Я смело вошла в кабинет, который был отделан в стиле замковых покоев. За квадратным столом в мягком кресле восседал Маг. Без приглашения я присела на скрипучий стул напротив Фергуса и откинулась на спинку, ожидая от него приветствия.
— Рад снова видеть вас, принцесса, — начал с фамильярностей Маг, оскалившись в хитрой ухмылке. Мне тут же захотелось съездить чем-нибудь тяжелым по его наглой физиономии за то, что он тогда меня подставил перед Лорианом, но пыталась сдерживать кипящий гнев. Я не ответила на его приветствие, продолжая в упор смотреть в зеленые глаза. — Как вам наше убежище? — обвел он кабинет руками.
— Ничего хорошего. Видно, что создавалось в спешке. Повсюду сырость. А повара отличные. Рагу получилось отменное.
Не стоило говорить о еде. Желудок вновь напомнил о себе.
— Это конечно не покои советника Талоса, но привыкнуть можно, — улыбнулся Фергус. — Придется, — добавил он, подмигнув.
— Зачем я вам нужна? — я не стала ходить вокруг да около и сразу задала интересующий вопрос.
— Надеюсь, вы не забыли о нашем уговоре, принцесса? — застучал он тонкими пальцами по столу. Я всматривалась в нервные движения его руки и ухмылялась. Наглости ему не занимать.
— Разве он не отменился в тот миг, когда вы насильно меня поцеловали и бросили на растерзание Лориану?
— Поверьте, милая Солара, я знал, что делаю. Я прекрасно понимал, что бастард вам ничего плохого не сделает, а вот позлить этого выскочку всегда приятно.
Я не удержалась от истерического смеха. Кажется, Фергус считал меня совсем глупой, если позволил себе подобные высказывания. Мне даже не нашлось, что ответить на его наглость. Я начала подниматься со стула, но Маг заговорил вновь:
— Мы не договорили, Солара.
— Мне нечего сказать, Фергус, — я со злостью выплюнула его имя.
— Удалось узнать, как убить бастарда?
Я уже успела забыть о том, что за моей спиной в походной сумке покоилось оружие против Лориана, но стоило Магу об этом напомнить, как поясницу обдало огнем, будто стилет задался пламенем. Главное не выдать волнения, ведь Фергус мог прочесть мои мысли. Хотя Лориан и заслуживал смерти, но погибнуть от рук Мага я не пожелала бы даже ему. Я просто перестала думать об оружии.
— Нет, — отрезала я. — Мне не хватило времени. Лориан никому не доверяет. Тем более мне.
— Я огорчен, принцесса. Очень надеялся на вас…
Фергус не успел закончить фразу, и в дверь постучали. В кабинет заглянул прислужник.
— Королева Люсия родила мальчика! Хочет видеть дочь! — прокричал он, и я подскочила с места, как ошпаренная. Тут же покинула комнату Мага и бросилась вслед за прислугой. Бежала по затхлым коридорам и остановилась у распахнутой настежь белой двери, завешенной прозрачной тканью. Прислужник приподнял полог, и я вошла в крохотную белоснежную келью. Мать лежала на кровати, укрытая одеялом. Рядом стояла колыбель, над которой склонился отец. Жрец Храма Воздушных драконов поклонился и покинул комнату. Прислуга тоже быстро испарилась, а я стояла рядом с порогом, прижавшись спиной к стене, и не решалась подойти к матери. Чувство страха окутало меня коконом, не позволяя сдвинуться с места. Я не понимала, чего именно боюсь. Заглянуть в счастливые глаза матери? Поговорить с отцом о проклятии? Или увидеть братика?
— Подойди, дочь, — прохрипела мама и вымученно улыбнулась. Было видно, что ей больно даже говорить. В Обители рассказывали, что роды у воздушных всегда проходят очень тяжело и женщина испытывает такие жуткие муки, что ни одно снадобье не способно заглушить эту дикую боль.
Я двинулась к ней на ватных ногах, встала у подножия кровати и заметила капли крови на белых простынях. Мне и раньше доводилось видеть кровь и даже смерть, но сейчас меня замутило с такой силой, что я едва не рухнула на пол. Усилием воли заставила себя смотреть прямо матери в глаза и не уводить взгляд в сторону. Будто безмятежные небеса в ясную погоду они светились любовью и нежностью, но не ко мне, а к тому крохотному комочку, что отец достал из кроватки и начал качать на руках. Из-за кружев, в которые был завернут ребенок, я не смогла увидеть личика малютки.
— Мы назвали его Эрссер, как ты хотела, — полушепотом произнесла мать, а у меня ком застрял в горле. Я не могла вымолвить ни слова. Просто качнула головой и решилась взглянуть в лицо отца. Он улыбался, прижимая сына к груди. Неожиданно и резко я почувствовала внутри прилив самой настоящей ненависти и ревности. Та любовь, которая предназначалась мне, досталась брату. Так было всегда! Йона они любили больше, чем меня. А теперь ему на смену пришел Эрссер и обо мне забыли вновь. Я изгой в родной семье. Почему? За что?
Хорошо, что у меня нет детей. Некому будет упрекнуть в том, что не отдала достаточно любви и ласки. Я все равно никогда никого не смогу полюбить.
— Подойди, Солара. Посмотри на брата, — в приказном тоне бросил отец. Как же мне хотелось убежать подальше от семьи! Расправить крылья и улететь в пустые земли мира. Так далеко, чтобы никто не нашел. Но крылья мне обрезали!
