Он вскинул руку в прощальном жесте, хлопнул поводьями и исчез вместе с конем, в буквальном смысле растворившись в воздухе.
— А вот тут он прав, сынок, — рука Яги легла мне на плечо. — Действительно пора вам, но только вам вдвоем — тебе и оглоеду твоему пушистому, молодежь же у меня пусть останется. Погостят пару деньков, подмогнут с хозяйством, вона как ловко у них выходит, а потом я им дорогу к вашей школярии и покажу.
— В смысле остаемся? — возмущенно вскинулся вернувшийся с ребятами к столу Гай. — Да мы нашего учителя низа что не оставим, да и не маленькие уже. Правда девочки?
— Действительно, мы уже большие и вполне постоять за себя можем, — разрозненно поддержали его девчонки.
— А ну, цыц! — прикрикнула на них Яга, заставив дружно всех умолкнуть. — Большие нашлись. В высь вымахали, а ума и опыта еще не нажили. Если говорю, что остаетесь, значит остаетесь, понятно?
— Нет, — пискнула вампирша.
— Правда, бабушка, может разъясните нам, — неожиданно поддержал девушку Грей. — А то девчонки ведь не успокоятся.
Баба Яга бросила взгляд на юных магичек, чьи боольшие и чуть завлажневшие глаза были полны неподдельной мольбы и, хмыкнув, махнула рукой.
— А чего объяснять-то, неуж в ваших акдемиях не учат про навьевы миры?
Девчонки дружно замотали головами.
— Эх. Ладно, слушайте сюда, отроки непутячие, — сжалилась над ними старушка. — Путь вашего учителя лежит прямиком через мир сказок, грез и фантазий (ага, а у нас тут прям нормальная реальность вокруг, в буквальном смысле — радость материалиста), а он очень коварен для таких как вы. Весь этот мир пропитан магией, по сути, он и состоит из магии, только вот это совсем другая магия, не такая…
— Какая не такая? — заинтересованно спросила Эрнеста.
— Не такая, — отрезала Яга. — Не подчиняется она вашим магическим формулам и всяческим там законам, там главное слова нужные ведать, желать правильно и уметь видеть истину. Но даже это не главная проблема. Проблема в том, что как только вы попадете туда, то этот мир начнет поглощать вас, вытягивать, пытаться встроить в себя. Вы и заметить не успеете, как станете его частью, а во что он преобразит вас, какую историю для вас подготовит, одному Сварогу известно.
Вот те на, интересная перспективка. То есть, иду я такой себе по дорожке, мурлычу себе под нос песенку типа: «я в город изумрудный иду…», глядь, а я уже оказывается в платьице с косичками, а Батон рядом такой веселый и гавкающий. Весело ничего не скажешь, а главное выбор у меня богатый — платьице, или чешуя, прям даже не знаю на чем остановиться. Хотя, стоп, почему сразу платьице, может я богатырем стану, а Батон Росинантом верным. Я скосил глаза на кота, который почему-то вдруг фыркнул и с довольным видом захрустел морковкой.
— … а вот вашему учителю ничего не будет.
Так-с. Я быстро вынырнул из омута своих натужных размышлений о том, будет ли гармонировать платье в чешуйку с желтым кирпичом дороги, и весь превратился в слух.
— Почему? (Молодец, Грей, правильные вопросы задаёшь).
— Да потому что он обычный человек из самого обычного мира, не нужен он навью, не интересен, да и наговор на нем охранный дюже сильный, поэтому ничего с вашим учителем не будет. Максимум заплутать может, ну или какой змеюка какая подколодная покусает (э… э… э, про последнее можно поподробнее, адреса там, пароли, явки, чтобы сразу значит сразу эту гадину по кумполу и угусь).
— А я? — вопросительно подмякнул Батон, не прекращая жевать.
— А что ты, — отмахнулась старуха. — Таких как ты во всех мирах, что крапивы за баней. Мой вон по десять раз на дню бегает туды-сюды и хоть бы ему хны, Берендей постоянно жалуется. Ох, доберусь я до него.
— До Берендея?
— До какого Берендея? — удивленно воззрилась на меня Яга. — Тьфу, ты окаянный, не путай меня, до Васьки, конечно. Кот мой повадился у Берендея рыбу белую из погреба таскать. Позорище. Ох попадется он мне как-нибудь под горячую руку.
Батон, в это самое время добравшийся до миски с окунями в сметане, покосился на бабусю, икнул, втягивая в себя висевший из пасти рыбий хвост, и на всякий случай отодвинул посудину в сторону.
В общем, прощание с ребятишками вышло какое-то скомканное. Парни пожали руку, похлопали ободряюще по плечу (Гай пустил прощально-героическую слезу, после чего не менее героически высморкался в спешно протянутый Эрнестой платок), а девчонки естественно повисели на шее, облобызав меня на прощание точно многоуважаемого генсека…(к-хм… так и захотелось брякнуть про «сосисечкие сраны» и в ответ крепким партийным, в засо….так, стоп, не о том история). Глай правда в очередной раз попыталась соблазнить меня тортиком, шепча в ухо про кроличьи лапки, но я держался стойко, хотя Батон почему-то постоянно на меня косился и даже зачем-то пытался украдкой повязать детский слюнявчик. В конце концов, старушке весь этот концерт надоел, она сняла с меня эльфийку, угрюмо зыркнула на парней, который тут же вытянулись по струнке и почти строевым шагом направились к амбару насвистывая что-то про монтажников-высотников, указала девушкам глазами на неубранный стол, развернулась и, не оглядываясь, двинулась по невесть откуда появившейся прямо среди грядок, выложенной белыми камнями, тропинке. Пришлось идти следом. Мы поднялись в горку, затем спустились, прошли через густой кустарник, затем небольшую рощицу, поднялись на холм и остановились на его вершине. Солнечный шар медленно катился к горизонту, тропинка превратилась в обычную тропку, которая упиралась в огромный замшелый камень, а затем привычно растраивалась и разбегалась в разные стороны. А вообще красиво: лес, река, луг… буквально пастура… пустара….тьфу, ляпота короче. Захотелось потянуться, зевнуть, подтянуть свои любимые в ромашку и почесать пузико… к-хм… коту конечно…
— Вот тут мы и расстанемся, — сказала Яга, устало опираясь на клюку. — Тебе от этого камня и… куда тропа выведет.
— Какая?
— Ну это тебе выбирать, — усмехнулась бабуля. — Тут я тебе не помощница, всё что надо уже сказано, теперь сам.
— Понятно, — я вздохнул и, еще раз окинув взглядом раскинувшуюся предо мной картину, спросил: — Значит это и есть мир сказок?
— Он самый, — кивнула Яга.
— Какой-то он слишком обычный…
— А ты чего ожидал, лягушек-царевн с неба? Хотя могу устроить, правда они целоваться страсть как любят, но ты парень сильный — справишься.
На миг перед моим внутренним взором возникла картина с могилкой и памятником, на котором было выбито: «Засосан во страсти лягухой гнедой. Скончался прям здесь герой молодой». Так, стоп… что значит «гнедой»…хотя ладно, предположим, для рифмы. Бррр… Я замотал головой, спешно отгоняя видение лягушки с вот с такими губищами «уточкой», роскошной тёмно-рыжей гривой и призывно-томными взглядом из-под длиннющих ресниц. Не, не, не фантазия «на раз — два стой, налево и бегом в туманную даль». Я даже для надёжности помахал рукой перед глазами, покосился в небо (так на всякий случай, вдруг уже летят и пора делать ноги) и спросил:
— Бабушка, а откуда вообще взялся этот мир сказок?
— Откуда, — Яга на мгновение задумалась, словно подбирая нужные слова, затем стукнула себя крючковатым указательным пальцем по голове. — Отсюда, сынок, отсюда. Вы люди дюже всяческие чудные истории слагать любите, а слово, как известно, силу порой великую имеет, как и фантазия человеческая. Вот все это копилось, копилось, по капле, по одному словечку, фантазии, мечте, сказке, а затем… — она повела рукой указывая на раскинувшийся перед моим взором пасторальный пейзаж с ярко-зеленым полем, за которым шумел темный мрачный лес, над которым висела какая-то темная туча.
— Мир реализованных фантазий, — я зябко повел плечами, вспоминая некоторые наши сказочки, особенно киношные. — Тут же, наверное, черте что твориться.
— Ну, — Яга помахала растопыренной ладонью в воздухе. — Всяческие чудеса чудесные встречаются, но думаю большинство тебе будет знакомо.
— Знакомо? — удивился я.
— Ну да, — буркнула бабуся. — Наьевы миры в основном появились благодаря таким как ты — безмагичным. Магии-то в вас ноль, зато дурости много, вечно что-то выдумываете, пишите, фантазируете, вот и результат.
— А магичные значит не фантазируют.
— Фантазируют, но у них есть магия. Чуешь разницу?
Я замотал головой.
— Ото ж, отрок неразумный, — вздохнула бабушка. — Скажу по-простому и одновременно научному: магия аккумулирует их фантазии, впитывает и за счет этого дает силы, а что-то реализует в виде различных существ типа фей, духов и тому подобного. Посему лучший ворожей знаешь кто?
— У кого с фантазией нормально, — догадался я, расплываясь в дебильной улыбке. — Это я уже давно понял.
— Вот и молодец, возьми с полки пирожок.
Батон тут же встрепенулся и заозирался, но, не обнаружив вышеупомянутой полки, угрюмо-обидчиво покосился на Ягу, которая стояла, опершись обеими руками на свою клюку-посох и задумчиво смотрела в даль, но почуяв взгляд котейко тут же отреагировала:
— А ты не зыркай, нечисть ненасытная, а то мигом козленочком у меня станешь и травку жевать будешь, вишь как её тут много.
Кот медленно перевел свой взгляд на покрытый зеленой и действительно сочной травой луг, затем на хмурящуюся бабулю, нервно сглотнул и «перетек» мне за ногу, прикинувшись деталью гардероба.
— Вот жеж заноза мягкого места, — по-доброму улыбнулась Яга и, вздохнув, добавила: — А если честно, то всё куда сложнее и запутаннее. У техномагов, например есть теория, что магические миры развились благодаря навьевым, что именно благодаря им существует магия, а многие из их жителей потомки тех, кто ушел отсюда и смог прижиться там.
— Так значит сказочные персонажи могут переходить в обычный мир? — удивился я.
— Не все, далеко не все, — покачала головой старушка. — Скажем так: приходить могут те, в кого сильно верят, а те, о ком забыли, даже тут почти не живут…