Странно и прихотливо сложилась жизнь девочки со счастливым именем, увидевшей свет в крестьянской семье в черногорской деревне Ловеч.
Деревня на границе между Сербией и Черногорией находилась в провинции Санджак, управляемой Османской империей. Здесь хозяевами были турки. По щелчку пальцев турецкого сборщика налогов любой черногорец в любой момент мог лишиться имущества, денег, скота. Но хуже всего были башибузуки-албанцы, которых местные жители боялись как огня. Время от времени эти необузданные, вооружённые пиками, саблями и пистолетами вояки (а в сущности, звери в людском обличии) устраивали набеги на города и сёла провинции, грабя, насилуя и безжалостно убивая каждого, кто защищал себя или пытался защитить близкого человека.
Однажды такой набег обрушился на Ловеч. И, на беду, четырнадцатилетняя Милица не успела укрыться в родном доме. Красивая, не по годам развитая девочка попалась на глаза башибузуку Замиру. Смекнув, что губернатор Санджака, сладострастный Кудрет-паша, обрадуется юной наложнице, а значит, вознаградит добытчика, Замир без разговоров схватил Милицу и бросил поперёк конского крупа. Одним ударом сабли снёс голову выбежавшему из дома отцу, выстрелил в лицо схватившейся за стремя матери и ускакал с кричащей в голос добычей.
Замир не ошибся: Кудрет-паша, разглядев и пощупав девушку, пришёл в восторг. Он кинул башибузуку золотую монету в пять лир, но предупредил:
— Если выяснится, что по дороге ты измял этот юный цветок, я заставлю тебя сожрать моё золото.
Замир вздрогнул.
— Как можно, повелитель! — воскликнул он. — Пальцем не тронул, берёг, как родную дочь, лишь бы доставить в твой дом в целости и сохранности!
— Он врёт! — неожиданно выкрикнула Милица, указывая пальцем на Замира. — В лесу возле деревни он остановился, бросил меня на траву и насладился дважды! Я отбивалась, как могла, пыталась бежать, но он меня хватал и снова валил на землю!
В доказательство, задрав грязную юбку, она обнажила белые стройные ноги, покрытые синяками. Такие же синяки запятнали тонкие руки.
— Не было ничего, великий паша! — взревел побледневший Замир. — Аллах свидетель, что это ложь! Да разве я бы посмел…
Гневный жест правителя прервал его оправдания. Кудрет-паша на расправу был скор и лют. Нахмурившись, он кивком подозвал начальника стражи.
— Взять и удавить этого пса, осквернившего мою добычу, — распорядился жёстко.
Стражники мигом уволокли воющего Замира.
Девчонку, на которой уже лежал башибузук, надо было бы выгнать. Или отдать на потеху солдатам. Или удавить за компанию с насильником. Но Кудрет-пашу приятно взволновал вид её бёдер. Поразмыслив, он решил пока оставить Милицу себе, а там будет видно. Кликнув евнуха, велел привести девушку в порядок и препроводить на ложе.
Ночью, отодвинувшись от Милицы, он озадаченно спросил:
— Что это значит? Как ты могла остаться девственной, если Замир над тобой надругался?
Приподнявшись на локте, Милица посмотрела ему прямо в глаза.
— Замир не соврал, — спокойно сказала она. — Он действительно берёг мою девственность для тебя, великий паша.
— Но откуда же тогда взялись эти синяки на ногах?
— Я отбивалась и несколько раз пыталась бежать, — это правда. Он меня хватал, а руки у него тяжёлые, жёсткие… были. Вот и всё.
— Но ты же его погубила!
— А он убил моего отца и мою мать, — решительно ответила Милица.
Склонившись над девушкой, турок намотал тёмные волосы на кулак, рывком приблизил её лицо к своему.
— Ты меня обманула, а это тяжкое преступление, — сказал сквозь зубы. — Никто не смеет обманывать меня. Тебе отрубят голову.
И впился взглядом, рассчитывая, что сейчас девушка задрожит, начнёт плакать и молить о пощаде. Кудрет-паша очень любил наблюдать страх своих жертв. Однако Милица только рассмеялась и вдруг крепко поцеловала турка. Тонкая рука с длинными пальцами нежно легла на его живот, скользнула ниже и, добравшись до вожделенной цели, принялась всячески её ублажать. А потом девушка обняла громко засопевшего пашу и со стоном позвала в себя…
Пощадил правитель Милицу, пощадил. Башибузуком больше, башибузуком меньше, — разницы нет. А бесстрашная, пока ещё неумелая, но такая пылкая девчонка обещала стать лучшей наложницей, звездой гарема, неиссякаемым источником наслаждений. И в этом одержимый сладострастием Кудрет-паша не ошибся.
Пять лет прожила Милица в доме губернатора, постигая секреты любви, в которой турок был неутомим. Не зря же имя Кудрет по-турецки означает «сильный, мощный». Под стать ему ненасытной на ласки оказалась и девушка. Довольный паша щедро вознаграждал её нарядами и украшениями. За эти годы Милица расцвела, став настоящей красавицей. Быть бы ей любимой женой правителя, но вот беда, — она оставалась бесплодной. Наверно, потому, что в детстве однажды сильно застудилась и долго болела… Впрочем, другие жёны рожали паше одного ребёнка за другим. А Милицу он ценил совсем за другое.
