— Погоди, — у Романовой точно пластинку заело, — у Глухова проблемы, я знаю. Но я-то ни при чем, я только передала информацию…
— Заплатили хоть нормально? — Андрей не скрывал усмешку. Романова отвела взгляд.
— На операцию хватит, надеюсь, — проговорила она, глядя в лужу у себя под ногами.
— Грудь вставишь, нос сделаешь или задницу подтянешь? — на полном серьезе осведомился Андрей. Романова слабо усмехнулась, провела ладонью по мокрым от дождя волосам. Из-под рукава показались два тонких параллельных шрама, почти слившихся цветом с кожей. Романова опустила руку, сжала кулаки.
— У Митьки опухоль, ее надо удалять, иначе мой сын умрет. Половину я накопила, хотела кредит брать, но мне больше предложили, поэтому я и согласилась. Не говори Глухову, пожалуйста.
Вот теперь все нормально, на жалость давит, этого следовало ожидать. Мог бы и сразу с козырей зайти, если бы в прошлом Романовой время покопаться было, но такового в наличии не имелось, пришлось импровизировать. И сработало, Романова жалобно смотрела на Андрея, но слез в ее глазах он не видел.
— Мое дело — доложить, дальше он сам решит, — сказал Андрей. Оглядел Романову с ног до головы и добавил вполголоса: — Дура ты, Рита, не знаешь, во что вляпалась. Лучше бы ты два кредита взяла.
И направился к «Тойоте». Романова догнала его, пошла рядом и быстро говорила на ходу.
— Давай договоримся — я тебе все расскажу, прямо сейчас. Глухову же все равно, откуда ты узнал…
На парковку въезжал темный микроавтобус «Газель», и вместо того чтобы затормозить, рывком рванул с места, остановился напротив, загородил дорогу. Дверцы разом распахнулись, из «Газели» выскочили два парня, один с приятным круглым лицом, темноволосый, второй с бородкой и взъерошенными рыжеватыми волосами, последним шел грузный седой дядька. Он вывалился с переднего сиденья и загородил Андрею дорогу, парни мигом рассредоточились по бокам, образовав классическую «коробочку», причем Рита оказалась за ее пределами. Все стало понятно без слов — эта дрянь успела позвонить подельникам и тянула время, да еще и про больного ребенка наврала, гадина. А теперь делает вид, что не при делах, спокойно проходит мимо набычившегося парня справа и топает к крыльцу налоговой.
— Поехали, — сказал дядька и подмигнул Андрею, — прокатимся на обзорку, так сказать, поговорим, дела наши обсудим.
— Какие еще дела? — громко возмутился Андрей. — Я вас впервые вижу! Я не подаю, идите в задницу, уважаемые!
В таких ситуациях лучше всего сразу орать во весь голос, привлекая внимание как можно большего количества зевак, что помогает если не вырубить агрессора, то хотя бы оторваться от него. Обычно этот прием срабатывает, за редким исключением.
— Поехали, — повторил мужик, — в машине поговорим.
И тут в руках у него оказался пистолет, точно из воздуха мужик его выдернул, но вероятнее всего, из наплечной кобуры. Прикрыл второй рукой, при этом ствол смотрел Андрею в живот, потом опустился ниже. Парни подошли ближе, веселый дядька распахнул боковую дверцу.
— Карета подана. — Он ловко спрятал ствол под одежду. Первый парень, чуть повыше напарника, первым заскочил в салон, Андрею ничего не оставалось, как лезть следом. Он успел оглянуться: Романовой на крыльце не было, «цитрон» по-прежнему мок под дождем, а окружающим было глубоко наплевать на происходящее. Андрея толкнули в спину, он плюхнулся на первое же сиденье, оказался у окна. Темноволосый уселся позади, его напарник — рядом с Андреем. Их предводитель, надо полагать, расположился напротив, «Газель» дернула с места. Седой мужик закрыл на ходу дверцу и повернулся к Андрею. Осмотрел внимательно, кивнул, и бородатый юноша ловко обыскал Андрея, вытащил из карманов ключи от «Тойоты», кинул их на переднее сиденье. Дядька подался вперед, вперил в Андрея взгляд.
— Документы надо отдать, — выдал он где-то через полминуты, — или говори, где они.
Андрей состроил удивленную физиономию:
— Не понимаю, о чем вы.
Парни промолчали, мужик на переднем сиденье набычился, а водитель в голос хмыкнул. Андрей вытянул шею, присмотрелся: это оказался старый знакомый Мартынов, еще вчера он общался с Романовой и Шпиньковым, а сейчас бодро крутил баранку «Газели».
— Дурака-то выключи, — рыкнул седой мужик, — ты их у Шпинькова спер. Лучше по-хорошему отдай.
Наклонился, точно вот-вот бросится вперед, парень, что сидел рядом, прижал Андрея к стенке. Второй пнул коленом в спинку сиденья, как бы намекая, что дергаться бесполезно. Андрей сунул руки в карманы куртки.
— Так они у Шпинькова остались, — сказал, глядя на главаря рейдеров. Уже никакого сомнения, что именно они по чьему-то приказу отжимают у Глухова завод. Не элита, не мозговой центр, но профессионалы в своем секторе ответственности, действуют по схеме и готовы к любому развитию событий, даже к гибели подельника в том числе. Серьезные пацаны, а ствол, похоже, тот самый «макаров», гильзы от которого у подсобки нашли. Зато теперь понятно, что пули не Шпинькову, а Андрею предназначались, но, судя по результатам обстрела, чисто в профилактических целях палили, напугать. А поняв, что не вышло, устроили «внезапную» встречу.
