— У меня была причина, — неживым голосом сказала Рита. Она малость побледнела, помада казалась слишком яркой для ее изможденного лица. — Меня не было дома.
— В психушке лежала, знаю, — бросил Глухов. — Я тебя туда снова засуну, не сомневайся.
— Твой сын умер? — перебил его Андрей. Рита кивнула, отвела взгляд.
— Да, погиб в ДТП с моей матерью. Она плохо водила, была не в себе после смерти отца и сюрприза от любимого зятя. Я, кстати, приезжала к тебе в день их похорон, — она смотрела на Глухова, — но меня не пустили, ты бы занят, отмечал покупку нового «Бентли». Я видела тебя около машины, стояла за забором парковки.
Глухов глядел в стол и скалился точно от боли. Андрей шагнул к Рите, оказался лицом к лицу с охранником и отступил. Рита повернулась в кресле, положила ногу на ногу, юбка у нее задралась чуть выше колен.
— Чье фото ты мне показала?
— Не знаю, — Рита скривила губы, — висело на подъезде, я оторвала и показала тебе. Знала, что сработает, и не ошиблась. Несчастная одинокая мать и больной ребенок — это всегда беспроигрышный вариант.
Глухов повернулся к Андрею, молча показал на Риту пальцем, сжал кулаки и прикусил губу.
— Ну ты и гадина, — кое-как сдержавшись, проговорил Андрей. После ее слов чувство было такое, точно душу радиацией выжгли, и внутри теперь лишь пепел, дунь — и зараза разлетится, убьет последние чувства.
— Еще какая, дорогой. — Рита кончиками пальцев массировала себе переносицу. — Еще какая…
— Рита, давай договоримся, — начал Глухов и осекся под ее взглядом. Рита выпрямилась, положила локти на столешницу и вдруг улыбнулась:
— Как ты там говорил: родить каждая дура может, а ты сделала бизнес? Вот, я сделала, по-моему, неплохо получилось. А теперь проваливай с моего завода.
Глухов точно словами подавился, вытаращил глаза, отошел от стола и вдруг плюхнулся на пол, сел поудобнее, скрестил ноги.
— Да хер ты угадала. Только тронь меня. — Последнее относилось к охраннику, тот так и порывался исполнить пожелание, но Глухов включил телефон на запись, поднял камеру и крутился во все стороны. Рита приподнялась, посмотрела на своего бывшего мужа, на Михаила.
— Можно полицию вызвать, — предложил тот, — но это долго и грязно. Пока приедут, пока протокол, попросят вас установить личность и много всего прочего лишнего и неприятного.
Рита кивнула и по-прежнему смотрела на своего юриста, или кем он там в ее свите числился. Михаил достал планшет, включил, подвинул Рите. Со стороны Андрею показалось, что она смотрит что-то вроде ролика или клипа: мелькали деревья, люди, машины, но в полной тишине. Рита отодвинула планшет, подперла щеку ладонью.
— Совсем забыла. Астма — это плохо, от нее можно умереть, если не принять вовремя лекарство. А Петенька гуляет уже почти два часа и может пропустить прием. Вот, посмотри.
Михаил повернул планшет, Глухов вытянул шею, Андрей подошел чуть ближе. Ошибся, это был не клип, а съемка, онлайн-трансляция или что-то вроде того. Он узнал городской парк, мимо коего не раз проехал за эти дни, старые, не обхватишь, липы, березы с ветвями-подсвечниками, дорожки, большое озеро с утками и камышом. По дорожке топал ребенок, мальчишка лет восьми-девяти, очень тепло одетый для этой погоды, чуть ли не в пуховик, но без шапки. Огромные очки закрывают пол-лица, скошенная челка падает на глаза, один косит, в точности как у Титовой, уши оттопырены, взгляд блуждающий, с губ течет слюна. Рядом с пацаном то ли двойник, то ли брат-близнец Ритиного личника, такой же крепкий спокойный парень в хорошем костюме. Он только что держал мальчишку за руку, но отпустил, и пацан побрел к дороге, потом неловко побежал, подвернул ногу, шлепнулся в траву. Заревел, судя по перекошенной физиономии, а охранник не тронулся с места, сосредоточился на разговоре по мобильнику, исподлобья поглядывая на пацана. Глухов аж посерел, поднялся с места, сунулся к Михаилу. Тот убрал планшет, прикрыл портфель ладонями. Личник тронул Глухова за плечо.
— Я заплатила охране за два часа, — сказала Рита, — осталось двадцать минут, и твой сын останется один. А в парке полно собак, много велосипедистов, рядом дорога, как ты видишь. Это опасно, очень опасно.
Глухов дернулся к двери, обратно к столу, снова на выход. Рита следила за его метаниями и сжала пальцы так, что они побелели.
— Еще встретимся, — пробормотал Глухов, — и контракт ты не получишь, его готовил и должен подписать я…
— Он уже подписан. — Рита села на место. — Я подписала его вместо тебя, сделку решили ускорить из-за смены владельца. Ты не знал? — Она удивилась нарочито ненатурально и ответила сама себе: — Наверное, потому, что сменился генеральный директор, а ты теперь тут никто.
Глухов выхватил из-под монитора черную сумку, тяжелую, судя по виду, и выскочил из кабинета. Охранник вышел следом, загремел лифт, потом все стихло. Рита сладко потянулась, хлопнула в ладоши. Вернулся личник, встал в дверях. Рита показала парню большой палец, охранник еле заметно улыбнулся.
— Рита, это мошенничество и это статья, — сказал Андрей. И ты понимаешь, что мне есть что сказать по этому поводу.
