Диверсантские будни...
...Та ночь прошла довольно спокойно, а на утро 4 апреля Чиф получил два сообщения.
Первым было сообщение от Жерарди. Он «прорезался» по рации, которая постоянно работала на прием, в 5.20, когда Андрей уже двадцать минут как поднял свою команду, и они проверяли и перетирали свое оружие – группа готовилась к выходу в рейд.
– Путник, ответь Гнезду! – прохрипела рация. – Путник Гнезду!
Андрей взял переговорник:
– Путник на связи!
– Есть новая информация, Чиф, – прохрипел в радиоэфире голос генерала.
– Слушаю!
– Сегодня ночью в районе Белайе – Дечаны в 4.00 было очередное нападение.
– Нас касается?
– Напрямую!
– На приеме! – произнес Андрей и взглянул на бойцов своей команды так выразительно, что те поняли – есть работа.
– По отработанной схеме... Севернее, в двадцати «штрихах», в городе Пьеч, стоят две роты наших и батальон англичан... Наскок на Дечаны был в 3.30. Наши среагировали быстро и через полчаса были на месте... Дальше пошло дерьмо, Чиф!
– «Кукушки»?
– Одну коробочку подбили из «РПГ», головная налетела на фугас... Дорога сейчас заблокирована! Группа, работающая против «касок», не меньше сорока-пятидесяти «карандашей» с тяжелым вооружением... Бой еще идет...
– Ясно, Спайдер!
– У нас есть серьезные потери!.. Раненые и уже восемь убитых... Шестеро из них пулями 7.62 точно по центру лба... Это из доклада нашего офицера в Пьеч. Он просит помощи...
– Ясно! Помощь ему идет?
– Уже идет – две роты саксов...
– Это хорошо... Наша задача?
– Там все уляжется только к вечеру, не раньше... К этому времени ты должен быть в районе Пьеч... Задача – отследить передвижения «Касок», войти в Дечаны и по свежему следу попробовать разобраться в обстановке, не привлекая внимания заслона, который там обязательно оставят... Дальше по обстановке, как сложится... Заслон там будет нервный, сам понимаешь, так что на него не выходить ни в коем случае! Соблюдать условия операции!
Андрей смотрел на карту местности и обдумывал то, что сказал Жерарди. Задачка предстояла не из легких!
– Это около двухсот «штрихов» по серпантинам, Спайдер... Плюс снегопад и остальные условия...
– Задача ясна?
– Так точно!
– Связь по графику!
– Как насчет моей просьбы, Спайдер?
– Решается... Конец связи, Путник! Удачи!
– Отбой!..
Андрей отложил в сторону радиогарнитуру и уставился на карту.
– Паук озадачил, и как всегда не по-детски?
К столу подошел Задира, а за ним подтянулись и все остальные.
– Не то слово, кэп! – Андрей потер подбородок. – А то и говорить не хочется!..
– Будем работать?
– Начинаем прямо сейчас! Готовность «Ноль», пять минут! Джагглер!..
Договорить ему не дал грохот, раздавшийся в сенях дома, а затем ввалившийся в комнату Горе:
– Привет честной компании, братья славяне!
– Ты чего такой радостный, прапор? – спросил Задира.
– Разрешите доложить! – Он бухнул по деревянному полу тяжелыми берцами два строевых шага, сделал ладонь под козырек и обратился к Андрею. – Товарищ капитан! Старший прапорщик Горик откомандирован вышестоящим командованием и прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы!
– Вольно, Горе! – Эта новость была лучше первой, и Чиф улыбнулся. – И если так, то запомни – я уже не капитан. Я – лейтенант!
– Ну, так будешь капитаном! Филина я знаю!
– И мой позывной теперь не Филин, Вадим, а Чиф!
– А почему Повар? Ты научился готовить?
– Он у нас другие каши заваривает, что только держись... – ответил Водяной. – С прибытием, кусок!
– Так! Горе! – Андрей как всегда брал быка за рога, когда поджимало время. – Время не ждет! У меня есть приказ, так что... Из Рашки нужно выйти еще затемно!.. Поэтому!..
Он подошел к прапорщику и ткнул пальцем в шеврон на рукаве:
– Первое! Мы партизаны без национальности и, конечно же, без званий...
– Помню...
– Все эти цацки снять прямо сейчас![25]
Прапорщик хотел было оторвать нашивки, которые были на его камуфляжной куртке – на груди группа крови и Воздушно-десантные войска с маленьким парашютиком, на правом рукаве шеврон ВДВ, на левом – шеврон ООН и российский флажок, но Андрей его остановил:
– Подожди! А то будешь потом, как оборванец, выглядеть! Да и звездочки придется снимать тоже... – он кивнул на погоны прапорщика. – Лучше в каптерке возьми новый «комок» без всей этой требухи.
– Ага! Я щас!..
Горе уже принял низкий старт и готов был рвануть с места бегом, но Андрей остановил его еще раз:
– Стой!.. Вместе пойдем! Водяной, Гранд! Вы тоже!
Вчетвером они вышли из дома, и Андрей направился к штабу гарнизона, попутно ставя задачу своим бойцам:
– Нам нужны «колеса»!
– Так возьмем наши!
– Горе! – Андрей остановился и в упор посмотрел на Вадима. – Ты классный разведчик и боец-штурмовик, и я это знаю, но... Ты сейчас среди нас, не обижайся, настоящий «слон»! Мы не просто разведка, мы – диверсанты, прапор! И ломовые методы не для нас... Помнишь? Мы – партизаны без...
– Национальности и званий!
– Правильно! А ваши машины какие?
– Они белые с надписями UN... – проговорил Горе. – А я – болван! А «слон», так это точно!!!
– Понял?
– Надо пробежаться по дворам... Может, где чего и осталось у местных?..
– О! Вот это уже речь не мальчика, но мужа! – улыбнулся Чиф. – Но сначала переодеться!.. И вместо твоего берета хорошо бы «Ночку»[26] найти...
– Это есть! Моя, старенькая, в чемодане лежит!..
– И еще, Горе. Твой «калаш» и ПМ тоже не подходят. Надо найти что-нибудь «вражеское»... Ну, хоть «М-16» какую завалящую...
– Без проблем! У нас трофейного – хоть завались!
– Добро... А сейчас к коменданту! Нам надо получить его добро на выезд во время комендантского часа из поселка.
– Так щас сделаем!
– Вадя! Мы – французы! По-русски говорю только я! Помнишь?
Горе кивнул.
– На людях все общение только по-английски!
– Понял! Не дурак!..
– Тогда пошли!..
Они вошли в штаб, и Андрей постучался в одну из дверей.
– Можно! – проговорил уверенный голос изнутри.
– Bon matin, monsieur le commandant! – сказал Чиф по-французски и по выражению лица майора сообразил, что тот ничего не понял. – Good morning, mister the commandant![27]
– А-а!.. Morning, лейтенант! Как спалось?
Андрей улыбнулся уголками губ и мельком взглянул на Горе:
– Хорошо, месье майор! Спасибо за дрова!
– Не стоит благодарностей, лейтенант! У вас ко мне дело?
– Да, месье майор! Поступил приказ от моего командования... Группа должна отбыть из Рашки не позднее 6.00. Но чем раньше, тем лучше... Мне нужен транспорт. Два джипа для всей группы, включая и нового ее члена.
– Возьмите наши!
– Простите, месье комендант, но я не могу лишить гарнизон двух единиц боевой техники.
– И что же вы хотите?
– Месье прапорщик любезно предложил свои услуги. – Андрей обернулся к Вадиму. – Он сказал, что может попробовать решить эту проблему.
Майор посмотрел на Горе, желая получить объяснения.
– Мы тут видели в некоторых дворах несколько машин, Танцор, – проговорил Вадим. – Наверняка есть «приличные»! Сейчас возьму пару бойцов – через четверть часа мы будем на колесах.
– «Мы»... – Майор как-то очень грустно посмотрел на своего, теперь уже бывшего, взводного и очень тихо промолвил: – Уже «мы»... Не понимаю!.. Откуда в Белграде знают, что в маленьком гарнизоне служит прапорщик, и почему его надо переподчинять французам... Что, больше некого, что ли?! Кусков в армии стало меньше! Был один толковый, и того забрали!.. А мне с кем служить-то?!. Одни сопляки остались!..
И столько боли и отчаяния было в этом тихом монологе, что Андрею вдруг захотелось наплевать на все и выложить этому молодому майору весь расклад: что, почем и на кой все это надо...
Он взглянул на Водяного, а тот поводил головой из стороны в сторону, словно говоря лейтенанту: «Не надо, Андрюха! „Наше“ важнее!!!»
Но комендант, по всему видать, был действительно тертый калач! Ровно через три секунды от его «маленькой хандры» не осталось и следа:
– Добро! Бери, Вадя, кого надо и ищи. – И обратился к Андрею: – Вы пойдете по дороге на Новы Пазар, лейтенант?
– Да, месье майор.
– На блокпосту вас пропустят... Только мне нужно будет знать, на чем вы поедете.
– Хорошо, месье майор. Я сообщу вам о нашей новой технике...
– Удачной дороги, лейтенант!
– Спасибо, месье майор!
– И берегите моего прапорщика! – Он крепко сжал ладонь Андрея. – Таких даже у вас нет!
– Договорились!..
Они попрощались, и Андрей в одиночестве вернулся в свою «казарму», где уже все было готово к отбытию группы. А через пятнадцать минут туда же прибыла их техника...
«А Вадим наверняка точно знал, где и что искать! Да... Правильно говорят старики, что опыт не пропьешь...»
Это были два «дедушки» советского машиностроения...
