очень логичен.
Вероятно, так и нужно себя вести в незнакомой местности, особенно, когда не знаешь языка и не представляешь культуры, с которой столкнулся.
Мне показалось, что я услышал в его словах насмешку.
— А что вам кажется неправильным в моих рассуждениях?
— Не обращай внимания, я просто подставляю разные значения в свои уравнения, — задумчиво проговорил Николай Васильевич. — Мирный и тихий крестьянин — неплохая идея. Вероятно, это правильный алгоритм поведения…
— И что это мне даст? Я не вижу смысла в этих вопросах. Зачем мне думать над тем, что не случится никогда? Как можно попасть в чужую страну, не имея денег, не миновав многочисленных пограничных кордонов, без документов, и не зная языка? Это абсурд. Да и желания у меня нет отправляться в незнакомую страну…
— Смысла ты в моих вопросах не увидишь, пока я его сам тебе не объясню, но поверь, он есть. Почему ты попадешь в чужую страну без собственного желания? — Николай Васильевич потер лоб. — Вероятно, существует ответ и на этот вопрос…
Например, возможно, эта страна или планета является местом ссылки для тех, кто ведет себя неправильно. Очень даже может быть такое. Читал я о подобных историях…
— Ссылка на планету?
— Об этом потом, а пока представь себе следующую ситуацию: через какое-то время, когда ты освоишься и найдешь общий язык с крестьянином, на него нападут плохие люди. Что ты станешь делать?
— Защищать, как смогу, у меня просто нет другого выхода. Страна чужая, я никого кроме него не знаю. Убьют его, потеряю все.
Придется наминать заново…
А если эти плохие люди представители законной власти?
— Вопросы вы задаете какие-то странные,
Николай Васильевич…
— Это не вопросы, я так думаю. А ты отвечай, только учитывай, что не можешь сразу разобраться с устройством власти…
— Все равно стану защищать, потому что если крестьянина заберут и посадят в местную каталажку, я останусь без крова над головой и еды. А затем и меня самого загребут…
— Именно так, — покивал тренер. — Ты обязан его защищать, независимо от ситуации, прав он, или не прав, потому что иначе тебе грозит гибель. Или придется искать другого мирного крестьянина, а это не так просто…
— Почему не просто?
— Потому что придется идти по дороге, где будет много чужих и враждебных лиц, —
Николай Васильевич снова закрыл глаза. — Не мешай мне, я пытаюсь разобраться. Задачка не простая. И решение рядом, я это чувствую. — Даже не представляю направление ваших мыслей.
— Уже скоро, подожди немного. Решение должно как-то облечься в слова. Пока для меня самое интересное в том, что тебя не смогли убить. Выстрелили в сердце, а ты выжил. У тебя, у самого есть какое-то объяснение?
— Объяснение есть, — я вздохнул. — Тот, кто живет во мне, лучше меня умеет управлять моим телом и возможно, имеет доступ к подсознанию. Я читал о случае, когда человек с раной в сердце пробежал десяток километров и не умер после этого.
— Я тоже кое-что читал… — покивал
Николай Васильевич. — Ганы в сердце бывают разные, иногда, когда его зацепило только краешком, оно продолжает биться. Но в твоем случае, как я понял, оно было разорвано пулей буквально пополам.
— Ничего не могу сказать, но ощущение осталось, что сердца у меня какое-то время не было…
— Во время второй мировой войны над множеством людей разных национальностей ставился эксперимент по выживанию, проговорил задумчиво тренер. — Были ранения головы и сердца, люди выживали, а объяснить такие случаи врачи не могли.
— Ну, вот видите, — улыбнулся я. — Значит, такое возможно.
— Возможно, как исключение. Проще говоря, тела некоторых людей имеют отличное от других устройство. Обладают уникальными возможностями. Есть же выражение — зарастает, как на собаке, говорят о таких людях.
— Если говорить обо мне, то лучше использовать выражение, как на волке… — механически поправил я, пытаясь понять, куда ведет разговор тренер. Еще я думал о том, что у меня понемногу прошла голова и больше не болит, а этого даже не заметил. — Вряд ли я похож на собаку…
Что?! — Николай Васильевич недоуменно посмотрел на меня. — При чем тут волк? Мы уже выяснили, что ты не оборотень.
— Волк не такое мирное создание, как собака, — пояснил я. — Поэтому для меня кажется более справедливым сравнение с волком.
— Собаки тоже бывают разные. Слышал о волкодавах? — насмешливо поднял брови тренер. — Так вот они берут любого волка, потому что умнее и сильнее. Берут, в смысле убивают. Иногда могут сражаться даже против небольшой волчьей стаи и побеждать. Но мы сейчас говорим не об этом. Я рассматривал гипотезу, по которой в тебя вселился демон…
— Демон?! А разве такое бывает?
Все что-нибудь когда-нибудь происходит. Частота событий различна, некоторые вещи происходят раз в столетие, а то и в тысячелетие, но это не значит, что этого не было. Кстати, периодичность тоже наводит на некоторые мысли…
— Демоны, это какие-то хищники, похожие на людей? Но они больше животные, у них клыки, когти, хвосты. Где-то я читал, что они подчиняются дьяволу…
— Рассказы о демонах появились раньше, чем первое упоминания о дьяволе. И первое упоминание о дьяволе звучало, как рассказ о появлении на Земле архидемона.
