Алехандро упаковал все это в дорожную сумку. Туда же он положил свой «набор взломщика» и специальный полицейский пистолет 38-го калибра, который извлек из тайника в своем шкафу. И пистолет он тоже зарядил смертоносными пулями со смещенным центром.
Услышав шум поднимающегося грузового лифта, он быстро сунул фотографии в сумку, а саму сумку задвинул под стол. Помчавшись в туалет, он подождал, пока не откроется дверца лифта, спустил воду и вышел в большое помещение, на ходу застегивая «молнию» на брюках.
— Привет! — бросил он вновь прибывшим, подошел к Фионе и поцеловал ее в губы, обратив при этом внимание на то, какой у нее усталый вид.
— Может, и меня поцелуешь? — буркнул Писсаро.
— Ты для этого слишком страшный, — сказал Алехандро.
У Писсаро проснулся пейджер. Поглядев на вспыхнувший на пейджере номер, он отошел в сторону и достал радиотелефон. Отвернувшись от остальных, он заговорил быстро, отрывисто, даже бессвязно, и сделал еще два звонка, прежде чем убрать телефон и вернуться ко всей остальной компании.
— Надо убрать отсюда эти парашюты, — сказал он.
Фиона вместе со всеми покатила куклу к лифту.
Сал Элиа припарковал «джип-чероки» на Фэшн-авеню в четырех кварталах от студии на Тридцать шестой улице. Увидев, что наркодельцы загружают что-то в кузов фургона, он включил мотор. Ему хотелось кинуться в погоню за ними. В обычных случаях в его распоряжении имелся целый ряд различных транспортных средств и пустить за ними «хвост» не составило бы для него никакого труда, но на этот раз ему надлежало действовать в одиночку со всеми вытекающими отсюда неудобствами. После некоторых размышлений он решил рискнуть и держаться впритирку к ним. Ему бы не хотелось томиться без дела, пока Фиона и ее дружки исчезают в неизвестном направлении.
Писсаро велел водителю фургона проехать через весь город и свернуть на север по западному шоссе.
— А мне казалось…
— Заткнись и делай, как сказано, — рявкнул Писсаро, сидя вполоборота к водителю и судорожно поглядывая в оба зеркала заднего обзора.
Элиа шел за ними на дистанции в корпус одной машины. На верхнем парквее он чувствовал себя более уверенно, потому что свернуть отсюда без определенного маневра было просто невозможно. Он включил спецсвязь и слушал сейчас главным образом бессмысленный треск полицейских передатчиков. «Но если в городе начнется какая-нибудь заварушка, я сразу же узнаю об этом», — подумал он.
Писсаро едва ли не обрадовался тому, что «джип-чероки», пристроившись в хвост фургону с бочковым пивом, явно начал преследование его собственного фургона. «Вот ты где, моя полиция», — подумал он. Поглядев на водителя, Писсаро распорядился:
— Сворачиваем у следующего поворота и пересекаем Пятую авеню.
Поглядев в глубь фургона на Фиону, он поинтересовался:
— Ну и как ты себя чувствуешь?
В ответ на эту неожиданную заботу о ней сердце у Фионы бешено заколотилось.
— Спасибо, Гектор, просто замечательно.
По Южной улице слонялось великое множество народу. На Семнадцатом пирсе и на Закрытом пирсе было полно послеобеденных туристов. Было не меньше девяноста градусов по Фаренгейту. Дети с восторгом глазели на огромные сухогрузы «Вэвертри» и «Пекин», предвкушая удовольствие пройтись по палубе.
Сивер находился на борту мобильной контрольной платформы номер 1, запаркованной на автостоянке через дорогу от Фултонского рыбного рынка. На голове у него были наушники, перед его взором мелькали видеоряды на нескольких мониторах. Был четверг, три минуты четвертого; Алехандро опаздывал. Ему надлежало проникнуть на склад в три часа и выйти оттуда в четыре. Сивер только что раздавил в пепельнице очередную манильскую сигару — и тут он увидел Алехандро с дорожной сумкой через плечо; Алехандро крался в сторону склада. Агент был в джинсах, в рубашке с короткими рукавами и с открытым воротом, в итальянских туфлях на босу ногу; на глаза надвинута бейсбольная кепка. Сивер заметил, что из нагрудного кармана рубашки у Алехандро торчит антенна мини-передатчика.
Алехандро дошел до угла и свернул за склад. «Сейчас», — произнес Сивер в свой микрофон. Видеокамеры на всех платформах слежения сразу же отключили.
Алехандро достал набор ключей, полученный Сивером на заводе-изготовителе, открыл замки и очутился у внутренней двери. Стоя в проеме спиной к улице, он при помощи «набора взломщика» быстро и ловко отпер и внутреннюю дверь. Очутившись внутри, закрыл за собою дверь и, прислонясь к стене, начал раскладывать принесенное с собой оборудование. Здесь, внутри, было прохладно и тихо, единственные шумы доносились снаружи — из порта и с кишащей народом улицы.
Снаружи один из детективов Сивера в спецодежде портового рабочего запер сперва внутреннюю дверь, а потом и внешнюю.