Андрей еще с малых лет помнил, как восторженно отзывался о «бобиках» его отец, отработавший больше сорока лет дальнобойщиком. Как он рассказывал своим друзьям, а маленький Андрей слушал эти разговоры, раззявив рот, о тех чудесах, что творили в казахстанских степях, на целине, эти первые советские джипы в умелых и заботливых руках...
«Газ-69»... Или просто «бобик»...
Только эти были не очень распространенной модификации. Два двухмостовых «бобика» с лебедкой на переднем бампере. Армейская модификация... Только не под брезентовой крышей, как это было изначально. Кто-то очень сильно потрудился, чтобы привести эти два автомобиля в тот вид, в котором они предстали перед глазами группы.
Один сохранил родной армейский болотно-зеленый цвет, второй был бежевым. Высокие, с уверенным и даже каким-то очень надежным урчанием ухоженных моторов, оба имели металлическую, заботливо утепленную изнутри крышу и всем своим видом вызывали к себе доверие и уверенность в их силах.
– Ты где их откопал, Горе? – Задира приблизился к «монстрам советского машиностроения». – Им же лет по пятьдесят, не меньше! Мы же на них и пяти километров не проедем!
Клим лукавил. Даже по внешнему виду этих двух «джипов» было понятно, что их былые хозяева знали толк в технике и руки у них росли оттуда, откуда надо – эти «бобики» служили им, теперь послужат военным, а потом, как знать, еще долго будут служить другим хозяевам...
– Дурак ты, Клим, хоть и до капитана вырос! – Горе заботливо погладил капот одного из «бобиков». – Они еще и тебя и меня переживут! Птфу-птфу-птфу, чтоб не сглазить... Эти «газоны» под таким уходом были, что здесь, в горах, любому новомодному джипешнику фору дадут!.. Ты только послушай, как моторы работают, олух царя небесного! Это же песня!
– Ты где их откопал, прапорщик? – спросил Андрей.
– Да... Так... – Горе замялся было, а потом, видимо, решил сказать правду: – Надыбал в одном дворе, пару месяцев назад... Хотел один отцу, а второй себе из этой командировочки привезти... Ты смотри, какие они! Они же еще лет по полста отъездят!..
– «Кусок» Советской армии, – вынес вердикт Оса, – куском и останется – это вообще особая статья...
– А чего добру-то пропадать? – возмутился Горе. – А здесь один хрен: или проржавеет без работы, или погибнет под обстрелом...
– Ладно! – Андрей посмотрел на часы. – Грузимся и отчалили – время 5.45.
...Снег все падал и падал. Не так интенсивно, как вчера, но он шел. И теперь этот снег стал для Андрея и его группы очень большой проблемой. Дыхание весны все же начинало чувствоваться – мороз хоть и был, но держался не ниже двух-трех градусов, а снег был тяжелый и липкий – того и гляди, пройдет еще два-три дня, и снег начнет таять, потекут с гор весенние ручьи. А это было плохо со всех сторон. Их первостепенной задачей было – найти! И следы на снегу в этом деле были большими помощниками, потому что найти нужно было максимально быстро – гибли люди!.. Да и вообще. Весенняя распутица в горах – это самое настоящее наказание для солдата, хуже которого может быть только ускоренный марш-бросок на своих двоих по этой самой распутице!..
Они отъехали от Рашки километров пять-семь, когда Андрей обратился к Джагглеру:
– Богуслав, ты знаешь, как объехать Новы Пазар?
– Да, Чиф.
– Так, чтобы, не въезжая в город, попасть на дорогу на Дожевице?
– Да, Чиф. Есть одна сельская дорога, параллельная той, по которой мы едем сейчас. Ее построили специально для того, чтобы разгрузить этот серпантин.
– И мы обходим город?
– С севера. Город видно будет, но до него километра три-четыре.
– Как на нее выйти?
Богуслав огляделся по сторонам:
– Примерно километра через два будет небольшой съезд с трассы и мост через реку. Потом еще двенадцать километров, и будет поворот на деревню Митрова Река... От поворота еще пять, и мы выйдем на трассу до Съеницы...
– Ясно. – Андрею показалось, что взгляд Джагглера изменился. – Чего загрустил, капрал?
– От Митровой Реки до Плешина всего пятнадцать километров... Мы этой дорогой всегда ездили в Рашку... Раньше...
Андрей понимал чувства Богуслава. Ах, как понимал!
«Да, блин горелый! Не сладко ему сейчас! Быть в каких-то двадцати километрах от родного дома, в котором не был уже три года, и не зайти, а проехать мимо...»
– Ничего, Богуслав! Мы заедем туда на обратном пути. – Как еще было успокоить бойца? Отвлечь! – Та трасса, на которую мы выйдем, идет прямо до Съеницы?
– Нет, командир. – От мимолетной хандры Джагглера не осталось и следа. – В семи километрах от того места, где мы выйдем на трассу, в Дожевице, есть примыкающая к ней с юга дорога на Тутин.
– Отлично!
– Только это...
Но Джагглера перебил Горе:
– Слышь-ка, Чиф. Дороги-то эти есть, но по ним сейчас ехать!..
– А что такое?
– Горе прав, – ответил за него Богуслав. – Эти дороги строились специально для местных жителей на другом берегу Рашки. Строились без особой заботы, мол, для деревенских сойдет. Мы по ним зимой никогда не ездили – опасно!
– А мы только при крайней необходимости! – добавил Горе. – И только на бэтээрах, его хоть как-то можно контролировать, а бээмдэшки там, что корова на льду, – скользят на гусеницах, и ни хрена не сделаешь! Того и гляди в Рашку со всего маху и плюхнешься!
– Как в Афгане на Саланге... – подал голос Водяной, крутивший баранку их джипа. – На южной стороне зимой столько бээмпэшек, бээмдэшек и танков соскальзывало в пропасть, что теперь там целое кладбище...
– Дорога очень узкая – две машины еле-еле разъезжались, и без ограждений... По самому берегу... Там хоть и не высоко...
– Но десяток метров до воды пролетишь... – закончил Горе. – Любому хватит.
– А по этой «сметане» да со снежком почти гарантированно... – Андрей задумчиво посмотрел на мокрый снег, который грязной ледяной кашей лежал под колесами их «бобиков». – И цепи на колесах не помогут, как думаешь?
– По самой дороге помогут, хоть и без гарантии, – проговорил Джагглер. – Но спуститься к мосту будет очень сложно!
– Задачка...
Андрей смотрел на падающий за стеклом «газона» снег, который опять начинал превращаться в снегопад, и пытался придумать хоть какое-то решение.
«Что за весна здесь?! В Одессе уже, небось, в футболках да безрукавках ходят, а тут того и гляди околеешь!.. А к той дороге спускаться придется хоть как! И выбора нет – тут тебе не степь, по полям без дороги не поедешь!.. И транспорт бросать нельзя! Пока нельзя! До вечера двести кэмэ пешком хоть умри не пройти!.. Нет... Тут как раз тот случай, когда решать надо всем скопом. Кто-нибудь чего-нибудь да придумает...»
Они как раз подъехали к едва заметному среди камней и кустарников спуску, о котором говорил Джагглер, и Андрей принял решение:
– Стоп! Все ко мне! – скомандовал он и промолчал, дожидаясь, когда к его «бобику» подойдут Гранд, Вайпер, Тень и Оса, ехавшие во второй машине. – Значит, так, группа, слушай задачу!
Настало время раскрыть карты, потому что только Андрей, как то и положено по уставу командиру, знал задачу группы в полном объеме. Теперь ее должны были узнать все остальные бойцы группы. Он развернул на коленях карту и заговорил:
– О том, что мы вышли на охоту за «кукушками», знают все? Эти стрелки работают по всему Косово, но по большей части все же на юге, в непосредственной близости с границей Албании. По оценкам их наскоков можно предположить, что это все же албанцы, хотя пока не выловим хоть одного, выяснить это не удастся. И еще... Там им легче уходить от «Голубых касок».
– В горы, через границу? – спросил Оса.
– Возможно... А возможно, и нет... Именно это и надо выяснить. Есть предположение, что они могут базироваться где-нибудь в горной «зеленке» на территории самого Косово. В пользу этого говорит еще и то, что они, совершая очередной наскок, приезжают на технике – грузовики, джипы, – а после бросают ее безо всякого сожаления. В приграничной зоне понятно – можно приехать и с той стороны. Но были нападения и на Дожевице, а это от границы километров триста!.. Могут ли они проехать столько по дорогам, на которых стоят блокпосты, заслоны и ездят патрули, – вот в чем вопрос, мужики?
– Нет! – Горе был категоричен в своем ответе. – Где-нибудь да напорются на патруль!
– А если учесть, что в южной части Косово в девяноста процентах сел и деревень сейчас живут новые поселенцы и именно албанцы? Да здесь америкосов больше всего, а они негласно потакают албанцам?
– А вот это было бы совсем хреново! – проговорил Тень. – Если они закрывают глаза на передвижение по дорогам «левой» техники, то выловить этих партизан будет очень непросто...
– А если не просто закрывают глаза, а даже помогают? – задал законный вопрос Водяной.
– Тогда ни фига не получится! – воскликнул Оса. – Поймать за руку янкесов не получится.
– Только отстреливают и их тоже! – продолжил Андрей, выслушав мнения своих бойцов. – А это шанс! Шанс на то, что американцы тоже заинтересованы узнать, кто это с оптикой балуется там, где они «хозяева». И если не будут помогать, то уж мешать не будут точно!.. Короче!.. Сегодня ночью был довольно серьезный набег на сербскую деревню Белайе. Там стоит старый православный храм. Причем набег этот очень отличался от предыдущих. Минировали дорогу.
