ода — это Фудзивара-но Хидэсато.
О Фудзивара-но Хидэсато почти ничего не известно, в том числе не известны и годы его жизни. Однако мы точно знаем, что он участвовал в подавлении мятежа Тайра-но Масакадо (?-940). Мятеж Тайра-но Масакадо описан в первом произведении жанра гунки «Сёмонки» («Записи о Масакадо»).[10] Род Масакадо ведёт своё происхождение от императора Камму. Масакадо владел обширными землями в провинциях Симоса и Хитати. Масакадо добивался должности при дворе, желая стать главой «полицейского управления» (кэбииситё), но, не сумев её добиться, ушёл в отставку. У Масакадо была своя армия, и он поднял мятеж в 939 году, захватив провинцию Хитати и взяв в плен губернатора. Затем он захватил провинции Симоцукэ и Кодзукэ, после чего провозгласил себя императором. Масакадо построил себе дворец наподобие государева и стал сам назначать чиновников в подвластных ему землях. Правительственные войска проиграли несколько сражений Масакадо, но в 940 году его удалось убить, в первую очередь потому, что у него не было поддержки местной знати. Известно, что Фудзивара-но Хидэсато участвовал в подавлении мятежа в качестве специально посланного для усмирения мятежа чиновника (орёси). Мятеж Масакадо, безусловно, является событием из ряда вон выходящим в японской истории, где императоров не свергают и на престол никто не претендует. В легендах о Хидэсато даже этот единственный достоверный исторический факт — его участие в подавлении мятежа Масакадо — приобрёл совершенно сказочное звучание.
Минамото-но Ёримицу — представитель той ветви рода Минамото, родоначальником которой был император Сэйва (Сэйва-Гэндзи), к этой же ветви принадлежали Ёритомо и Ёсицунэ. Ёримицу служил регентскому дому Фудзивара. Это был один из первых представителей рода Минамото, прославившихся на военном поприще. Он был губернатором провинций Идзу и Кодзукэ, а после смерти своего отца унаследовал ещё и провинцию Сэтцу. Райко оказался героем целого пласта легенд. О победе над Сютэн Додзи рассказывается в отоги-дзоси. Знаменита легенда о пауке,[11] Райко ассоциируется с легендой о мальчике-силаче Кинтаро, изображением которого украшают комнату японских мальчиков в праздник мальчиков.
Минамото-но Ёсицунэ часто называют самым любимым героем японской литературы.
XII век, последний век эпохи Хэйан, был бурным временем японской истории. Господство аристократии во главе с кланом Фудзивара подходило к концу, военные дома Тайра (Хэйкэ) и Минамото (Гэндзи) боролись за господство в стране. Сначала победа оказалась в руках Тайра и самым могущественным человеком в стране стал Тайра-но Кнёмори (1118–1181). Отец Ёритомо и Ёсицунэ — Минамото-но Ёситомо (1123–1160) был убит. В обычае того времени было покончить со всеми детьми врага, потерпевшего поражение, однако дети Ёситомо по разным причинам были оставлены в живых. Со временем подросшие сыновья Ёситомо начали войну против Тайра и победили. Во главе клана стоял Ёритомо, он был умным стратегом и значительной политической фигурой. Сам он не появлялся на полях сражений, но именно его руководство привело род Минамото к победе. В детстве Ёритомо и Ёсицунэ не знали друг друга. У них были разные матери и до поры до времени совершенно разная судьба, но когда брат восстал, Ёсицунэ присоединился к нему. Ёсицунэ оказался даровитым военачальником, смелым, порой почти безрассудным (возможно, в силу своей молодости). Он внёс немалый вклад в победу Минамото. Однако после победы его судьба сложилась трагически: видя в младшем брате соперника в борьбе за власть, старший стал его преследовать. Ёсицунэ был вынужден бежать и в тридцать лет покончил с собой. В народной памяти Ёсицунэ стал героем, а Ёритомо — палачом.
Как ответить на вопрос: почему именно этот человек так любим в народе? Айван Морис в книге «Благородство поражения» пишет так: «Славу в истории Ёсицунэ завоевал прежде всего своими военными достижениями, но действительная причина столь продолжительной популярности в качестве героя заключается в том, что его короткая жизнь сложилась в форме той драматической параболы, что сильнее всего апеллирует к японскому воображению: после внезапного взлёта на гребень успеха, в период самого расцвета своей славы, преданный теми, которым верил, он был разбит и ввержен в самую пучину несчастья, пав жертвой своей собственной искренности, перехитрённый людьми более от мира сего, более смышлёными в политике».[12]
В том, что мы знаем о Ёсицунэ, трудно отделить вымысел от реальности, но и те факты, о которых доподлинно известно, кажутся «подогнанными» под легенду. Отец Ёсицунэ погиб почти сразу после рождения младшего сына, мать Ёсицунэ — Токива — была вынуждена бежать, боясь за жизнь троих сыновей, из которых старшему было пять лет, а младший был ещё грудным ребёнком. Всесильный Ёритомо сохранил детям жизнь в обмен на благосклонность красавицы-матери. Во время блестящей военной карьеры рядом с Ёсицунэ оказался завистник. А сердце ему отдала знаменитая танцовщица.
