Обе девушки плакали такими жалобными голосами, что казалось, вот-вот растают. Ёримицу выслушал их.
— Я понимаю, у вас есть причина для слёз. Но сегодня ночью мы перебьём всех этих демонов и тогда все вместе вернёмся в столицу, и вы увидитесь с любимыми отцами и матерями. Где спит демон? Покажите нам дорогу, — в ответ на это девушки сказали:
— Сон это или явь? Конечно, мы проводим вас в спальню демона, идёмте.
Райко задумался.
— Прежде всего, нам всем надо вооружиться.
Их короба были поблизости. Райко достал и надел доспехи под названием «Перламутровая цепочка» — алая нить переплетена кожей, рогатый шлем, подаренный тремя божествами, такой же, как доспехи, шлем под названием «Львиный царь» надел сверху, взял меч из стали чистой воды, от всего сердца помолился Хатиману и был готов идти. Остальные пять человек, тоже надели доспехи — каждый по своему вкусу, каждый взял меч, не уступающий другим. Женщины пошли впереди, и всё тихо, осторожно двинулись за ними. Миновали широкую гостиную, перешли каменный мост. Везде валялись тела демонов, напившихся вином, и никто из них не мог поднять тревогу. Люди переступали через них. Наконец воины увидели железные палаты посреди широкой гостиной, у железной двери была толстая железная основа. Они остановились, не зная, что делать. Простому смертному было никак невозможно проникнуть внутрь, лишь сквозь решётку можно было заглянуть туда. С четырёх сторон высоко поднималось пламя светильников, в ряд были поставлены пики, насаженные на железные палки. Додзи совершенно преобразился. Его рост стал более двух дзё, волосы красными и спутанными, из волос торчали рога, на лице — густые борода и брови, ноги и руки будто медвежьи, широко разбросаны во сне. Волосы встали дыбом при виде этой спящей фигуры! На счастье, появились три божества, чтобы помочь шестерым воинам.
— До сих пор всё идёт хорошо. Сейчас следует спокойно подумать. Мы скуём цепями ноги и руки демона, прикуём его к столбам с четырёх сторон, но никто не должен увидеть, что мы здесь делаем. Ёримицу, ты отрубишь голову, а остальные пятеро пусть в тот же самый момент встанут кругом и разрубят демона на куски. Всё будет хорошо, — изрекли божества.
Дверь поддалась и открылась, и божества тут же исчезли, будто растворились в воздухе. Слёзы благодарности запечатлелись в сердцах людей. Ведь здесь появлялись божества трёх храмов! Получив указания, Райко надеялся на успех. Он подошёл к голове демона, легко вытащил свой меч из стали чистой воды.
— О, божества трёх храмов! Прибавьте мне силы! — сказал он и, трижды поклонившись, ударил.
Демон-божество открыл глаза:
— Безжалостные гости-монахи. Я вижу, что здесь обман, произвол! Я демон-божество! — он попытался подняться, но его ноги и руки были скованы цепями, и он остался лежать. Он заорал страшным голосом, загремел гром и отозвался и на небе, и на земле.
Но тут воины все разом принялись рубить его на куски мечами. Голова Сютэн Додзи подскочила до небес и нацелилась вцепиться в волосы Райко, но в рогатом шлеме тому нечего было опасаться, ему всё было нипочём. Ноги и руки отрубили от тела и выкинули в большой сад. Демон по имени Ибараки Додзи завопил:
— Покажем этим типам, зарубившим нашего господина, на что мы способны!
Он без оглядки ринулся в бой. Цуна ещё раньше, чем увидел это, прокричал:
— Не знаю, на что вы способны, но беда вам!
Они сражались довольно долго, и всё же исход поединка был ещё не ясен. Они крепко-накрепко сцепились друг с другом, то один, то другой оказывались то сверху, то снизу. У Цуны была сила трёхсот человек, но и Ибараки был очень силён! Он схватил Цуну и прижал его. Райко увидел это, наскочил и рубанул Ибараки по тонкой шее. Исикума Додзи и Канэ Додзи защищали внешние ворота. Десяток Демонов смотрели на всё и орали:
— Додзи больше нет! Где наше жилище! Куда мы денемся!
Шесть воинов увидели их и решили показать, каковы они в деле, на что способны, применяя военное искусство, которому были обучены. Они гнались то за одним, то за другим, многих демонов порубили и через некоторое время решили передохнуть.
Ёримицу сказал:
— Необходимо как-то побыстрее вывести отсюда женщин, теперь уже ничего не должно нам помешать.
Услышав шум, женщины, похищенные демонами, высыпали из своей темницы, чтобы их увидел Райко.
— Сон это или явь! Помогите!
Они складывали молитвенно руки, печально вздыхали и усердно молились, о том, чтобы преступники, чья вина глубока, были отданы в руки бесов-мучителей, попали в ад, где мучения бесконечны, а люди спаслись и бодхисаттва Дзидзо[636] помог им.
В это время все шестеро воинов предстали перед девушками. Здесь в замке дворцы были украшены драгоценностями, в четырёх направлениях четыре времени года, здания выстроились в ряд, — такой красоты невозможно ни представить, ни описать словами. А посмотришь по сторонам: мёртвые белые кости, люди, живьём замаринованные. Невозможно смотреть! Среди этого ужаса они увидели высокородную девицу лет семнадцати-восемнадцати, у которой была оторвана рука и отрезано бедро. Жизнь ещё не совсем в ней угасла, и она печально плакала. Ёримицу увидел это:
— Эта девушка из столицы? Чья она дочь?