– Вот так ни хрена себе! – прогудел Гранд.
– В двадцати с небольшим километрах к северу, в городе Пьеч, стоит довольно большой гарнизон – две роты французов и батальон англичан. Французы среагировали первыми и потому у них наибольшие потери – один БТР подорвался на фугасе, второй подбили из РПГ...
– Это уже похоже на полномасштабную войну, а не на набег на слабую деревню! Фугас ставили именно для «Касок»...
– Правильно! Но при этом шесть «двухсотых» сработали именно «кукушки».
– Получается что?.. – проговорил Задира. – Что всей этой заварухой они специально выводили «Каски» под выстрелы снайперов?
– А вот это мы и будем выяснять, Клим... Теперь так!.. В окрестности Пьеча мы должны попасть к вечеру – это приказ Паука. Идти по дорогам, которые патрулируют ооновцы, нельзя – нас в таком виде и на такой технике «могут не понять»...
– Это точно!
– Задача! Идти будем не по трассам, а по сельским дорогам. С максимальной осторожностью! Теперь внимание! – Он указал несколько мест на карте. – На нашем пути есть несколько точек, где стоят различные по количеству людей и техники гарнизоны. Первый – Новы Пазар. О нем нам вчера рассказал Горе... Гарнизон серьезный, так что его надо обходить на дальних подступах... Дальше... Если идти на юг по трассе, то в поселке Ребарице мы можем столкнуться с гарнизоном в две роты.
– Ребарице, ком – это большой перекресток, – подал голос Горе. – На юго-запад на Рожайе, на восток – на Зубин Поток и дальше на Косовску Митровицу. Там стоит батальон немцев.
– Тем более!.. Поэтому мы попробуем пройти не по трассе, а по сельской дороге на Тутин... Что у нас в Тутине, прапорщик?
– Братья славяне – две роты болгар.
– Вот! Это уже лучше... Значит, так! Наша задача – пройти максимально тихо по маршруту Тутин – Рожайе – Пьеч. На все – двенадцать часов! В Пьече оставляем «бобики» и до деревушки Белайе, где сегодня атаковали ооновцев, делаем интенсивный марш-бросок. Дальше по обстановке... Вопросы?
– Чиф, – Джагглер очень внимательно смотрел на карту, – от Тутина мы все время будем подниматься вверх в горы. Там очень тяжелая дорога. Сложный и всегда скользкий серпантин. Этот хребет так и называется Мокра Гора... А в такой снегопад там можно ехать не быстрее двух-трех кэмэ в час!.. Если вообще можно ехать... Можем не успеть...
– Надо успеть!
Он сложил карту и взглянул в лицо каждого из своих бойцов:
– «Кукушки» наглеют с каждым днем! Гибнут люди, мужики... А по такому снегу мы сможем пройти по их следам, как по Бродвею! Но если следы занесет снегом, а если так будет сыпать, то до утра так и случится, то тогда...
– Ясно, чего уж там!..
– Задача первая! Надо спуститься к мосту. Вон он, внизу. – Андрей показал рукой. – И переправиться через Рашку еще затемно. До первого патрульного бэтээра...
– А может, сразу застрелиться, чтоб не мучиться, а? А так сразу, одним махом – чик, и ты уже на небесах... – проворчал Задира. – Хотя... Такого засранца, как я, туда не возьмут...
...В каком-то смысле Клим выразил вслух мысли всей группы. Они стояли на дороге и смотрели вниз на речку Рашка, до которой было метров двести. Двести метров крутой, обледенелой дороги. Хотя, если честно, то дорогой это обледенелое месиво сейчас назвать было нельзя, какая бы у тебя ни была буйная фантазия.
Сыпавший с неба мокрый липкий снег, каждая его снежинка, соприкасаясь с землей, разбивалась в мелкие водяные брызги, которые тут же превращались в тонкую корку льда на камнях... Здесь не то чтобы на машине, здесь и пешком-то спускаться было опасно...
– Да тут голову свернуть запросто можно! – выразил общее мнение Клим. – Гляди! Спуск не к самому мосту, а немного правее. Дорога перед самым обрывом поворачивает и там еще метров пятьдесят до моста... На этом повороте, если на льду сорвешься, как раз как с трамплина в Рашку и улетишь... А другого места, чтобы переправиться, нет?
Богуслав был максимально лаконичен:
– Нет! Только в Новы Пазар.
– Хреново!
Андрей посмотрел на часы, было около 7.00. Первые патрульные БТРы, по словам Горе, отправлялись из Рашки в трех направлениях ровно в 7.30.
«Сюда он доберется минут за сорок пять или немногим больше. Если исходить из худшего, то времени уже не остается – час на все про все!..»
– Мужики! Времени нет! Патруль появится через час! Надо что-то решать!
– А что ты тут решишь? – пробурчал Водяной. – До поворота метров двести, а лебедки для наших «бобов» больше чем по сто пятьдесят даже не делали никогда! При его весе в две тонны он за этот оставшийся «полтинник» по льду так разгонится, что с «трамплина» до того берега долетит. Ну, до середины Рашки как пить дать!
Павел был прав. И это понимали все. Не та погода, не то время года... Но было и еще кое-что! Упрямство Филина... Не тот он был человек, чтобы из-за своей недогадливости или ненаходчивости поставить под удар всю операцию – не то воспитание...
Он ходил туда-сюда в опасной близости к началу спуска и смотрел во все глаза, пытаясь найти способ спуститься...
«Нет! Наверное, Пашка прав... Не получится ни хрена... Может, лучше будет докатиться до города, отмахнуть документами Вадима, да и знают его там наверняка, да и поехать себе дальше без проблем?.. А то тут одно неверное движение, и конец – если на самом льду об камни не разобьешься вдрызг, то после такого ускоренного спуска да десятиметрового полета из-подо льда точно не выплывешь!.. Нельзя так рисковать людьми... – И тут он случайно взглянул на Тень, который по своей старой привычке еще с Кавказа был в полном альпинистском снаряжении. – Стоп!!! Есть!!!»
– Будем спускаться, пацаны!
– Я не знал, Андрюха, что ты «морж». И давно ты увлекаешься зимним купанием? – спросил Горе.
– Весенним...
Андрей уже рассчитывал в уме время, которое могло уйти на то, что он задумал, и не реагировал на посторонние шутки – «боевая машина Филин» начала работу...
– Что весенним? – не понял прапорщик.
– Купанием... Группа, слушай меня!.. – Он уже полностью представил себе то, что задумал, и был готов это сделать. – Вяжем концы репшнуров! Быстро!
Его идеи пока не понял никто, а потому последовал законный вопрос:
– Как вяжем?
– Плоским морским узлом! Под большое натяжение! Быстро!..
Руки бойцов, привыкших доверять своему командиру, замелькали вперемешку с прочными альпинистскими веревками. Три минуты, и все было готово. Восемь тридцатиметровых репшнуров, каждый из которых выдерживал вес до трех тонн, превратились в одну длинную веревку.
– Гранд! – Андрей указал на свободный конец, валявшийся у его ног. – Бери конец и бегом вокруг дерева!
Теперь уже что-то начинало проясняться. Прямо напротив спуска, как и вдоль всего шоссе, росли не особенно толстые, но довольно крепкие акации. Вокруг одной из них оббежал Гранд и вернулся к Чифу.
– Сделаем так! – теперь он не спрашивал, а приказывал. – Конец вяжем к лебедочному крюку...
Он взглянул на Водяного, по глазам которого было видно, что он уже понял задумку командира:
– Паша! Подгоняй «бобика» к спуску задницей!
Мощный «дедушка советского машиностроения» бодро гыркнул двигателем и встал на позицию.
– Теперь так! – Андрей взялся за репшнур. – Водяной будет сдавать задом до того момента, пока его не потянет вниз. У нас есть двести сорок метров репшнура, две тонны плюс Водяной на одном конце и восемь крепких мужиков – на другом! Справимся!
– А второго «бобика»?
– Паша отгонит машину к мосту, и мы его поднимем обратно.
– Это ясно...
– Потом снаряжение. Люди спустятся по одному, хотя можно и по двое – быстрее будет...
– Как последний спускаться будет? – задал вопрос Тень.
– Вы меня подстрахуете снизу, выпуская лебедку. Как раз должно хватить... Ну, может, метров десять останется... Так вы что, родного командира внизу не поймаете?..
– Не командира! – выступил вперед Тень.
– Не понял! – набычился Андрей.
– Меня вы будете ловить, а не командира, потому что последним буду спускаться я... – Владимир не отвел и не спрятал глаз под тяжелым взглядом Чифа.
– Это приказ, капрал!.. И вообще, старлей, я по горам бегал, когда ты еще...
– Он прав, командир! – вступился за младшего брата Оса. – Воха потому и на Кавказ в разведку попал прямым ходом сразу после училища... Он этой дурью с малолетства страдает... Вовка мастер спорта международного класса по альпинизму, командир, был членом юношеской сборной России. Даже успел на один из восьмитысячников подняться, за что и получил «мастера-международника» в семнадцать лет... Чо-йо... Слышал про такую?..
– Ясно... – На такие аргументы ответа у Андрея не было. – Тогда будешь страховать мой спуск...
– Сделаю!.. Спасибо, Чиф!
– Потом все «спасибки» – сначала дело!
По всему было видать, что для Владимира это было очень важно... А объяснение... Да старо все было, как весь мир!..
