— Это?
Я растерянно- вопросительно уставился на уже тестирующего диван своей пятой точкой Батона, но тот лишь криво ухмыльнулся «мол сам выкручивайся».
— Дык шапочка это для кота, летняя, чтобы голову не напекло, — сказал я, быстро пристраивая предмет на голове возмущенно мявкнувшего кота. — Видишь, как хорошо сидит.
— Нер, тесно тут у вас, — сказала вампирша, заходя следом за эльфийкой в комнату и оглядываясь, — но уютно. Батон, а ты зачем лифчик себе на голову напялил?
Кот скосил глаза на Эрнесту, затем воздел их к потолку и перевел на несколько покрасневшего и шоркающего ножкой меня.
— Нер, мы знаем, что такое лифчик, — хохотнула в кулачок та. — Мы же уже не маленькие дети. Хотя все равно уберите, а то мальчишки у нас те еще пошляки.
Не, ну оно конечно видно, что уже немаленькие… местами очень. Я виновато улыбнулся, потянулся к Батону, но не обнаружив на оном предмета женского гардероба, лишь вопросительно вскинул брови. Кот в ответ лишь шевельнул ушами и улегся на диване, немного подвинувшись, дабы дать место устало опустившейся рядом вампирше. Блин, а ведь я и забыл. Эрнесте-то пришлось хуже всех. Солнце сегодня жарило от души, а топать пешком пришлось далековато и даже зонтик, извлеченный Батоном из своей неведомой кладовой, лишь спас от ненужных ожогов, но девочка явно выглядела вымотанной, причем настолько, что не постеснялась растянутся на диване. И что делать?
— Нер, я буду в порядке, просто нужно немного прилечь, — словно прочитав мои мысли, поспешила успокоить меня девушка.
— Эрн, ты как⁈ — влетевший в комнату Гай, бросился к вампирше и, грохнувшись на колени, около дивана, схватил её за руку.
— Хочет отдохнуть, — пояснил вместо неё я, придерживая рукой люстру, которая после «падения» нашего героя явно возомнила себя часовым маятником.
— Может ей воды дать…
— Лучше чаю.
Я резко обернулся на знакомый голос обнаружив стоящего у окна Пантелея.
— Пантелеюшка, дружище, мяу, — кот подскочил на диване и кинулся к домовому, обниматься.
— Рад видеть вас, хозяин, в добром здравии, — поклонился Пантелей, одновременно ускользая с траектории котообнимашек отчего тот, явно не ожидавший подобной резвости от домового, врезался в стену на миг застыв не её поверхности причудливой растопыркой, в которой без сомнения угадывался древнеегипетский стиль рисунка.
— А чай поможет? — поинтересовался я, отлепляя кота от стены.
— Мой поможет, — успокоил Пантелей, поглаживая бороду. — Чуди вашей оборотнице не хватает, не может она её в себе сдержать, вон как истекает. Впрочем, это всех вас отроки касается. Чуди от вас столько натекло, всю нелюдь в округе мне переполошите. Ну да ладно, это мы подправим. Однако ворожить даже не пытайтесь, а то кочурых мне тут не надо.
Он покачал головой, затем посмотрев на меня, спросил:
— Хозяин, а любава твоя сегодня не с тобой?
Я отрицательно мотнув головой.
— Жаль, — вздохнул Пантелей. — Путевая он у тебя, любит сильно и чудь у нее хорошая. Ладно, я за чаем.
Он исчез, войдя прямо в стену между сервантом и торшером.
— Это он не про Эльфиру спрашивал, — подал голос Батон.
— А то я не понял. Хотя что одно, что другое. Обоих чую потерял.
Кот успокаивающе похлопал мне где-то в районе поясницы, хотел что-то сказать, но тут из стены вновь возник Пантелей с подносом и стоящими на нем кружками исходящего паром чая. Раздав всем явственно пахнущий мятой напиток и, посоветовав пить его не торопясь, поманил меня за собой на кухню.
— Хозяин, послушай старика, уводить тебе этих отроков надо отсюда, — сказал он тихим голосом, прикрывая дверь.
— Из квартиры?
— Нет, отсюда, — он неопределённо махнул рукой, — из нашей яви. Истончатся они, чудь своя уйдет, а чтоб новую тут добыть, это родиться здесь надо, знать, как брать.
— Батону и Ирен это прошлый раз не мешало.
Домовой покачал головой.
— Ты не понимаешь хозяин. Твоя любава обычный человек, её сила другая, она здесь, — он постучал себе по лбу. — Она не живет чудью, она ей пользуется, а твой кот вообще чудо-чудное, а таким везде хорошо. Отроки же твои в чуди жили, ей пропитаны, на ней взращены, особлево оборотной и лешачихе плохо будет.
— Мало понял, но спасибо за предупреждение. Времени у нас примерно сколько.
— Ну, — домовой задумчиво погладил свою бороду. — Думаю неделю протянут, а чаек мой им поможет. На нужной землице он взращён и в нужную пору собран.
— Да, чай знатный, — согласился я, чувствуя, как из тела уходит накопившаяся усталость, а внутренний дух становится бодр и готов к новым подвигам.
— Яр, — в кухню заглянул кот. — Там все того.
— Чего того? — не понял я.
— Дрыхнут, мяу.
