чется того же, что и всем. Я тоже хотел этого. Время от времени я думаю, что было бы, если бы я встретил кого-то вроде тех девушек сейчас, когда у меня есть деньги.
– Ты любил кого-нибудь? – с замиранием сердца спросила она.
– Нет. Но я был достаточно тщеславен, чтобы получать удовольствие просто от того, что кто-то увлечен мной. Я был уверен, что у меня будет время наверстать упущенное.
Клер нахмурилась, однако задумываться над причинами своего неудовольствия ей не хотелось.
– Почему же ты перестал мечтать о семье? Из-за матери?
Клер от души сочувствовала Алексею. Вновь и вновь она думала о том, как болезненно для него было наблюдать за угасанием матери. За тем, как жена тосковала по своему мужу. Что ж, по крайней мере, он мог быть рядом с мамой, а не сидел в тюрьме.
Клер рассеянно взглянула на свою чашку. Кажется, какао с водкой пить не стоило. Ей становилось трудно мыслить логически.
Алексей хмуро молчал, крутя в руках рюмку. Плечи его поникли, словно на них лежал тяжкий груз. Он казался Клер таким одиноким и безутешным. Ей ужасно захотелось обнять его, прижаться к нему крепко-крепко.
– Алексей…
– Да, как видишь, смерть матери убила все мои иллюзии. Особенно после того, как именно я стал причиной ее страданий. У нее наконец-то появился шанс зажить счастливой жизнью, а я помешал ей.
Каждое слово давалось ему с трудом, причиняя почти физическую боль.
– Наконец-то? Разве она не была счастлива с твоим отцом?
– Конечно, была. – Он пожал плечами. – Но долгие годы они жили в страшной нужде. Тогда для всех были трудные времена. Когда мой отец организовал кооператив, они приобрели завод. Перед ними забрезжил луч надежды. Хотя, конечно, скорого успеха ждать не приходилось. Родители усердно трудились, чтобы заработать на кусок хлеба с маслом.
Алексей сделал глубокий вздох, чтобы успокоиться.
– Трудность была в том, что в России тогда появилось множество спекулянтов. Один из них попытался подкупить моего отца, чтобы завладеть контрольным пакетом акций завода. Когда же отец отказался, нас стали шантажировать.
Клер закрыла глаза, похолодев от ужаса.
– Это был Виктор…
– От отдавал приказы. Ласло удалось узнать гораздо больше фактов его мошенничества. Скоро все это будет вынесено на суд общественности. Теперь сын Виктора в курсе того, что ожидает его семью, и сделает все возможное, чтобы дискредитировать меня. Он будет говорить о моем прошлом, но, когда люди узнают, что сделал его собственный отец, пощады Ван Эйкам не будет. Думаю, тебя все это не коснется, – сухо закончил он.
Клер поняла вдруг, что скоро Алексей отправит ее обратно в Лондон. Ей стало не по себе от этих мыслей. Она слишком привыкла к нему, и от предчувствия скорой утраты ее сердце заныло.
– Что именно сделал Виктор? – Она задала этот вопрос, страшась и одновременно ожидая ответа. Ей нужно узнать все до отъезда. – Он украл долю твоего отца? Присвоил себе завод?
– Кто-то поджег наш дом посреди ночи.
Клер снова охватил ужас.
– Вы спали? А твой отец?
– Он помог нам с матерью выбраться. Я чувствовал, что поджигатель где-то неподалеку. Отец сказал, чтобы я не вздумал преследовать его, но с меня было достаточно. Я даже не заметил, что у него был нож, пока он не сделал это. – Он коснулся шрама, его лицо перекосилось от гнева.
– Алексей… – едва смогла выдавить из себя Клер, страдая за него, страдая вместе с ним. Ей хотелось приблизиться, обнять, утешить, но от Алексея исходила такая боль, что Клер показалось, что, притронься она к нему, он бы не выдержал. – Ты был всего лишь подростком…
Вот она и узнала все о его прошлом. Такая трагедия!
Алексея передернуло.
– Я вел себя глупо, неосмотрительно. Меня бы убили, если бы отец вовремя не вмешался. Он отдал свою жизнь за меня.
Одним глотком он осушил свою рюмку и со стуком опустил ее на стол. Невидящими глазами посмотрел на свою руку. Когда он заговорил, голос его был едва слышен.
– Я не помню, что именно произошло, но в полицейском отчете сказано, что я убил того человека.
– Не могу поверить, что они арестовали тебя!
– Почему бы и нет? Преступление – это всегда преступление. – Он повернулся к холодильнику и снова достал бутылку. – Превышение самообороны, суд пошел мне навстречу ввиду моего несовершеннолетия.
Клер была потрясена услышанным. Поджог, насилие, потери, отнятые жизни… Она могла так и не узнать об этом. На ее глазах выступили слезы.
Причина всех этих несчастий – человек, которому она слепо верила. В ней поднялась черная волна отвращения к самой себе.
Нет, Алексей никогда не будет с ней. Они не смогут остаться вместе навсегда, потому что между ними будет стоять Виктор.
– Мне так жаль… – виновато прошептала она. – Я и представить не могла, что Виктор способен на что-то столь чудовищное.
Клер сделала большой глоток какао, ожидая, что алкоголь затуманит сознание и облегчит ее мучения. Напиток показался ей тошнотворно приторным.
