— Скончался… — машинально повторил полковник, и в его голосе не было ни сожаления, ни сострадания. До него, видно, даже не дошел смысл сказанного, он растерянно переспросил: — Скончался? — Так точно!
— Как это произошло? — Хмель с Севостьянова как рукой сняло.
— Стоял, разговаривал с подполковником, неожиданно схватился за сердце и… — Доктор развел руками. — Инфаркт?
— Уверен, что так, но точнее смогу сказать после вскрытия!
— Нам только этого не хватало! — буркнул Севостьянов. — Ты же сам только что сказал — инфаркт. Или мне показалось? — Хотелось бы точно знать… — Скажи честно: тебе что, больше делать нечего?
— Ну почему? Через час у меня прием больных, потом обход лежачих, инвентаризация… — на полном серьезе начал перечислять доктор.
— Вот видишь! А ты — вскрытие… Выпей лучше с нами! — весело проговорил полковник, но спохватился и с деланной грустью добавил: — За упокой души раба божьего! — Он налил полный стакан водки и пододвинул к капитану. — Извини Андрей, совсем с толку сбила эта дурацкая смерть! Познакомься: наш доктор, капитан Воробьев.
— Подполковник Воронов.
— Воробьев, Воронов… — усмехнулся Севостьянов. — Есть еще один повод выпить!
Сообщение, которое иринес доктор, настолько улучшило его настроение, что ему действительно захотелось напиться. Он сам строил планы, чтобы избавиться от майора, но Бог решил ему помочь и прибрал душу Колосникова без насилия. Как ни странно, такое же настроение было и у Воронова. Для Савелия все складывается как нельзя лучше! Но, в отличие от Севостьянова, он не был уверен во вмешательстве Господа Бога, если только от его имени не выступал сам Савелий. Сейчас ему очень бы хотелось повидаться с Говорковым и если не поговорить, то хотя бы взглядом подбодрить его, дать понять, что он сейчас не один, а со своим братишкой.
— Значит, не будем делать вскрытие? — не унимался доктор.
— Послушайте, капитан, — обратился к нему Воронов. — Что-то мне не понятно: разве товарищ полковник не ясно выразился? — Он решил сыграть на самолюбии Севостьянова.
— Видишь, даже наш московский коллега все давно понял! — Севостьянов начал раздражаться. — А ты? Ты что-то понял?
— Я что… я ничего… — залепетал врач, понимая, что вот-вот может нарваться на неприятности. И чего он выпендривается, словно действительно может что-то понять при вскрытии? Воробьев вздохнул с облегчением. Этот майор ему брат, друг? Ну умер, ну внезапно… Значит, такова его судьба. И он спросил:
— А где хоронить будем? Кому сообщать?
— Писем писать не придется: она проживает здесь! — усмехнулся Севостьянов.
— Вы имеете в виду Катерину? — догадался капитан.
— А кого ж еще? Других близких родственников у него не было. Пойди сейчас к ней и скажи: деньги на похороны я выделю из нашего фонда, пусть не беспокоится и не экономит. Морга у нас нет, холодильника тоже, а погода стоит — сам видишь: день-два, и так провоняет, что… — Севостьянов брезгливо поморщился. — Так что завтра и похороним! А ты помоги… вдовушке, утешь ее! — Он подмигнул. — Она вроде в самом соку, не так ли?
— В общем… ничего себе мадам. — Воробьев наконец понял, что от него требуется; до него дошло, что Севостьянов явно не жаловал покойного.
— Тебе и карты в руки. Давай, прими еще на дорожку! — Полковник снова налил стакан едва ли не до краев. На этот раз выпили молча и капитан, которого мгновенно развезло, нетвердой походкой пошел к выходу.
Воронов не стал его провожать. Он размышлял о превратностях жизни: не прошло и часа, как он провожал майора Колосникова до дверей, а сейчас он мертв.
— Ты знаешь, о чем я подумал? — неожиданно проговорил Севостьянов.
— Вчера отдал Богу душу его стукач, а сегодня и он сам отошел в мир иной…
Воронов насторожился. Это совпадение было настолько очевидно, что сразу же бросалось в глаза, могло насторожить любого. Видно, об этом подумал и полковник, но его неприязнь к ушедшему и алкоголь бзяли верх над всем остальным, и Воронову даже не пришлось переводить разговор на другую тему — это сделал сам Савостьянов.
— Ладно, умер Максим, ну и фуй с ним! — Прозвучал зуммер селектора, и полковник нажал иа кнопку. — Слушаю!
— Товарищ полковник, с вами хотят поговорить! У вас назначена встреча на семнадцать часов.
— А, черт! — ругнулся полковник. Он действительно забыл, что сам назначил встречу с Красавчиком-Стивом, но сейчас ему совсем не хотелось идти туда, и он быстро нашелся: — Передайте гостям, что в колонии случилось ЧП и встреча переносится. Я сам созвонюсь с ними. — А если спросят подробности? — Судя по голосу, дежурному офицеру было уже все известно.
— А вы что, знаете подробности? — начал заводиться полковник. — Нет, но…
— Вот именно! Умер от сердечного приступа. Все! Ясно? — Так точно!
— Идиоты! — буркнул Севостьянов, отключив связь. — Ничего сами не могут!
— А что за гости? — поинтересовался Воронов.
— Иностранцы из Сингапура. Интересуются нашими сувенирами, — коротко пояснил полковник. Он понимал, что Воронов может случайно услышать о гостях, а потому решил сказать полуправду.
