— Катерина Андреевна, вы говорите так, как будто показания Сухаревой это истина в последней инстанции… Ладно, а что с Новосибирском? Что она там делает?
Максим беззаботно пожал плечами:
— Она там не по работе точно. Семнадцатого апреля Черных позвонила в секретарскую из дома и сказала, что по семейным делам ей срочно нужно лететь в Новосибирск. Секретарь с ней разругалась, потому что заменить Черных было не кем. Потом ей на сотовый перезвонил заведующий кафедрой, тоже устроил скандал, пригрозил докладную начальству написать, а та только усмехнулась. Дословно ее слова воспроизвожу: «Пишите. В гробу я ваш университет видела вместе с вами». И положила трубку. В общем, уже подписан приказ об увольнении, а Черных так и не объявилась.
— Значит, семнадцатого, — подвела итог Галина Дмитриевна, — а Сухарева утверждает, что в середине апреля Черных только-только поселилась у нее.
— И еще, — продолжила Астафьева, — я спросила, зачем Черных могла поехать в Новосибирск, Токарева начала юлить, но уже к концу разговора все-таки призналась, что, скорее всего, это связано с Караваевым Александром Дмитриевичем. По словам Токаревой, Черных знакома с ним со студенческих лет. Он женат, но с Черных у него длительный роман.
Галина Дмитриевна, помешивающая в задумчивости чай, тут же бросила на Катю острый и строгий взгляд:
— И вы столько времени молчали, что у нас появился новый фигурант? Значит, Черных поехала к нему?
— Это неизвестно – просто Вера Токарева так сказала. Караваев долгое время жил в Москве, а несколько месяцев назад от Черных она узнала, что он из столицы уехал. Вера понятия не имеет куда, но решила, что только ради него Наталья могла так внезапно сорваться в чужой город.
— Надо бы пробить этого Караваева, — заметил Федин, доедая с тарелки оставшуюся колбасу.
— Вот и пробей, раз сам вызвался, — согласилась Осколова. — Токарева опознала Черных по фотографии?
— Сразу опознала. Более того, едва я вошла, она уже была уверена, что с сестрой что-то случилось.
— Что – такая проблемная ее сестра была?
— Все как один говорят, что характер у Черных был непростой, недоброжелателей и врагов набрала она много.
— Вот, — удовлетворенно кивнула Галина Дмитриевна, — а ваша Сухарева утверждает, что Черных – милейший человек, всех заочно любит и со студентами дружит. Кому верить? Завтра везем ее на опознание в морг, а потом – если опознает, конечно – снова на допрос.
— Галина Дмитриевна… — предложила Катя, — а вдруг наш труп все-таки не Черных? Может, запрос послать в Новосибирск?
Галина пожала плечами:
— Запрос – все равно недостоверно. У нас был случай, когда на запрос ответили, что человек у них, даже прописка имеется. А поехали туда сами, оказалось, что человека этого там и в помине не было. В Новосибирске, думаешь, своих дел нет, кроме как нашу Черных разыскивать? И вообще… вряд ли Черных где-то могла зафиксировать свой приезд в Новосибирск.
— Тогда нужно кого-то из наших в этот город отправлять! – не отставала Катя.
Галина снисходительно улыбнулась, а Максим громко гоготнул:
— Ага – щас! Тут в соседний Заречный-то съездить машины не допросишься. А если и допросишься, то бензин всё равно за свой счёт. А ты в Новосибирск собралась – через полстраны! Следователь… — последнее слово он произнес с явной издевкой.
— Ну ладно – глупость сказала, — признала Катя, — попробуй ты что-нибудь придумать, умник…
— Девочки—мальчики! Не ссорьтесь, – встряла между ними Галина… — Мы вот что сделаем: Максим, сегодня… нет уже поздно. Завтра с утра пробегись по туристическим агентствам. Если Черных уехала в Новосибирск, то, скорее всего, летела самолётом, а билет должна была заказывать в Старогорске.
— Ясно… — уныло протянул Максим, проглотив это «пробегись».
***
К Лине Катя вернулась затемно. Наверное, Осколова права, лучше пожить в другом месте. До Москвы, конечно, уж очень далеко, зато до дачи Астафьевых тридцать минут на маршрутке… Лина сидела в полутемной кухне, пила чай и по ее опухшему лицу было видно, что она только что плакала. Однако, увидев Катю, попыталась нахмуриться:
— А ОМОН где? В Следственный комитет меня притащила – теперь в тюрьму, да?
Катя села рядом:
— Лин, не говори глупостей.
— Подруга еще называется… — та всхлипнула.
Астафьева подала ей чистые салфетки:
— Если бы ты мне сразу про письмо рассказала, я бы придумала, что делать!
Лина вскинула на нее возмущенный взгляд:
— Как же я могла рассказать, если Наташка меня просила этого не делать!
— Но потом-то все равно пришлось рассказывать.
— Ага… твоей Осколовой попробуй не рассказать… Кать, неужели Наташу правда убили? Не может быть… — хотя Лина уже не была так уверена, как утром.
— Ее сестра опознала по фотографии.