Разве я когда-нибудь отказывала отцу? Нет! Всегда смиренно выполняла любой приказ, надеясь заслужить хоть капельку тепла. Но каждый раз натыкалась на холодную стену стеклянных абсолютно бесчувственных глаз. Я впервые видела в этом строгом взгляде нежность. Значит, он все же умеет любить. Просто я в чем-то провинилась перед ним, поэтому не заслужила благосклонности. Что ж, не время бередить старую душевную рану. Братишка ни в чем не виноват и ненависть — лишь моя проблема. Надо перестать вести себя, будто капризный ребенок. Я давно уже не маленькая девочка. Я стала женщиной, пусть и немного раньше срока.
Я подошла к отцу и потянула к ребенку трясущиеся руки. О, Великий Дракон! Как же я боялась навредить малышу! Уронить или сильно прижать. Но отец смело передал мне брата. Я держала его на весу, словно драгоценное сокровище и боялась даже дышать. Ощутила, как от волнения начинают подкашиваться ноги и плавно опустилась на колени. Немного прижала его к груди, локтем поддерживая головку, и откинула с личика кружево.
Огромные невинные небесные глаза смотрели на меня, не моргая. Причудливый крохотный носик был вздернут, а пухлые губки сложены бантиком. Белесая кожа отдавала мерцающим голубоватым блеском. Эрссер сморщился и чихнул, чем рассмешил меня до колик в животе. Я прижимала братишку к себе и не хотела отпускать. Моя мать поистине самая счастливая в мире женщина! Я завидовала ей, как никому другому. Завидовала и радовалась одновременно. От противоречивых чувств из моих глаз катились слезы. Как жаль, что я никогда не увижу, каким Эрссер станет в будущем. Не увижу, как он расправит крылья и полетит ввысь к небесам, к родной стихии. Красивый, свободный, любимый, родной! Он даже не вспомнит моего лица. Лица изгоя, который отдаст свою жизнь ради того, чтобы ему было хорошо.
Я поднялась с колен и нехотя отдала ребенка отцу. Стерла слезы и глубоко вздохнула, набираясь сил сказать важные слова.
— Мам, пап, — посмотрела я сначала на одного, а потом на другого. — Пожалуйста, пообещайте, что не отдадите Эрссера в Драконий Предел в чужие руки. Просто любите его и научите всему, что знаете.
Они смотрели на меня в четыре глаза, когда я пятилась назад к выходу и не произнесли ни слова. Уже на пороге, когда я собралась развернуться к ним спиной, мама закричала:
— Солара! Доченька! Не ходи! Останься!
Братишка испугался крика и расплакался, а я вместе с ним.
— Все хорошо. Я очень люблю тебя, мам, — мой голос дрогнул. Я проглотила тяжелый ком в горле и посмотрела на отца. — И вас люблю, отец. Расскажите, что у него была сестра и брат.
Я повернулась к родным спиной и приподняла ткань, чтобы беспрепятственно выйти.
— Солара! Нет! Не надо! Прошу!
Я не удержалась и обернулась. Мать пыталась встать с кровати, но отец положил Эрссера в колыбель и не дал ей даже подняться с подушки. Мама рыдала, разрывая мое сердце на куски. Как же я хотела подбежать к ней и обнять в последний раз, вдохнуть аромат ее кожи, ощутить объятия теплых рук. Но разве я могла, когда между нами каменной стеной стоял отец?
— Туллий! Останови ее! Не дай ей это сделать! Мы проживем и так! Я не хочу терять дочь! — билась мама в истерике, а отец стоял и смотрел мне прямо в глаза. Из-за потока слез, что катились из глаз, он казался мне размытой фигурой на картине. Такой же безжизненной и холодной. Статуя, изваяние, которое я любила, и всегда буду любить, не смотря ни на что.
— Все хорошо. Все хорошо… — шептала я себе под нос, будто в бреду.
— Прости, Солара. Ты знаешь, что такое долг, — донеслись до меня его слова.
— Да, — шепнула я и вихрем сорвалась с места, чтобы поскорее убежать от душераздирающих криков матери и ребенка.
Я не понимала, куда бегу. Стирала слезы с лица и старалась сориентироваться на местности. Попала в какой-то жуткий темный коридор и остановилась. Благо навстречу шел прислужник. Я схватила его за руку и приказала:
— Веди меня к выходу! Мне нужно наверх! В Обитель!
— Но туда только на драконе, — затрясся он от страха.
— Так найди мне дракона! Скорее!
Я сняла с себя драгоценный перстень и вложила в его ладонь.
— Бегите за мной! — просиял мальчишка.
Он быстро вывел меня из убежища таким путем, что по дороге мы ни с кем не столкнулись. Вскоре я оказалась снаружи и резко глотнула морозного воздуха. Закашлялась и едва не упала в обморок от свежести. Споткнулась о камень и рухнула на землю, подставляя ладони. Стесала их до крови, но быстро поднялась. Прислужник помог.
Я побежала за ним, отдаляясь от мрачного входа в убежище. У утеса горы Увару возле костра сидели мужчины. Преимущественно люмины. Я не узнала ни одного. Подошла к тому, что находился ближе, и сняла с себя браслеты и серьги. Протянула ему.
— Мне нужно в Обитель на край отвесной скалы. Прямо сейчас. Как можно быстрее.
Он лениво оценивал вещицы, передавая их по кругу остальным. Я же переминалась с ноги на ногу от волнения, в ожидании решения.