Мамы дома еще не было, о чем Катя очень жалела – она была слишком взвинчена, чтобы принимать решения самостоятельно. Три раза она набирала номер Сережи и три раза сбрасывала, едва нажав «Вызов». На четвертый раз набрала полностью, но оказалось, что ошиблась номером – пальцы ее не слушались. Швырнув телефон в угол дивана и чуть не плача, она бросилась искать в маминой аптечке успокоительное. Наверняка неправильно рассчитав дозу, Катя запила таблетки водой и снова отыскала телефон.
«Уезжай один и будь счастлив», — написала она эсэмэску латиницей.
Жестоко, конечно, но Катерина не была уверена, что, начав с ним разговор, сможет остаться при своем решении.
ГЛАВА 11. ПЕРВОЕ СОВЕЩАНИЕ
Проснулась Катерина от бьющего в глаза света. Она все еще лежала в маминой квартире на диване в гостиной, но теперь была укрыта пледом. Попытка встать далась с трудом – руки и ноги не слышались, ее шатало из стороны в сторону, и добраться до ванной Катя сумела лишь держать за стенку. Только пустив на лицо струю холодной воды, она почувствовала себя лучше, и то не на долго.
«Что же за дрянь я вчера проглотила…» — думала Катя, пытаясь внести в свои мысли хоть какую-то ясность.
Следующий шок был после взгляда, брошенного на часы – половина девятого. Рабочий день в Следственном Комитете начинался с девяти, а ей еще аж до Старогорска ехать…
Конечно, она опоздала. Прибежала в контору уже в начале одиннадцатого – в мятой юбке, маминой, не очень подходящей по размеру блузке, и с прической, которую мама метко охарактеризовала «как после страстной ночи». Вдобавок ко всему, это, наверное, был первый раз в Катиной жизни, когда она явилась на работу не накрашенной.
— Все на совещании у Трухина, — шепнула секретарь Наташа.
Астафьева запихала дорожную сумку под ее стол и как могла незаметнее просочилась в кабинет начальника следствия. Тот сидел со скучающим выражением лица, один из следователей так же скучно докладывал о ходе работ. Катя переставила стул и села рядом с Галиной Дмитриевной. Ваганов был мрачнее тучи и время от времени вставлял едкие замечания о работе докладчика. Осколова рисовала в блокноте симпатичных зайцев и только буркнула что-то нечленораздельное в ответ на Катино «Здравствуйте». Еще минут десять прошло, прежде чем разговор зашел о деле об убийстве Черных. Галина Дмитриевна подробно и доходчиво обосновала необходимость самой поехать в Санкт-Петербург, на что мгновенно получила разрешение от Трухина.
Катя была уверена, что информация о «Гарант-плюсе» заслуживала внимания, но поделиться этим она собиралась после совещания – тет-а-тет. Ваганов же посчитал иначе:
— Ну а вы, Катерина Андреевна, нас чем-нибудь порадуете?
Десяток взглядов устремились на ее не накрашенное лицо, и Катя, припоминая детали проведенных в выходные опросов, встала:
— Установлено, что в две тысячи пятом году в феврале Черных гостила у сестры в Старогорске. В это время она работала в редакции московской газеты и об увольнении не думала, что противоречит показаниям Токаревой…
— Ближе к делу, Екатерина Андреевна, я что-то не пойму хода ваших мыслей…Какое отношение отпуск шестилетней давности имеет к убийству журналистки? – недовольно заметил Трухин.
Катя перевела дыхание.
— Самое прямое, Константин Алексеевич. Искать работу в Старогорске ей не было смысла. Зато в редакции мне сказали, что именно в феврале того же года Черных уезжала в очередную командировку – снова собирала материал на компанию ООО «Гарант-плюс» — она постоянно писала об этой фирме. Из чего я делаю вывод, что в Старогорск Черных приезжала именно работать – здесь она искала что-то о «Гарант-плюсе»!
Ваганов задирал брови, явно желая возразить, но пока молчал; Галина рисовала зайцев; Трухин, морща лоб, кивал.
— Далее, — продолжила Катя, — через четыре года, в две тысячи девятом Черных вновь приезжает в Старогорск – по словам Токаревой, потому что потеряла работу в редакции. Но я предлагаю, что приехала она сюда для встречи с руководителем ООО «Гарант-плюс». У нее на руках, безусловно, имелся компромат на него и, возможно, она собиралась прибегнуть к шантажу!
Галина тяжко вздохнула и принялась пририсовывать к зайцу с на редкость глупой мордой кудряшки.
— И кто руководитель? – задал вопрос Трухин.
— Пока не знаю.
— Оперативники все выяснят, Константин Алексеевич, — не поднимая головы, ответила Осколова.
— Ну хорошо… а про фирму эту вообще ничего не известно?
— Пока мало что, но я над этим работаю…
— Константин Алексеевич, — бесцеремонно вмешалась секретарь по селектору, — вам звонит Иванов из мэрии. Соединить?
Трухин слегка побледнел, привстал с кресла, и даже голос у него изменился:
— Конечно! – ответил он в селектор. — Работайте, товарищи следователи! – велел он, давая понять, что аудиенция окончена.
Катя растерялась, а Ваганов с Осколовой нисколько – видимо это было нормальным явлением.
