иатр — парень молодой, но далеко не дурак, и хорошо знаком со своей профессией, ему можно верить. Я замялся:
— Тогда ответьте на один очень важный для меня вопрос: — может ли вселившаяся душа использовать мое тело так, что оно станет намного быстрее и сильнее, чем обычно?
— Насколько быстрее и сильнее?
— Раза в два…
— Можно без особых проблем прибавить примерно тридцать процентов силы, задумчиво пробормотал Николай Васильевич. —
Известны случаи, когда использовалось и больше. С использованием некоторых наркотиков можно довести до пятидесяти процентов, то есть ты станешь в полтора раза сильнее. Выдержишь ты такое состояние примерно час, может чуть больше, потом упадешь без сил, или умрешь. Ты уверен, что в два раза?
Я видел видеозапись, которая зафиксировала, как мне удалось убить троих человек. Точнее не мне, а моему телц, которое управлялось кем-то другим. Оно двигалось очень быстро, и было невероятно сильным.
— Кого ты убил?
— Один из них был когда-то моим одноклассником, два других наркоманы. Они тоже участвовали в изнасиловании и убийстве ангела, точнее находились рядом.
— Продолжай…
— Это была пленка с видеокамеры наблюдения на автостоянке. Я видел, как двигалось и убивало мое тело…
— Я слышал об убийстве на автостоянке, милиция пока не смогла найти убийцу… — голос тренера стал глухим. — Одна из причин того, что у них нет пока подозреваемого, это как раз то, что они искали очень сильного, быстрого и умелого бойца. Они приходили ко мне, просили помочь. Я назвал фамилии трех ребят, которые могли бы это сделать, их проверили, у всех оказалось алиби…
— Что вам рассказали оперативники?
— У них есть свидетельство сторожа, который рассказал, что человек, убивший трех людей, легко перепрыгнул через трехметровый забор. Сначала они ему не поверили…
— А зря, так оно и было, мое тело перепрыгнуло через этот забор, даже не замедлив скорости…
— Ты наверно не знал о том, что Костя был моим учеником? — спросил Николай
Васильевич.
— Нет, не знал, — я помрачнел, не хотелось бы настраивать против себя человека, которого так уважал.
— Поэтому мне не очень приятно об этом разговаривать. Конечно, не в первый раз один мой ученик убивает другого, но все равно это слышать неприятно.
Мне рассказывали о том, что Костя занялся не очень хорошими делами. Решил использовать знание и умение, полученное от меня в корыстных целях. Он считал, что я ему дал профессию, и стал наемником, только, к сожалению, пошел служить не тому князю. Он выбрал путь смерти, думая, что сумеет с него сойти, но сложилось так, что его убил другой мой ученик — воин без хозяина, решивший в одиночку наказать тех, кто убил невинную девушку. Сколько живу, столько удивляюсь извивам судьбы.
— Все было не совсем так…
— Помолчи, — Николай Васильевич недовольно открыл глаза. — Я специально рассказываю тебе так, чтобы стало понятно, что за прошедшее время немногое изменилось. Люди остались теми же, как и мотивы их действий…
— Костя не был воином…
— Скажем так, он был наемником, хоть и не совсем в том смысле, что мы в него вкладываем. Я опечален. Неужели все это время я учил вас только убивать, думая, что учу другому образу жизни? Я пожал плечами:
— Я не убивал Костю, и не знал, что он ваш ученик. Убивало мое тело, а одно ли это и то же, что и я, нам и нужно выяснить.
Костя виновен в смерти ангела. Я жалею о том, что его убило мое второе «я», а не я сам. У меня бы просто не получилось, он был умелым бойцом, легко двигался и уходил от ударов, кроме того, был вооружен. Мне бы против него не выстоять…
— Вероятно, так оно и случилось бы, — тренер встал. — Костя был хорошим учеником и подавал большие надежды. Жаль, что выбрал себе не ту профессию. Но как я сказал, иногда не мы выбираем себе путь, а нас по нему ведут.
Извини, Максим, но больше я не могу с тобой разговаривать. Мое сердце наполнилось горечью, и поэтому не может быть объективным. Проводи меня до дома, по дороге, возможно, удастся продолжить разговор, когда я отойду…
Николай Васильевич попрощался с Сергеем и детьми, и мы вышли из спортзала через заднюю дверь, разговаривая о каких-то пустяках.
Может, мне показалось, но после нашего разговора он словно потерял бодрость и стал казаться тем, кем и был, человеком, который перешагнул за шестьдесят лет, больным, усталым стариком…
Едва прошли сотни метров, как тренер неожиданно замер, остановился и тронул меня рукой. Столько было в этом жесте доброты, мягкости и осторожной бережливости!
Я остановился, еще продолжая что-то возбужденно рассказывать. Слова упали у моих ног, пустые, глупые, уже не имеющие того смысла, которым были наполнены мгновение назад.
Все вокруг изменилось, мгновенно стало другим. Воздух запах осенней прелой листвой. Асфальт под ногами начал источать запах тысяч ног, которые прошли по нему за долгий бесконечный день…
Мое сердце остановилось, какое-то мгновение колебалось, не зная, как себя вести, потом застучало ровно и быстро, как хорошо отрегулированный дизель.