— Архидемон?
— Демон, обладающий в сравнении с другими гораздо большей силой и занимающий более высокое место в иерархии.
— Вы, что, всерьез верите, что такое бывает? — засмеялся я. — И я настоящий демон?
Из ада?
Откуда появилось это странное существо, которое поселилось в тебе, я не знаю. Знаю только, что рассказами о демонах кишит вся человеческая история. Выходит, это не такое уж редкое явление…
— С чего вы взяли, что во мне живет демон?
— Послушай… — Николай Васильевич приоткрыл один глаз. — Что ты от меня хочешь? Тебе нужно объяснение того, что с тобой происходит? Не веришь мне, иди к кому-нибудь другому, например к врачам…
— К ним уже ходил и не раз, — пробурчал я. — Отец посылал меня в Москву пару раз, договаривался о консультациях с разными профессорами. Но кроме диагноза
«шизофрения» от них ничего не услышал. Правда, говорили осторожно, говорили, что симптомы не полностью совпадают.
Профессора были разные, а симптомы видели одни и те же так же. Но скорее поверю тому, что шизофреник, чем тому, что в меня вселился демон.
— Логичные и понятные с точки зрения современной науки объяснения ты уже давно все исчерпал, и они тебе ничем не помогли, — приоткрыл один глаз тренер. — А шизофрения не может объяснить мгновенное заживление твоих ран, а также высокую скорость, силу и точность движений. И ты не можешь о себе ничего знать, потому что ничего не помнишь о себе в эти моменты.
— Это ни о чем не говорит. Многие психически больные не помнят ничего после приступов, и известно, что душевнобольные часто показывают недюжинную силу…
Если хочешь считать себя шизофреником, то считай, — пожал плечами Николай Васильевич. — Только ответь мне, почему тебя до сих пор не поместили в психушку?
— Потому что врачи не уверены до конца в диагнозе, да и вел я себя тихо, никому не мешал, смысла не было…
— Зато теперь ты уже не ведешь себя тихо, самое время тебя прятать, — пробурчал старик. — Но пока ты не в психушке, попробуем поискать другое объяснение, каким бы фантастичным оно не было. Может быть, факты лучше лягут в другую гипотезу, чем шизофрения? Поищем в мифах, легендах, во всем, что придумало и описало человечество?
Я молча кивнул головой. Если тренеру хочется меня считать демоном, пусть считает, только пусть обоснует свою точку зрения. Я рассердился на старика, хоть и не понимал за что. Так вот из всего доставшегося современному человеку наследия я нахожу, что только история с демонами подходит нам лучше всего, — произнес Николай Васильевич. — Если судить по описаниям, они очень сильны, обладают хорошей способностью к заживлению своих ран, их трудно убить. Они быстро двигаются, высоко прыгают, взбираются на любые высоты, и никогда не испытывают страха. Тебе это ничего не напоминает?
— Пока ничего, — покачал я головой. — Я не так давно уходил из своей квартиры через окно и сорвался. Чувствовал себя скверно, состояние было полуобморочным. Рука соскользнула, потом нога…
— А на каком этаже ты живешь?
— На четвертом, но дом старый, сталинской постройки, потолки высокие, три метра с лишним, так что лететь вниз было больше десяти метров, а там асфальт.
— Выходит, разбился насмерть? — тренер усмехнулся. — Вот сказал, а думаю, что это могло быть и правдой. Вполне же мог упасть, а потом встать с асфальта и даже не захромать.
Если уж дрался с пулей в сердце и располосованной ножом ногой…
— Нет, я не упал, но испугался сильно. Хотя если честно, опять ничего не помню, очнулся внизу целым и невредимым, только ногти на руках были сорваны, да лицо разбито. Но следов падения на теле не нашел, вероятно, спустился, только не знаю как. Если бы был демоном, то со мной такого бы просто не произошло…
— Если бы был просто человеком, то точно бы погиб. Может быть, в тебе живет не демон, а другое какое-то существо…
— Всегда думал, что демоны появляются из ада…
— А что мы знаем об аде?
— Жарко и бесы жарят людей на сковородках за разные прегрешения.
— Демоны появляются неизвестно откуда, просто люди рассуждают так: раз небо отдано богу и ангелам, то всем остальным существам остается Земля, то, что под ней. Люди считали, что демоны приходят из-под земли, потому что у них кожа крепкая, а зубы могут прогрызть камень. Да и когти загнуты, чтобы было легче копать землю.
Ты отмечаешь, какой создан четкий и логичный образ? В демонах нет ничего лишнего, тела функциональны и приспособлены к жизни в пещерах, в земле и твердой почве.
Поражают именно подробности, мелочи, даже глаза у демона, как у кошки, зрачок открывается вертикально, чтобы хорошо видеть в темноте. Ты согласен со мной?
Я вздохнул: