— Завораживает, да, — прервал затянувшееся молчание Хриплый, выбивая из помятой пачки несколько искривлённую беломорину. — Знаешь, когда я сюда только попал, ночами мог не спать, все рассматривал, вдруг что знакомое увижу.
Он щелкнул зажигалкой, закуривая.
— Давно ты тут? — поинтересовался я, не отрывая глаз от «неба».
— Да как сказать, — проводник на мгновение задумался. — Наверное года три, а может больше, — он вздохнул. — Сперва всё выбраться пытался, дорогу обратно искал, но не один из миров меня не принял.
— В смысле? — я приподнялся на локте, удивленно посмотрев на сгорбившегося у костра и как-то резко постаревшего мужчину.
— В самом прямом, — Хриплый выпустил изо рта в сторону огня струйку дыма. — Мир сказок меня растворяет, превращает в тень, а попытка выбраться в одну из этих реальностей, — он на миг поднял глаза вверх. — В общем, задыхаюсь я там, не могу долго, такое впечатление что на Эверест лезу…
Он затянулся сигаретой, пару минут молчал, затем продолжил.
— Вот и болтаюсь в этом месте между мирами. В принципе, мне привычно, вещички тут интересные попадаются на которые желающие и тут и там имеются. Грех жаловаться, да и спокойнее тут чем в Зоне. А еще мне сказали, что мой мир тоже вымысел.
Его глаза буквально впились в меня.
— Ну можно и так сказать, — уклонился я от прямого ответа. — Книги, игры, я как-то не фанат этих дел. Так, краем уха слышал.
— Понятно, — сталкер щелчком отправил почти докуренную сигарету в огонь. — Значит не соврали. Получается мой мир тоже сказка, просто другая сказка, не такая сказочная, но видимо и он где-то реально существует. Уф, даже как-то полегчало, — Хриплый сдержанно улыбнулся и с хрустом потянулся. — Ладно, спите, господин учитель, отдыхайте, завтра топать далече.
Сталкеровское «далече» растянулось почти на весь день топанья по не самой приятной болотистой местности, причем иногда приходилось лесть в противную кашу из грязи и ряски, да еще постоянно отгонять от себя лезущих целоваться лягушек с небольшими коронами на голове. Впрочем, Хриплый сразу предупредил, чтобы даже не вздумали пытаться их расколдовать, ибо это никакие не царевны, а местный аналог суккубов питающийся исключительно так называемой «любовной слюной», да и глючит после их поцелуя сильно. Ну Батон, естественно, не особо поверил, а может захотел себе личную принцессу завести… В общем, пришлось эту пушистую лягву около часа ловить, а потом еще столько же специальной настойкой отпаивать, но все равно квакать и смотреть влюблённым взглядом на местных земноводных он только к вечеру перестал. Хотя на мошек и прочую мелкую живность долго ещё глядел гастрономический-задумчивым взглядом. В остальном же наше небольшое путешествие выдалось вполне спокойным, а к чудесам в виде осколков миров над головами, иль встречающихся на пути странных артефактов иных миров, привыкаешь быстро. Удивила разве что классическая летающая тарелка, воткнувшаяся боком в топь, и рыбачащий с неё инопланетянин, который вполне по-дружески приветствовал нашего проводника и даже купил у Батона набор блесен, обменяв его на пачку чая со слоном и три армейский сухпайка (причем последние были почему-то американского производства). Ну как бы там ни было, но к вечеру мы добрались до нужной нам цели, которая выглядела как самый настоящий средневековый замок с высоченными метров под двадцать каменными стенами, широченным рвом, мощными окованными железом воротами и… торчащими средь зубцов стен орудийными стволами.
А теперь кратко о диспозиции: болото как-то незаметно кончилось, постепенно перейдя в редкий смешанный лес, а затем небольшую зеленую равнину с довольно высоким холмом посередине на котором и расположился вышеописанный замок. По словам Хмурого по другую сторону от замка опять начинался лес, переходящий во все тоже болото. Мы же расположились на вершине торчащей прямо на краю леса скалы, похожей на этакий узкий каменный клык с плоской вершиной, откуда замок был прекрасно виден в одолженный мне проводником бинокль. Батон сперва скакал рядом, клянча «взглянуть одним глазком», но потом, задумавшись на секунду, извлек из своего таинственного загашника самую настоящую подзорную трубу и, напялив на голову потрепанную треуголку, задумчиво устремил свой взор вдаль, использовав мое плечо как подпорку для своей лапы.
— И как я туда попаду? — пробормотал я примерно после десятиминутного разглядывания замка и выстроившегося неподалеку от него войска, в отрядах которого были гоблины, орки, знакомые мне уже черные рыцари и прочие малопонятные твари, причем некоторых я явно некогда видел на экране телевизора. Хотя были и такие которых можно было представить только в воображении очень больного сознания, находящего в крайнем состоянии неадекватности, подкреплённого массовым поглощением разнообразных незаконных веществ, к которым наш родной Минздрав относится крайне негативно. Хотя, судя по их виду, тут нужно было сожрать не одну тонну мухоморов, а белочка не просто прийти, а уже прописаться на постоянку, причем со своими вещами и ежедневными лекциями о вреде алкоголя. Не ну а как иначе объяснить наличие взвода унитазов с человеческими головами, или высоченных худых существ с рупорами вместо головы, или каких-то уродливых синих медведей с длинными лапами и расплющенными головами, на которых под маленькими злобными глазками размещались огромные зубастые пасти. Да тут даже возлежащий у подножия замка Годзила выглядел вполне себе нормальной живностью среднерусской полосы. Но хуже всего было присутствие в рядах этих тварей клювоголовых, которые явно занимали там командующие позиции.
— Ну и как же я туда проберусь? — повторил я вопрос отодвигаясь от края скалы и краем глаза отмечая появление над замком пары черных как смоль драконов.
— А вот это я уже не в курсе, — пожал плечами лежавший рядом сталкер. — Моё дело было вас досюда довести, а уж дальше думайте сами. Однако могу отметить, что хозяин этого замка вас очень боится, вон сколько нечисти нагнал, обычно тут максимум патруль ходит. И чем вы его так проняли?
— Да так, повздорили чуток, — уклончиво ответил я, совершенно не горя желанием пересказывать всю эпопею с похищением моего класса и совершенно неожиданно для себя с коротким злобным рыком добавил: — А теперь эта крыса-переросток позволила себе схватить мою женщину.
— Вау…
Хриплый поднялся на ноги и, пошарившись по карманам свой «горки», достал очередную беломорину.
— Значит за любовь и жизни не жалко, — сказал он, щелкая зажигалкой. — Что ж, возможно, так и надо.
— Кстати, а нас тут не заметят? — спросил я, так же поднимаясь на ноги и отряхиваясь. — По мне, так мы торчим на этой скале как четыре тополя на Плющихе.
— Насчет этого можешь быть спок, — сталкер продемонстрировал мне соединённые в кольцо большой и указательный пальцы. — Зачаровано это место, да настолько сильно, что эту скалу могут видеть только те, кто о ней знает, а знают о ней не многие, уж поверь. Поэтому сидеть тут сколько влезет, и никто вас не найдет, а вот мне пора.
Он подхватил с земли свой туго набитый рюкзак, взял прислоненный к камню автомат, пожал нам руки, но, сделав пару шагов вниз по каменному уклону, неожиданно остановился.
— Да, забыл сказать, господин учитель, вам просили напомнить о неком полезном подарке.
— О каком? — удивился я.
— Понятия не имею, — развел руками наш уже бывший проводник. — А от себя хочу добавить… — он на секунду замялся, затем стрельнул глазами в сторону лежащего неподалеку камня. — Хабар у меня тут небольшой заныкан, мне в принципе он без большой надобности, а вам может и пригодиться. Ну всё, бывайте.
Он вскинул руку в знак прощания и быстро зашагал вниз, чтобы через мгновение исчезнуть в налетевшем невесть откуда «языке» тумана. Мы со Скрипачом только удивленно переглянулись, а Батон поправив идущую через глаз чёрную повязку, демонстративно сплюнул, пробормотав про «ух уже эти сказочки и якорь ему в печенку». Меж тем стало резко темнеть и, посовещавшись мы решили разбить лагерь чуть ниже по склону, ибо колдовство-колдовством, а меру в наглости тоже иметь надо, ибо кто знает какие маги у нашего противника имеются, может им всё местное колдовство на один зубок. А пока… Я подошел к указанному камню и сдвинул его с места, обнаружив под ним углубление, а в нем довольно увесистый сверток, который тут же был положен на землю и развернут.
— Что там, что, мяу, там? — Батон выпрыгивал из-за спины точно чёртик из табакерки, стараясь рассмотреть сталкерский подгон.
— Думаю, то, что доктор прописал, — сказал я, возвращая мешочек со ржавыми гайками обратно в лунку под камнем и демонстрируя ему патронташ с самодельной кобурой под обрез двухстволки.
— Вау!
Кот тут же выхватил обрез, переломил его, заглянул в стволы, обнюхал, лизнул и уставился на меня влажно-щенячьим взглядом своих больших бесконечно-честных глаз.
— Дай?
— Вот уж нет, — я решительно забрал у кота ружье. — Я еще помню, как ты с со стопером бегал, паля во все стороны, а тут патронов всего десяток, так что на крайний случай, а то устроишь мне тут Дикий Запад.
Батон только разочарованно вздохнул и демонстративно смахнул скатившуюся на усы скупую слезу жалостливости, а я, повозившись, все-таки нацепил на себя патронташ, причем кобура оказалась за спиной. Непривычно, но в принципе приноровится можно. Оставалось только разобраться с неким подарком.
— Ну и у кого есть какие мысли по поводу некоего «подарка»? — спросил я своих спутников после примерно получасового кряхтения, м-дяканья и чесания в затылке, а также прочих частях организму.
Кот на миг оторвался от размешивания каши в котелке, тщательно облизал ложку, одновременно задумчиво почесывая другой лапой промеж ушей, и молча пожал плечами.
— Понятно. Какие мысли у тебя? — я вопросительно посмотрел на тщательно полирующего свой топор гнома.
— Ну… — он подергал себя за аккуратно заплетённую в толстенную косу бороду. — Нер, на ум приходит только тот могучий воин, которого мы встретили у старой ведуньи, он же вам что-то дал при прощании.