Беседа, начатая в доме, продолжилась в пути. Леконт спрашивал у Фабиана, чем тот живет и интересуется. Поначалу маг чувствовал себя скованно, но в конце концов привык. К тому же собеседник из язвительного старика превратился во вполне учтивого человека, похоже, по-настоящему интересовавшегося судьбой своего единственного внука.
Они выехали к лесному озерцу, лошади пошли вдоль узкого песчаного берега. Фабиан вдруг почувствовал себя так же спокойно, как ощущал на далеком морском побережье. Сердце наполнилось вдохновением. Сощурившись, он смотрел на воду, от слабого ветерка она покрывалась легкой рябью. Фабиан решил, что обязательно сюда вернется, чтобы еще раз испытать спокойствие и умиротворение. В его жизни этих чувств всегда было слишком мало.
– Габриэль любила это место, – голос Леконта прозвучал за спиной Фабиана. – Часто приходила сюда. Когда она вдруг исчезала из дома, нам не приходилось гадать, где она.
Маг потянул за поводья, вынуждая лошадь остановиться. Над острыми ярко-зелеными копьями камыша роились золотистые мошки. Копыта лошади оставили цепочку следов во влажном черно-сером песке у самой кромки воды.
– Здесь я учил ее верховой езде. И стрельбе из лука, – Леконт улыбнулся. – Дочь насмотрелась фильмов о приключениях разбойников и захотела научиться стрелять так же метко. Она обожала подобные игры, постоянно что-то придумывала. Больше всего ей нравился образ галльской воительницы[29]. Чтобы изображать ее, у нее было все, даже собственный пони. Geneta imi, daga vimpi[30].
В голосе старика слышалась искренняя любовь. Должно быть, он давно раскаялся в своем отношении к Габриэль. Жаль, что ей пришлось пройти через столько испытаний, чтобы родители, наконец, приняли ее такой, какая она была.
Фабиан вспомнил образ матери из своих снов, в середине груди затянулся узел из острой жалости и любви.
А Леконт не сводил взгляда с дрожащей на легком ветерке водной глади. В ней отражались деревья, растущие на противоположной стороне. Старик оглянулся, и Фабиан проследил за его взглядом. Чуть дальше на толстой ветке раскидистого старого дуба он заметил почерневшие и растрескавшиеся мишени. На некоторых из них еще виднелись следы краски – синей, белой, красной и желтой.
– Мишени Габриэль сделала сама, – сказал Леконт.
Он развернул своего коня и слегка ударил его пятками по бокам. Наездники двинулись в путь.
– Это все ваша территория? – спросил Фабиан, когда они снова углубились в лесок.
– Наша. Твоя тоже, – с улыбкой ответил Леконт. – Значит, ты живешь в Нуарвилле? Тебе нравится? Он, должно быть, сильно отличается от этой части страны.
– Нуарвилль – мрачное место, – ответил Фабиан, не сводя глаз с собеседника, – порой там сложно выжить охотнику на демонов, для этого нужны особые навыки. Но я привык. И даже люблю его. Это место позволило мне стать тем, кто я есть, и по большей части я доволен своим положением.
– Я рад, что ты смог найти свое место в мире.
– Вы же сами сказали, это была моя судьба, – на губах мага появилась призрачная улыбка, и Леконт ответил ему тем же.
С конной прогулки они вернулись только вечером. Хозяин настоял на ужине, а потом предложил гостю остаться на ночь. Фабиан отказался, сославшись на дела в Нуарвилле и работу. Он не стал рассказывать о том, что миру угрожает опасность и сам он опять оказался тем единственным, кто может его спасти. Во время прогулки умолчал Фабиан и о своей роли в победе над демонами почти два года назад.
Маг пообещал приехать повидаться снова, как только со всеми делами будет покончено.
Леконт крепко обнял Фабиана на прощание, и оперативник искренне ответил ему тем же. Когда черный седан мага выезжал на дорогу, старик долго махал ему вслед. Не замечая проносящихся километров, Фабиан думал о знакомстве с единственным оставшимся у него кровным родственником. Ощущение от встречи было необычным, маг не мог придумать ему толкового определения. Но оно согревало и поддерживало.
И стало еще одной причиной бороться и остановить магов Моро от уничтожения всего живого.
Глава 20Союзники
Фабиан вернулся в Нуарвилль к обеду следующего дня. По пути он остановился, чтобы поспать хотя бы пару часов прямо в машине. На календаре была суббота, и маг сразу поехал к Джоан. Написав ей сообщение перед выездом, он попросил ее дождаться его.
Джоан встретила его на пороге долгими крепкими объятиями.
– Все хорошо? – спросила она, наблюдая, как он переодевается.
– Да, – голос Фабиана из-за натягиваемой им футболки звучал глухо.
Джоан смотрела на его рельефный живот, покрытый старыми шрамами от печатей, превратившими человека в один большой сигил. Думая о том, через что ему пришлось пройти в детстве, девушка всегда очень сочувствовала Фабиану. Касаясь его кожи, она старалась делать это как можно нежнее.
Похоже, чувства к нему отразились в ее взгляде, потому что Фабиан, разгладив ткань на себе, посмотрел на Джоан и улыбнулся ей. Девушка полюбила его, сумев разглядеть в нем верного друга и порядочного человека. Он обещал, что никогда не оставит ее в беде, и свои обещания маг держал.