Я поднялся с табуретки и выйдя из кухни, заглянул в зал. Действительно — сонное царство, аж люстра от богатырского храпа Гая трясется и бокалы в серванте друг с дружкой чокаются. Девчонки мирно посапывают на диване, Гай же, как стоял у книжного шкафа, разглядывая книги, так и растянулся рядом, аккуратно примостив кружку с чаем напротив. Скрипач… Так, а где Скрипач? Я вопросительно уставился на кота, тот на меня, затем навострил уши и решительно указал на дверь ванной. Точно, тут. Уютно устроился внутри и сопит, порой что-то подбрынкивая пальчиком на прижатой к груди скрипке — милота бородатая.
— Твоя работа? — спросил я, возвращаясь на кухню и усаживаясь обратно за стол.
— Моя, — не стал отрицать домовой. — Пусть поспят немного, чудь в них уляжется, свернется в клубок. Ворожить после особо не смогут, но зато и с ног валиться не будут. А уж как домой вернутся, так весь мой наговор быстро сойдет — не беспокойся.
— Понятно, — я облокотился спиной о стену, чувствуя, что скоро последую примеру своих учеников.
Ребята заняли весь зал, так что укладываться придется на кухне.
— Ярослав…
Я приоткрыл один глаз, вопросительно уставившись им на кота выглядывающего из-за приоткрытой дверцы холодильника, внутренности которого он изучал последние десять минут.
— Еды мало…
— Мало — это сколько? — лениво поинтересовался я, зная, что меры оной у нас с котом несколько разные. Что мне обожраться, ему лишь закусить.
— Мало, — отрезал кот, вновь ныряя в глубины холодильника и, судя по звуку, во что-то смачно вгрызаясь.
Вот оглоед. Нет, надо провести инспекцию. Я с легким вздохом поднялся и подошел к холодильнику. Так, не супер, но и не пусто: яйца, колбаса, пара плиток шоколада, пиво в банках почти упаковка, сыр, какое-то мясо. Судя по виду все свежее, а заначит Серега недавно был.
— Заходил твой дружий на прошлой неделе, — подал голос Пантелей, видимо угадав мои мысли. — Часто бывает и постоянно с какой-нибудь дамой, но прибирается и меня слушает, так что и я не барагозю зазря.
— Ты, кстати, почему ему не позвонил? — поинтересовался Батон на мгновение отрываясь от поглощения каральки краковской.
— А зачем? Думаю, он и так уже знает о нашем прибытии. А вот ты кончай жрать.
Я решительно оттеснил кота от холодильника и, захлопнув дверцу, многозначительно посмотрел на Пантелея. Тот понимающе кивнул.
Ночь в целом прошла спокойно, если, конечно, не считать небольшой войнушки, устроенной Батоном и Пантелеем за обладание холодильником. Ну в смысле домовой его защищал, а кот пытался взять штурмом и одновременно не разбудить «спящего» меня, ловко маневрируя в пространстве тесной кухни. Как ни странно, но несмотря на все приемы Батона, выигрывал Пантелей, при подходе к холодильнику кот словно терялся в пространстве и неизменно возвращался в коридор, где некоторое время растерянно зыркал глазами по сторонам, опосля чего предпринимал новую попытку набега. Наконец мне эта катавасия надоела и я, поднявшись, сграбастал кота и, угрюмо буравя взглядом его честно-невинные очи, искренне пообещал пристроить его на ночь в ванной… на гвоздике вместо полотенца, причем не обязательно за шкирку. Настроение у меня было так себе, а тыгыдымы пушистого оглоеда по моей скорчившейся между столом и гарнитуром тушке радости не прибавляли, посему кот поверил сразу и безоговорочно, быстро закивав головой и пообещав больше не отсвечивать, а тихонечко сопеть во все дыры где-то в районе подоконника.
Утро началось с запахов жареных яиц и бодрого шкварчения сковородки. Я приоткрыл один глаз, шумно втянул ноздрями витающую в воздухе вкуснотищу и резко сел, стараясь особо не шевелиться, дабы не помешать домовому в приготовлении завтрака на всю нашу дивизию — теснота. Повел плечами, потянулся и мои сочленения с громким щелчками принялись занимать свои законные места, превращая меня из скособоченной крикозябли в некое подобие проснувшегося человека. Сидящий на подоконнике Батон, наблюдая за сим действом, аж челюсть отвесил, причем вместе с тусующейся за окном вороной, которая до этого явно провоцировал котейку, разгуливая по ветке растущего напротив дерева и демонстрируя моему оглоеду свои аппетитные окорочка. Вскоре на кухню и в «тронную кабинку» один за одним потянулись мои ученички, влекомые запахами и прочей утренней нуждой, дабы получить из рук Пантелея свою порцию омлета с обжаренным хлебом и чай (Эрнесте был выделен невесть откуда взятый гранатовый сок). Так что некоторое время квартира была наполнена стуками вилок, похрустыванием и вежливым причмокиванием, однако не успела наша трапеза закончиться, как со стороны двери послышалась короткая, но весьма настойчивая трель звонка.
Я быстро переглянулся с котом, затем посмотрел на спокойно моющего сковороду Пантелея, подспудно уже догадываясь кого увижу за дверью, и решительно отодвинул табуретку.
Глава 2
Глава про детей и магазин
За те три года, что прошли в моем мире с последнего нашего с Батоном приключения, Серега, можно сказать, практически не изменился. Разве что стал еще худее, поджаристее, а в глазах появился «стальной блеск Железного Феликса». Однако его дружеские объятия были по-прежнему крепки, а улыбка радости