Серега!.. Любимый старший брат! У него всегда была фора во времени, потому что он старше. Когда Тень еще учился в школе, Оса уже был курсантом военного училища! Когда он только начинал учиться, старший брат уже гонял «духов» на афганской границе. Ты лейтенант, а старший уже старлей. Ты получил «старого», а Серега уже в капитанах ходит! И наград у него больше, и опыту! И даже в Легионе, на первом же задании в Зимбабве, именно Серега со своим пулеметом и рацией был на пике событий рядом с Чифом, а ты?.. Нет, теперь вы и в званиях, и в наградах равны – командир не поскупился!.. Но... Есть какое-то чувство вины, что ли... Старший-то брат получил все заслуженно, без вопросов! А вот ты... Как бы авансом... Отработать хочется! Дать понять, что не ошибся командир, что и на младшего из Кузнецовых можно положиться, если что...
– Водяной! – рявкнул Андрей.
– Я!
– Как потянет вниз, сразу глуши движок!
– Сделаем!
– ...Коробку на нейтралку, а сам стоя в открытой дверце! Твое дело только рулить потихоньку и, если понадобится, притормаживать! Приказ понятен?!
– Так точно, кэп!
– Паша! Мы будем тебя держать и травить репшнур потихоньку, но если вдруг почувствуешь «свободное падение», сразу прыгай – это приказ! Понял?
– Нормально все будет! – Водяной улыбнулся и подошел к машине.
Он перекрестился, как-то нехотя, словно чуял что-то, сел за руль, завел двигатель и сдал задним ходом до самого спуска:
– Ну, что?! Начнем помаленьку, «бурлаки на Волге»? Держите крепче!!!
– Стой! – рявкнул Андрей так, что все даже слегка присели. – Отставить, Паша!
Только теперь он сообразил, что в его плане было не так и что долбило назойливым дятлом его мозг последние три минуты.
– Отставить! Херня это, а не план спуска! – Он взял в руки репшнур в том месте, где был узел, и покрутил его в руках. – «Бобик» весит две тонны. На скользком спуске. Мы все вместе меньше восьмиста кэгэ... Не удержим! Он нас всех вниз утянет!.. Надо что-то другое!..
– Слушай, Чиф. – Тень подошел к Андрею. – А если второго «боба» отвести на длину каната, закрепить колеса камнями, а конец к его лебедке? Тогда, может, получится.
Андрей секунд тридцать прикидывал и так и сяк и понял, что Владимир предложил единственно верный вариант.
– Добро! Так и сделаем! Давай за руль!
Прошло еще несколько минут, и два автомобиля взревели моторами. Водяной потихоньку сдал назад и перевалил задними колесами с трассы за грань спуска. Во втором Тень включил лебедку и стал ее потихоньку отматывать...
И это сработало! Через пять минут все сто пятьдесят метров троса были отмотаны с барабана, и Водяной «завис» в пятидесяти метрах от поворота дороги. Но ненадолго. Теперь разматывать лебедку была его очередь. Еще минута, и в наушнике «Фалькона» раздался его голос:
– Я внизу! Все в поряде!
– Принял! Теперь так! Тень, Водяной! Сматывайте тросы. Паша. Когда будешь готов, отъедешь по моей команде метров на сорок – надо выбрать остаток репшнура. Володя, подготовь машину к спуску. Оса – за руль! Готовность – пять минут!
Вскоре уже второй джип, за рулем которого сидел Кузнецов-старший, занял свою позицию у края трассы.
– Оса, Водяной, внимание! – скомандовал Андрей. – Начинаем движение одновременно, по моей команде!
– Водяной готов!
– Оса готов!
– Ну, с Богом! Начали!
Оса, как заправский дальнобойщик, сделал перегазовку двигателем своего «газона» и перевалил за гребень трассы.
И тут... Случилось то, чего Андрей и боялся... Почти случилось...
Канат был натянут, что аж звенел как струна, но «бобик» Осы стремительно удалялся вниз...
– Ву-у-у-у-у! – завыл канат, переброшенный через ствол дерева.
«Черт!.. Не выдержит! Мать твою! А говорили „три тонны на разрыв“... Тормозить нельзя – на цепях машину может бросить юзом и развернуть, тогда точно конец!..»
– Чиф! – раздался в наушнике голос Водяного. – Он меня тащит!
– Серый, прыгай... – услышал он рядом тихий, но очень взволнованный голос Кузнецова-младшего. – Прыгай, братишка...
Решение пришло в долю секунды.
– Серый, врубай третью передачу и газу! Газу!!! Паша – заднюю! Газу!!! Резко!!!
Где-то внизу взвыл двигатель, но его перекрыл вой второго. Завывающий на высоких оборотах «бобик», за рулем которого сидел Оса, греб всеми четырьмя колесами так, что из-под его покрышек, на которых были надеты цепи, во все стороны фонтаном летело ледяное крошево. Сейчас он был похож на человека, который цеплялся всеми конечностями за обледенелую дорогу, чтобы не скатиться вниз...
Удивительно, но это подействовало! Скольжение к пропасти замедлилось. И замедлилось значительно!
– Д-ду-у-у-у! – выдал канат ноту ре и остановился.
И... Выдержал рывок!.. Только под акацией образовался довольно большой сугроб снега, осыпавшегося с густых веток.
– Паша, включай лебедку! – проорал Андрей.
Канат опять пополз вокруг ствола, но теперь эта скорость контролировалась Водяным.
Прошло еще три минуты напряженного ожидания, и в наушнике раздался голос Кузнецова-старшего:
– Чиф, я на месте!
– Есть! – опять за спиной Андрея тихо и взволнованно прозвучал голос Тени.
– Добро! – Филин перевел дыхание. – Отцепляй канат и отводи машину к мосту... Водяной!
– Я!
– Сматывай лебедку!
– Три минуты!
– Жду!
Андрей посмотрел на часы. Подготовка и сам спуск двух машин занял сорок минут. Времени уже не оставалось. Арифметика была чрезвычайно проста – третий класс, вторая четверть. Спуск каждого бойца поодиночке займет шесть минут, время, за которое лебедка «бобика» размотает и смотает обратно трос, их семеро – итого около сорока пяти минут. А еще нужно было смотать репшнуры, переправиться через мост и по возможности замаскироваться, затаиться в «зеленке», потому что опытный глаз всегда заметит движение, особенно сверху, а вот пассивный объект заметить намного сложнее... До появления патрульного БТРа, по его расчетам, оставалось минут двадцать. То есть у Андрея, если не рискнуть, времени оставалось втрое меньше того, которое ему было нужно... И он решил рискнуть...
– Так! Слушать меня, группа! – Он посмотрел на своих бойцов. – Крепим наш тюк к концу фала. Тень!
Владимир тут же бросился выполнять приказ.
– Времени не осталось... Так что... Сейчас закрепляемся понадежнее все вместе на репшнуре, садимся на задницы и прокатимся вниз. Водяной!
– Я на лебедке! Жду команды!
– Добро... Мы все вместе, да с тюком, тянем не больше семисот пятидесяти кэгэ... Если канат двухтонных «бобов» выдержал, то нас выдержит без вопросов...
К тому времени, когда Андрей закончил говорить, его группа была готова к этому опаснейшему спуску.
– Водяной!
– Я!
– Начали! – скомандовал он и покрепче ухватился руками за веревку.
Через шесть минут, когда и репшнуры, и трос были свернуты, группа Чифа переправилась по обледенелому мосту через быструю Рашку и тут же замаскировалась в заснеженной акациевой роще. Патрульный БТР и «УАЗ-469» прошли мимо моста по трассе в 8.20, отставая на двадцать минут от того графика движения, который дал им Чиф. Но это двадцатиминутное ожидание даже пошло им на пользу. Все же то, что они сумели сделать, не говоря о том, что этот спуск к мосту вообще выходил за рамки разумного, отобрало много душевных сил. После такой встряски адреналин в их телах просто бурлил и кипел, и требовал выхода... А такое состояние своих бойцов Андрею сейчас было совершенно не нужно. Сейчас ему нужны были их холодные, расчетливо-разумные головы, потому что сейчас они не шли в атаку на пулеметы с шашкой наголо и кривым револьвером наперевес, а решали ребус, который кто-то задал их командованию. Сейчас они должны были уподобиться ученым-исследователям, которые кропотливо и не спеша, но целенаправленно и очень целеустремленно выискивают решения проблемы и разрешают загадки природы... Короче говоря!.. Андрей решил дать своим парням небольшой перерыв-привал, а заодно и запустить впереди себя патруль – не любил он с какого-то времени, когда ему начинали дышать в затылок...
– Ну что, мужики, струхнули немного, когда Осу вниз понесло?
– Я за брата вообще полные штаны наложил! – честно признался Тень. – Думал, если сорвется, сяду на задницу и прокачусь за ним вниз в речку. Из машины в воде не так-то и просто выбраться, если один... Особенно если река горная, как эта Рашка... На своей шкуре пробовал – знаю!..
– Я даже испугаться толком не успел! – улыбнулся Оса. – Да где там! Я еще даже и сообразить не успел, что происходит, а тут кувалдой по башке: «Врубай третью!.. Газу!!!»... Я и врубил... Сначала рефлекс: «Не думай! За тебя уже подумали!», а потом уже скорость... Ничего, нормально получилось...
– А я испугался не по-детски, если честно... – прогудел Водяной. – Я как понял, что будет, если «репы» на стыках не выдержат или его просто перетрет от скорости и нагрева!.. А когда увидел, как Оса в своем «бобике» газует и вернуться наверх пытается! Из-под твоих «копыт» куски льда аж до меня долетели! Чертяка зеленый!.. Что ж ты старого прапорщика до седины доводишь?! Не стыдно?!
Он легонько ткнул кулаком Сергея под ребра.
Оса посмотрел на него очень внимательно, даже как-то изучающее:
– Что-то не видно твоей седины, кусок.
– А может, она у меня в другом месте?