— Там стоят трое, — произнес Николай
Васильевич равнодушно, не изменившись лицом, глядя вперед, потемневшими глазами. Я почувствовал запах пота, выступившего на его сухой старческой коже. — Вероятно, пришли за тобой. Мне кажется, я слышу их мысли.
Возможно, ошибаюсь. Что станем делать? Они нас пока не видят…
— Мы вместе ничего не будем делать… — покачал я головой. — Это моя проблема, и с ней разберусь сам. Вам лучше вернуться в спортзал…
Разберешься с ними как на автостоянке? — спросил тренер с неожиданно проснувшимся интересом. — Ситуация примерно одна и та же, там было трое и здесь тоже. А как ты передаешь управление своим телом тому, кто находится в тебе?
Я достал из безрукавки пластиковую бутылочку:
— Здесь примерно семьдесят грамм спирта, это отключит мое сознание часа на три…
— Но ты же не позволишь себя убить?
— Я могу и позволить. Но тот, кто живет во мне, убьет всех, кто попытается искалечить наше общее с ним тело…
Интересно будет понаблюдать, — Николай Васильевич оживился, передо мной снова появился, было, исчезнувший воин. — А как быстро подействует на тебя алкоголь?
— Не могу сказать, обычно не замечаю перехода, а когда возвращаюсь, то ничего не помню.
— Очень хорошо, даже лучше, чем я ожидал. Постараюсь все увидеть и запомнить, и тогда возможно пойму, кого ты носишь в себе.
— Я уверен, что тот, кто живет во мне, не оставляет свидетелей. Боюсь, что он может убивать всех, кто находится с ним рядом…
— Тогда отойду подальше, вернусь обратно в спортзал, буду наблюдать оттуда. Он не побежит за мной?
— Не знаю, думаю, что нет, у него будет, кем заняться без вас, впереди все-таки трое и с оружием…
— Корейские монахи-воители с голыми руками бросились на японцев, вооруженных винтовками, и все погибли, их было восемьсот человек. Японцы были потрясены этим подвигом и похоронили их в одной могиле с большими почестями…
— Зачем вы мне все это говорите?
— Не знаю, кто живет в твоем теле, но вряд ли ему известно о силе современного оружия…
— У него вся моя память, об этом не беспокойтесь.
— Я не хочу оставлять тебя против трех вооруженных противников, хоть и понимаю, что стар и буду только обузой, — лицо тренера изменилось, стало более сосредоточенным. — Да и что-то внутри меня говорит о том, что лучше наблюдать за этим боем со стороны. Судя по твоей уверенности, помощь потребуется тем, кто на тебя нападет, а не тебе.
— Именно так.
— Когда я увижу это своими глазами, возможно, у меня появится ответ на твои вопросы. Возможно, это самое лучшее — один раз увидеть, чем долго обсуждать то, что никто из нас не понимает.
Прошу вас, будьте осторожны, отойдите как можно дальше и не приближайтесь ко мне, даже если позову. Я вас очень уважаю, и не хочу, чтобы вы погибли по моей глупости.
— Тоже хочу пожить, поэтому учту все твои пожелания, отойду подальше, и буду смотреть оттуда, — чуть улыбнулся Николай
Васильевич. — А сейчас выслушай меня. У них пистолеты, я чувствую запах оружейной смазки, возможно, есть автомат…
— Пистолет еще как-то можно обойти, но автомат почти невозможно, да и поражающая способность у него гораздо больше, моему второму «я» придется несладко. Может быть, лучше попробовать просто тихо уйти?
— Вряд ли у тебя это получится. Выход с улицы перекрыт машиной, в ней еще два человека с оружием. Я их не вижу, но тоже ощущаю. Так что если ты победишь этих троих, тебе придется схватиться и с этими. Ты боишься?
— Немного, — признался я. — Но мое второе «я» здорово умеет решать такие проблемы. Интересно, почему бандиты устроили мне здесь ловушку? Никто же не видел, как я шел сюда, специально выбирал темные проходные дворы и был очень внимателен и осторожен.
— Я думаю, что это Сергей им позвонил, — печально усмехнулся Николай Васильевич. — Похоже, он с Болтом его связывают какие-то деловые отношения, возможно, он готовит для них кадры. Он суетился, когда мы выходили, и очень настаивал на том, чтобы я остался еще на полчаса. Предлагал сам меня проводить. Вероятно, не хотел, чтобы меня убили вместе с тобой…
— Быстро они среагировали, — вздохнул я. — Будет тяжело.
— Они тебя подпустят ближе, чтобы расстрелять наверняка, они же думают, что ты не знаешь об их присутствии. Да и из пистолета лучше стрелять с близкого расстояния, точность выше. Возьми, — в мою руку упало два металлических шарика, большие и тяжелые. — Это хорошее оружие, таскаю их с собой лет десять. Ими можно даже убить, если попасть в голову. При удачном попадании в руку или ногу легко сломать кость. Возможно, это сравняет шансы для твоего второго «я»… Выход с узкого проулка был метрах в ста, фигуры в полумраке едва угадывались, а тренер мне рассказал о них столько, что даже днем и с трех шагов не узнаешь. Нет, определено он был замечательным человеком.
— Может быть, все-таки помочь тебе? — тренер положил руку мне на плечо. — Я могу пойти вперед один, меня они пропустят, а когда окажусь у них за спиной, то буду иметь преимущество в нападении. Я конечно не молод, но умение-то никуда не исчезло, одного, а если повезет и двоих смогу выключить.