Главным технологическим успехом этого периода, были первые полёты дельтапланов. Это был ещё не самолёт, но уже и не неуправляемый воздушный шар, на котором когда-то летал Раймунд Тулузский. Дельтаплан, хоть и ограниченно, но управлялся, отличаясь от самолёта примерно так же, как парусный корабль от парохода. В качестве боевой единицы военно-воздушного флота он не годился, но как учебное пособие для будущих лётчиков – более чем.
Железнодорожная компания начала строить первую дорогу, почти сто пятьдесят лиг между Сталино и Белгородом, где планировалось построить сразу шесть предприятий: Угольную электростанцию, Цементный и Коксохимический заводы в Сталино; и Металлургический, Рельсопрокатный и Механический заводы в Белгороде. Кроме основной дороги, призванной связать богатейшие в мире (так рекламировалось) месторождения угля и железной руды, планировалась ещё целая сеть межзаводских веток, а также линия электропередачи, связывающая два промышленных гиганта. Гиганты пока планировались, прямо скажем, не гигантскими, но лиха беда начало. Даже Ричард родился всего семи фунтов весом и ничего, вырос больше чем до двухсот двадцати, за каких-то восемнадцать лет.
Сразу после оглашения планов компании, был объявлен аукцион на участки возле железной дороги, сопровождаемые рекламой, объяснявшей, какие возможности получат их покупатели, при такой доступной инфраструктуре и колоссальном спросе буквально на всё: от кирпича и черепицы, до медного провода и фарфоровых изоляторов. Ведь в будущем, от Белгорода[78] в обе стороны потянется железная дорога, связывающая два океана. Ей в огромных количествах потребуются локомотивы, вагоны, мостовые конструкции, не считая всякой мелочёвки. Один из участков, разумеется, анонимно, выкупили Ричард с Ицхаком Левитом, для постройки Электрометаллургического завода, который будет производить специальные сплавы высокой чистоты (с замахом на отработку технологий производства алюминия и титана).
Герцогу Шри Ланки, Веруне, продали участок для постройки завода Мостовых конструкций. Завод, который должен производить методом горячего проката различные металлические профили, будет использовать самые современные технологии, доступные в Принципате и новейшее оборудование. Да, пока не в Индии, но владеть им будет махараджа. Владеть и потихоньку обучать персонал. Для дешёвой рабочей силы из Индии ввели жёсткий лимит, зато образованных специалистов готовы были принимать в неограниченном количестве. Не было пока таких в Индии? Вот с этого и надо начинать, нужно, чтобы они появились. Учебники из Ливерпульских школ и училищ Принципат предоставит, а новый университет будет построен между Сталино и Белгородом, в местечке со странным названием Харьков. За обучение, конечно, придётся платить, но содержать даже сто студентов будет дешевле, чем одного Чола-младшего. Кстати, как он там? Хорошо воюет? Ничего, научится, если выживет. А вот представь, брат Веруна, если бы он прямо таким идиотом и стал махараджей. Вот и я о том-же говорю…
Участки вдоль планирующейся к постройке железной дороги разошлись буквально за месяц, по вдвое большей цене, чем изначально рассчитывал Ицхак, принеся первую прибыль (и немалую) Железнодорожной компании и королю Русов, Спящему Леопарду, который выделил место для строительства. Большинство участков скупили специально созданные под это дело компании, с никому неизвестными прежде управляющими, и вкладчиками, которые предпочли остаться неизвестными.
– Это евреи! – горячился король Нового Сиона – Прячут капитал от святого дела поддержки своих соотечественников в Новой Иудее.
– Чего ты так разволновался, брат Ицхак? Мне, например, наплевать на евреев Новой Иудеи. Если они не способны отследить мошеннические схемы своих единоверцев, зачем они нам вообще нужны? Не понимаю я тебя. Пришли средства в производство, разве нам от этого хуже?
– Эти мерзавцы называли меня выкрестом и ренегатом.
– Ну и правильно называли, ты именно такой и есть. Не волнуйся, капитал можно спрятать, только закопав его в землю. Если есть движение, мы обязательно его отследим. Даже не мы, зачем нам напрягаться? Сами евреи его и отследят, а нам доложат. Нам останется только взыскать недоимки.
– Может быть и так. – по количеству условного упрямства на единицу веса, Ицхак Левит на порядок превосходил самого упрямого в мире осла – Но зачем мы сами потратились на Электрометаллургический завод в этой глуши? На дороге Кардифф-Ливерпуль все участки и так наши.
– Ты до сих пор так и не понял – что за феномен «реклама»?
– Да понял я, давно понял. Но какая в этом реклама, если мы купили анонимно?
– Скрытая, брат мой. Дошедшая только до самых хитрых, а значит, и самых богатых. Результат ты уже и сам видишь. Клочка ведь непроданного не осталось, да ещё а вдвое дороже твоих изначальных прикидок. А заводик пусть будет, чистых металлов нам скоро понадобится очень много, конкуренция, даже внутренняя, всегда идёт только на пользу. Не ты, ни я, в этом производстве не разбираемся, чтобы сразу выбрать оптимальные технологии, так пусть они определятся в честном соревновании двух производств и двух университетов.
