Николай собрал следственные материалы и запер их в сейф. Потом снял со спинки стула пиджак:
— Идем, провожу.
Они спустились по лестнице и вышли на улицу. Там, шагая рядом с Николаем, Софья спросила:
— Как продвигается расследование? Есть что-то новое?
— Пришел результат анализа ДНК. Найденное тело принадлежит Лене Лейбман. И еще… — Он замялся. — Не знаю, стоит ли говорить. Похоже, перед смертью у нее был половой контакт.
Софья удивилась:
— Через двадцать лет на мумии обнаружили сперму?
— Не сперму, а мужские лобковые волосы. Но по ним преступника не найти.
— Жаль…
— Ты вспоминала обо мне? — вдруг спросил Николай.
— Вспоминала, — призналась Софья.
— И я вспоминал. Дня не было, чтобы не думал о тебе.
— Я виновата перед тобой. Прости меня, Коля.
— Зла на тебя не держу. — Он обнял Софью и крепко прижал к себе. — Вот видишь, как все обернулось.
День четвертый
— Сонечка, дорогая! — Открыв дверь, Марта Самуиловна бросилась обниматься. Потом сразу захлопотала: — Проходи, проходи в комнату!
Из кухни с пирогом вышла Анна и мимоходом чмокнула Софью:
— Привет!
Комната, где жила Марта Самуиловна, нисколько не изменилась. Мебель была все та же, поменялись только окно и обои.
— Как поживаешь, москвичка? — Марта Самуиловна поставила в вазу цветы, которые принесла гостья. — Совсем забыла наши края.
— Подожди-и-и… — многообещающе протянула Анна. — Сейчас она будет спрашивать про мужа, про семью.
— Я не замужем, — улыбнулась Софья.
— Так и не вышла? — разочарованно ахнула Марта Самуиловна. — Вот и моя Анька — тоже.
— С чего ты взяла, что все женщины непременно должны быть замужем? — нахмурилась Анна. — А может, я не хочу!
Мать с дочерью вступили в перепалку, и было видно, что эту тему здесь обсуждали часто. Софья прошлась по комнате и остановилась возле окна. Увидела знакомые места: сквер Космонавтов, деревья, скамейки, но памятника на месте не было.
— Послушайте! — Она резко обернулась. — Куда делся памятник космонавтам?
— Его из наших окон не видно, — объяснила Марта Самуиловна.
— Разве?
— Его видно вон из того крыла. — Она указала рукой на окна соседнего подъезда.
— Как странно. Мне казалось, что сейчас подойду к окну и увижу.
— Ты просто забыла. Знала, что памятник есть, и нафантазировала себе.
Они сели за стол, Марта Самуиловна угощала Софью пирогами и расспрашивала о московском житье-бытье. Та отвечала и даже смеялась, но при этом считала минуты до того момента, когда останется наедине со своими мыслями.
Застолье продолжалось около часа, после чего Софья вышла на улицу и дважды обошла вокруг дома. Потом она позвонила Николаю:
— Это я. Можешь говорить?
— Да. Могу.
— Помнишь тот карандашный набросок? Вид из окна Марты Самуиловны: сквер Космонавтов, деревья, скамейки и памятник.
— Ну, предположим.
— Так вот! Из окон Марты Самуиловны памятник не видно.
— И что это значит?
— Лена Лейбман рисовала этот набросок, находясь в другой квартире.
— Постой, не так быстро… — Николай помолчал. — Как она там оказалась?
— Не знаю.
— Может, пошла к подружке?
— Не было никакой подружки. Я точно знаю.
— Определила номер квартиры?
— Двенадцать.
— Улица? Дом? Записываю…
— Школьная, сорок семь.
— Ну, хорошо. — Пообещал Николай. — Я проверю, кто проживал по этому адресу. Что-нибудь еще?
— Скажи, где можно купить хороших продуктов? — спросила Софья.
— Там же, где и раньше. На рынке.
Приехав на рынок, Софья отправилась в мясные ряды — хотелось порадовать тетю Машу настоящими мясными котлетами. Она обошла прилавки, выбрала самый приличный и, отступив на шаг, с кем-то столкнулась.
Позади нее вскрикнула женщина:
— Нельзя же так, в самом деле!
Используя опыт столичной жизни, Софья приготовилась ответить, что у нее нет глаз на затылке. Однако, обернувшись, она увидела мать Лены Лейбман: красивую ухоженную женщину с пустыми глазами.
— Здравствуйте, Виктория Ильинична. Вы меня помните?
Вглядевшись в ее лицо, женщина отшатнулась, но потом взяла себя в руки:
— Ты — Соня Садкова.
— Как поживаете?
— Я тороплюсь… — Виктория Ильинична сделала попытку уйти, но Софья горячо попросила:
— Не уходите!
Лицо женщины исказила гримаса боли.
— Ну что еще тебе от меня надо?
— Я не виновата в ее смерти…
— А я ни в чем тебя не виню. Но говорить с тобой не хочу.
Виктория Ильинична развернулась и быстро зашагала прочь. Софья, глядя ей в след, прокричала:
— Но это несправедливо!
Результатом ее набега на рынок стали два больших пакета с продуктами. Довольная тетя Маша раскладывала их: что-то — в холодильник, а что-то — в кухонный шкаф.
— Послушай, тетя Маша, — Софья присела рядом, — ты знала родного отца Ленки Лейбман? Почему она носила фамилию деда?
