— Деревенская колдунья, знахарка в седьмом поколении, лечит руками по фотографии любые болезни, делает сильную присушку, наказывает обидчиков.
Она говорила чуть невнятно, язык ее плохо слушался точно после анестезии у зубного. И смотрела Светка не на свекровь, картинно страдающую на постели, а в одну точку над ее головой. Взгляд остановился, челюсти как судорога свела, но говорит быстро, уверенно, точно с листа читает или заранее выучила текст наизусть.
— Снятие порчи, венца безбрачия, отворот. Дает стопроцентную гарантию отвернуть людей друг от друга раз и навсегда, делает сильную рассорку. Еще по фотографии лечит онкологию, импотенцию, но берет дорого. Мне пришлось кольцо обручальное продать. — Светка повернула ладонь со сжатыми пальцами, и Андрей только сейчас заметил, что кольцо с бриллиантом, его свадебный подарок, исчезло.
— Ты не обидишься, надеюсь. И вы, мама, тоже.
Та закатила глаза, отвернулась.
— Какая знахарка, — пробормотала мать, — что за бред. Андрей, выгони ее сейчас же.
Он видел, что мать побледнела еще сильнее, губы начинают синеть, а на лбу выступила испарина. Рана на переносице побагровела, и мать вот-вот потеряет сознание. Посмотрел на Светку, а та будто прилипла к подоконнику. И очень тихо сказала:
— Ну как же, в вашем телефоне Маргошин номер имеется. Вы ей звонили раз пять, а потом приезжали два раза для обряда отворота. Бабища с тебя ростом, — Светка впервые глянула на мужа, — огромная, черная, с вот такими сиськами. — Светка широко расставила руки и прочертила перед собой дугу от подбородка почти до колен. Мать мельком глянула на нее и поморщилась.
— Прекрати нести чушь. А, я поняла, ты пьяная.
Даже улыбнуться попыталась, но прятала взгляд и натягивала на себя плед, точно от холода пряталась.
— Два раза — это для гарантии, как контрольный в голову. Купили отворотное зелье, напоили меня. Ты спрашивал, знала я или нет, — Светка смотрела на Андрея, и от ее взгляда стало не по себе.
Секунда-две, и он вспомнил тот разговор об их не родившемся первенце, и ссадину у Светки на щеке. Сейчас все прошло, ранка затянулась. Утихшая, казалось, боль, моментально вернулась, в комнате стало темнее.
— Я знала, — Светка улыбалась ему, — а твоя мать — нет.
— Какой обряд? — Андрей не сводил со Светки глаз, а та снова в стенку уставилась и кусала губы, точно с силами собиралась.
— Убирайся, мне плохо! — выкрикнула мать и сжала ладонями виски. Светка улыбнулась через силу.
— Я знала о ребенке. — Светка смотрела на Андрея. — Вернее, я не была уверена, как раз собиралась на УЗИ, когда твоя мать напоила меня чаем с отравой и у меня случился выкидыш. В чае была наркота, и вы решили, что я нарочно обдолбалась.
— Конечно, нарочно! — взвизгнула мать и завозилась на кровати, кое-как уселась, уставилась на Андрея, а тот смотрел на Светку.
— Я была у той шарлатанки, ездила к ней. Это недалеко, всего пятьдесят километров от МКАДа, в сторону Посада, есть такой небольшой городок. Приехала, купила ту же отраву, отдала на анализ, там нашли спорынью — паразитический гриб с алкалоидами, которые вызывают не только отравление, но и галлюцинации, расстройства психики, судороги и длительные спазмы гладкой мускулатуры. Спорынья содержит лизергиновую кислоту, из нее химическим путем был получен наркотик ЛСД, препарат для расширения сознания, вызывающий офигительные галлюцинации. Из-за него я потеряла ребенка.
Светка отвернулась к окну, прикусила костяшки пальцев. Мать уселась, устроилась поудобнее и принялась поправлять волосы.
— Бред какой-то, — проворчала она и покосилась на Светку. — Ты сейчас под чем?
— По себе не судите, — огрызнулась та и повернулась к Андрею, уже спокойная, собранная, улыбнулась уже открыто и зло.
— Спорынья? — Андрей посмотрел на мать. Та застыла с поднятыми руками, быстро глянула на Светку, на него и побледнела еще сильнее.
— Ты не кололась? — Андрей шагнул к Светке, но та опередила его, оказалась у двери, взялась за ручку.
— Нет, но это уже неважно. — Она следила за Андреем, ловила каждый его шаг, точно готовилась дать отпор.
— Я помню тот чай. — Он действительно вспомнил странный горьковатый вкус, а потом приторную сладость, что быстро растаяла на языке, вспомнил и все, что было потом.
— Я в тот день чуть не погиб, на встречку вылетел, когда от тебя ехал, — Андрей смотрел на мать, — но обошлось.
— Ты же хорошо покушал, — мать побледнела еще сильнее, подалась к нему, Андрей отошел к стенке, — не должно было подействовать…
— Вы, наверное, все зелье вылили, чтоб наверняка, да? — подала голос Светка. — У всех передоз случился: у меня, когда я на УЗИ поехала, у сыночка вашего. Всем досталось.
Она засунула руки в карманы, глянула на Андрея, на свекровь без злости или другой какой эмоции, равнодушно, точно на обитателей зоопарка. Только губы у нее чуть подрагивали, и Светка часто смотрела на потолок, задирала голову, но слез не было, ни на глазах, ни в голосе. А у Андрея тот день разом перед глазами пролетел: и мать с топором в руках, и крыса на стенке, и липкие уродцы в груде старья, и застолье. Ну да, он-то поел нормально, а Светка тогда лишь полгруши склевала…
— У тебя какие глюки были?
