Примерно в десятый день третьей луны процессия прибыла в столицу. Супруга канцлера была сама не своя от радости. «Чьей бы дочерью она ни была, я не стану относиться к ней свысока!» — решила она и приняла невестку гостеприимно. Старшую сестру нарядили в семислойные одежды с фиолетовым верхом и голубым низом, и китайской накидкой сверху, и в хакама с узором алой сакуры[511]. Теперь она стала настоящей красавицей. «По какой причине могла она родиться дочерью Бунсё? Поистине, у неё облик небожительницы!» — шептались вокруг, и все безмерно её полюбили. По случаю такой радости господину Главному настоятелю была пожалована провинция Хитати.
Господин Тюдзё посетил императора, который хотел послушать рассказ об этой необыкновенной любви. Тюдзё был удостоен следующего чина — тайсё[512]. Император подробно расспрашивал его обо всём случившемся. Тюдзё подробно рассказывал. Император спросил:
— Вероятно, и младшая сестра хороша?
— Она ещё лучше старшей.
Получив такой ответ, император приказал пригласить младшую сестру. Узнав об этом, Бунсё ответил так: «Я с благодарностью принимаю императорское повеление, но моя старшая дочь, тут уж ничего не поделаешь, вышла замуж и покинула меня, младшую же хочу оставить при себе, здесь, в провинции, чтобы иметь возможность видеть её и утром и вечером!» Доложили императору, и тогда он пригласил в столицу и младшую сестру, и её отца с матерью. Когда император увидел девушку, то подумал, что она и вправду ещё красивее, чем старшая сестра. Он безмерно полюбил её. Благодаря тому что получил в подарок таких дочерей, Бунсё в семьдесят лет был пожалован чином государственного советника — тюнагона. В этом возрасте он выглядел так, будто ему было всего лет пятьдесят. Его младшая дочь стала второй женой императора. Пока она была беременна и безмерно страдала, все, начиная от императора, беспокоились, когда же она разрешилась от бремени, радости не было предела. В десятую луну у неё спокойно прошли роды, она родила принца. Его кормилицей стала дочь регента, а сама младшая сестра стала императрицей. Отец был вскоре пожалован чином старшего советника — дайнагона. Когда-то Бунсё был простым солеваром, а ему выпало такое счастье, что невозможно описать. Мать тоже стала придворной дамой, получив второй придворный ранг. Какие прошлые деяния могли предопределить их процветание! Они наслаждались славой ещё долгие годы. Выглядели молодыми, им служили многие слуги и самураи, и низкого, и высокого происхождения, женщины, и простые, и знатные, все их уважали, а жили они в довольстве.
Дайнагон на холме построил пагоду, на большой реке устроил паромную переправу, над малой рекой навёл мосты, сделал много добрых дел. Все они жили в радости более ста лет.
Если захотите, чтобы дело пошло хорошо, прочтите сначала этот рассказ.
ГЭНДЗИ-ОБЕЗЬЯНА
Гэндзи-обезьяна [513]
Случилось это давно. Тогда в провинции Исэ на побережье Акоги[514] жил торговец сельдью. Его настоящее имя было Эбина Рокуродзаэмон, и был он самураем из Канто[515]. Его жена умерла, а единственную дочь он выдал за Гэндзи-обезьяну, который служил у него в то время. После этого он передал ведение дел зятю, а сам ушёл в столицу, сбрил волосы, стал называться Эбина Намидабуцу и сделался известным отшельником. Его принимали даже в домах даймё и аристократов. Однажды его зять, Гэндзи-обезьяна, торговец сельдью, приехал в столицу. Он стал торговать на улицах Киото, покрикивая: «Эй, подходи, покупай сельдь-иваси! Беги, не жалей ноги, лучшая сельдь-иваси у Гэндзи-обезьяны из Исэ с побережья Акоги!» Услышав это, люди восклицали: «Да, занятный торговец!» — и покупали его товар. Торговля у Гэндзи-обезьяны шла хорошо, и скоро он разбогател.
Однажды Гэндзи-обезьяна шёл по мосту Годзё — Пятой улицы, как всегда расхваливая свою сельдь. Вдруг ему навстречу попался лёгкий крытый паланкин. Ветер с реки дул довольно сильный, порыв ветра приподнял бамбуковую штору, и в этот просвет Гэндзи на мгновение увидел красавицу и тут же в неё влюбился. Время шло, но он не мог забыть её, его душа томилась. На рассвете он шёл на мост Годзё и оставался там дотемна. Его больше не интересовала торговля. Как-то вечером, ложась спать, он вспомнил стихотворение:
Он сложил:
Я знаю: с тобою
Нам свидеться вновь суждено
Покуда мы живы.
Иначе, зачем существует
Влюблённых связующий бог!
Гэндзи заболел, да так сильно, что было непонятно, останется ли он в живых. Об этом прослышал Намидабуцу. Он пришёл к Гэндзи, увидел, в каком тот жалком состоянии, и сказал сердечно:
— Обычно, когда человек болен, чередуются озноб и жар, болит всё тело. Но по твоему лицу я вижу, что дело тут в другом: тебя мучает какая-то мысль. Это недуг, который ты должен победить сам.