Но вот однажды в дом губернатора нежданно пришла беда. Из Стамбула нагрянули чиновники султана в сопровождении отряда, состоявшего из солдат и всадников. Кудрет-пашу обвинили в утаивании собранных налогов (проще говоря, в обворовывании султанской казны) и в тайных связях с Австро-Венгрией, давно уже зарившейся на Санджак. Обвинения были одно страшнее другого и не оставляли надежды на то, что гарем когда-нибудь вновь увидит своего повелителя. Закованного в кандалы Кудрет-пашу увезли в Стамбул, на суд к султану. Рассказывали, что смелость не изменила паше, — он отрицал всё, в чём его обвиняли, и в арестантский возок садился с высоко поднятой головой.
Падение правителя подарило Милице неожиданный шанс.
Утехи утехами, но пашу она никогда не любила, — стало быть, и горевать не о чем, а ненависть к туркам, как всякая истинная черногорка, впитала с молоком матери. Теперь, пользуясь царившей в доме сумятицей, девушка решила вырваться на свободу, благо, искать уже было некому… Кудахтающий, ломающий руки евнух получил изумрудный браслет, взамен же ночью вывел Милицу из дома, отдав ей тюк с мужской одеждой, сумку с едой и осёдланного коня.
Через два дня девушка-всадник въехала в свою деревню.
За эти годы родительский дом изрядно обветшал. Теперь в нём жил старший брат Любомир с женой Йованкой и двумя детьми. Давно пропавшую сестру встретили радостно, со слезами, — не чаяли уже когда-нибудь свидеться. Тем более, что вернулась Милица совсем не нахлебницей. Кудрет-паша надарил ей за эти годы много драгоценностей. Деньги от проданного в соседнем городе алмазного перстня Милица вручила брату на ремонт и расширение дома. Осталось ещё и свиней прикупить.
Любомир пахал землю, Йованка управлялась на скотном дворе, дети помогали по хозяйству. Всё шло своим чередом… и всё было зыбко. Спокойная жизнь только снилась. По-прежнему, как и годы назад, в деревню наезжали сборщики налогов, сдирая с крестьян три шкуры. По-прежнему в любое время могли нагрянуть лютые башибузуки, сея страх, разорение, гибель.
Делать в родной деревне Милице было нечего. Скука пополам с опасением вновь стать жертвой какого-нибудь зверя-турка заставили её расстаться с Ловечем. Она решила уехать в город Цетин, считавшийся одной из двух столиц Черногории. Перед этим за взятку выправила в муниципалитете документы, представлявшие её как вдову богатого купца, — теперь она звалась Радмила Жуткович. Так она впервые изменила имя, данное при рождении. Денег было много, и в Цетине Милица первым делом купила хороший дом. Осмотревшись, наняла расторопного управляющего, который по её поручению открыл несколько винных и табачных лавок. Дело пошло успешно. Через некоторое время Милица на правах почтенной, состоятельной горожанки вошла в местное общество, состоявшее из коммерсантов, чиновников, преподавателей. Входили в него и некоторые офицеры Цетинского гарнизона. Один из них, чернокудрый тридцатилетний капитан Драган Ковачевич, через несколько месяцев стал её любовником. Не то чтобы он завоевал сердце Милицы (оно оставалось холодным и свободным), но он был хорош собой, отважен и щедр. Да и как молодой женщине обходиться без мужчины?
Если Кудрет-паша стал наставником Милицы в делах любовных, то Драган, уступая её просьбам, научил стрелять и фехтовать. Но истинно женским оружием в отличие от сабли или ружья она в итоге сочла нож. Та же сабля, только короткая, лёгкая и в умелой руке смертоносная. Драган и сам оказался большим любителем ножевого боя. Сверх того, он обучил Милицу метать клинок на десять-пятнадцать шагов, — и револьвера не надо. Практикуясь изо дня в день, энергичная и сильная женщина прекрасно освоила обращение с ножом, который традиционно считают кухонным предметом, хотя на самом деле — это опасное оружие.
Со временем выяснилось, что Драган был один из основателей тайного братства «Дружина», призванного готовить восстание против османов. Милица охотно примкнула к обществу. Авантюристка по натуре, она бесстрашно разъезжала по стране, устанавливая связи между патриотами. Покупала и прятала оружие на секретных складах. Знакомилась с турецкими офицерами и чиновниками, чтобы добывать военно-политические сведения (нередко прямо в постели). Молодость и красота служили ей безотказно.
В 1875 году восстание в Цетине началось и быстро охватило соседние провинции. Столь же быстро, увы, оно было разгромлено. Восставшие оказались слабее, а турки сильнее, чем предполагалось. Начались аресты и казни. Драган вместе с другими основателями «Дружины» был повешен. Пришли и за Милицей, но у неё при себе, как всегда, были ножи… Наутро офицера и двух жандармов нашли в доме госпожи Жуткович убитыми. У каждого в груди глубоко торчал острый клинок.
Спасаясь от ареста, Милица уехала в Сербию. Королевство, как и Черногория, было охвачено антитурецкими настроениями, владычество Османской империи на Балканах близилось к закату. Милица поселилась в городе Крушевац (новый дом, новые документы) и через короткое время обратила на себя внимание руководителей местного подполья. Здесь дело было поставлено более основательно, — загово