— Зеленый сад, — точно в дурном сне, проговорил Андрей, — и оранжевые цветы на лобовом стекле.
Вспомнил еще крысу на этом самом лобовом стекле, но промолчал.
— А у меня сиреневый, — Светка глядела куда-то мимо Андрея, точно сквозь стену, — и трава такая же, яркая, мягкая. Я иду, ноги в ней путаются, а ты меня зовешь, бежишь следом, я от тебя. Ты довольна, гадина?
Света во весь рот улыбалась свекрови. Та злобно набычилась, поджала губы и комкала в пальцах край пледа.
— Бред! — выкрикнула она, поползла к краю кровати, и Светка шарахнулась в коридор. — Бред, — мать схватила Андрея за рукав, — не слушай ее, она наркоманка. Ты кому поверишь, матери или этой… шлюхе? Может, и ребенок был не твой!
— А я немного оставила, — Светка вытащила из кармана два пузырька из темного стекла, и в одном что-то плескалось на донышке, — для экспертизы. И шлюха подаст на тебя в суд за причинение вреда здоровью и за оскорбления заодно! А еще отправит видео всем подружкам свекрови и выложит в Интернет. Я знаю все их телефоны, а двое даже в соцсетях есть. Прославлю тебя на всю страну!
Светка покрутила пузырьками, спрятала их обратно, мать так и застыла на месте и вдруг заплакала, закрылась руками. Светка со злой улыбкой наблюдала за ней, повернулась к Андрею и предостерегающе вытянула руку — не подходи.
— Ты нарочно подмешала отраву? — Он остановился в двух шагах и тут заметил, что у Светки на висках волосы другого цвета, отдают в серебро, а не желтизной. И что они жестче даже на вид, и их много, и что раньше их он тут не помнил.
— Да, а ты как хотел? — с ходу призналась Светка. — С волками жить, как говорится, по-волчьи выть.
— В чайник налила? — Андрей просто проверял свои предположения и одновременно тянул время. Почему-то казалось, что стоит ему подойти к Светке, обнять ее, и кошмар исчезнет, все вернется и станет как прежде. Светка отступила еще на шаг.
— Ага, тут уж на кого бог пошлет, выпало мамочке твоей. — Она растянула губы в улыбке, помахала свекрови рукой. — Ну, я пойду, смотрите себя в Инете, мама. И подружки ваши вам позвонят.
Она застегнула куртку, рванула «молнию» так, что треснула ткань, и вышла в коридор, принялась чем-то шуршать там. Андрей видел краем глаза, как Светка надевает кроссовки и снимает из-под груды барахла на вешалке большую сумку, видимо, приготовленную заранее, точно собирается куда-то далеко. Еле слышно зазвонил мобильник, мать вздрогнула, Светка застыла на месте, покрутила головой, пропала в полумраке. Через пару мгновений оттуда вылетела материна сумка с трезвонящим внутри телефоном, плюхнулась на кровать.
— Ловите, мама, это ваша минута славы…
— Подожди! — Мать сползла с кровати и ухватилась за стенку. — Света, не надо! Я не знала о ребенке! Матушка Рита сказала, что зелье освященное, что вы просто разлюбите друг друга и разойдетесь. Я не знала, клянусь! — кричала она в коридор. — Светочка, прости меня.
Она оступилась, плюхнулась на кровать и зарыдала, прижала кулаки к груди и смотрела то в темноту коридора, то на сына.
— Ты что натворила? — Голос подвел, сорвался, Андрей кое-как выдавил из себя эти слова. — Ты соображала? Зачем?!
Казалось, что орет во всю глотку, а сам шипел придушенно, точно кто за горло держал. А заодно и нос зажал, и рот: воздуха не хватало, перед глазами все плыло, стены и потолок пропали в полумраке.
— Вот теперь точно все. — Андрей повернулся на голос. Светка стояла на пороге одетая, с большой сумкой на плече, веселая, она точно выше ростом стала. Усмехнулась, глядя на свекровь, посмотрела на Андрея.
— Квартира мне твоя не нужна, забирайте и подавитесь. Я сама подала на развод, заседание послезавтра, нас разведут без проблем, детей-то нет. Счастливо оставаться.
И моментально исчезла из виду, как растаяла в воздухе, даже дверь не скрипнула, даже ключ в замке не загремел. Мать невидяще глядела в коридор, слезы текли у нее по лицу, капали на плед. Андрей вышел следом за Светкой, споткнулся о чемодан, оттащил его в сторону, схватил с вешалки свою куртку.
— Андрей, ты куда?! — выкрикнула мать.
Он вернулся. Та медленно шла ему навстречу, пошатывалась, держалась одной рукой за стену, вторую прижимала к груди.
— Прости, Андрюша, — гнусаво бормотала она, — я же не знала. Я как лучше хотела, Света тебе не пара, она тебе не нужна. Но я не знала, я не думала, что будет вот так, честное слово…
— Я человека убил, — неожиданно спокойно сказал Андрей, — двух человек.
Кроме рейдера, что по дури не поставил «макарова» на предохранитель, вспомнился еще тот, в магазине. Ему было достаточно дать сладкого, хоть шоколадку, хоть газировку, и человек выжил бы, но из толпы об этом никто, кроме Андрея, не знал. Получается, двое по его вине умерли. Да, двое.