Может быть, я мыслю уже не так хорошо, как раньше, но как это проверишь? Одно уже ясно, убить меня сейчас почти невозможно.
Голову хорошо было бы вымыть, а заодно и сменить одежду, если, конечно, собираюсь жить и дальше. А собираюсь ли я?
Я на мгновение задумался над этим, и вдруг понял, что может быть, впервые за последний десяток лет не хочу умирать.
И дело даже не в том, что и умереть-то наверно уже не смогу — нет, не из-за этого. У меня в мозге мелькнула другая свежая мысль, если Болт на самом деле обещал большие деньги тому, кто меня найдет, то точно ищет весь город.
А каждый прохожий захочет или убить меня сам, или отвести меня к тому, кто это сделает. Выходит, можно и не спешить на тот свет…
Сейчас как раз для того выжить, потребуется немалого напряжения усилий, как физических, так и умственных. Одно хорошо, мое тело так легко не убьешь. И все-таки бессмертный я или нет? А если ошибаюсь? Может быть, просто случайно повезло?
Интересно, так же рассуждал знаменитый горец Дункан Маклауд, или как-то по-другому? Я сжал руку в кулак и провел перед лицом бомжа. Нет, сила ко мне еще не вернулась, слабость все еще чувствовалась во всем теле. К тому же хотелось кушать, колбасы с батоном мне оказалось явно недостаточно, нужно было срочно заняться добыванием пропитания.
Денег у меня в кармане не было, они благополучно перекочевали к бомжу, а будить его не хотелось, он был гораздо выше меня, крупнее, да и весил раза в полтора больше. Мне с ним не справиться…
Я вздохнул и осторожно направился к выходу из подвала. Дверь скрипнула, поворачиваясь на проржавелых петлях. На улице наступила ночь, звезд правда не было видно, тучи еще не разошлись.
Я вдохнул прохладный, влажный, пахнущий дождем воздух и задумался о том, куда теперь идти?
Отсидеться на мясокомбинате у меня не получилось, выследили, а после того, как оттуда вырвался с боем, все стало еще хуже.
Единственного человека, который меня понимал и поддерживал, убили, а место, где мог спрятаться, раскрыли.
А после того, как мое второе «я» устроило в котельной самую настоящую войну и навалило гору трупов, внимание ко мне еще больше усилилось. Думаю, бомж сказал правду. Это значило, что сюда скоро приедут лучшие сыщики из столицы, и начнется настоящее расследование.
У Болта не хватит ни силы, ни влияния, чтобы помешать этому, значит, вскроется все, в том числе и смерть Ольги. Это неплохо, может, ему немного помотают нервы — больше-то вряд ли что-то произойдет…
А что делать мне?
Возвращаться домой нельзя, там наверняка установлена милицейская засада, а может и бандиты там же.
Вернуться в подвал? Но тогда придется что-то делать с бомжем, а у меня на это нет ни сил, ни желания. Да и оперативники должны обратить внимание на следы крови, а значит, провести поиски на пустыре и в близлежащих домах. Если только дождь не смыл все. Но это было бы слишком хорошо…
Наверно, сейчас милицией готовится масштабное прочесывание прилегающих к мясокомбинату жилых кварталов, так что нужно убираться отсюда, пока еще не поздно, и весь район не оцепили. Уехать? Нет денег, да и некуда. У сестры меня тоже вероятнее всего ждут.
Куда идти? Я в нерешительности потоптался, глядя, на освещенные окна. Людям наверно было тепло и уютно в своих квартирах. Нужно уходить, пока не размяк и есть силы
Фонари горят, но далеко. Это хорошо, что темно. Никто не увидит меня. Итак, куда?
Тут вспомнил о тренере, который обещал мне помочь разобраться с самим собой, я был уверен, что он меня не выдаст. Похоже, это единственное место, куда сейчас могу пойти. Я, правда, не знаю адрес, но его знает Сергей, а он мне должен жизнь. Это из-за него уже раз умер…
Я направился к спортзалу, по моим ощущениям время было самым подходящим, и занятия в спортзале должны быть в самом разгаре.
Улицы не были пустынными, по ним носились милицейские машины хоть и без включенных мигалок и сирен.
Кроме того, на всех широких и оживленных улицах ходили пешие милицейские патрули, у всех были автоматы. Похоже, в городе, чтобы поймать меня, ввели план «перехват». Из-за этих милицейских игр мне пришлось держаться узких и темных улиц. Не могу сказать, что это доставило мне какие-то неприятности, но зато немного удлинило путь. Я жил в этом городе с рождения и знал, как можно пройти весь город, не выходя на центральные улицы.
Подойдя к своему кварталу, пошел по темным проходным дворам и вышел к спортзалу. На этот раз сначала осторожно обошел его по большой дуге, проверяя улицы и переулки.
Я никого не обнаружил и только тогда осторожно приблизился к спортзалу. Внутри горел свет и слышался шум обычной тренировки. Заглянуть в окна было довольно сложно, они заложены кирпичом на высоту двух человеческих ростов.
Что ж, зайдем в спортзал так же, как и в прошлый раз. Я обошел спортзал, но здесь меня ждал неприятный сюрприз, дверь была закрыта на засов.