Алехандро огляделся по сторонам. Стеллажи начинались от самого пола. Полки были завалены куклами и тряпичными игрушками. Медведи-панды, львы, обезьяны, слоны и жирафы. Полки были отделены друг от друга железными решетками. В некоторых местах сами решетки были покрыты циновками. На полу стояли крупноформатные досчатые ящики и картонные коробки. Справа от входа находились три небольших подъемных крана. По всему периметру склада имелись антресоли, погрузку и выгрузку товара, судя по всему, осуществляли при помощи большого подъемного крана, который сейчас был выдвинут на середину складского помещения. Откуда-то сбоку до Алехандро донесся собачий лай; поглядев в ту сторону, он увидел клетки с собаками разных пород.
С борта передвижной платформы номер 1 Сивер передал всем платформам слежения приказ включить видеозапись. Никогда не помешает иметь про запас видеофильм, в котором Чилиец без ордера на обыск проникает на склад, принадлежащий наркодельцам.
Алехандро подошел к полкам, покрытым циновками. Достав из дорожной сумки ручной пулемет и держа его наготове, он опустился на одно колено и, приподняв циновку, увидел то, что выглядело слитками чистого золота. Стволом оружия он поскреб по одному из брусков и с легкостью стер тонкий слой позолоты, под которой замерцал синеватый свинец. «Бьюсь об заклад, что они рассылают эту дрянь по всему свету», — подумал он.
Поднявшись с колена, он направился к антресолям. Здесь он обнаружил галлоновые емкости золотой краски и ящики с надписью «цирконий». Перегнувшись через перила, он осмотрел складское помещение сверху. Было здесь тихо, было призрачно, и это навевало какую-то смутную тревогу. Все стены, за исключением западной, были кирпичными, а западная была покрыта черным линолеумом. По всей длине западной стены были составлены пирамиды из деревянных упаковочных клетей.
Алехандро сошел с антресолей. Проходя между стеллажами, он полюбовался выставленными здесь игрушками. Остановившись у одной из полок, он взял панду и принялся ощупывать ее, пытаясь определить, что у нее внутри. Положив ее на спину, он прощупал ей живот и неожиданно для себя обнаружил шов, словно бедняжке делали кесарево сечение. Продолжая ощупывать игрушку, он совершил еще одно открытие: в животе у панды оказалось множество пакетиков с белым порошком. Ему не надо было проводить химический анализ, чтобы понять: это «золото Клеопатры». Тогда он снял с полки одну из кукол и оторвал ей голову — полое тело куклы оказалось тоже набитым героином.
Алехандро открыл дорожную сумку и достал оттуда пригоршню контейнеров из нержавеющей стали, размером и формой напоминающих хоккейные шайбы. Здесь находился пиренол — взрывчатка, воспламеняющаяся всего за несколько секунд, но создающая чрезвычайно высокую температуру — вполне достаточную для того, чтобы за две секунды прожечь стальную пластину в полдюйма толщиной.
Алехандро начал один за другим раскладывать контейнеры со взрывчаткой по полкам с набивными игрушками. Покончив с этим, он опять полез в сумку, достал пригоршню взрывателей и принялся вставлять их в отверстия на лицевой стороне контейнеров со взрывчаткой. Все взрыватели он соединил одним проводом и подключил его к часовому механизму с восемью циферблатами. В строго установленное время цепь замкнется и ток от батарей на часовом механизме заставит взрыватели сработать. Пожар, который возникнет после этого, распространится с достаточной быстротой и интенсивностью, чтобы расплавить все полки и уничтожить весь героин. Сверившись с часами и убедившись, что сейчас двадцать пять минут четвертого, Алехандро решил поставить таймеры на пять минут пятого. Сивер должен был открыть дверь склада ровно в четыре. У него будет достаточно времени для того, чтобы еще раз оглядеться по сторонам и посмотреть, не упустил ли он чего-нибудь из виду.
Писсаро не отрываясь смотрел в оба зеркала заднего обзора на «джип-чероки», а фургон продолжал кружить по городу.
Чутье подсказывало Фионе, что произошел какой-то чудовищный провал, и она запаниковала. У нее даже не было под рукой никакого оружия. Она ощущала себя беззащитной, словно бы раздетой догола и брошенной на поругание мерзавцам. Она вспомнила последнее напутствие своего наставника: «Если не будет другого выхода, попробуй убежать». Фиона искоса посмотрела на боковую дверцу.
— Закрыто, успокойся, — бросил Писсаро, покосившись в ее сторону.
Сал Элиа попал в пробку на северной оконечности Парк-авеню, всего в одном квартале от отеля «Уолдорф Астория». Светофоры замигали одновременно, а машины, припаркованные в три ряда у знаменитой гостиницы, не давали свободы маневра, заставляя все проезжающие мимо автомобили объезжать их на малой скорости. Но вот фургон, в котором сидел Писсаро, взревел, включил фары, вырвался из пробки и на большой скорости понесся по Пятидесятой улице.
А лейтенанту Элиа не оставалось ничего другого, кроме как тащится черепашьим шагом в общем потоке машин; его повергало в бешенство собственное бессилие. Он терпеть не мог подобное скрытное преследование, производимое в одиночку. Ему нужно было еще, как минимум, с полдюжины транспортных средств, чтобы обеспечить нормальную слежку. Но по-настоящему испугался он, лишь когда увидел, что фургон, в котором сидел Писсаро, свернув с Пятидесятой в сторону Пятьдесят первой, внезапно остановился.