Успел я вовремя, ибо Виннету Большой Хвост был пойман, связан, подвешен к большому дрыну и явно готовился к принесению в жертву каким-то там божествам в невесть откуда взятом большом казане, куда один из учеников с дьявольским хохотом крошил ножовкой большую морковку.
— Отставить готовку кота! — с ходу рявкнул я, тем самым внеся смятение в ряды учеников и заставив большинство ретироваться к своим рабочим местам.
Бардак. Я, насупив брови, огляделся, порой задерживая свой угрюмый взгляд на перемазанных краской мордашках учеников, в озорных глазах которых плескалась сама невинность и, вздохнув, бросил:
— Вернусь через пять минут.
Захлопнув дверь, я сделал шаг вперед и замер, прислушиваясь. Судя по раздавшимся из кабинета душераздирающим звукам сдвигаемой мебели, ребята всё правильно поняли. Что ж, тогда подождем. Я подошел к окну и, опершись руками о широкий подоконник — ляпота и пастораль. Жаль окна больно узкие не открывают так сказать всю ширь и глубину поистине фэнтезийного пейзажа с мчащимися по небу драконами, что буквально купаются в лучах пары местных светил, упитанного мужика, медленно проплывающего мимо на фоне полей… Стоп. Я с подозрением уставился на бородатого «Карлсона», что медленно дрейфовал напротив окна, делая взмахи руками и ногами словно в попытке победить в заплыве на сто метров, потер пальцами глаза и лишь потом заметил обхватывающую его клетчатую рубаху сбрую к которой крепилась приличной толщины веревка.
— Интересное что увидел?
Я обернулся и, окинув ошалелым взглядом невесть откуда появившегося там Дорофеича, ткнул пальцем в болтающегося напротив окна гнома.
— Это что?
— Это? Ну… — завхоз растерянно поскреб в бороде. — Окна вот моем… Феи наши со всем не справляются, а к празднику «должна быть везде чистота и порядок», — последнее он выдал несколько хриплым голосом, явно пытаясь спародировать нашего ректора. — Вот импровизируем, экспериментируем.
— Понятно, — я сочувствием посмотрел на «Карлсона» которого налетевший ветерок-шалун развернул вокруг оси и впечатал в окно, после чего словно пушинку отбросил обратно, оставив на стекле туманный отпечаток перекошенной физиономии с выпученными глазами и, повернувшись к завхозу, спросил: — Слушь, Дорофеич, подскажи, а чем он окна мыть будет?
— Эм…
Завхоз на целую минуту подвис, пожирая своего помощника глазами, видимо в надежде узреть торчащий из какой-либо части его тела необходимый для работы инструмент, но так и не обнаружив оного, резко развернулся и умчался в туманную даль коридора, громко рассуждая о том, где будут находиться средства для мытья, как только он доберется до этих олухов. Я лишь мысленно пожалел незадачливых работничков и, усмехнувшись, шагнул к двери класса. Так-с. Верстаки на месте, ученики… я глазами пробежался по головам… на месте, казан… большой, закопчённый — отсутствует, кот черный, отъевшийся, в количестве одной штуки — присут…. Я аж кхекнул от неожиданности, ибо Батон был похож на стоящий на тонких ножках огромный пушистый елочный шарик.
— Они меня сперва вжух, потом водой плюх, а затем еще и вжих — вжих ветром и вот я… — заметив мой молчаливо-вопросительно-обалдевающий взор заикаясь пожаловался тот.
— Зато теперь ты чистый и… — я принюхался, — пахнешь приятно, цветами какими-то.
— «Летнее утро» весь бутылёк, — раздался тонкий жалобный голосок откуда-то с задних верстаков.
— А незачем было его мучить, — парировал я и тут же добавил приказным тоном: — Поделки на стол, смотреть буду.
Заложив руки за спину, я прошелся вдоль верстаков, оглядывая предоставленные творения, на миг остановился напротив плаката по безопасности, где был изображён доктор с заботливым видом пришивающий обратно ножку нерадивому гному рядом с которым лежала окровавленная ножовка и, на секунду воздев глаза к потолку, двинулся в обратный путь. Не, ну скажите, что сложного в том, чтобы сделать указку, тем более, что Дорофеич заранее подготовил бруски нужной формы? Наждачку в руки и полируй в свое удовольствие словно любимую волшебную палочку, или там посох. Не ну можно по граням напильником пройтись, а для особых столярных гурманов у нас даже небольшие рубанки имеются — всё элементарно и ничего сверхъестественного. А в результате? А в результате большинство поделок — это эдакие занозистые кривоватые палки годные лишь в качестве будущей щепы на растопку и отличающиеся друг от друга лишь уровнем кривизны (в принципе, ожидаемо, но не настолько же). Правда как всегда были и те что выделялись из общего ряда, увы сегодня не в лучшую сторону. еще одна почему-то превратилась в десяток мелких «зубочисток» (правда сделаны качественно, так что отдам феям, пусть куда-нибудь используют, ручки там для швабр…), еще одна закрутилась в тугую деревянную спираль. Я укоризненно посмотрел на уставившегося в пол мальчугана.
— Пытался магичить?
Тот, закусив нижнюю губу, молча понурил голову. Не, ну что с ними поделаешь, в каждом классе такой хитрый попадается.