Пока Лина растерянно полчала, подыскивая в уме аргументы против, Катя решилась спросить:
— Объясни, зачем ты сказала, что Черных была в ссоре с сестрой, и что она жила у нее до того, как переехала к тебе?
Линка моргнула и на ее глазах тут же выступили слезы:
— Я не хотела плохо говорить про Веру Борисовну, честное слово – мне до сих пор стыдно… Но разве твоя Осколова поверила бы мне, если бы я сказала правду – что я просто так позвала Наташку пожить у меня. Без всяких причин.
— Просто так? — Признаться, Катя и сама в это не очень-то верила. А Линка, не дав ей времени подумать, разрыдалась уже по—настоящему:
— Господи, бедная Наташа… — она закрыла лицо руками, а Катя поспешила ее приобнять и утешить. — Кать, ты только не отдавай меня больше этой своей грымзе – я так ее боюсь…
— Я сама ее боюсь, — призналась Астафьева.
ГЛАВА 6. СУББОТА
Катерина никогда не хотела быть следователем. Да, на юрфаке она выбрала специализацию «Правоохранительные органы», и даже какое-то время после учебы стажировалась в следствии. Но едва ли можно было это решение назвать обдуманным, потому, как и на юридический вуз, и на практику в прокуратуре она решилась из детского и наивного желания быть замеченной красавцем-соседом Сережей Салтыковым – полицейским по профессии и образу жизни. Однако роман с Сережей закончился ничем, а потом Салтыков и вовсе женился на Катиной сестре. Впрочем, с ней у него тоже не сложилось, да бог с ним…
В прокуратуре тогда Катя задержалась ненадолго: коллеги, а главное начальство, надолго отбили всякое желание работать по специальности. Но в Старогорске Астафьева к удивлению своему обнаружила, что ей нравится следствие. Сама себя Катя уверяла, что только безвыходное положение и желание разобраться с историей, в которую влипла подруга, заставляет ее ежедневно ездить в морг, уважительно общаться с хамоватыми гопниками-подследственными и выслушивать сомнительные нравоучения Осколовой. Но в глубине души она уже чувствовала, что что-то еще держит ее здесь.
Когда на следующее утро Катя приехала к городскому Бюро СМЭ, Токарева уже дожидалась ее. Под локоть ее поддерживал мужчина, видимо супруг, и негромко что-то ей говорил. В Блондинке Токарева действительно опознала сестру. Во время опознания она вела себя спокойно, будто давно уже смирилась со смертью Черных, и сама пожелала скорее ехать в СК и давать показания. Следователю она отвечала коротко, почти односложно, так что Осколовой приходилось задавать множество уточняющих вопросов. Катя же молча сидела в своем углу и все пыталась найти доказательство, что свидетель лишь притворяется мягкой и доброжелательной. Верить, что обманывает ее именно Лина, она не хотела.
Вера была старше Натальи на десять лет, но, по словам Токаревой, они всегда оставались очень дружны – Вера была кем-то вроде старшей подруги. В 1991 году она окончила университет в Москве и по распределению попала в Старогорск. Здесь вышла замуж, родила сына – устроилась. В Москву так и не вернулась. С Наташей они в то время встречались редко. Черных приезжала всего раз или два, но они часто перезванивались и, в принципе, Вера была в курсе всех Наташиных новостей.
В 2005 году Наташа приехала в Старогорск надолго, задержалась почти на месяц. У неё тогда в очередной раз появились какие-то неприятности с руководством её редакции, а в Старогорске ей предложили место штатного корреспондента в какой-то газете. Вера не помнила в какой. Но потом что-то пошло не так: то ли сама Наташа отказалась от места, то ли газета ей отказала…Одним словом, через месяц Наталья уехала. Потом она опять долго не приезжала и появилась здесь только в 2009 году.
В Москве у Натальи всегда были напряжённые отношения с родителями – Наташа вообще была сложным человеком, плохо сходилась с людьми. Да и у Наташиной матери характер не лучше. Родители Черных давно развелись, оба создали новые семьи. Отец практически живет в США, а мать была полностью поглощена своей профессией – она актриса. В общем, Наталья чувствовала себя никому не нужной. Замуж вышла рано, просто чтобы «приткнуться» к кому-нибудь. Но с мужем у них сразу не сложилось, и они десять лет жили практически на грани развода. В 2009 году, наконец, развелись – как раз поле этого Наталья приехала погостить к Вере, а осталась навсегда.
Работы на тот момент у Черных не было, зато была ученая степень – кандидат филологических наук – так что Вере с ее знакомствами в Старогорском вузе удалось пристроить ее на кафедру.
— Вы говорили, Черных снимала квартиру, у вас есть запасные ключи?
— Нет, зачем они мне... А вы хотите туда поехать?
— Скорее всего, убийство произошло именно там, нам нужно будет все осмотреть. И ваше присутствие обязательно. Вы, надеюсь, ничего в квартире не меняли после смерти Натальи? – уточнила Осколова.
— Нет, конечно! – испуганно ответила Вера. — Я там давно уже не была… вы что меня проверяете?
— Вера Борисовна, — ушла от ответа Галина, — когда вы в последний раз видели Черных?