Девушки ответили:
— Она дочь тюнагона Хорикавы.
— Бедняжка, послушай. Мы монахи, мы победили демонов и теперь все возвращаемся в столицу. Только ты остаёшься, ведь ты уже не можешь вернуться. Как жаль! Даже если я попаду в страшный ад, моё сердце всегда будет стремиться к тебе, я всегда буду тебя помнить, — говоря это, он погладил её по волосам. — Скажи мне, что у тебя на сердце? Когда вернусь в столицу, пойду к твоим отцу и матери и доставлю им весть о тебе. Что скажешь?
Она услышала.
— Завидую вам. Моё жалкое, бренное тело скоро растает, да такое тело людям и показать-то стыдно. Когда вернётесь в столицу, расскажите обо всём отцу с матерью. Они станут оплакивать меня. Как печально! Я хочу послать им прощальный подарок от их дочери. Отрежьте мои чёрные волосы. А ещё косодэ, я до последнего моего часа носила его. Спрячьте в него чёрные волосы и отнесите матери после того, как я умру, тут же и доставьте. Гости-монахи, кто бы вы ни были, пока вы не ушли, прикончите меня! — сказала она и заплакала, вот-вот растает.
Райко выслушал:
— На всё своя причина. Раз так случилось, расскажу обо всём твоим отцу и матери, когда вернусь в столицу. Как приеду в столицу, на следующий же день к ним отправлюсь, не стану терять времени.
Он с тоской покинул пещеру.
Необычайно быстро они миновали пики и долины и прибыли в деревню Симамура, что у подножия Оэ.
Ёримицу спросил:
— Есть ли здесь какие-нибудь жители? Быстро подайте лошадей, чтобы отправить женщин в столицу. Торопитесь!
— Извольте.
В это время в провинции Тамба находился по делам министр, он узнал об этом и подумал: «Вот радость-то будет!» — и быстро поехал делать приготовления.
Тем временем они верхом отправились в столицу.
Как только в столице стало известно об этом, многие вышли посмотреть на прибытие Райко. Перешёптываясь между собой, все ждали. В толпе были и супруги Икэда-но тюнагон, те, у которых недавно украли дочь. Они хотели пойти вперёд, чтобы встретить дочь, но тут как раз показался Ёримицу.
— Сюда! Сюда! Едут! — послышались крики.
Девушка увидела мать и принялась плакать.
Мать тоже её увидела, стремглав подбежала, прижалась к дочери.
— Сон это или явь? — плакала она, казалось, она вот-вот растает.
Тюнагон услышал и сказал:
— С дочерью разлучился, и вот теперь её встречаю! Как радостно! — он быстро удалился к себе.
Ёримицу посетил императорский дворец. Император лично принимал его, от переполнявших его чувств он лишился слов. Наградам не было конца. С тех пор по всей стране наступила эра длительного спокойствия. Ну а подвиги Райко, на какие способны лишь немногие из тех, кто носят лук, никого не оставили равнодушным, от самого знатного и до десятков тысяч простых людей.
РАССКАЗ О КАРАИТО
Рассказ о Караито [637]
Осенью второго года Дзюэй[638] камакурский Хёэ-но сукэ Ёритомо созвал в Камакуру всех воинов восьми провинций. Выйдя из средних ворот, он обратился к самураям:
— Слушайте все! Сейчас, когда род ХэйкэТайра страшится могущества Ёритомо, когда мы готовы выбить их из столицы, по императорскому указу Кисо-но саманоками Ёсинака[639], Дзиро курандо Юкииэ[640] и другие получают чины, становятся регентами, готовы подчинить себе всю страну! Это возмутительно! Прежде чем расправиться с Хэйкэ, мы расправимся с Ёсинакой. Передайте это Сатакэ-но Кандзя, и пусть прибудут Хидэхира из Осю и Куро кандзя Ёсицунэ. Сбор к десятой луне. Мы соберём все силы! Готовьтесь!
Самураи выслушали, сказали: «Мы готовы!» — и разъехались по своим провинциям.
В то время у камакурского господина служила женщина по имени Караито-но маэ. Она была дочерью Тэдзука-но Таро Канадзаси-но Мицумори, вассала господина Кисо из провинции Синано[641]. Особенно искусно Караито играла на бива, но и в игре на кото тоже была мастерицей. Ей было восемнадцать лет, когда её пригласили в Камакуру и дали место исполнительницы музыки гагаку. Караито услышала речь господина. Что же теперь делать? Если погибнет господин Кисо, с ним погибнет и вся отцовская семья! Караито решила, во что бы то ни стало предупредить господина Кисо. Она украдкой зашла в нежилую комнату и написала письмо, вручила его слуге и велела тут же доставить в столицу. Слуга покинул Камакуру и через тридцать дней был в столице. Отец Караито — Тэдзука — доложил обо всём и вручил письмо господину Кисо. Ёсинака развернул и посмотрел: что бы это могло быть, каким ветром занесло к нему это послание. Он стал читать.