т — куда глаза глядят. Но, дело было в том, что они глядели в никуда, вернее — в тот маленький ад, который он устроил неподалеку от своего дома. Его душа, и все его помыслы все еще были там — в щедро залитой почерневшей кровью «сарайке». Вот — окровавленный верстак с разбросанным по нему нехитрыми инструментами, которые раньше Решетов использовал для мелкого ремонта. Вот — отвратительная на вид кучка зубов вперемешку с ногтями, вырванными из тела воющего, подобно раненому шакалу, палари. Вот — ошметки кожи, которые, практически обезумев от ярости, Седой срезал с тела строптивого священнослужителя. Здесь — полосы кровоточащего свежего человеческого мяса, отданные сектантом как дань в уплату за свои дерзкие слова.
Нужно отдать пленнику должное — он был настоящим воином. Несмотря на то, что учинил с его многострадальным телом Седой, он так ничего и не сказал. В какой-то момент, дабы не захлебнуться хлещущей из десен кровью, он повернул голову набок. Кровь с его губ текла и текла … А он лишь смеялся надувая алые пузыри …
В какой-то момент Сергей вспомнил произошедшее на похоронах Миланы и Наташи. Тогда он, глядя прямо в широко раскрытые от боли глаза палари, ухватил того за пальцы рук. Прошло несколько мгновений … Из-под ладоней Седого пошел едкий синий дым, а комната наполнилась отвратительным запахом жареного человеческого мяса.
Через несколько мгновений желудок Сергея не выдержал происходящего — его обильно вырвало на пол. Палари смеялся над ним …Гипнотический взгляд черных глаз преследовал Решетова до тех пор, пока Седой, надавив большими пальцами, не выдавил их … Но и тогда монах ничего не сказал. С момента захвата пленника прошло два или три часа, но Сергею казалось, будто он прожил с того самого момента целую жизнь. Жизнь, исполненную ужаса, кошмара, моральных страданий и вселенской боли. Он даже вздохнул с облегчением, когда палари внезапно умер … Просто все его тело извела страшная судорога, и выдающегося воина не стало …По всей видимости — сердце не выдержало страданий истекающей кровью плоти.
Неожиданно рассеянный взгляд Седого уперся в вывеску: «Захмелевший гетаро. Выпивка, комнаты». Оглядевшись, он отметил для себя, что, будучи поглощенным своими тяжкими мыслями, он покинул центральную часть города. В этом районе жили простые работяги, воины и прочий люд, который на земной манер можно было назвать «средним классом». Слово «комнаты» на вывеске заставило его почувствовать себя смертельно уставшим. Мало того, что он не спал уже сутки, так еще и события последних часов нельзя было не назвать выматывающими.
Сергей устремился к двери своеобразного «трактира» и, приоткрыв ее, с облегчением ввалился внутрь помещения. В этот утренний час в увеселительном заведении было немноголюдно — трактирщик спроваживал домой пару хмельных завсегдатаев, а полноватая девица проворно убирала со столов.
Заметив его, хозяин заведения взглядом профессионала оценил его одежду и обувь. От бдительных глаз не укрылись меч и арбалет. Закрыв наконец за своими надоедливыми клиентами дверь, он вежливо поинтересовался:
— Чего изволит пожелать гетаро? Мы, собственно, уже закрываемся, но …
— Там написано, что у вас сдаются комнаты, — хрипло ответил Седой. — Мне сейчас не помешала бы комната …
— Конечно, господин! — с готовностью откликнулся трактирщик. — Подберем самую лучшую! Желаете что-то еще? Быть может, обед?
При упоминании о еде Сергея вновь чуть не вырвало. Он задержал дыхание и отчаянно помотал головой.
— Нет. Если не трудно, то занеси в комнату бутыль вина. Да покрепче — я хочу выспаться. К тому же, если вдруг моим друзьям вздумается искать меня, то я не хочу чтобы меня кто-либо побеспокоил.
Седой извлек из кошелька золотую монету и протянул ее хозяину заведения. Тот с жадностью взглянул на вознаграждение — с оплатой был явный перебор. Тогда хитрый сквалыга подобострастно улыбнулся:
— Гетаро желает что-то еще? Быть может, молодая сочная девка предварительно согреет вашу постель?
— Не нужно, — устало покачал головой Решетов. — Одна немаловажная деталь … Если кто-то придет и спросит обо мне … Что ты ответишь?
— О, конечно! — понизив голос, доверительно пообещал хозяин трактира. — Я прекрасно понял, что господин устал и желает отдохнуть! Следовательно, я отвечу, что никого, даже отдаленно напоминающего вас, не видел!
После этого он с видом заговорщика подмигнул Седому.
— Ну, вот и договорились! — ответил Сергей, чувствуя как слипаются его веки.
— Каталина! — окликнул хозяин девицу. — Проводи господина гетаро в одну из наших лучших комнат! А после этого принеси ему бутыль нашего крепкого вина!
Исполнительная девица немедленно поторопилась выполнить поручение.
Зайдя в комнату, Решетов, не потрудившись раздеться, сложил на столе свои вещи и оружие и тут же растянулся на довольно широкой постели. Спустя несколько минут в дверь осторожно постучали, и в комнате вновь появилась Каталина, на этот раз — с бутылью вина и бокалом.
