Матрас был мягким, подушка — удобной, но Тамаре определенно что-то мешало. В полусне она вдруг осознала, что в комнате кто-то есть.
Проснувшись от испуга, Тамара притаилась, не решаясь открыть глаза.
В темноте прозвучали шаги, сдвинулся стул, и снова все стихло. Открыв глаза, она увидела мужской силуэт. Слабый свет с улицы, приглушенный плотными шторами, не позволял его разглядеть.
Мужчина крадучись подошел к туалетному столику и стал методично его ощупывать.
Тамара лежала бездвижно, жуткий страх сковал все ее тело. Но когда незнакомец двинулся к ней, она закричала. Мужчина кинулся к двери и, распахнув ее, выбежал в коридор.
Тамара продолжала кричать что было сил. Она вскочила с кровати, схватила платье и в одно мгновение натянула его на себя. А потом стремглав покинула номер. В коридоре нос к носу столкнулась с Борисом. Придерживая Прохора, он громко спросил:
— Вы кричали?
— А что? Не похоже? — нервно, со скандальными нотками в голосе, спросила она.
— Что случилось? — Борис отпустил Прохора, и тот немедленно завернул в номер Тамары.
— В моей комнате был мужчина!
— Вы с ним знакомы? — поинтересовался Борис.
— Да нет же! Это был неизвестный мне человек. Я проснулась и увидела, как он что-то ищет.
Со стороны лестницы к ним прибежал портье. У него был весьма встревоженный вид. Они с Борисом стали обсуждать ситуацию. В процессе объяснений Борис несколько раз обращался к Тамаре:
— Окно в вашем номере было закрыто?
— Да, — отвечала она.
— Дверь заперта?
— Конечно, я проверяла.
— Вам никто не звонил?
— Нет, мне никто не звонил.
В разговоре с итальянцем вновь прозвучало слово «полиция». Однако в этот момент из номера Тамары вынырнул Прохор. Он приблизился к портье, обнюхал его брюки и, потеряв интерес, направился дальше.
Пес шел по коридору гостиницы так, словно хорошо понимал, что нужно делать. Наконец он остановился у какой-то двери, сел и посмотрел на хозяина.
— Идемте… — Борис поспешил к собаке.
Тамара и портье отправились вслед за ним.
— Ну что, Проша? — поинтересовался Борис. — Что это значит?
Не отрывая глаз от двери, пес зарычал.
Портье и Борис переглянулись. Итальянец нерешительно протянул руку и аккуратно постучал по двери костяшками пальцев. Выждав, снова постучал, но уже несколько громче.
Из-за двери послышались голоса. Спустя мгновение она отворилась. На пороге стоял высокий бородатый мужчина в пижаме. За ним, щурясь, светловолосая женщина с собачкой чихуа-хуа на руках.
— Qu’est-ce?[4] — спросил бородач.
Портье заговорил по-французски. Обменявшись несколькими фразами в виде вопросов-ответов, они попрощались.
Служащий отеля извинился, слегка поклонясь:
— Pardon![5]
Бородач тронул дверь, но Прохор угрожающе зарычал. В тот же момент на руках женщины взвизгнула ее собачонка.
Дверь затворилась.
— Che cosa faciamo? — осведомился портье.
Борис переадресовал этот вопрос Тамаре:
— Что будем делать?
— Не знаю. — Она взглянула на Прохора. — Не понимаю, почему он привел нас сюда? Ясно же — люди спят.
— Портье считает, что нужно вызвать полицию, — сказал Борис.
Она решительно заявила:
— Нет. Этого я не хочу. Тот человек сбежал, и он уже далеко.
— Тогда как мы поступим?
— Попросите портье уйти.
Тем временем из-за дверей в коридор начали выглядывать недовольные постояльцы. Борис что-то сказал, и портье не заставил себя уговаривать — он быстро ушел.
Вместе с Прохором Борис вошел в номер Тамары. В коридоре все стихло.
— Расскажите мне, как все случилось? — он опустился на стул.
— Я уснула. Проснулась оттого, что почувствовала — в комнате кто-то есть.
— И этот кто-то понял, что вы проснулись?
— Нет, я очень тихо лежала.
— Но почему вы кричали?
— Я закричала потому, что он решил подойти ко мне.
— И вы действительно не разглядели его?
Тамара щелкнула выключателем. В комнате стало темно.
— Что-нибудь видите? — поинтересовалась она.
— Нет, ничего, — ответил Борис.
— Вот и у меня не получилось его разглядеть. Одно лишь могу сказать: это был мужчина, и он что-то искал.
— Кстати… А где ваша сумка?
Тамара включила свет, прошла к тумбочке и достала из нее свою сумку. Потом повернулась и, прищурившись, спросила Бориса:
— Почему вы об этом спросили?
Он улыбнулся:
— Первое, что пришло в голову.
— И это неудивительно. Я тоже все время о ней думаю. Сначала скутерист у гостиницы, потом люди на стадионе. И вот теперь не пойми кто в собственном номере…
Борис предложил:
— Возможно, стоит обратиться в полицию.
— И что я скажу? Причина неизвестна, и у меня нет никаких доказательств. Это во-первых. Во-вторых, я не понимаю, что в ней особенного.
Притронувшись к сумке, Борис уточнил:
— Это Труссарди?