— А разве Лена тебе не рассказывала?
— Мы не говорили об этом.
— Вика Лейбман встречалась с одним командированным из Москвы и, когда тот уехал, осталась беременной.
— Страшно представить, что сделал Илья Ефимович с тем командированным.
— Может, и сделал. Да только Вика, после того как родила, долго не могла выйти замуж. Тут Рыльков и подвернулся. Сыграли свадьбу и, как говорится, прикрыли срам. Вика влюбилась в Рылькова как кошка, но он постоянно ей изменял. — Тетя Маша открыла холодильник и, оглядев забитые продуктами полки, вздохнула: — Ну и как все это съесть?
— А я тебе наглядно продемонстрирую. — Услышав звонок своего телефона, Софья побежала в комнату и ответила:
— Слушаю, Коля!
— Спустить во двор. Я — в машине.
— Есть что-то новое?
— Жду.
Накинув ветровку, она сбежала вниз, выскочила из подъезда и нырнула в машину Николая:
— Что?!
— Я узнал, кому в то время принадлежала двенадцатая квартира. — Сказал Николай.
— Кому?
— Геологу Трифонову.
— Мне это ни о чем не говорит.
— Зато мне говорит. Трифонов был другом Рылькова. Я поспрашивал кое-каких знакомых и вот что узнал: на время отъездов в экспедиции Трифонов оставлял Рылькову ключи от своей квартиры, и тот водил туда женщин.
— Что же это получается? — растерялась Софья. — Ленка встречалась в квартире с отчимом?
— Судя по всему, она с ним спала. А когда приходилось ждать, рисовала.
— Какая мерзость…
— Теперь понятно, почему тем вечером она тебе ничего не сказала.
— Значит, ее убил Рыльков?
— Теперь мы можем это проверить, сделав анализ ДНК и сравнив его с ДНК найденных лобковых волос. Однако есть одно «но». В ночь исчезновения Лены Лейбман Рыльков был в отъезде. У него — стопроцентное алиби.
— Может быть, она просто рисовала?
— Сама себя слышишь? Рыльков использовал квартиру для встреч с бабами. Стал бы он «палить контору» перед своей падчерицей, если бы она не была его любовницей?
— Всё так. Но мне не хочется в это верить, — нахмурилась Софья.
— В жизни, Сонечка, все не так, как в книжках и фильмах. Преступник часто скрывается среди самых близких людей.
День пятый
В комнату, где спала Софья, вошла тетя Маша и протянула ей телефонную трубку:
— Тебе звонят.
— На городской? — удивилась она: — Кто?
— Соколов.
Взяв трубку, Софья сказала:
— Слушаю.
— Это Павел Алексеевич. Не помешал?
— Всегда рада вас слышать.
— У меня к тебе просьба. На этой неделе в нашей школе будет проходить мероприятие по профориентации старшеклассников. Хочу, чтобы ты рассказала о своей профессии, о жизни в Москве. Ребятам будет интересно послушать. Может, забежишь ко мне на десять минут? Поговорим обо всем подробнее.
Софья согласилась и уже через полчаса вошла в кабинет Соколова.
Он встал из-за стола и пошел ей навстречу.
— Спасибо, что согласилась. — Павел Алексеевич усадил Софью рядом с собой и положил перед ней листок: — Список выступающих. Кроме прочих ждем директора театра и мэра.
— Насколько я понимаю, вы хотите живого общения без определенных форматов?
— Ребятам будет интересно тебя послушать. Многие планируют учиться в Москве.
— Не хотелось бы их сразу пугать, — улыбнулась Софья.
— Пугать не надо. Мы стараемся прививать детям свободу мысли и не загонять их в жесткие рамки.
— И это правильно. Какой же вы молодец!
— Не я один. В школе сложился отличный педагогический коллектив.
— Говорят, что вас любят дети. И мы тоже вас очень любили.
— Что ж, приятно такое слышать. Я всегда старался быть для вас старшим товарищем. По своему детдомовскому прошлому знаю, как это важно.
— Вы детдомовец? — удивилась Софья. — Я этого не знала. И никто в нашем классе не знал.
— Моя жизнь начиналась трудно. Но со временем все изменилось. У меня прекрасная семья. Я люблю свою работу и безоговорочно счастлив. — Павел Алексеевич удовлетворенно вздохнул. — Слышал, ты поддерживаешь отношения с Колей Анохиным. Он рассказывал, как продвигается следствие?
— Убийцу ищут, — коротко ответила Софья, понимая, что большего рассказать не может. — Столько лет прошло, разве найдешь.
— Да-да… К большому сожалению, это так. — Сказал Павел Алексеевич и поднялся на ноги. — Ну, что же, Сонечка… Ждем тебя послезавтра к семи. До встречи!
У школы Софью поджидал Николай.
— Ты здесь как оказался? — удивилась она.
— Тетка сказала, что ты отправилась в школу.
— Соскучился?
— Сейчас не до этого. — Николай взволнованно выдохнул. — В деле появился новый свидетель.
— Кто? — Софья оторопела от неожиданности.
— Гаишник из Зеленодольска. Он проезжал в ту ночь мимо пляжа, видел компанию Анны и слышал звук газонокосилки.
— Газонокосилка? Ночью? Откуда?
— В том-то и дело. На пляже газонокосилку никто не слышал. В показаниях об этом нет ни одного слова. Но там было шумно, играл магнитофон. А до гаишника звук долетал с другой стороны, в этом все дело.