Романова закинула руки за голову, зажмурилась, потом повернулась к своей свите:
— Подождите в приемной, пожалуйста.
Михаил встал, церемонно откланялся и покинул кабинет.
— Все нормально.
Последнее относилось к охраннику, тот оглядел Андрея и прикрыл за собой дверь, но неплотно. Рита подошла к окну, прижалась лбом к стеклу и негромко проговорила:
— Неделю назад на окраине города обнаружили сгоревшую «Газель», а в ней труп с огнестрельным ранением головы. Оружие пока не нашли, но я знаю, что на пятьдесят седьмом километре Ярославского шоссе небольшой прудик с березкой на берегу, и под корнями березки можно найти кое-что интересное. Для полиции, разумеется.
От ее слов аж перед глазами потемнело, в висках застучала кровь, Андрей почувствовал, что багровеет. Рита по-прежнему смотрела в окно.
— Ты ничего не докажешь, — проговорил Андрей. Рита повернулась к нему, в глазах ее читались насмешка и превосходство.
— А кому поверят: владельцу завода или непонятно кому? Полиция с ног сбилась, но пока никого не нашла. Может, и не найдет. Или найдет. Как думаешь? Правильно думаешь, я ничего говорить не собираюсь, потому что умею быть благодарной. Ты помог мне не отдавать долю, а получить весь завод.
— Для этого квартиру продала, чтобы бандитов нанять?
Рита вернулась за стол, достала из сумки зеркало, помаду и принялась прихорашиваться.
— Заложила банку, но все равно хватило только на то, чтобы натравить спецов на Глухова, дальше планировалось так: мне — руководящая должность, им — вся прибыль. Я согласилась, мне было все равно, лишь бы отобрать завод у Глухова, выкинуть его отсюда. Шпиньков украл оригиналы учредительных документов, мне надо было передать их партнерам. А тут появился ты…
— И все испортил, — закончил за нее Андрей. Рита посмотрела на него поверх зеркальца.
— Тебя мне сам князь тьмы послал, я его просила, и он помог, вернее ты, вы оба. Я свалила все на бандитов, организовала вам встречу.
— У налоговой? — уточнил Андрей, чисто чтобы подтвердить свои предположения.
— Ага. — Рита любовалась на себя в зеркало, — да, и ты отработал «на отлично», помог мне протянуть время. Я сделала новые бумаги на свое имя, в кредит, правда, но верну долг с первой же поставки, оно того стоит. И вот, — она щелкнула пальцами, — завод теперь мой. Отцу бы понравилось.
Она помрачнела, перестала улыбаться, кинула помаду и зеркальце в сумку, снова уставилась на фотографии, лицо ее понемногу светлело.
— Ты можешь идти, если хочешь. Или оставайся, пригодишься. Безопасники тут мышей не ловят, как я смотрю, а ты организуешь мне все, наладишь контроль. Деньгами не обижу, представляешь, какие тут скоро буду обороты, какие объемы? — Она с улыбкой повернулась к Андрею.
— Представляю. Будь здорова.
Андрей вышел в приемную и мимо охранника и оживившегося Михаила пошел к лифту. Пока ехал вниз, пока топал по территории к проходной, пока завел машину и выехал на трассу, двигался машинально, как говорится, на автопилоте. Продержался примерно до центра этого поганого Посада, и тут вдруг прорвало, злость полыхнула такая, что Андрей скинул скорость и съехал от греха в правый ряд. Плелся там черепахой и клял последними словами и засранца Глухова, изумительную тварь, как вблизи оказалось, и Риту, что так ловко, чего уж там, использовала его, Андрея. А он — ради нее, получается, — одного человека убил, пусть случайно, другого покалечил и совершил еще множество «подвигов», что тянут на статью полегче, но в совокупности можно получить приличный срок. И все ради Риты, получается, а та обставила кучу неглупых мужиков и получила свое. Точнее, вернула в полное свое владение, но жизнь с нее такой аванс за триумф взяла, что никаких денег не захочешь. Кстати, о деньгах: он сам с пустым карманом остался, Глухову платить нечем, он как с голой задницей на завод пришел, таким и вылетел, получив пинка под этот самый зад. Андрей поймал себя на мысли, что этакую скотину, как Глухов, вовсе и не жалко, но мысль эту быстро отринул, думать надо было о себе. Первое — остался первый комплект учредительных документов, можно, конечно, передать их Глухову, и тот получит возможность пободаться в судах. Но вряд ли ему эти документы помогут при наличии дарственной на этот самый завод, дело гиблое, вряд ли кто возьмется. А во-вторых… «Да горите вы все огнем, в гробу я вас видел». Андрей доехал до перекрестка и развернулся. В запале проскочил нужный поворот, и пришлось возвращаться.
В хранилище открыл ящичек, вытащил документы и принялся рвать их в клочки. Бумага была толстая, солидная, Устав вообще пришлось уничтожать по частям, обрывки получались крупные, а хотелось бы поменьше.
— Шредер есть?
Оторопевший банковский служащий помотал головой.
Андрей кое-как уничтожил последний лист с гербовыми знаками, сгреб обрывки, кинул их в металлический ящик-сейф и пошел к машине. И погнал прочь из мерзкого городишки, порванные бумажки малость успокоили, но руки еще подрагивали, а мысли мутились от злости. Во-вторых, квартиру придется отдать Светке, а самому начать все с начала. Андрей представил, в каком виде он предстанет перед своей бывшей, как скажет это матери, съехал на обочину и остановился, чтобы успокоиться. Трудно признавать поражение, да еще и такое, в чем ну никак не виноват, кто мог предполож