— Налить, господин гетаро? — вопросительно подняла брови она.
Решетов что-то невнятно пробормотал и утвердительно кивнул головой. Девица исполнила поручение и, обхватив бокал пальцами, присела на постель и протянула подношение постояльцу. Сергей сделал несколько жадных глотков. Тем временем Каталина, томно взглянув на него, облизнула губы и тихо спросила:
— Быть может, гетаро устал? Я могу помочь ему освободиться от одежды …
— Благодарю, не нужно, — решительно ответил Сергей. — Я действительно очень устал, поэтому попрошу тебя оставить меня одного.
— Конечно, господин, — с оттенком грусти ответила девица и немедленно покинула комнату.
Седой допил бокал, откинулся на подушки и немедленно заснул …
Боги пощадили его и избавили от кошмарных сновидений. Очнулся Седой уже вечером. Улица за окном была залита светом лучей заходящего Зетро. Он уселся на постели и протер глаза. Некоторое время сидел неподвижно, а потом покачал головой. Нет, что ни говори, а пытки и дознания явно не для него. Несмотря на то, что повидал он в своей жизни немало грязи и жестокости, его разум так и не смог смириться с насилием, применяемым с особым цинизмом. Даже несмотря на все то горе, что причинили ему служители секретной секты. И несмотря на слова, произнесенные перед допросом палари.
На душе после всего произошедшего было настолько муторно, что Седой в буквальном смысле не знал куда себя деть. Он поднял глаза к потолку, скрипнул зубами, прикрыл веки и попытался резюмировать сложившуюся ситуацию. На данный момент он, вероятнее всего, уже является самым разыскиваемым преступником в Тирантоме … Попытка «разговорить» палари окончилась неудачей … Причем, неудачей, оставившей в душе столько дерьма, что … В его ушах до сих пор звучали приглушенные кляпом стоны монаха, а перед глазами красовалось во всех своих ужасающих подробностях изувеченное тело.
Решетов стиснул зубы и издал глухой протяжный стон. Взор его, что было в данной ситуации вполне естественно, обратился к початой утром бутыли. И хотя Седой полностью отдавал себе отчет в том, что вино ему на данных момент, в силу сложившихся обстоятельств, строго противопоказано, рука его сама потянулась к бутыли и наполнила бокал.
Скоро в животе и груди разлилось приятное тепло, а сознание под действием «антидепрессанта» уже не испытывало такой острой душевной боли … Вскоре призывно заурчал желудок. Седой потянулся было к сумке, где, завернутое в ткань, лежало копченое мясо, но внезапно замер, остановленный звуками музыки, издаваемой каким-то струнным инструментом, льющимися откуда-то снизу — видимо, из помещения самого трактира …
«Черт возьми, я же снял комнату в трактире! — выругался про себя Решетов. — Так какого же я буду давиться сухим пайком?!».
Поразмыслив пару минут, он решил, что присев за столиком где-нибудь в темном углу, он не привлечет к себе пристального внимания с чьей-либо стороны. А горячий сытный ужин ему в данный момент нисколько не помешает. К тому же, стражники, уже наверняка направленные на его поиски, навряд ли станут искать его за стенами питейного заведения.
Седой решительно тряхнул головой, поднялся с постели и привел в порядок свое одеяние. Он вышел за дверь, запер ее и спустился по широкой лестнице вниз …
В зале к этому часу было уже довольно многолюдно. Большинство столиков было занято, но Седому повезло — в дальнем от входу углу место было свободно, вероятно, потому что стол был самым дальним от стойки. Сергей накинул капюшон и неспешно проследовал к выбранному месту. Его появление тут же заметила Каталина, сновавшая меж столами с подносом в руках. Широко улыбаясь и отшучиваясь, она уворачивалась от рук клиентов, норовивших ухватить ее пониже спины.
Едва Решетов уселся за столик, девица в ту же минуту оказалась рядом. Она сдула в сторону непослушную прядь волос, щекочущую ее полную щечку и с дежурной улыбкой проворковала:
— Гетаро желает отужинать? Смею предложить филе птицы и овощи!
— Неси, — кивнул Решетов. — И бутыль вина, того самого, что утром приносила мне.
Открыв взгляду Сергея большие налитые груди, «официантка» наклонилась и, понизив голос, горячо прошептала:
— Возможно, господину нужна компания? Я могу прислать одну из наших девушек, — она махнула рукой в сторону симпатичной брюнетки, скучавшей у стойки. — Вон та, черненькая, — Иона! Она хороша буквально во всем — поддержит любую тему разговора и в постели, не в пример другим, великолепна!
Последние слова Каталина сопроводила смачным причмокиванием, глаза ее горели вожделением.
— Похоже, в постели ты опробовала ее сама, — невесело усмехнулся Седой.
— А то как же! — развратница довольно недвусмысленно улыбнулась. — Так что мне ответит гетаро?
Поначалу Решетов хотел решительно отказаться, но, осмотрев зал, передумал. Люди приходили сюда поразвлечься, и вид одиноко сидящего гетаро, пьющего в одиночестве, определенно вызовет ненужные подозрения. «История повторяется», — с грустью подумал он, припомнив дом Зинаро.