– Ну да! Как же я забыл! – Сергей картинно хлопнул ладонью по лбу. – Сначала седеют волосы на самом важном месте!..
Они позубоскалили еще немного, но напряжение спало...
– ...Группа, внимание! – Андрей дождался, когда патруль скрылся за поворотом. – Такие дела, военные!.. Мы за два с половиной часа прошли пятнадцать кэмэ... Впереди около двухсот, которые надо сделать за двенадцать...
Он посмотрел на серьезные, сосредоточенные лица:
– Поэтому... Джагглер за руль первого «боба» – ты местный, ты здесь вырос и по этой дороге ездил не один раз – тебе и карты в руки... Горе!
– Я!
– Ты второй водила! Будешь держать дистанцию двадцать метров!
– Сделаем!
– Ты, Вадя, здесь тоже не первый день, так что...
– Ясно, кэп!
– Всем! Разобрать снаряжение! Оружие – на изготовку! Готовность «Ноль!». Едем с открытыми дверцами, при первой же малейшей опасности – «катапультироваться»!.. Колеса, если что, найдем другие... Вопросы?
Ответом было молчание.
– Добро... По машинам!.. Богуслав!
– Я, месье лейтенант!
– Отставить! Здесь нет званий! Просто Чиф.
– Да, Чиф!
– Мы опаздываем. И я знаю, что за двенадцать часов по такой дороге мы не успеем... Но! Личная просьба... Надо попробовать успеть...
– Я понял... Я постараюсь!
– Ты же Фокусник, Богуслав!.. Зря, что ли, тебя так назвали?! Давай, дорогой, постарайся, сделай фокус...
– Тут есть несколько проселков... Надо попробовать...
– Давай, Джагглер! От тебя сейчас очень многое зависит... И дело не в задании, Богуслав, люди гибнут...
– Я сделаю, командир!
– Давай! – Андрей уселся на пассажирское сиденье рядом с Джагглером и скомандовал в микрофон своего «Фалькона»: – Внимание! Начали движение!..
...К 18.00, как ставил задачу своим проводникам Андрей, в Пьеч они, конечно же, не успели. Хотя и Богуслав, и Вадим сделали все, что было в их силах. Но... Сил человеческих даже у таких специально подготовленных мужчин все равно не хватало для того, чтобы тягаться с силой матушки Природы...
Джагглер вел группу по каким-то кабаньим тропам, на которые даже летом Андрей не рискнул бы сунуться на автомобиле. Ни о каких наезженных дорогах здесь речь не шла вообще! Но Богуслав, руки которого, казалось, приросли к рулю «бобика», словно орел с горной кручи, наклонившись вперед, всматривался в дорогу через заснеженное лобовое стекло и вел группу все дальше и дальше...
Мокра Гора...
За время этого немыслимого марш-броска Андрей по-настоящему сумел оценить мудрость тех, кто когда-то, еще до царя Гороха, давал эти названия...
Тутин они объехали как-то так, что Андрей даже не понял как именно. Он периодически поглядывал на часы и наконец очень тихо спросил сам себя:
– Когда же, черт, этот Тутин будет?! Едем-едем...
– Он уже у нас за спиной километрах в десяти-двенадцати, командир, – не отрывая взгляда от дороги, проговорил Джагглер.
Чиф с удивлением посмотрел на капрала:
– Ты уверен в этом?
Джагглер кивнул:
– Через пару километров будет село Годово. Там у меня когда-то, до войны, жил двоюродный брат. Мы с ним в Мокры Горы на охоту ходили... Потом около пятнадцати километров и будет поселок Шпыльяны... Ни в Годово, ни в Шпыльянах сейчас сербов не осталось, только албанцы... А еще через тридцать кэмэ будет Бьела Цырква... Там у меня тоже были дальние родственники когда-то... Но сербы там есть обязательно, хоть несколько семей, но есть – там стоит большая католическая церковь...
– Как ты говоришь?
– Бьела Цырква.
– Белая Церковь... – перевел Андрей на русский. – У меня на родине, недалеко от Киева тоже есть город Белая Церковь... Ты молодец, Богуслав!
– Стараюсь, Чиф...
– А что дальше? Знаешь?
– От Бьелой Цырквы останется около двадцати километров до трассы, и мы выйдем на нее в семи-восьми кэмэ от Рожайе... Рожайе я объеду – знаю как... И останется около пятидесяти до Пьеча.
– Итого около ста двадцати кэмэ?
– Примерно...
– Ты сумел сократить наши двести кэмэ, Джагглер?
– Ненамного, всего-то километров на десять-пятнадцать...
– Молодец!
– От Годово, Чиф, начнется самое трудное – Мокра Гора. До самой трассы на Рожайе будем ехать еле-еле... Тут очень опасная дорога – по трассе было бы легче.
– Но на трассу нам нельзя! Так что ехать будем так, как ты рассказал. Сумеем проехать?
– Проедем... Главное, чтобы Горе все делал так же, как и я... Да еще погода...
Сыпавший с неба с самого утра мокрый снег теперь превратился в мелкий и холодный дождь, даже скорее морось. Понять, что сейчас – утро, день или уже вечер, было невозможно – свинцово-серые тучи, висевшие, казалось, прямо над головой, не пропускали солнечных лучей и давили на плечи. Видимость почти нулевая, не дальше двадцати метров, и замерзающая ледяная шуга под колесами. В общем... Своему врагу не пожелаешь!.. Одно слово – Мокра Гора...
К трассе они подъехали только к 17.10, когда уже начало темнеть.
Андрей смотрел на Джагглера и понимал, что парень вымотался, выложился полностью, сидя за рулем с самого утра и пробивая лыжню на этих практически непроходимых в это время года дорогах... Под его глазами образовались темно-синие круги, и все лицо осунулось от усталости...
– Стой!
«Бобик» коротко взвизгнул тормозами и остановился.
– Всем к машине! Пять минут перекур!..
Экипаж второй машины тоже высыпал на дорогу, последовав их примеру. Они закурили, кое-кто отбежал к ближайшим кустикам... Андрей подождал немного, докуривая свою сигарету, и махнул рукой:
– Все ко мне!
Одного взгляда на Джагглера и Горе было достаточно, чтобы понять – за руль их больше сажать нельзя. По крайней мере, сегодня.
– Богуслав. Сколько нам осталось отсюда до Пьеча?
– Около пятидесяти километров.
– Часа два по такой дороге?
– Не меньше трех, командир, это если повезет... От Рожайе мы будем подниматься в горы и километров через двадцать пять должны будем пересечь перевал. Там высота около двух с половиной тысяч, а дорога сам видишь какая, да еще и в темноте...
Андрей взглянул на часы, соображая, как им быть дальше.
– До начала комендантского часа, до 19.00, мы уже не успеваем... Город можно как-то объехать?
– Можно... Если поехать на Витомирицу. Так мы получим дополнительных километров пятнадцать, но объедем Пьеч с востока и вернемся на дорогу уже южнее города, километрах в пяти, в районе деревни Бело Поле... Дальше начинаются Высоки Дечаны, горы, которые тянутся через границу в Албанию. От Бело Поле объездных дорог нет – там только горы и только одна дорога через Дечаны на Даковицу...
– А на ней патрули... Ясно!.. – Андрей посмотрел на своих бойцов, словно выбирал кого-то. – Делаем так... Водяной за руль второй машины, я поведу первую... Джагглер! Ты будешь рядом со мной вместо штурмана. Горе! Ты штурман у Водяного... Всем быть предельно внимательными! Задача! Группа должна попасть в Бело Поле к 20.00! Это крайний срок! Мы и так уже выбились из графика... Из Бело Поле на Белайе пойдем ускоренным маршем... Все! По машинам!..
...В Бело Поле они въехали в 19.50, точно уложившись в график. Правда, на перевале был у Андрея момент, который мог бы решить вопрос продолжения операции вообще...
Было уже около 19.00, когда их караван с грехом пополам взобрался на перевал. Филин решил не останавливаться, чтобы не терять и так уже упущенное время, перевалил за хребет и покатил потихоньку вниз. Честно сказать, особенного опыта езды в горах по серпантинам у него не было, так пару раз всего-то, потому он и решил, что самое сложное уже позади и спускаться легче, чем подниматься, и немножечко расслабился. Совсем чуть-чуть... Просто решил закурить сигарету и подымить в приоткрытое окно... Вот именно тогда Мокра Гора и показала свой коварный характер...
На одном из поворотов он крутанул рулем чуть-чуть сильнее, чем было нужно, и... «бобик» пошел в занос на тонком льду дороги. И в этот момент правая нога Андрея, равнинного водителя, повинуясь рефлексу, ударила по педали тормоза... Нет, это не было похоже на юлу! Но джип начало медленно раскручивать по дороге и нести по спуску вниз, где метрах в трехстах был виден очередной поворот и довольно хлипкое деревянное ограждение... А где ограждение – там обрыв... Или крутой скат... И сколько до его дна, точно узнать можно только тогда, когда проедешься по нему на собственном брюхе. Если не пролетишь, аки воробей...
«Конец, Андрюха! Приехали!..»
– К машине! – проорал Филин, срывая голос.
Задремавший на секунду Джагглер, Задира, Гранд и Оса катапультировались из уже неуправляемой, соскальзывающей к пропасти машины в одну секунду. Просто высыпались на дорогу, словно горох из дырявого мешка. А «бобик», который теперь стал легче минимум на четыреста кило, развернуло еще раз и понесло боком к ограждению. Левым боком... Теперь у Андрея было всего-то три варианта: доехать до поворота и нырнуть за ограждение вместе с машиной, выпрыгнуть и попасть под ее колеса и... А что тут «и»? Что можно сделать в такой ситуации, когда на раздумья у тебя секунды, если не их десятые доли?! Вот это и был третий вариант... Филин даже не думал – он попросту не успевал это сделать, он просто повиновался какому-то шестому или двенадцатому чувству... Так же, как и сегодня утром Оса, воткнул рычаг переключения на третью передачу, вцепился в руль и что было сил до отказа вдавил в пол педаль акселератора...