Гэндзи-обезьяна подумал, что Намидабуцу — человек изобретательный, и если ему всё рассказать, он сможет подсказать какой-нибудь выход.
— Мы ведь с вами родственники. Стыдно в этом признаться, но я ведь могу умереть, так никому и не открывшись, это меня погубит. Меня неожиданно сразила болезнь, которая зовётся любовью. Как-то я шёл, неся на плечах корзины с сельдью, по мосту Годзё и повстречал там паланкин. С того мгновенья, как я увидел красавицу в паланкине, мне редко удаётся забыться хоть на миг, — сказал Гэндзи-обезьяна, преодолевая стыд.
Нами выслушал и расхохотался:
— До сих пор никогда не слышал о том, чтобы торговец рыбой влюбился! Ни в коем случае нельзя, чтобы об этом стало известно.
Гэндзи-обезьяна обиделся:
— Не ожидал от вас таких слов! А если вы не знаете, как торговец рыбой влюбился, то слушайте.
Один человек приехал в столицу с побережья Катата, что в Оми, торговать серебряными карасями. Однажды он принёс рыбу в императорский дворец, чтобы продать там. Только поднял глаза, как увидел прекрасную даму, которую называли во дворце госпожой из Имадэгава. Торговец растерялся, но быстро совладал с собой и обратился к служанке, сопровождавшей госпожу: «Я низкий человек, мне не подобает обращаться к вам с просьбой, и всё же: мне хотелось бы поднести госпоже Имадэгава рыбу. Соблаговолите взять её у меня, приготовьте и поднесите госпоже. Я буду вам несказанно благодарен». Госпожа Имадэгава, услышав его слова, подумала: «Как странно, но у этого простого человека, кажется, благородная душа!» Когда карася стали готовить, в нём нашли записку, написанную мелкими знаками. Госпожа прочла, и прониклась любовью и благодарностью к торговцу, и, несмотря на разницу в рангах, дала любовную клятву этому торговцу рыбой, потому что в стихотворении она прочла его душу.
Когда-то в Катата
Был пойман чудесный карась.
Вот в листья завёрнут
Он будет теперь запечён,
А в нём драгоценность: письмо[517].
Ну разве не рыба была всему причиной!
Нами выслушал историю и сказал:
— Да уж, ты мастак давать примеры! Но, согласись, любовь возникает, только когда как следует рассмотришь женщину. Ну что это за любовь, когда видел её лишь мельком!
Гэндзи-обезьяна ответил:
— Я не первый, кто влюбился с первого взгляда, есть тому примеры. Принц Гэндзи любил Нёсан-но мия, но вдруг перестал о ней думать и отдал своё сердце Аои-но-уэ. Всё, что случилось, было неожиданным. Однажды вечером Гэндзи прибыл в экипаже во дворец, поиграть в мяч. Приехал и Касиваги-но Эмонноками. Нёсан-но мия сидела за бамбуковой шторой, наблюдая за игрой. В какой-то момент её любимая кошечка, которая была привязана красным шнурком, вдруг выскочила на площадку для игры. Натянувшийся шнурок приподнял штору. Эмонноками бросил всего один взгляд на Нёсан-но мия, но его сердце замерло. Его любовное послание было подобно дуновению ветра, и он получил ответ, сердца этих двоих были отданы друг другу, и потом у них родился ребёнок. Когда Гэндзи увидел младенца, он сочинил:
— Кем и когда
Сюда было брошено семя —
Станут люди пытать,
И что им ответит сосна,
На утёсе пустившая корни?[518]
После этого Гэндзи перестал посещать Нёсан-но мия, и она стала монахиней. А Эмонноками вскоре умер, должно быть, причиной смерти была эта любовь. Вот что рассказывается в «Гэндзи моногатари»[519].
Мало того, есть и другие примеры.
Однажды в заливе Нанива по случаю завершения строительства моста Ватанабэ служили молебен. Саэмон Морито возглавлял эту церемонию. Собралась целая толпа знатных и простых людей, все слушали молебен. И вдруг одинокая лодка в форме хижины с крышей из мисканта подплыла к месту церемонии. Неожиданно сильный порыв ветра с залива приподнял низ бамбуковой шторы, Морито лишь мельком увидел красавицу за шторой и влюбился. Он не вернулся в столицу после молебна, а сразу же отправился на гору Отокояма и произнёс там такую молитву: «О, божество, укажи мне, где находится та, что встретилась мне в заливе Нанива!» Хатиман милостиво изволил предстать у его изголовья: «Та, которую ты полюбил, — дочь женщины по имени Ама Годзэн из Тоба, зовут её Тэннё, она жена Саэмона из Ватанабэ» — так открыл Хатиман. Морито проснулся. Он пошёл и встал на колени у ворот дома Ама Годзэн в Тоба. Ама Годзэн увидела его и спросила: