне возможно, что, несмотря на все усилия, предпринимаемые для того, чтобы подняться на более высокий духовный уровень, он не покорится человеку. Обязательным условием для такого духовного роста является безоговорочная вера в бога, предполагающая полную покорность ума, чувств, помыслов. С переходом на более высокий духовный уровень сама вера преображается, становится качественно иной, укрепляется, личность реально видит то сверхчувственное, которое раньше лишь допускалось существующим.
Из этого видно, что положение нерелигиозного человека, стремящегося к субъективно понимаемому совершенству, будет значительно сложнее, особенно если он не живет собственной внутренней жизнью, если он склонен искать опору для себя во внешнем мире, если он тревожен и мнителен. Такой человек будет уповать на вполне земного идола, декларирующего иллюзорные и лживые ценности. Идол заменяет ему божество и по этой причине мифологизируется. Верующий в него проникается его сокровенной сутью, начинает верить в него безоглядно, что способно выводить на новый виртуальный уровень, тем более что созерцание сокровенного, иные психологические контакты с ним способны перенести в новые измерения.
Давно известно, что определенная категория людей (а это чаще люди толпы) просто не может жить без смертного или бессмертного божества. Иначе неизбежно наступление пустоты, беспорядка, разрушения, ужаса, жизнь может потерять смысл. Такие люди хорошо знают, что одни рождены повелевать, а другие — подчиняться. Подчиняемые испытывают потребность не только и не просто любить и подражать, а, теряя разум, восхищаться и трепетать, в мазохистском упоении отказываться от себя в более чем смутной надежде хоть немного приблизиться к своему кумиру и владыке. Они ему безмерно благодарны уже за одну только надежду на то, что он вознесет их на новую ступень, т. е. вытолкнет в страстно искомую виртуальную реальность.
Подход к божествам и иным потусторонним силам как к виртуальной реальности, изучение их с этих позиций могут помочь решению различных практических задач, например, связанных с религиозным фанатизмом, который нередко приводит к террористическим и экстремистским проявлениям.
Для указанных целей нужно учитывать, что в виртуалистике и соответственно в ее практической части, аретее, источник действия предполагается находящимся в реальности следующего, более высокого (а не предельно высокого) уровня относительно рассматриваемого события. В этой более высокой реальности находится виртус — сила, вызывающая данное событие, т. е. казус. В той же реальности, к которой принадлежит казус, есть совокупность многих причин и условий, обеспечивающих существование этого события. Такая модель позволяет выйти за пределы бесконечного ряда причин и следствий, вызвавших данное событие. В силу свойства интерактивности возможно управляющее воздействие со стороны виртуально реальности на константную и, следовательно, виртуальное управление событиями в константной реальности. Виртуальная модель может событиями уровней реальности включать неограниченное количество разных уровней реальности как одного и того же, так и разного типа. Это дает возможность разрабатывать методы виртуального управления как внутри однотипных реальностей, так и между любыми их типами.
В частности, это означает, по мнению Н. А. Носова, что психические структуры могут управлять физиологией человека и даже генетическим аппаратом. Рассмотрение болезни в качестве казуса позволило разработать чрезвычайно эффективные немедикаментозные способы избавления человека от страданий, считающихся морфологическими, — язвенной болезни, бронхиальной астмы, алкоголизма, наркомании и т. д. Носов полагает, что, поскольку с виртуальной точки зрения тело человека является конструктивным материалом для психических виртусов, в виртуалистике может быть поставлена задача разработки методов регенерации больных и утраченных органов человека[63].
В качестве казуса вполне можно представить себе агрессивные установки религиозных (этнорелигиозных) фанатиков. Тогда объектом профилактического воздействия, а значит, и предварительного исследования становятся сферы религиозных и мистических верований, которые являют собой виртуальную реальность. Все это нетрудно описать. Несравненно сложнее выявить различные уровни и типы виртуальных реальностей, их соотношения и взаимоотношения друг в другом и с теми «земными» факторами (причинами и условиями), которые тоже воздействуют на данное лицо или группу людей. Я имею в виду непосредственное социальное окружение, семью, воспитателей, друзей и т. д., а также иные социальные и психологические обстоятельства (материально положение, социальные роли, статусы и т. д.).
Итак, бог (и бог-спаситель) как виртуальная реальность может быть таковым лишь в психологическом аспекте. Носители идеи, образа божества — иконы, картины, скульптуры, тексты, музыка и т. д. — ни в коем случае не виртуальны, виртуальны переживания, состояния, мысли, влечения, образы. Иконы, картины, скульптуры, музыка и т. д. могут порождать виртуальный мир, способствовать его появлению. Иными словами, носителями соответствующей информации могут быть физические, химические, технические и иные средства, а сама эта информация (наряду с другими источниками) и рождает виртуальность. Думается, что и любые другие виртуальные реальности могут быть только психологическими, но созданными в том числе с помощью названных действительно реальных средств.