— Я за ним и шел, чтобы поговорить на эту тему…
— Оригиналы у тебя, — бандит привстал, — не парь мне мозги. Пока по-хорошему прошу.
Андрей отбил его руку в паре сантиметров от своего лица, врезал от души, так, что мужика отбросило на сиденье. Машина дернулась, Андрей привстал, но тут его схватили за волосы, дернули назад и пережали горло предплечьем. Парень перехватил «удавку» второй рукой, сжимал все сильнее, перед глазами потемнело, кровь грохотала в ушах. Андрей схватился за руку врага, дернул вперед и вниз от себя, опустил голову и вцепился зубами в запястье бандита. Тот матюгнулся в голос, вскочил, Андрей вывернул его руку в болевом приеме на локоть, развернулся, заметил, что противник побледнел и вот-вот вырубится. И дожал, да так, что кость хрустнула, парень неловко повалился набок и не двигался.
— Сядь, — раздался сдавленный шепот.
Андрей обернулся. Перед носом, вот буквально в паре сантиметров, подрагивал «макаров», от дульного среза еле уловимо несло пороховой гарью.
— Документы верни и разойдемся. — Мужик одной рукой ухватился за спинку кресла, второй держал пистолет. Уверенно держал, крепко, ствол лишь едва подрагивал в его лапе, да и то чисто из-за того, что машину потряхивало на дороге. Они были уже за городом, судя по тому, как быстро «Газель» набирала скорость.
— У Шпинькова спроси. — Андрей сел, поднял руки ладонями вперед, а сам не мог отвести взгляд от ствола. Черная точка дрожала перед глазами и в любой момент могла полыхнуть огнем. Но это вряд ли, им глуховские документы позарез нужны, стрелять дядя сейчас не станет.
Мужик точно мысли его читал, сел, перехватил ствол, точно в тире, двумя руками, вскинул на уровень глаз. Андрей поднял руки еще выше, вроде как сдается он, и локтем врезал сидевшему рядом парню в висок, добавил в челюсть, схватил оглушенного и швырнул в объятия главаря. Тот отскочить не успел, некуда было, пропал из виду, Андрей перелез через спинку сиденья, вырвал у мужика ствол, подобрал свои ключи, сунул в карман, держа бандитов на прицеле.
— Тормози! — крикнул водителю, Мартынов обернулся и вкопал машину в асфальт. Андрей еле удержался на ногах, ствол дернулся, спуск точно сам собой продавился назад, и грохнул выстрел. Руку с «макаровым» отбросило вверх, салон заволокли густые клубы сизой гари. В ней шевелились тени, что-то странно хлюпало и шуршало. Водила сунулся в салон, получил промеж глаз и провалился, бородатый парень подскочил с пола, кинулся к Андрею. Тот врезал ему рукоятью «макарова» в переносицу, парень повалился на сиденье, закрыл лицо руками, по пальцам у него текла кровь. А седой мужик лежал на боку, бился головой о дверь и как-то странно дышал, будто у него нос наглухо заложило. Вдруг он перевернулся на спину, потом на бок, волосы у него блестели, как от масла, и чернели на глазах. И тут дошло, что это кровь, темная, она льется из дыры над скулой, а мужик корчится в судорогах, он не жилец, и Андрей сам только что отправил его на тот свет. Машина дернулась, Андрей не удержался на ногах, свалился на сиденье, оглядел пистолет. Предохранитель оказался снят, Андрей толкнул флажок вверх, запирая затвор. Мужик перевернулся на полу и снова захрипел, заплевался кровью и пеной. «Газель» петляла по шоссе, Андрей кое-как оттащил умиравшего от двери, распахнул ее и на ходу вывалился на дорогу.
И хоть сгруппировался, сжался в комок, но от удара едва сознание не потерял, приложился головой об асфальт, перекатился к обочине. Краем почти угасшего сознания ухватил визг покрышек, вой сигналов, мат, пополз дальше, свалился вниз и успокоился, почувствовав щекой сырость травы. Почему-то пахло тиной, Андрей вспомнил Шпинькова, как тот, живой, ничком лежал в болоте, повернулся на бок. Сообразил, что пистолет еще в руках, сунул его под куртку, сжался и попытался подняться на ноги. Получилось только на четвереньки, земля оказалась мягкой и неустойчивой, качалась, крупно вздрагивала, Андрей с трудом держался на ней. Окружающее виднелось точно сквозь пленку в парнике, было мутным и нечетким, Андрей видел вдалеке поросший травой склон, людей наверху, машины. Попробовал встать, снова ничего не вышло, ноги отказывались подчиняться. Рядом что-то шелестело, это оказалась осока, длинная, острая, листья чуть пожелтели, но о ее листья еще можно было превосходным образом обрезаться. За осокой поднимался мощный камыш в человеческий рост высотой, дальше все пропадало в тумане, виднелась лишь чахлая березка на ближнем берегу.
От дороги послышались голоса, Андрей повернулся туда. Сначала показалось, что там целая толпа, но пригляделся и понял, что их там всего трое или четверо, и они уже разворачиваются, расходятся. А вот один неловко спускается по траве, скользит, чуть не падает, и бежит сюда. На обочине осталась только одна машина темного цвета, но не «Газель», точно. Той поблизости не было видно, по крайней мере отсюда, с этой неудобной точки. Ан