Я выругался, и стал искать место для наблюдения. Кусты не подходили, трава и кустарник все еще были мокрыми после дождя, а ждать вероятнее всего придется неизвестно сколько. Не хватало еще простудиться и заболеть.
Я не знал, насколько мое тело способно выдерживать низкие температуры и не хотел это проверять, тем более что рядом со спортзалом проходила теплоцентраль.
Труба диаметром примерно пол метра поднималась на высоту метра три, создавая арку для того, чтобы машины могли проехать. Вот на нее я забрался.
Как и ожидалось, труба была теплой, и лежать было даже очень комфортно. Ощущение такое же, словно находишься в сауне.
Я хорошо прогрелся, и даже немного подремал. Труба была покрыта минеральной ватой, а сверху какой-то синтетической тканью, так что было мягко, правда, запах шел неприятный, но если не утыкаться носом в ткань, было совсем неплохо.
Мое тело продолжало восстанавливать свои функции, так что и этот небольшой отрезок времени без стрельбы и боли был как нельзя кстати.
Примерно через час дверь спортзала открылась и оттуда выпорхнула стайка мальчишек, возбужденно о чем-то переговаривающихся и размахивающих воинственно друг перед другом руками и ногами.
Потом в зал прошла уборщица, и только после этого вышел Сергей и не один, а в сопровождении двух крепких ребят.
Пришлось идти за ними следом, прячась в каждой тени, и используя проходные дворы. Парни проводили Сергея до самого дома и ушли. Я едва успел заскочить в подъезд, чтобы услышать, как хлопнет дверь его квартиры.
По моим ощущениям звук слышался с третьего этажа. Я тихо и осторожно поднялся по полутемным лестницам и остановился на лестничной площадке. На нее выходило три двери. Пришлось прикладывать ухо ко всем, чтобы за последней услышать голос Сергея. Он что-то кому-то рассказывал. Я мрачно улыбнулся и нажал кнопку звонка.
— Кто там, на ночь, глядя? — прокричал недовольно через дверь Сергей. — Я могу и милицию вызвать, а могу и сам по шее накостылять, так что лучше шагайте себе.
— Открой, тогда не причиню вреда ни тебе, ни твоей семье, — произнес я довольно громко. — Не откроешь, у тебя возникнут серьезные проблемы.
За дверью все стихло, похоже, решимость Сергея резко пошла на убыль, он был готов драться с любым в этом городе, но только не со мной. Думаю, моя репутация значительно ухудшалась с нашей последней встречи.
Живя на свете, оставляешь след.
В сердцах людей, не только на дорогах.
И помнит камень след твоей ноги.
А чья-то шея рук твоих тепло…
Сергей откашлялся:
— Я сейчас соберу ружье, позвоню в милицию, и еще кое-кому, так что лучше уходи…
— Тебе так хочется стать моим врагом? — спросил я, печально усмехнувшись. — Сейчас я пришел только за тем, чтобы узнать, где живет
Николай Васильевич. Но если ты настаиваешь, то сначала займусь тобой. Тем более что ты в прошлый раз сдал меня бандитам. Из-за тебя мне пришлось убить троих…
Уходи, — послышался звук открываемого сейфа, а затем спешно собираемого ружья. — Я буду стрелять.
— Те у спортзала тоже были с оружием, — напомнил я. — И на мясокомбинате тоже, только кончилось все плохо. Я бы не советовал направлять на меня оружие, если хочешь немного пожить. Жалко конечно твою жену и детей, но ты сам выбираешь для них смерть… За дверью возникла звенящая тишина.
— Семья-то тут моя при чем? — спросил глухо Сергей. — Тебе нужен только я…
— Ты мне тоже не нужен, скажи адрес тренера, и я уйду. Но если не скажешь, убью тебя и всех, кто с тобой живет.
Последнюю фразу я произнес только для того, чтобы его напугать. Никого убивать не собирался и тем более мстить Сергею. Я его простил еще тогда…
— Краматорская 36, квартира 41, -донеслось из-за двери. — Уходи, пожалуйста. Я сделал тогда глупость, когда позвонил бандитам, но спортзал существует только потому, что его аренду оплачивает Перо. Решил, что так будет лучше всем, в том числе и тебе, не знал, что они начнут стрелять.
— Знал и похоронил меня раньше, чем вышел из спортзала. Но тебе с этим жить, а сейчас из уважения к нашему общему тренеру ухожу.
— Уходи, — донеслось из-за двери. — Не тебе меня судить…
— Это точно, но если меня будет ждать засада у квартиры тренера, то вернусь. Мне все равно жить или умирать, но перед смертью постараюсь выровнять ситуацию. Каждый, кто хочет меня убить, сам отправится в ад…
— Я никому не стану звонить, — Сергей говорил негромко, видимо боясь, что его услышит жена, или дети. — Но и ты пообещай, что моя семья не пострадает, они же ни в чем не виноваты…
— Это зависит только от тебя. И на будущее, когда делаешь плохое дело, не забывай о том, что зло обычно возвращается к тому, кто его причинил…
Дверь приоткрылась на цепочке, и я увидел ствол ружья, а за ним бледное лицо Сергея.
— Обещаешь?
— А ты?
— Клянусь, что никому ничего не скажу, только поклянись, что ты не причинишь вреда моей семье. Я перед тобой виноват, и готов ответить, но они не при чем…