– Ну ладно, я. Господь меня не сподобил, а ты-то почему в этом не разбираешься?
– На другое учился. – печально вздохнул Ричард – Когда доберёмся до эксплуатации электрических силовых установок, работающих при напряжении в тридцать киловольт, я обязательно себя проявлю в проектировании систем защиты. Все остальные знания у меня факультативные. На уровне – кое-что читал. Вот ты прочитал учебник по физике электричества?
– Прочитал. Но ничего не понял.
– Это нормально. Природу электрического тока, до конца не понимали и в двадцать первом веке, однако это не мешало им пользоваться исследованными возможностями.
– Как можно пользоваться, не понимая?
– Легко, брат мой. Ты не понимаешь фотосинтеза, который является основой жизни на земле, не понимаешь, как в траве в процессе его синтезируется белок, не понимаешь, как белок травы становится мясом баранов, но баранину кушаешь с удовольствием. Так и с электричеством. Все используют, хоть и не понимают, что именно. Вот так и я, сопромат учил, про свойства многих материалов читал, а про их производство только слышал. Однако, знаю точно, что самые чистые плавки – электрические. Ну, вот, теперь и ты это знаешь. А пойди-ка, попробуй, применить это знание на практике… Университет в Харькове второй, но далеко не последний. Университетов будет минимум сотня, ещё до моей кончины, а после уже тысячи. Да-да, Ицхак, университетов когда-нибудь будет больше, чем сейчас у нас студентов.
– Пока такое в моей бедной голове не укладывается. И чем они все будут заниматься, когда выучатся?
– Найдутся занятия. Мир со временем будет всё больше усложняться. Ты и сам это уже наверняка понял. Ещё десять лет назад даже начальное образование было мало кому нужно, а сейчас без него уже никуда, даже крестьянам нужно уметь читать и считать, чтобы знать законы и не переплачивать налоги. А скоро в их хозяйствах появятся сложные механизмы, кто их освоит лучше других – будет производить больше и дешевле. Про промышленность я и не говорю, и так понятно. Только для железных дорог потребуются десятки тысяч инженеров, а ведь мы их уже начали строить.
– Но железную дорогу мы ведь строим как монополию, заводы в Сталино и Белгороде тоже, зачем отдали остальное-то? Неужели сами не смогли бы наладить производство кирпичей, к примеру?
– Смогли бы, конечно. И кирпичи и всё остальное, только это невыгодно.
– Объясни. Почему кому-то со стороны это выгодно, а нам – нет.
– И со стороны это будет выгодно далеко не всем, уверяю тебя. Кирпичных заводов построят как минимум десяток, между ними начнётся конкуренция. Если угодно – ценовая война, в которой слабые проиграют сильным. Из десятка выживут два-три, которые управляются лучше всех. Ищут возможность снижения стоимости производства – сырьё подешевле, оборудование поновее.
– Оплату работникам снижают. – ехидно добавил король Нового Сиона.
– И такие дураки найдутся. – кивнул Ричард – Только они самыми первыми и разорятся. Умные будут искать возможность повысить производительность труда, внедряя механизмы. Железнодорожный вагон, условно, могут загрузить за час сто грузчиков, а может один подъёмный кран, с одним крановщиком, одним стропальщиком и одним механиком, для обслуживания техники. Если мы пойдём по пути монополии, то производительность труда будет расти гораздо медленнее. В той истории существовало государство с монополией буквально на всё, но в итоге оно проиграло своим соседям. Монополия – это временное решение. В идеале, она должна быть только в финансовой сфере. Даже Железнодорожная компания должна иметь конкурента.
– Кто сможет создать конкуренцию Железнодорожной компании? Только Чингисхан, если завоюет и ограбит Китай, ну так мы его к себе не пустим.
– Ошибаешься. Конкуренцию ей составят относительно мелкие компании. Не сразу, конечно, но когда появятся автомобили, дирижабли и самолёты – обязательно. Наша железнодорожная монополия тогда будет в основном перевозить только массовые и дешёвые грузы, вроде угля и руды, на перевозку которых цену поднять не так просто, это может разорить клиентов и сделать железную дорогу просто никому ненужной.
– Зачем же мы в неё вложились такими средствами?
– Не волнуйся, брат Ицхак, мы своё обязательно заработаем. Во-первых, железная дорога ещё не так скоро получит конкурентов, во-вторых, она свяжет Принципат общим интересом, гораздо надёжнее любых законов, в-третьих, обеспечит рост экономики на порядок более высокими темпами, а ведь основной наш доход – это налоги, а не прибыль от монополий, а в-четвёртых, железные дороги будут основным потребителем новых технологий, то есть, главным двигателем прогресса, во всяком случае, на этом этапе развития. А участки вдоль дорог… Скоро их будет не сотня, а десяток тысяч лиг. Тебе для кирпичного заводика места точно хватит. И даже для сотни хватит. Места хватит, а времени нет. Оставь евреям евреево. Решили они вложиться в развитие промышленности, вместо ростовщичества – это уже наш успех. Самым достойным из них мы будем даровать право становиться ренегатами и выкрестами.