– В-в-ва-а-а-а-а-у-у-у-у!!! – взвыл двигатель на высоких нотах.
«Дедушка русских джипов» сначала затрясся, как припадочный, а затем... Видимо, зацепившись колесами за небольшой неоледенелый участочек дороги, скакнул, как молодой оголодавший мустанг к чахлым кустикам, росшим на противоположной от обрыва стороне дороги, да так и уткнулся в них своей мордой... И замер с заглохшим двигателем...
Дверца распахнулась рывком, и над ухом орудийным залпом прогремел голос Клима:
– Жив?!!
– Есть немного... – проговорил Андрей еле внятно.
– Ты чего со всеми не прыгнул, придурок?!!
– Отставить...
– Чего «отставить»?! Я те щас по роже так отставлю, что друзья не узнают!!! – орал ему на ухо Задира. – Ты даже не поц! Ты полупоц! Халамидник засраный!!!
– Отставить кричать на командира, сержант...
Андрея, как это всегда у него бывало после сумасшедшего стресса, била дрожь – избыточный адреналин в его крови всегда вызывал в его теле эту трясучку... После того как...
– Пошел ты к черту, придурок! – Задира со всего маху врезал кулаком по железной дверце. – Напишу рапорт и переведусь на хрен из взвода конченого отморозка Ферри в другой, где командир с мозгами дружит!..
– Хорош бухтеть, капитан! Лучше помоги пальцы расцепить!.. А то не хочется всю оставшуюся жизнь с этим рулем ходить – девки не поймут...
Это была его физиология – его организм всегда выбрасывал в кровь столько адреналина, что хватило бы на троих! И если Филин его не расходовал, то его тело сводила судорога. Особенно руки...
– Андрюха, мать твою! – Клим бережно разгибал палец за пальцем и попутно вычитывал нотации. – На кой лысый дюдель ты спасал машину? Что, на одной не доехали бы? Или потом вторую не нашли бы? А если бы сорвался? Как тебя потом было бы выносить отсюда?
– Ну, постарались бы, для командира... Вынесли бы...
– Я тебе точно морду набью и не посмотрю, что старший по званию – мне можно! Я твою задницу столько лет прикрывал начиная с Афгана, не для того чтобы ты так глупо и бездарно склеил ласты в этих холмиках, мать их!..
– Ладно... – Андрей улыбнулся. – Я больше так не буду...
– Я больше так не бу-у-уду!!! – Задира поморщил лицо, кривляясь и копируя Андрея. – Ну, как дите малое, а еще командир! Детский сад надел панамку!.. Ну! Ты как, братишка?
– Отпустило вроде бы...
– Ну и хорошо... Так! Теперь я буду рулить! – И увидев, как Андрей раскрыл было рот, добавил категорично: – А будешь спорить и давить авторитетом – застрелюсь! Я тоже мужик, мне тоже хочется за баранкой по серпантину прокатиться!..
Андрей вымученно улыбнулся и ответил своему другу:
– Ладно... Не надо стреляться... – Он и сам чувствовал, что больше за рулем ехать не сможет. – «Вези меня, извозчик, по гулкой мостовой!..»
– «А если я усну, шмонать меня не надо!..» – подхватил старую песню Клим и уселся за руль. – Поехали помаленьку?! А заодно глянем, куда ты там прыгать собирался!
Они остановились около деревянного ограждения и заглянули за него. Сказать, что Андрею повезло, – не сказать ничего! Сразу за этим довольно хлипким на вид отбойником, в метре, был обрыв, пропасть метров двадцать глубиной... Если бы туда нырнул «бобик», то внизу от него остался бы натуральный блин. Вернее, пирожок с мясом...
...Бело Поле... Деревня не деревня, село не село. Скорее, маленький рабочий поселок-спутник рядом с довольно крупным, по здешним меркам, городом. Низина, долина в предгорьях Высоких Дечан.
Поселок был пуст. И не просто пуст – здесь не было даже оголодавших, одичавших собак, которые потеряли своих хозяев! Маленькая пустыня посреди Европы, в самом центре Балканских гор. Да, в общем-то, не было ничего в этом удивительного. Точно такую же картину всеобщего запустения они видели и сегодня утром в деревне Дожевице. И та, и другая находились в непосредственной близости к городу, в четырех-пяти километрах, где стояли довольно большие гарнизоны ооновцев. И стоит ли удивляться тому, что те люди, которые не стали беженцами в соседних государствах, а остались на родине, инстинктивно жались к военным, которые могли при необходимости их защитить? Чему удивляться? Сложнее было тем, кто всю свою жизнь прожил в отдаленных селах. Куда тем было податься, было большим вопросом... Над всем поселком витал дух запустения и брошенности... Но главное... Главное – тишина...
Тишина была такая, что аж в ушах звенело! Словно они попали в барокамеру, где нет абсолютно ничего – вакуум! И моторы их джипов, которые, в общем-то, были довольно толково отлажены, сейчас, казалось, гремели на всю округу, словно танковый полк.
– «На поле танки грохотали!..» – неожиданно запел Задира, словно прочитал мысли Чифа.
– Стой! – неожиданно рявкнул Андрей.
«Бобик» так резко встал, что всех его пассажиров бросило вперед, к лобовому стеклу.
– Глуши!
И опять в ушах возник звон от тишины.
– Послушай, Чиф, тишина-то какая! – почему-то шепотом проговорил Водяной.
– «И мертвые с косами стоят! И тишина-а-а!..» – ответил ему Клим знаменитейшей фразой Савелия Крамарова.
Шутка. Старая, добрая... Только сегодня шутка эта почему-то показалась Андрею какой-то зловещей.
Он обернулся к своему другу и как-то очень внимательно посмотрел в его глаза:
– Слушай, братишка... Не шути так больше. Ладно? Что-то муторно мне как-то, Клим... Как бы Корявую не накликать...
– Ладно... – Клим в одну секунду стал серьезным. – Не бери в голову... Это я так, для настроения... У меня и самого какая-то хрень в башке уже сутки крутится... А на душе тоскливо.
Предчувствия.
Как много в их жизни, в жизни разведчиков, играли эти предчувствия. И казалось бы... Взрослые мужики, серьезные, всю жизнь ходят по краю пропасти, а верят в какие-то бабские бредни!.. Так может думать только гражданский, который не имеет ни малейшего представления о том, о чем рассуждает!
Предчувствия, ощущения, интуиция... На этом сумело выжить не одно поколение разведчиков! А особенно разведчиков-диверсантов! Потому что твои предчувствия – это подсознательное продолжение твоего опыта. Мозг человеческий, он похож на супермощный компьютер, который в сотые доли секунды просчитывает ту информацию, которая в него поступает. На сознательном и подсознательном уровнях! Вопрос лишь в том, умеешь ли ты его понимать, свой мозг... Потому что сознание твое фиксирует лишь явные раздражители. А подсознание все!.. Ты, озабоченный своей работой, выглядывая замаскированные «растяжки» в траве, не обратил особого внимания на то, что в соседнем болоте не квакают лягушки, которые замолкают только при опасности... Заметил боковым зрение мелькнувшего в кустах зайца, но сознание твое озабочено теми людьми, которые идут за тобой, а ведь заяц, в принципе-то, лентяй и большую часть времени преспокойно щиплет траву, а бегает-то он только тогда, когда его спугнули!.. Кукушка не кукует, дятел-барабанщик подевался куда-то, значит, опять – они увидели опасность... А кто для них всех представляет опасность? Кто-то большой!.. Утренняя роса, которая должна быть, но ее нет на листочках травы. Маленький камешек, который лежит под солнцем, но у него влажный бочок – значит, он еще совсем недавно лежал этим бочком в земле и еще не успел просохнуть. Кто и зачем его оттуда вынул?.. Все это знаки явные, которые хорошо подготовленный диверсант-следопыт видит и понимает. Но есть вещи, которые и объяснить-то невозможно!.. Вот ты идешь по лесу, и все, казалось бы, нормально, все идет по твоему плану... Но в твоем мозгу ржавым гвоздем засела фраза твоего учителя, пожилого полковника, который знает про войну больше, чем про своих родственников, и у которого наград, как у Ильча Второго, до пупа: «Если у тебя все идет по плану – значит, противник знает твои планы. Если по твоему плану все идет „без сучка без задоринки“ – значит, противник готовит засаду. Если твой план не сработал и приходится импровизировать – значит, противник о тебе еще не знает ничего... Будь осторожен и доверяй только тем, кто проверен!..»
И вдруг ты, повинуясь какому-то инстинкту, бросаешься на землю и откатываешься в сторону, а над твоей головой проносится вихрь пулеметной очереди...
Предчувствия разведчика – это продолжение его опыта и знаний! И те, кто это понимает, всегда с большим вниманием и уважением относились к предчувствиям своего товарища. «Значит, он увидел или услышал то, что не уловили другие!»
– ...Вот и у меня, капитан! – Андрей с остервенением потер ладонью свой ежик на голове. – Что-то не так, а понять не могу!
А группа... Видимо, и у них на душе творилось то же самое... Бойцы Чифа без команды заняли круговую оборону вокруг машин, разобравшись каждый по своим секторам.