— На будущее. Тут специальная антимагическая пропитка, — пояснил я. — Попробуешь колдовать, результат может быть непредсказуемым. Вон, в пару лет назад, один такой умник колданул, а заклинание возьми да вернись назад, так он потом неделю ходил с выросшей на лбу указкой, прям как единорог.
— Правда? — стоящая за дальним верстаком эльфийка посмотрела на меня расширенными от ужаса глазами.
— Правда, — с самым честным видом кивнул я, скрещивая за спиной пальцы. — А посему на моих уроках никакой магии, все своими руками. Ибо, как известно, труд сделал из обезья…
— Мы вообще-то произошли от великого древа Ингасиль… — перебил меня юный дриад.
Я скосил на него глаза и, усмехнувшись, бросил:
— Я в курсе, что и из прочих он тоже человеков понаделал.
В классе захихикали, я ж тем временем шагнул к последнему верстаку и несколько минут озадаченно потирал подбородок то и дело переводя взгляд с возлежащего там изделия на стоящего передо мной практически навытяжку худощавого мальчугана в очках.
— Ну и что это за фрактал-указкен? — наконец вкрадчиво поинтересовался я, взглядом указывая на довольно громоздкую конструкцию, состоящую из причудливого переплетения кусков дерева различной степени обточенности и до сих пор истекающую мутными «соплями» клея.
— Это? — пацан смущенно поправил указательным пальцем очки. — Нер, я просто представил, как будет выглядеть сей предмет если его развернуть по линиям сопредельности с фокусировкой в данной матричной реальности по методу Бланша-Франкеля и…
— Стоп, — жестом руки остановил я его объяснения. — Пространственное мышление, фантазия — это важно, но не в данном случае. У вас есть чертеж, — я ткнул пальцем в сторону доски. — И там все элементарно. Вам нужно просто взять и сделать, сделать своими руками то, что там изображено. Поверьте, это не сложно. Даже можно проявить фантазию и украсить ручку указки резьбой, или покрыть её лаком, разукрасить в конце концов в разные цвета. Однако это должна быть указка, понимаете — указка, а не вот эта вот проекция….
Я обвел взглядом дружно поникший класс.
— Ладно, сегодня двойки ставить не буду… — все дружно встрепенулись и зашушукались, — … но, — я нравоучительно воздел указательный палец и, повернувшись к упорно пытавшемуся пригладить свою шерсть Батону, спросил: — Казан куда спрятали?
Батон сделал жест лапой «мол секундочку» и, веселым мячиком не то проскакал, не то закатился за дуб, чтобы через пару секунд, пыхтя словно маленький паровоз, вытащить оттуда упомянутую мной посудину.
— Значит так. Я сегодня тут допоздна. Не знаю как, не знаю когда, но, чтобы эта посудина к моему уходу блестела как….как… — я вопросительно посмотрел на Батона, тот на меня широко расширенными глазами, нервно дернул ухом, и замотал головой… — как рында на корабле, — нашелся я, вызывав у кота вздох облегчения. — Всё понятно?
Такого дружного кивка я даже не ожидал. В это время за дверью кабинета гулко охнуло, звякнуло, бабамснуло и взвыло всеми голосами ада, заставив меня мысленно выругаться и в который раз сделать мысленную зарубку на одной из мозговых извилин, что надо попросить Дорофеича наконец-то заменить звонок, а то кого-нибудь с непривычки может и инфаркт прихватить. В общем, пока я тряс головой, ибо в этот раз звонковый «брямс» был особенно силен, детишек уже точно ветром сдуло, только створки двери хлопнули, причем в обратную сторону. Нет, все же дети они везде дети, во всех мирах, как бы они не выглядели и какими-бы силами не обладали. Остается лишь позавидовать их вечной энергии и непоседливости, а также с доброй грустью вспоминать те дни, когда ты был точно таким же беззаботным оболтусом.
Я мечтательно улыбнулся, подхватил лежавшую на верстаке указку и, зайдя в свою каморку, плюхнулся на диван.
— Ну и что мне с этим делать? — спросил я, примостившегося рядом кота.
Тот молча ткнул лапой в угол, где у меня был цельный музей подобного творчества, начиная от небольшой лавочки, которая при попытке на неё присесть сразу же отращивала себе кучу иголок, очень радуя этим клиента, и заканчивая плетеной мусорной корзиной, что телепортировала прямиком в общественные бани ближайшего поселения, причем в зависимости от вашего пола в разные её части. Кстати, первым пострадавшим от неё был Дорофеич. Помнится, борода и без того негустая шевелюра нашего завхоза тогда изрядно поредели, зато щечки от улыбки неделю румянились як наливные яблочки. Интересный факт: корзина нет-нет, да пропадает из коморки на пару дней, но затем неизменно возвращается на место, причем никто не знает куда она деется, а все попытки поймать злоумышленника оканчивались ничем. Говорят, что однажды, пока я был в небольшой командировке, её брался охранять сам ректор, аж три дня охранял, или четыре… хотя не — врут… наверное.
— Отдам Гоймерычу, — наконец решил я, осторожно пристраивая конструкцию в углу каморки. — А то «вот это», с фокусировкой «по энтому», по методу «вон того» может такое отчебучить… Не, не, пусть лучше наш завуч с этим разбирается.