Джоан пригласила его на кухню. Пока они обедали, Фабиан рассказал о поездке.
– Значит, теперь ты все знаешь о своей семье. Грустная история.
– Да уж, – он поднялся с места и собрал пустые тарелки, чтобы загрузить их в посудомойку, – но я рад, что все узнал. Теперь я могу лучше понять своих родителей. И себя самого. Кстати, Джоан, спасибо тебе.
Фабиан вернулся на свое место и взял ее ладонь в свои руки.
– Мне-то за что? – удивилась чародейка.
– За помощь. Благодаря тебе я научился отличать свои эмоции от эмоций Безликого и контролировать их. Моему взгляду больше ничто не мешает, и я могу видеть то, что раньше маячило передо мной в виде размытых образов.
– Неужели ты теперь будешь придерживать двери в лифте и перестанешь лезть за кофе без очереди? – с лукавой улыбкой спросила девушка.
– Ага, разбежалась! Быстрее аналитики избавятся от клейма идиотов, – усмехнулся он. – Я имел в виду…
– Я знаю, что ты имел в виду, – перебила его Джоан, – не объясняй. Твое желание изменить ситуацию с демоном тоже сыграло большую роль.
– Может быть. Жаль, я пришел к этому только сейчас. Если бы я понял, что это он влиял на мои чувства, разобраться с ним можно было бы гораздо раньше.
– Лучше поздно, чем никогда, – пожала плечами Джоан.
– Да. Слушай, есть кое-что еще, о чем я хотел тебе рассказать. Ларри ничего не говорил о нашем расследовании?
Чародейка покачала головой.
– Короче, мы все опять в глобальной опасности, и с этим нужно что-то делать, – в голосе Фабиана звучало раздражение пополам с презрением: ему уже порядком надоело спасать мир.
Фабиан рассказал девушке обо всем с самого начала. Она слушала не перебивая, а когда он закончил на том, что нужно готовиться к скорому столкновению с людьми Моро, Джоан сказала:
– Я с вами.
Он не собирался отговаривать ее от участия в атаке. Однажды попробовал, когда Нуарвилль едва не был уничтожен ордами демонов, и Джоан категорически отказалась отсиживаться в безопасности. А сейчас ее навыки будут необходимы, к тому же она одна из тех немногих, кто знает о Безликом.
– Интересно, было ли такое когда-нибудь прежде, чтобы демоны сражались бок о бок с людьми против людей? Голова кругом, – тихо проговорила чародейка.
– В историческое время живем, – ухмыльнулся маг. – Как успехи у твоих подопечных?..
Остаток вечера прошел тихо, за разговорами о повседневных делах. Но Фабиан ощущал, как тяжелое чувство опасности сгустилось в воздухе и нависло над уютной кухней. Оно было очень знакомым, но привыкнуть к нему оказалось невозможно. И маги могли лишь помочь друг другу временно забыть о неизбежной угрозе, спрятавшись в своем мире.
Теплая ласковая рука легла на мускулистое плечо, обтянутое тонкой тканью серой футболки. Ларри накрыл пальцы Авроры своей ладонью.
– Что случилось?
– Да так, просто чувствую себя неважно…
– Ларри!
Он ответил ей исподлобья тяжелым взглядом. Аврора с первого дня появления в доме Ларри научилась безошибочно распознавать его настроение и всегда знала, когда его что-то терзало. Элементалист вздохнул.
– Дело, которое мы с Фабом вели, оказалось ой каким непростым. Банда магов, в чьи ряды мы с ним внедрились, собирается уничтожить всех демонов.
В глазах Авроры зажегся странный огонек.
– Но это же прекрасно! – почти прокричала она со вспыхнувшим внезапно энтузиазмом. – Я смогу избавиться от черной метки!
Ларри покачал головой.
– Нет, в этом и проблема. Фабиан тоже так думал, мечтал, что избавится от Безликого. Но все гораздо сложнее: если уничтожить демонов, наш собственный мир тоже исчезнет.
Со вздохом элементалист рассказал Авроре все, что услышал от Фабиана пару дней назад. И пока он говорил, плечи ее опускались, а во взгляде гасли эмоции. Ларри замолчал, и глаза девушки напоминали две льдинки.
В порыве чувств он притянул ее к себе, посадив на колени. Кольцо его рук замкнулось, крепко стискивая Аврору. А она опустила голову и уткнулась лицом в его плечо. Чародейка мелко дрожала, словно ей было холодно.
– Мы найдем другой способ, – пообещал Ларри, – уверен, мы что-то придумаем.
Элементалист не мог ни единым жестом или словом дать ей понять: больше всего он боится, что положение чародейки окажется безвыходным. Фабиан до сих пор ничего не нашел, разговор с Лугором пока ни к чему толковому не привел, и Ларри все чаще ловил себя на мысли, что теряет уверенность в их будущем.
Аврора не должна об этом узнать. А он должен быть сильным ради нее.
– Я пойду с вами, – проговорила чародейка, – помогу вам в сражении с магами этого Моро.
– Ро…
– Не отговаривай меня, – она подняла голову и посмотрела на Ларри, – ты сказал, что вас будет только трое. Против тридцати! В конце концов, я не отпущу тебя туда одного.