— Насколько я знаю, невеста у него была… — Фредо сделал неопределенный жест.
— Кстати, чем занимается твой кузен? И зачем ты нас с ним познакомил, ты-то ведь знал, какой он подонок.
— Никогда не прощу себе! — Фредо экспансивно всплеснул руками. — Я не думал, что он может причинить вам вред. Мы вместе росли, это было еще в Риме… И я не думал, что Карло…
— Как так? — удивилась Лин.
— Когда умерла моя мать, меня отправили в его семью. Отец Карло — брат моей матери, — объяснил Фредо. — Мой брат всегда был красавчиком, что касалось меня, то там на меня смотрели как на обузу и нахлебника… — В его голосе слышалась застарелая обида. — И только когда я переехал в Америку и добился успеха, я сумел заставить их уважать себя. Каждый раз, когда Карло приезжает в Нью-Йорк, я знакомлю его с лучшими, самыми красивыми моделями, пусть они все наконец поймут — я не какой-нибудь кусок дерьма.
— Твой кузен — подонок, — отрезала Лин. — Он изнасиловал мою подругу, и ты обязан что-то предпринять.
— Говорю же вам! — воскликнул Фредо. — Карло наверняка уже уехал, и я не знаю, как с ним связаться.
— Вот что, — неожиданно сказала Бриджит, спрыгивая с дивана, — давайте забудем об этом, ладно? Я не хочу больше видеть этого человека или слышать его имя. Договорились, Фредо?
А ты, Лин?
— Ты хочешь это так и оставить? — спросила Лин с легким презрением. — И ничего не предпримешь?
— Да, — кивнула Бриджит. — Мне хочется как можно скорее обо всем забыть, понятно?
— Если Карло действительно сделал то, о чем ты говоришь, то мне очень жаль… — вставил Фредо, прекрасно понимавший, что Бриджит скорее всего права в своих подозрениях. Его кузен никогда не принадлежал к людям, которым можно было доверять.
— Тебе не мешало бы извиниться за него, — сказала Лин с угрозой. — Но, похоже, что это ничего не изменит. Дерьмо, оно и в Италии дерьмо.
Когда Фредо ушел, Бриджит почувствовала себя спокойнее. У нее словно камень с души свалился. Если Фредо будет молчать, рассуждала она, то ей, похоже, удастся избежать огласки. А в том, что фотограф будет держать рот на замке, Бриджит не сомневалась: история была мерзкой и выставляла в невыгодном свете самого Фредо.
Вернувшись к себе в квартиру, Бриджит пошла в душ и, вооружившись мочалкой, принялась яростно тереть себя, словно стараясь смыть с себя невидимую грязь. Одновременно она гадала, как именно Карло воспользовался своим преимуществом и что он проделывал с нею, пока она валялась в отключке.
В конце концов она все же решила, что лучше ей про это не думать. Когда Лаки стала женой деда Бриджит, она и не думала, что займет такое место в жизни его внучки. Но со временем именно Лаки стала авторитетом для девочки, фактически заменив ей умершую мать. Лаки научила Бриджит тому, что даже если с тобой случилась беда, самое важное — не зацикливаться на ней, а идти дальше. И никогда не оглядываться назад.
Именно так она и собиралась поступить. Не далее как завтра утром они с Лин улетали на Багамы на съемки. Она будет загорать, позировать фотографам и скоро забудет и о Карло, и о его подлом поступке.
Но мысль о мести все-таки поселилась в голове Бриджит.
Глава 22
Детектив Джонсон вошел в палату и остановился у кровати Ленни. Он был высоким широкоплечим человеком лет сорока с короткими, подстриженными на армейский манер, но уже седыми волосами. На носу он носил очки в тонкой металлической оправе. Сейчас лицо детектива выглядело несколько смущенным, поскольку ему было хорошо известно, что Ленни Голден — знаменитость, а любой полицейский в Голливуде отлично знал, что значит иметь дело со «звездами».
Пройдет всего несколько часов, и больница — а также полицейский участок — будет просто кишеть репортерами, особенно если спутница Голдена Мэри Лу Беркли умрет. А это, если верить врачам, было более чем вероятно. Именно в эти минуты она находилась в операционной, и над ней трудилась целая бригада хирургов, но детектив уже знал, что надежды почти нет.
— Они были в черном джипе, — сказал Ленни, отвечая на вопрос полицейского. — Их было двое: белая девушка и темнокожий парень, почти подросток.
— Сколько лет им было, на ваш взгляд? — спросил детектив, делая в блокноте какие-то пометки.
— Парню я бы дал лет шестнадцать-семнадцать, девице — около двадцати, — устало проговорил Ленни, и Джонсон снова что-то черкнул в блокноте. — Кто-нибудь сообщил моей жене? — поинтересовался Ленни.
— О да, не беспокойтесь. Она уже едет сюда.
— А как… Мэри Лу?
— Ее оперируют.
— Черт! — выдохнул Ленни. — Насколько серьезно она пострадала?
— Врачи надеются на благоприятный исход, но… — Детектив покачал головой. — Простите, мистер Голден, я понимаю, что вы плохо себя чувствуете, но нам необходимо как можно скорее ознакомиться с фактами.
— Да-да, детектив, конечно. Спрашивайте.
— Опишите, пожалуйста, девушку. Как она выглядела?
— Как я уже сказал, ей на вид было лет двадцать, хотя, возможно, она была несколько моложе. Роста среднего, худая, волосы темные, почти черные, подстрижены коротко и так… неровно.