Корпус легенд о Ёсицунэ, возможно, самый значительный в сравнении со всеми другими героями средневековья. Устные легенды и письменная литература быстро сделали его своим героем. Его военные подвиги описаны в «Повести о доме Тайра».[13] «Сказание о Ёсицунэ»[14] рассказывает о детстве и трагической судьбе героя-беглеца. О Ёсицунэ много пьес в традиционных театрах: Но, Кабуки, кукольном. Самые невероятные, полные чудес легенды — это легенды о детстве и юности героя. Именно эти легенды и стали основой рассказов отоги-дзоси.
Маленькие герои
Любовь японцев ко всему маленькому является одним из стереотипов нашего знания о Японии. «Вообще, всё маленькое трогает своей прелестью», — пишет в знаменитых «Записках у изголовья» Сэй-сёнагон.[15] В начале восьмидесятых годов XX века появилось исследование корейского учёного О-Ян Ли (в первом английском издании озаглавленное «Чем меньше, тем лучше»[16]), где прослеживается свойственная японцам тенденция к минимизации в самых разных областях человеческой деятельности. Несколько страниц в этом исследовании посвящено и литературе. Автор пишет, что японская литература населена «маленькими гигантами». Самые сильные герои, богатыри японских сказок и литературы — не большие, а маленькие.
На страницах отоги-дзоси мы действительно часто встречаемся с существами, размеры которых отличаются от обычных. Обратимся для начала к «большим».
«Большими» являются они. В рассказах это слово переведено нами в ряде случаев как «чёрт», в ряде случаев как «демон». Они много превосходят размером людей, их рост называется то равным трём-четырём человеческим, а то возрастает до 30 и даже 50 метров.
«Тут появились два чёрта и сказали: „Мы посланцы царя Эмма, наши имена — Головобык и Головоконь. Мы приходим к умершему человеку и забираем его душу“.
Их глаза были так страшны, что не передать словами. Один чёрт — зелёного цвета, другой — красного. Когти — длинные, глаза — как луна и солнце. Высотой они были в три человеческих роста. В руках они держали железные пруты» («Ад»).
«У ворот стояли трое демонов с бычьими и конскими головами. Увидев Ондзоси, они закричали: — Отлично! Съедим его!
Ондзоси посмотрел на них: каждый был ростом примерно в десять дзё (30 м), у каждого на голове раскачивались двенадцать рогов, от их дыхания возник туман, стало темно, как ночью». «Он увидел выходящего короля: на нём была пятицветная одежда, ростом он был в шестнадцать дзё (50 м), восьмирукий и восьминогий, с тридцатью рогами. Его громоподобный голос был слышен за сто ри» («Путешествие Ондзоси на острова»).
На страницах нескольких рассказов появляются огромные змеи.
«В прошлой жизни ты была там змеёй длиной в шестнадцать дзё (50 м)». «Взглянули — длинный меч превратился в огромную змею длиной в двадцать хиро (35 м), а короткий меч стал маленькой змейкой» («Двенадцать сцен о прекрасной Дзёрури»).
«Хидэсато не поверил слухам и решил пройти по мосту, но там и вправду лежала огромная змея, достигавшая в длину двадцати дзё (60 м)» («Тавара Тода»),
Тавара Тода побеждает огромную сколопендру, она описывается так: «Хидэсато понял, что покончил с чудищем. Он велел слугам взять факелы и внимательно осмотрел его. Это, несомненно, была сколопендра. То, что казалось ему раскатами грома, оказалось звуком страшного сотрясения земли. То, что он принял за факелы, оказалось лапами. Голова сколопендры походила на голову чёрта с головой быка и была такой огромной, что её и сравнить не с чем».
Из людей самый большой — Бэнкэй.
«Бэнкэй наклонился, подогнул колени и сложил молитвенно руки. Теперь он стал одного роста с Сюнкаем, а ведь у того на ногах были надеты асида — туфли на высоких подставках. А если Бэнкэй приосанился бы да на цыпочки встал, он был бы сяку на три (на 1 м) выше Сюнкая в его туфлях».
Самым маленьким героем нашего сборника является малыш Иссумбоси. В рассказе «Иссумбоси» использован сюжет народной сказки. В отоги-дзоси часто использовались сказочные сюжеты, при перенесении на бумагу они, несомненно, подвергались определённой литературной обработке, так что представляется правомерным говорить о литературной обработке эпохи Муромати. Буквальный перевод имени героя — Монашек в один сун (3 см). Иссумбоси — аналог французского Мальчика-с-пальчик (le Petit Poucet), известного нам прежде всего по литературной обработке старинной французской сказки, выполненной Шарлем Перро (1628–1703) и вошедшей в сборник «Сказки моей матушки Гусыни, или Истории и сказки былых времён с поучениями», изданный в 1697 году.
И в японском рассказе, и в европейском аналоге используются типичные приёмы сказочного сюжетосложения. Причём истории оказываются чрезвычайно схожими. Мальчик-с-пальчик был последним, седьмым, сыном в семье дровосека, и никаких особых надежд родители на него не возлагали, считая его недоумком. Родители Иссумбоси, поняв, что ребёнок так и останется маленьким, тоже ничего хорошего от него не ждут. Отец и мать Мальчика-с-пальчик, желая отделаться от детей, оставляют их в лесу. Иссумбоси тоже вызывает раздражение родителей, и они хотят куда-нибудь его отосла