— Всем спасибо, все свободны, — добавил Юрий Николаевич, — Осколова и Астафьева – продолжим у меня.
Они втроем вошли в кабинет напротив, а следом бесцеремонно ввалился Толик Василенко – его Катя до этого момента даже не заметила, слишком уж тот был опрятен и выглажен. У замначальника Толик без приглашения бухнулся в одно из кресел и, извинившись, взял из блюдца пару печенюшек, оставшихся с завтрака.
— Катерина, я так понимаю, фактов насчёт этого «Гарант-плюса» никаких?.. – проводив глазами печенюшки, спросил Ваганов.
Но договорить ему Василенко не дал:
— Господа следователи, как же я работу свою люблю – прям страсть. Вот верите, пока в отпуске был, аж невмоготу. Вот хоть бросай все и беги в контору. Как соскучился... Хотите, я сегодня даже отдежурю за кого-нибудь, хотите?
— Свое сначала отдежурь – ты мне две ночные должен, — отозвалась Осколова. Она сидела в дальнем углу просторного кабинета и, закрыв теперь блокнот, что-то читала.
— Да я три раза отдежурю, Галочка… О! Кстати, слушайте сюда, девушки, сейчас оборжетесь…
— Это ты слушай сюда, Василенко! – начал подниматься из-за стола двухметровый Ваганов и перешел на такие басы, что Кате показалось, что она глохнет. — У меня совещание! В этом здании когда-нибудь кто-нибудь будет работать, или только байки травить умеете!
— Да я, собственно, и так по делу, Ваганыч, — ничуть не смутился Толик. — По важному, между прочем…окончание отпуска-то отметить надо бы, — и он развернулся к Астафьевой: — вот я интересуюсь, что дамы пить будут?
Глаза у Ваганова стали бешеными – Катя, решив, что он сейчас будет убивать Толика голыми руками, вскочила и преградила Ваганову дорогу. Галина быстренько оттеснила Василенко за дверь, приговаривая:
— Иди-иди, Толик, хохму свою потом расскажешь, а дамам как обычно вино бери… — и захлопнула дверь. — Юрик, ты что, в самом деле, как с цепи сорвался.
— Да что он себе позволяет, я ему кто? Начальник. Какое может быть вино в рабочее время!. Оперативники где? Почему никого из РУВД нет? Мне что самому терпил из притонов выдергивать! Астафьева вон уже свидетелей по всей Москве разыскивает, на задержание что – тоже сами с СОБРом поедем, да? Осталось только следаков «макарками» снабдить!
— Юрик, было б кого задерживать. Давай по делу, а?
— И я о том же: это что мы, что ли – Следственный комитет – должны версии тут строить, расследовать! На это угрозыск есть, а наше дело – бумажки им строчить! Вот где они шляются?
— Юрий Николаевич, Федин с субботы в командировке – отрабатывает версию убийства журналистки Караваевым, — поспешила заступиться за Максима Катя.
— В командировке? А фото убитой он жильцам с Суворова предъявлял? Почему не отчитался?
— Пустышка, Юрий Николаевич – Черных узнали многие, но никто с ней даже в разговоры не вступал. Да, Максим ещё в ЖЭКе списки всех жильцов взял. На всякий случай.
— Ну Федин – ладно, но у нас трое оперов в распоряжении! Где Соколок, где Журавский? Бар-р-рдак!!! Ладно, на чем мы остановились?
— На фактах, — подсказала Галина и снова уткнулась в записи.
— Да, что с фактами, Катерина?
— Фактов пока никаких. Но даже и без них…Юрий Николаевич! Черных с девяносто восьмого года собирала компромат на ООО «Гарант-плюс», мне не верится, что, уволившись из газеты, она просто забыла обо всем. У нее был не тот характер!
— Вот только не надо о ее характере! – сморщился презрительно Ваганов. – Доказательства с протоколами и подписями есть? Докладывайте! А предположения лучше держать при себе. По крайней мере, перед начальством о них помалкивать. Описания психологического облика на прежней вашей работе прокатывали, а здесь давайте посерьезней… И мне совершенно не ясно, почему в две тысячи пятом это свое расследование Черных проводила в Старогорске? Ведь и «Гарант-плюс», и редакция её находятся в Москве! При чем здесь Старогорск?
— Наверняка при чем, Юрий Николаевич… — запинаясь, продолжала Катя, хотя сама уже не была так уверена в правильности своих выводов. — Иначе, зачем же тогда Черных вообще сюда ехать?
Ваганов устало посмотрел на нее, и Катя сейчас была уверена – он жалел, что приглашал такую тупую девицу на свидание.
— Убийственная логика, Катерина Андреевна! – тихо произнес он. Потом добавил: — Да зачем угодно она могла сюда поехать. Хоть к Токаревой в гости.
— Зачем же тогда она Токаревой врала, что её пригласили работать в местную газету?
— Вот здесь вы опять неправы, — поднял вверх указательный палец Ваганов, — откуда мы знаем, что Черных говорила на самом деле? Нам все известно только со слов этой родственницы.
— Вы думаете, Токарева дала ложные показания? Ну, Люсова тогда подозревать еще проще – он вообще заявил, что Черных после развода не должна была жить! — распалилась Катя. — Давайте теперь каждого свидетеля подозревать!