Как будто их кто-то ножом кромсал. Револьвер был именно у нее. Фактически только она и говорила…
— Говорила? О чем?
Ленни вздохнул.
— Она потребовала, чтобы Мэри Лу сняла свои драгоценности. «Брюлики», как она выражалась. Угрожала «продырявить ей башку», если она не послушается. Это было совсем как в кино, детектив, только… — Он с горечью рассмеялся. — Только, увы, это была жизнь.
— Что в это время делал парень?
— Ничего. Просто стоял чуть позади девушки.
Он и держался так, словно ему все это до лампочки. Мне это показалось странным.
— Наверное, просто обкурился, — предположил детектив, но Ленни отрицательно покачал головой.
— Мне показалось, что главарем, если можно так выразиться, была именно девица. Парень явно был на подхвате.
— Что же произошло дальше?
— Мэри Лу стала снимать ожерелье, но застежку заело. Тогда девица просто сорвала его с шеи Мэри Лу.
— Вот как?
— Да. — Ленни устало откинулся на подушку. — Извините, детектив, дальше я помню не очень хорошо. Мы услышали полицейскую сирену. Она приближалась, но девица потребовала, чтобы Мэри Лу сняла еще и серьги. Мэри отказалась, и тогда…
— Тогда девушка выстрелила? — спросил Джонсон.
— Нет. Она ударила Мэри Лу револьвером по лицу… Что было потом, я видел не очень хорошо…
— Почему?
— Я попытался достать свой револьвер. Он лежал в «бардачке»и… И в этот момент девушка выстрелила в Мэри Лу. Хладнокровно, в упор…
— Что в это время делал парень?
— Ничего. — Ленни попытался пожать плечами, но сразу сморщился от боли. — Он стоял у девушки за спиной. Она сунула ему ожерелье, и он положил его в карман.
— Что было потом?
— Девушка решила снять с Мэри Лу серьги.
Я пытался помешать, и она выстрелила в меня.
Потом они убежали… То есть уехали.
— На джипе?
— Да.
— Вы не заметили номер?
— Я… не помню, — пробормотал Ленни, качая головой. — Я не могу сказать наверняка.
Я был ранен, и…
— Прошу прощения, детектив. — Вошедшая в палату сиделка наклонилась над Ленни, чтобы проверить его пульс. — Вам пора. Больного нельзя утомлять.
Детектив Джонсон кивнул.
— Отдыхайте, — сказал он, обращаясь к Ленни. — Возможно, вы еще вспомните эти цифры.
Я вернусь завтра утром, и если вы будете чувствовать себя хорошо, мы попробуем составить словесный портрет преступников. Кроме того, я хотел бы показать вам кое-какие фотографии…
— Хорошо, конечно, — кивнул Ленни.
— Еще раз спасибо, мистер Голден.
— А когда я смогу увидеть Мэри Лу?
— Вам скажут. А пока — отдыхайте.
— О боже! — вздохнул Ленни. — Это какой-то кошмар! Мне кажется, что все это какой-то страшный сон.
— Обычная реакция, — утешил его детектив. — До завтра, мистер Голден.
— Только не вздумайте явиться ни свет ни заря, — предупредила сиделка. — Дайте отдохнуть человеку!
Лаки ворвалась в больницу, словно торнадо, Стивен едва за ней поспевал. Фельдшер в приемном покое объяснил им, как попасть в отделение интенсивной терапии, и Лаки помчалась к лифтам. На бегу она молилась, чтобы Ленни остался в живых, а Стивен гадал, почему Мэри Лу не позвонила ему. По своей адвокатской привычке он никогда не выключал сотовый телефон, а жена звонила ему часто, так что его номер она помнила наизусть.
Оказавшись в коридоре отделения интенсивной терапии, они вместе поспешили к посту дежурной сестры.
— Моя фамилия — Голден, — сказала Лаки. — Я хочу знать, что с моим мужем.
— Мистера Голдена перевели в палату, — ответила высокая чернокожая сестра. — С ним все в порядке. Он поправится. Пожалуйста, следуйте за мной — я провожу вас к нему.
Она уже собиралась выйти из-за стола, но Стив удержал ее.
— А где Мэри Лу? — спросил он, хватая сестру за рукав. — Мэри Лу Беркли? Когда мистера Голдена ранили, она была с ним.
Сестра бросила на него быстрый, профессионально-бесстрастный взгляд.
— А вы?
— Я ее муж.
— Знаете, мистер Беркли, вам лучше поговорить с доктором Фельдманом.
— Кто это — доктор Фельдман?
— Он занимается вашей женой.
Стивен почувствовал, как у него внутри все похолодело.
— Значит, она тоже была ранена? — спросил он внезапно севшим голосом.
— Если вы немного подождете, — сказала сестра ободряющим тоном, — я вызову вам доктора Фельдмана. — Идемте, миссис Голден.
Прежде чем последовать за сестрой. Лаки быстро чмокнула Стива в щеку.
— Не волнуйся, — шепнула она. — Я уверена, что все обойдется. Сейчас я пойду к Ленни, а потом сразу вернусь к тебе.
— Хорошо, — кивнул Стив, стараясь взять себя в руки, но ему это удавалось плохо. Одна мысль жгла его мозг: что, если с его бесценной Мэри Лу случилось что-то плохое? Что, если она умрет?
Нет, это было немыслимо, невозможно. Это обыкновенная паника. Все будет хорошо. Разве может случи