— Значит, ожидаются валютные поступления? — Воронов потер ладони, налил водки себе и полковнику и предложил тост: — За дальнейшее процветание вашего учреждения!
Сингапур! Теперь Воронов был совершенно уверен, что эти гости здесь не случайно. Необходимо как можно быстрее выйти на Савелия. Интересно, кто приехал из Сингапура? У них с Савелием там много «приятелей»…
«Разменная монета»
Савелий лежал на кровати и решал, как поступить дальше. Не пошел же он на такие испытания только для того, чтобы наказать убийцу Шуры! С ним покончено и теперь нужно переходить к более сложной задаче — выяснить что-нибудь о производстве оружия, поближе познакомиться с Хозяином… Савелий настолько ушел в свои мысли, что не сразу услышал голос завхоза. — Ты что, спишь, что ли? Кричу, кричу… — Что-то случилось? — Савелий опустил ноги на пол.
— Тебя Бесик ждет на селекторе. — Момент! — Савеяий был очень рад этому звонку. Быстро обувшись, он пошел за Щербатым. — А где осталыше?
— спросил завхоз. — Рыжий на хозработах, а остальные где-то в шахматы играют.
— А, знаю! У Кривого. — Щербатый открыл кабинет и кивнул на селектор. — Запомнил как. Ну, не буду мешать. — Он предупредительно вышел.
— Заждался совсем! Спал, что ли? — буркнул Бесик.
— Что-то случилось?
— А ты не знаешь? — ухмыльнулся Бесик.
— А, ты об этом! — Савелий даже зевнул.
— Ну, естествеяяо, это пройденный этап! — ехидно заметил Бесик. — А позвонить мне нельзя было? — В его голосе слышалась обида.
— А ты как думаешь? Конечно, нельзя! — ответил Савелий таким тоном, что до Бесика мгновенно дошло, что Савелий не мог ничего сообщить ему по селектору.
— Дай-ка завхоза!
— Завхоз! — крикнул Савелий, выглядывая за дверь.
— Да здесь я! — Щербатый стоял в нескольких шагах от кабинета и разговаривал с какимто мужиком.
— Бесик что-то сказать тебе хочет.
— Да, Бесик, слушаю!
— Приведи ко мне Бешеного.
— Хорошо!
На столе у Бесика стояла бутылка водки и банка с импортными консервированными огурцами. — Это тебе, Щербатый! — кивнул он на стол.
— Ну зачем, Бесик? Я ж не за это… — И я не за это, а из уважения. — Бесик подмигнул. — Бери-бери. И выпей за наше здоровье!
— Ну, спасибо! — Щербатый сунул бутылку за пазуху. — Я пошел? — Он сразу понял, что Бесик хочет остаться с Бешеным наедине, но все же спросил, оставляя решение за хозяином. — Да, иди. Спасибо!
— Всегда готов! Кстати, новость слышал? — обернулся на полдороге Щербатый.
— Какую? Что Хомяк копыта откинул? Слышал!
— Нет, другую, — хитро прищурился завхоз. — Что Хозяин приказал скориком закопать его? Слышал!
— Нет, что какой-то подполковник из Москвы приехал… — Подполковник Воронов? Слышал! — Бесик улыбнулся.
— Кретин я все-таки! — чертыхнулся завхоз. — Нашел с кем тягаться…
— Не переживай, ты иногда тоже первым коечто узнаешь, — похлопал Бесик его по плечу. — Просто ко мне больше народу заходит.
— И то верно! «Сюда не зарастет народная тропа», — с ехидной улыбкой продекламировал Щербатый и пошел к выходу. — Послушай, Бесик… — начал Савелий. — Нет, сначала ты послушай! Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос… почему, как только тебе начинает кто-то угрожать, этот человек отправляется на тот свет?
— Это вопрос скорее к Богу, чем ко мне! — добродушно улыбнулся Савелий. — Я-то здесь при чем?
— При чем? — Бесик покачал головой. — Бурый откинулся сразу после раэтовора с тобой. Колосников тоже. Совпадение? А как же тогда объяснить твое спокойствие, когда я сказал, что тебе грозит опасность? Словно ты заранее все знал? А?
Савелий понял, что шуткой здесь не отделаешься, но к откровенничать не хотелось: слишком мало он знает Бесика. Ему в голову вдруг пришла странная мысль.
— Послушай, ты не обратил внимания, что у нас с тобой почти одинаковые прозвища: я — Бешеный, а ты — Бесик?
— И правда! — Бесик рассмеялся. — Очень интересно!
— А то! — Савелий пытливо посмотрел на него.
— Решил пораскинуть мозгами, насколько мне можно доверять? — На этот раз Бесик словно подслушал мысли Савелия. — Или то, что ты привез мне привет от Короля, ничего не значит? Или ты ко мне мало присмотрелся? Я ж могила! Меня хоть режь, хоть жги — бесполезно. Упертый я! — твердо заявил он.
— Упертый? — переспросил Савелий. Ему очень понравилось это слово.
— Чего улыбаешься? Не веришь, что ли? — Кажется, Бесик действительно был готов обидеться.
— Нет, я тебе верю! — прямо сказал Савелий. — Но захочешь ли ты участвовать в моем деле?
— Сроком пахнет? — спросил Бесик. — Пахнет! — кивнул Савелий. — Хотя… скорее не увеличением, а снижением. — Не понял! Как это — снижением? — В самом прямом смысле. — Во дела! Это что же, на ментов начать работать? Иначе как же можно скостить срок?
— Ты уже смог убедиться, как я работаю на ментов, — серьезно заметил Савелий. — Ты очень наблюдательный: и того и другого наказал я!