Андрей, повинуясь общему настроению, сдернул с плеча свой «Steyr AUG A1 Carbine»[28] , снял с предохранителя и тихо скомандовал в микрофон «Фалькона»:
– Осмотреться по «бутылкам»!..
Так получилось, что год назад, при начале операции в Зимбабве, во взводе Андрея, включая и самого Кондора, было девять проверенных не единожды младших командиров. И известные из геометрии 360 градусов кругового обзора можно было смело нарезать на девять долей, по «бутылке на брата», как выразился Стар, в смысле по 40 градусов. Хотя, если честно, так вести наблюдение нельзя ни в коем случае! Правильнее всего, когда соседние наблюдатели перекрывают сектора друг друга градусов на пять. Итого получалось по 50, что совсем немного для опытного разведчика. Этот термин потом так и прижился во взводе Кондора. И постепенно перекочевал в другие взвода. И хоть истинную его историю через несколько лет помнили только те немногие, которые участвовали именно в этой спасательной операции в Зимбабве и кто еще оставался на службе, но возмущаться они не спешили, предъявляя свои права на первенство: «Пусть пользуется разведка, раз это удобно и понятно...» И хоть потом так больше ни разу и не было во взводе столько капралов одновременно, но сектор наблюдения так и остался «бутылкой»...
– Чисто! – поступили доклады.
«Черт!.. Что же так меня колбасит-то!..»
Он смотрел по сторонам во все глаза и не мог понять причину нахлынувшей на него волны беспокойства.
– Джагглер.
– Я.
– Где можно спрятать машины?
– В любом дворе – поселок пуст.
– Нет! Дома не подходят!
На некоторое время возникла пауза – Богуслав думал.
– Здесь когда-то был кирпичный завод. На нем работал практически весь поселок. Теперь, наверное, там ничего нет...
– Что еще?
– В километре от него был старый цементный завод... Еще со времен той войны – его немцы строили... Вернее, не сами немцы, а военнопленные из лагерей... Я видел только его руины... Говорили, что его разбомбили русские еще в 45-м...
– И до сих пор стоит?
– А ты попробуй его снести! Там строили на века – кирпичные стены в полметра толщиной!.. Так и стоит...
– То, что нужно!..
Нет, не зря девяти-десятилетний мальчик Андрей по полночи читал книги по военной истории, особенно те, которые касались Великой Отечественной!.. Мало-помалу, а знания эти в малолетней голове откладывались... Знания военной истории...
«Фрицы строили основательно! И никогда эти закостенелые рационалисты ничего не строили просто так... Ладно... Там посмотрим!..»
– Внимание, группа! Идем к старому цемзаводу!.. Двигатели не заводить – «бобов» толкаем. Дозор – Джагглер, Горе. Повышенное внимание!
Они «поупирались рогами» еще примерно полчаса, пока не добрались до этих старых руин...
И абсолютно сюрреалистичная картина открылась их глазам. И не надо никаких декораций – бери и снимай какой-нибудь кровожадный боевик – все давным-давно готово... Ветер, дожди, снега за полвека, конечно, повымыли, где могли, мелкую цементную пыль, но кое-где ее, видимо, еще тогда, когда завод работал, было столько, что она превратилась в бетон. Серые, оплывшие, словно свечной огарок, бетонные потеки.
Они вкатили свои машины на территорию завода-призрака через ворота, ибо территория та была обнесена высоким кирпичным забором, в котором по прошествии стольких лет не наблюдалось ни единой прорехи. Будто только несколько лет назад построили!..
– Ни-фи-га-се-бе-на-во-ро-ти-ли-фри-цы!!! – прогундосил Оса, завертев головой на все сто восемьдесят.
– Умели строить... Особенно если дармовая рабсила была... – согласился с ним Андрей. – Так, мужики! Разбиваемся на двойки. Это место надо расчесать до самой перхоти! По две «коробки» на пару!.. Сверим часы! У меня 20.25!
– Есть!
– Точно!
– 20.22! Щас сделаю...
– 20.29...
Андрей подождал несколько секунд, пока Оса и Вайпер настроят свои «ходики», и скомандовал:
– Всем собраться здесь в 21.00! Я на связи!.. Оса!
– Я!
– Оставь рацию!.. Все! Начали! «Чес», мужики!!!
Группе предстояло проверить от подвала до крыши восемь пятиэтажных цехов-корпусов. То есть, как и сказал Чиф, по две «коробки» на пару...
Кто-то представляет себе, что и в каком темпе нужно было сделать? Нет?.. Каждой из этих четырех боевых пар предстояло за две минуты пробежаться по двухсотметровому лабиринту подвала, потому что немцы никогда не строили без подвалов, затем повторить эту пробежку по каждому из этажей, а их было пять, и по крыше. При этом предполагалось, что здесь может быть база противника, а посему передвигаться нужно было бесшумно, осторожно и вертеть головой на все триста шестьдесят! Затем спуститься вниз и оббежать весь корпус по периметру, отслеживая внешние следы... Перебежать во второй корпус и повторить все с самого начала: от подвала до крыши и по периметру... И желательно, чтобы тебя при этом чесе никто не подстрелил... Почти три километра в полной темноте, в лабиринте старых коридоров и торчащих из самых непредсказуемых мест ржавых арматурин и прочей смертельно опасной самой по себе лабуды... Нормально?!.
Нормально!!! Стандартное упражнение «№ 24/7. Обнаружение и обезвреживание противника в укрепленном объекте»... Только Чиф своим курсантам давал не установленные непонятно кем десять минут. На отработку стандартного, пятиэтажного объекта боевой двойкой он отводил вдвое меньше... Пять минут. Пять!!! По минуте на этаж!.. И они справлялись. Курсанты. А что уж было говорить об его «аксакалах», которые тех курсантов учили...
Бойцы ушли, а Чиф остался у машин в одиночестве... Только настоящий военный профессионал может понять, что самое опасное Андрей, как всегда, оставил себе... Здесь вам был не «малолетний дурилка, стоящий на стреме, пока взрослые дяди „делают“ объект». Здесь, окажись на крыше одного из корпусов наблюдатель за ландшафтом, отягощенный винтовочкой с оптикой, то... Около «бобиков» на целых полчаса оставалась единственная мишень... «Работай!», «Не, мне не надо!», как говорят в Одессе... Такого попугая можно было и живчиком прихватить – «Упражнение № 12/1 Захват пленного из осажденного объекта»...
В общем...
Обыкновенная диверсантская работа, ничего выдающегося... Настолько, что Андрей настроил станцию и заговорил в эфир:
– Путник вызывает Гнездо!.. Путник вызывает Гнездо!.. Гнездо! Ответь Путнику!
– Гнездо на связи! – проговорил незнакомый, юношеский голос.
– Чиф вызывает Спайдера!
Ожидание затянулось на полминуты:
– Спайдер на связи! Нарушен режим!
Видимо, те восемь французов, погибших сегодня утром, не прошли мимо генерала Жерарди. Видимо, тот «пистон», который ему вставили, пеняя на бездействующую спецгруппу, был довольно большого калибра... Гусь Жерарди был зол... Что было само по себе чревато нехорошими последствиями...
– Мне нужна информация, Паук.
– Где ты?!
– Бело Поле.
– Ты не выполнил приказ, Чиф!
– Здесь «нелетная погода», Паук. Хорошо, что вообще добрались!..
Удивительно, но этот генерал умел понимать своих подчиненных!.. Хотя... Что удивительного, если человек отдал тридцать лет своей жизни легиону, вырос от самых низов, от легионера 2-го класса до бригадного генерала, и поучаствовал лично в стольких заварухах по всему миру, сколько еще лет тридцать «после того, как» писать историкам... Он, как никто другой, знал на личном опыте и понимал, что может быть в ходе выполнения задания...
– Ясно...
– Мне нужны архивные данные, Паук.
– Чем ты там занялся, Чиф?!
– Мы на старом цементном заводе... Мне нужны данные, где здесь эсэсовцы могли что-либо строить, используя пленных из концлагерей...
– Займись заданием, Чиф! – рявкнул голос в наушнике. – Не до истории сейчас!
– Паук... Восемь заброшенных БСУ[29] ... Зачем они здесь? Может, это след?
И опять затянувшееся ожидание ответа.
– Добро... – проворчала рация голосом генерала. – Может быть... Это займет время!
– Это может быть очень важно, Паук!
– Добро... Рация на прием! Сделаю, что получится... Конец связи!
– Отбой! – проговорил Андрей в переговорник.
«Что-то не так! – Его все это время, последние два часа, с того момента, как они въехали в поселок, мучила эта назойливая мысль. – Что-то здесь не то...»
Он стоял на одном колене между машинами, что-то выцеливал в темноте своим оптическим прицелом и пытался понять свои ощущения. Но... Ничего не получалось.
«Ладно, Андрюха... Не ломай пока голову... Вот пацаны вернутся, может, и появится хоть какая-то информашка...»
21.00... Чиф встал с колена и опустил свою винтовку только тогда, когда все его бойцы вернулись обратно к машинам.
– У нас чисто, – доложил Оса, который ходил в поиск со своим братом, Тенью.
– Ясно.
– У нас тоже чисто, – доложили Задира и Горе.
– И у нас та же картина, – произнес Водяной, ходивший с Грандом.
– Ясно... Что у тебя, Збигнев?
Вайперу с Джагглером достались самые дальние корпуса, потому они вернулись с некоторым опозданием, но Андрей не злился. Вайпер. Этот дотошный и исполнительный поляк если и нарушал приказ, то только тогда, когда у него на это появлялись веские причины.
– В нас ешчь кое-что...
– Докладывай, Гадуш.[30]
– За шпиной останнего цеха ешчь друга брама. (За спиной последнего цеха есть вторые ворота.)