– Но что ты думаешь о моем поступке? – Алексей криво улыбнулся. – Я не лучше того наемника, который убил моего отца.
– Ты боролся за свою жизнь!
– Мне вообще не стоило преследовать его. Я виноват в том, что убили отца, а мама не смогла пережить потерю.
Клер покачала головой. Вот почему Алексей ни с кем не сближался – он считал себя монстром.
– Но ты не можешь всю жизнь наказывать себя за эту ошибку.
– Мне и жизни не хватит, чтобы искупить свою вину.
– Это не так! – пылко убеждала она его. – Алексей, ты не можешь винить себя! Это сделал Виктор, а не ты!
– Прекрати. – Он сделал шаг ей навстречу. – Я помню взгляд, которым ты смотрела на меня, когда услышала об убийстве. Я знаю, что ты на самом деле думаешь обо мне.
– Нет! – в отчаянии выкрикнула она. – Это было лишь потрясение! Я не знала, чему верить…
– Что же было неожиданного? Вот доказательство. – Он ткнул пальцем в свой шрам. – Каждый, кто видит меня, даже впервые, понимает, что я за человек. Тебе нужно было бежать от меня тогда, в первый же день!
– А ты дал мне возможность? – огрызнулась она.
– Нет. – Он горько усмехнулся. – Такой уж я человек.
Алексей схватил бутылку и рюмку и направился в гостиную.
Глава 13
– Но я не убегаю от тебя даже теперь!
Клер обогнала его и встала на пути. Алексей упрямо сжал губы и опустил голову, призывая на помощь все свое терпение. Неужели она не понимает, что делает?
– Наверное, потому, что просто не знаешь, в какую сторону… – Он даже не обернулся. – Позвони Ласло. Он закажет тебе номер в отеле и вызовет такси.
– Алексей Дмитриев, я не боюсь тебя!
Странно, но сейчас он сам начал опасаться этой женщины. Решительно опустив бутылку и рюмку на журнальный столик, он медленно повернулся к ней.
– А следовало бы.
– Что? Ударишь? Убьешь меня?
Нет, он не причинит ей вреда. Но и позволить ей безнаказанно бередить его раны он не может.
– Клер, отойди в сторону.
– Алексей… – Ее голос стал мягче. – Ты не монстр. Ты щедрый, справедливый и великодушный человек.
– Что ты пытаешься сделать? Примириться с самой собой? Убедить себя в том, что я другой, что нет ничего страшного в том, что мы были вместе? Клер, я взял девственницу себе в любовницы. Я покупал тебе одежду и давал деньги, чтобы спать с тобой.
У нее перехватило дыхание.
– Нет, это неправда. Разве для тебя это был просто секс?
Он тяжело смотрел на нее, медленно раздевая взглядом. Вспомнил, как ее соски становились похожими на спелые вишни под его ласками, как блестели ее губы, как расслаблялись под его рукой бедра.
– Очень хороший секс.
Алексею было больно осознавать, что, возможно, сейчас он видит Клер в последний раз.
– В таком случае почему сейчас ты хочешь лечь в постель с бутылкой, а не со мной?
Ее лицо раскраснелось от обиды. Набравшись храбрости, она сделала несколько шагов ему навстречу и встала так близко, что он почувствовал исходивший от нее запах шоколада.
– Ты мог бы немного утешиться, соблазнив меня, Алексей. Ты же знаешь, что тебе не понадобится прикладывать к этому почти никаких усилий.
Алексею стало душно. Рядом с Клер он всегда должен быть настороже. Даже сейчас, когда ему хочется буквально уничтожить ее, она все так же сильно заводит его.
– Не буду и пытаться, – негромко ответил он. – Моя голова сейчас занята совершенно другим.
Клер подняла на него глаза. В ее расширенных зрачках не было даже намека на страх. И он, не в силах больше сдерживаться, потянулся к ней за поцелуем.
– Останови меня, – еле слышно прошептал он. Конечно, если она попросит, он заставит себя остановиться!
От Клер пахло снегом, шоколадом и совсем чуть-чуть алкоголем. Она была так прекрасна, что Алексею стало больно из-за того, что он сделал с ней. Но стоило ему обнять ее, боль отступила. Его растерзанная душа начала оживать.
Клер едва слышно застонала, распаляя его желание. Он молниеносно прижал ее к стене. Одна его рука легла на изящный изгиб ее шеи, другая обхватила бедро. Клер обняла его за шею, запустила пальцы в густые волосы на затылке. Алексей не смог бы оторваться от нее, даже если бы все вокруг них стало рушиться.
Они исступленно целовались, лаская друг друга. Он чувствовал, что Клер достигла пика возбуждения, как и он сам. Алексей в нетерпении стянул с нее брюки, сгорая от желания, и принялся торопливо расстегивать свои, когда Клер, крепче обхватив его затылок, тихо спросила:
– У тебя есть презерватив?
Нет, она не просила его остановиться, но Алексей заколебался. Когда все это началось, он и не подумал о том, что Клер может забеременеть. Нет, он не вправе стать отцом ее ребенка!
Ему стало нестерпимо стыдно, и он осторожно отстранился от Клер, опустив на пол.
– Что-то не так? – Она выглядела смущенной.
– Клер, оставь меня.
Сказав это, он ушел на крыльцо, где было темно и холодно. Душа его превратилась в такую же ледяную пустыню.