— Да, — Тамара открыла сумку и стала вынимать из нее все, что было внутри:
— Кошелек… зеркальце… платок… очки…
— Ваши?
— Что? — спросила Тамара.
— Очки — ваши?
— Чьи же еще? Конечно, мои.
— А почему их не носите?
Она покраснела:
— Не хочу и не ношу. Вам-то что за печаль?
— Можете надеть?
— Очки? Для чего?
— Пожалуйста, — Борис прижал руку к груди.
— Ну вот, — Тамара надела очки и нерешительно взглянула на него.
— Вам идет. И глаза у вас очень красивые…
— Глупости. — Она сорвала очки.
— Нет, я серьезно.
Тамара закинула очки в сумку:
— Поздно уже.
— Вам хочется спать? — поинтересовался Борис.
— Если не возражаете.
— Вовсе нет. И вам не страшно оставаться одной?
— На что это вы намекаете? — Она снова прищурилась.
— Могу оставить здесь Прохора.
Тамара посмотрела на пса и погладила его по спине.
— Не нужно.
— Значит, не боитесь?
— Я подопру дверь.
— Ну что ж: пусть будет так. Спокойной вам ночи.
Борис и Прохор ушли.
Тамара долго ворочалась. Заснула только под утро, да и то после того, как придвинула к двери тумбочку.
Утром она собралась поехать на Дуомскую площадь. К поездке готовилась с особенным тщанием. Надела все самое лучшее: новую юбку и нарядную кофточку. При полном параде, прихватив с собой куртку, Тамара спустилась к завтраку. И, как только вошла в обеденный зал, увидела Бориса. Он встал и помахал ей рукой:
— Идите за мой столик.
Она подошла:
— Здравствуйте, Борис. — Положив сумку на стул, прикрыла ее курткой. — Присмотрите?
Он клятвенно заверил:
— Как за своей.
Тамара отправилась за едой и, поскольку для нее все было впервые, не сразу сообразила, что и как нужно делать. Решив приготовить гренки, она подошла к замысловатому агрегату и положила на его движущийся конвейер нарезанный хлеб. Конвейер утащил его внутрь агрегата. Подождав пару минут, она все повторила, но вдруг почувствовала запах горелого хлеба. Из греночного агрегата повалил черный дым. С кухни прибежала работница, открыла какую-то крышку и выгребла из-под нее сгоревшие корки.
У автомата собралась приличная очередь из постояльцев отеля. Многие смотрели на Тамару с упреком. Неловкая ситуация отшибла у нее желание есть, однако вернуться за стол ни с чем было неловко. Тамара положила на тарелку пару кусков ветчины и круглую булку.
— Какие у вас планы? — Борис расслабленно сидел за столом, допивая свой черный кофе.
— Сегодня у меня встреча с Дуомо. — Она мечтательно улыбнулась. — Собор Дуомо — то место, где рассудок уступает эмоциям.
Борис заметил:
— Слышал что-то похожее.
— Но сами так не считаете? — взыскательно спросила Тамара.
— Видите ли, я несколько лет прожил в Милане. Пришлось по работе… Так что вдоволь насмотрелся этих красот.
— К красоте невозможно привыкнуть, — назидательно сообщила она.
— И я знаю почему, — в тон ей подметил Борис. — Потому что красота спасет мир.
— Вы смеетесь надо мной?
— Нет, — он потянулся за салфеткой и вытер губы. — Предлагаю изменить планы.
— В каком это смысле? — растерялась Тамара.
— Заменить одну красоту на другую. Едемте с нами в Бергамо.
— Но я уже решила поехать на Дуомскую площадь.
— Едемте в Бергамо. Без меня вы вряд ли туда попадете.
Задумавшись, Тамара спросила:
— А где Прохор?
— Он ждет нас в машине.
Вопрос решился сам собой. Заручившись ее согласием, Борис отправился в номер за курткой.
Решив выпить кофе, Тамара подошла к кофейному аппарату, который стоял у входа в обеденный зал. Дожидаясь, пока наполнится чашка, она вдруг услышала:
— Пошел к черту! Не считай меня дурой!
Через мгновение в зал вошли француз-бородач и высокая женщина. Их Тамара видела ночью. Заметив ее, они перебросились парой слов по-французски и направились к столику.
Тамара схватила чашку, но пить кофе не стала. Ноги сами понесли ее к машине Бориса.
Тот был на месте.
— Они говорили по-русски! — выпалила она, едва открыв дверь машины.
— Садитесь, — распорядился Борис. Потом спокойно спросил: — Кто?
— Французы! Мы видели их ночью.
— С чего вы взяли?
— Сама слышала. Женщина сказала: «Пошел к черту! Не считай меня дурой!»
— При вас?
— Меня они точно не видели.
Он задумался:
— Странно. Если русские, зачем выдают себя за французов?
— Я не знаю.
— И я не знаю, — Борис запустил двигатель: — Едем в Бергамо.
Дорога до Бергамо заняла часа полтора, на въезде скопилась приличная пробка, Борис съехал с дороги, и они прогулялись с Прохором до ближайшей апельсиновой рощи, где теплый воздух дрожал от напряжения, восходя от черной земли.
Уже в Бергамо Борис поделился:
— Знаете, я очень люблю этот город. Он сохранил дух старой Италии. Сейчас поставим машину и отправимся в исторический центр.