– Покажи!
Вайпер присел на корточки, поднял с земли маленькую веточку и стал чертить план завода прямо на снегу:
– Тут те цехи... – он указал на два прямоугольника. – Тут та, друга брама...
С каждой секундой план на снегу разрастался все больше и больше.
– Коло брамы ешчь стара каменна будка для стражев. То ясно!.. Поблызу вид будки мы знайшлы следы, котры йдуть з лесу, а потим повэртають до нього знов. (Возле ворот есть старая кирпичная будка для охранников. Это ясно!.. Недалеко от будки мы нашли следы, которые ведут из леса, а потом в него же возвращаются.)
«Вот оно! – в мозгу Андрея будто что-то щелкнуло. – Кажется, Вайпер нашел то, что не давало покоя!»
– Следы свежие?
– Не больше суток, – ответил Джагглер.
– Сколько было «гостей»?
– Двое вуйкив! То были наши з тобой коллеги, Анджей!
– Снайперы? С чего ты так решил, Збигнев?
– Мы пробегли по тем следам до лесу. То тут... – Он начертил на своем плане волнистую линию. – Од будки метрив двешти... – Он поднял голову и посмотрел Андрею в глаза: – Ты розумеешь, Чиф, звидкы тут така тыша? (Ты понимаешь, Чиф, почему тут такая тишина?)
– Я уже целый час пытаюсь это понять.
– От и я теж нэ мав тямы... (Вот и я тоже на понимал...)
– Что вы нашли, Вайпер?
– Те застрельцы у лесе постреляли усех псов... (Те стрелки в лесу перестреляли всех собак...)
– Что за собаки, сержант?
– «Оборотни»... Здычалы домашни псы. («Оборотни»... Одичавшие домашние собаки.)
– Это точно были «оборотни», Збигнев?
– На едном я бачыв старый шыйнык из скуры. (На одном я видел старый кожаный ошейник.)
– Большая стая?
– Шешнадцать псов. (Шестнадцать собак.)
Вайпер разжал кулак, и в призрачном лунном свете на его ладони сверкнули латунными боками четыре гильзы калибра 9 миллиметров...
– Хре-но-во! – протянул шепотом Андрей.
– Бардзо погано, Анджей! Тому цо йих постреляли у лоб чы ухо. Усех до едного!.. (Очень плохо, Андрей! Потому что их застрелили, попав в лоб или ухо. Всех до единого!)
– Думаешь, здесь искала место для «лежки» снайперская пара?
– Так! И те снайперисты вельмы добже зготовлены! (Да! И эти снайперы очень хорошо подготовлены!)
– Похоже на то...
Кто как не эти двое, Чиф и Вайпер, понимали, какую подготовку должны были пройти эти неизвестные снайперы и какого уровня они сумели достичь!
Обезвредить нескольких собак...
Работать по группе людей снайперу всегда проще. Человеку для осмысления происходящего требуется время, не много, 2 – 3 секунды, чтобы понять, что его товарища подстрелили. Секунды! Их достаточно для снайпера, чтобы снять и второго, и третьего, а иногда и четвертого... Собака же реагирует на смерть сородича мгновенно, потому что живет инстинктами, потому что не думает, как человек, потому и не «тормозит», а сразу бросается в сторону...
Это если домашняя, сытая собака или волк. Тогда все правильно.
Волчья стая на самом деле для человека, особенно вооруженного, не опасна, если только он не вторгся на территорию самки, которая охраняет своих щенков. Волк знает человека и боится его, как и любая другая лесная живность. И он знает, что такое выстрел! Волчья стая никогда не бросится на человека с ружьем, даже если очень оголодала.
Намного хуже дело обстоит с «оборотнями». Вот кого по-настоящему нужно опасаться в лесу!.. Они, как правило, появляются там, где люди вследствие обстоятельств покидают свои дома. Война, землетрясение, наводнение, лесные пожары – все это порождает «оборотней». Домашние собаки сбиваются в стаи, иногда очень большие, дичают в лесах и начинают охотится... И им все равно на кого! Если волки – санитары леса, то «оборотни» – те браконьеры, которые истребляют на своем пути все, что движется!.. И самое страшное, что они знают человека и совершенно не боятся ни его самого, ни выстрела из его ружья! Эти монстры, которые когда-то были покладистыми домашними сторожами и даже охотниками, бросаются в атаку на человека, совершенно не обращая внимания на его выстрелы и на своих павших товарищей!
Положить точными выстрелами в лоб или ухо ночью, в снегопад, шестнадцать «оборотней», для которых и день-то не помеха, а уж ночь самое раздолье, – это очень высокий класс! Суметь сориентироваться, достать пистолеты, потому что на короткой дистанции винтовка только мешает, разобрать цели за считаные секунды и отработать на одном дыхании вдвоем, из пистолетов, по таким не статичным целям – такому учатся годами! Такие снайперские пары в любой армии мира на вес золота...
– Где они пытались устроить «лежку», Збигнев? Я же знаю, что ты ее нашел!
– То так, знайшов... – Он обернулся и показал на один из тех корпусов, которые прочесывали они с Джагглером. – У другому цеху... На пеньчом поверху... (Это так, нашел... Во втором цеху... На пятом этаже...)
– Что там?
– Йоны не дуже сторожились. Чекали два-три часа, потим звернулись до лесу. (Они не очень сильно прятались. Ждали два-три часа, потом вернулись в лес.)
– Почему два-три?
– Йоны смолили цыгарки! Шешчь скурков... (Они курили сигареты. Шесть окурков...)
Збигнев расстегнул маленький кармашек на своей куртке и достал два окурка.
– Marlboro Medium?
Андрей вертел в пальцах два окаменелых на морозе окурка. Он был настолько удивлен и поражен этим открытием.
– Джагглер... Какие сигареты можно купить в Косово?
– Самые простые и вонючие. В основном болгарские или те, которые делают в Герцеговине. Да и то... Иногда по неделе приходится ждать, пока их в магазин привезут!
– А такие?
– Marlboro с 90-го года даже в Белграде не найдешь! Не то что здесь, в Косово.
– А в Албании?
– Вряд ли... Разве что кто-то из Греции привезет... Но они севернее Тираны никогда не попадут – это точно!.. Да и дорогие они! Далеко не все албанцы могут себе позволить! Marlboro – это не сигареты, это статус...
– И это обычная, красная «мальборка»... – высказал мысли вслух Андрей и взглянул на Осу. – А такую, «Медиум», с пониженным содержанием никотина, может потреблять только курильщик-эстет, который пытается бросить курить... Гурман от курения... Мать его! А ты говорил, Серый, что янкесов за одно место взять не реально!
– Ну-у... Это еще не американцы, командир! Это пока только окурки от довольно редких здесь сигарет... А в принципе... Их может курить кто угодно! И любой ооновец, и любой наемник... Их весь мир курит, командир!
– Чей наемник может курить такие сигареты, Оса?
– Да хрен его разберет! Поймаем – спросим!..
– Ну, да, спросим... Что видно из того окна, Вайпер?
Поляк хитро улыбнулся:
– Блокпост на выезде из Пьеча...
– Сколько отсюда до блокпоста, Збигнев?
– Ешли без дроги, напряму, то два и пу километри. Питон, из своею «Гекатою» зробив бы на раз!.. (Если не по дороге, а напрямую, то два с половиной километра. Питон со своей «Гекатой» сработал бы на раз!..)
– А вот это уже совсем интересно, мужики! – заявил Андрей. – Значит, так! Что мы имеем?.. Мы имеем снайперскую пару, причем очень высокого класса, которая приходит среди ночи на объект и организовывает там «лежку», с которой как на ладони открывается блокпост «Голубых касок». Находится на «лежке» эта пара около трех часов, ждет чего-то и курит довольно дорогие, а для Косово так вообще экзотические сигареты и отслеживает блокпост Пьеча примерно столько времени, сколько идет бой в Белайе... Возможно, с тяжелой оптикой типа «Гекаты», «Мак Милан» или нашей ВСК. И уходит, не сделав ни единого выстрела, но уничтожив стаю «оборотней», которые могли стать причиной их обнаружения... Вот ерунда-то какая!.. Мужики... Во что мы вляпались?
– Сдается мне, что в какие-то политические разборки, Чиф... – проговорил Водяной.
– А мне кажется, что здесь заваривается какая-то довольно серьезная провокация... Только вот против кого? Сегодня «удвухсотили» восемь французов... Что дальше?
Ответом было молчание. Никто не понимал, что здесь происходит.
– Ладно... Наша задача, в конце концов, зачистить этих неуловимых «кукушек», и мы постараемся это сделать...
Он посмотрел на своих уставших бойцов:
– А пока... Где можно на территории спрятать наш транспорт так, чтобы его не нашли примерно неделю?
– Есть такое место, командир, – проговорил Оса. – Подвальный склад. Там, видимо, когда-то цемент хранили, а теперь пусто. Но есть приличный подъезд для машин и железные ворота.
– Показывай.
Через пять минут обе машины и вся группа спустились в подвал.
– 21.30. – Андрей посмотрел на часы. – Отдыхаем до 5.00. В Белайе сейчас соваться нельзя... Да и информация кое-какая должна поступить...
Он посмотрел на Горе и Джагглера. Эти двое устали за сегодня больше всех.
– Вадим, Богуслав. В караул до 23.00...
– Есть! – Бойцы вышли за ворота и разошлись в разные стороны.
– ...С 23.00 до 1.00 – Вайпер, Гранд. С 1.00 до 3.00 – Водяной, Задира. С 3.00 до подъема – Тень, Оса...
– Есть!
– Все! Всем отдыхать, группа! Завтра нам понадобятся наши ноги...