– Эрик Борисович, это же зэчки. Только из колонии вышли, я не могу их взять в дизайнерский отдел.
– Берите, Калерия Федоровна! Зуб даю, что работать тетки умеют.
– Но… они же фабрику разбомбят и обкрадут.
– А зачем я тогда плачу охране? Не парьтесь! Я полностью доверяю Арине Романовне и вам советую не паниковать.
Знакомиться к новым сотрудникам иду сам без приглашения. За несколько дней пустое помещение Арины преобразилось. Ее одинокому столу составили компанию еще несколько. Появились современные швейные машины, в углу – гладильный аппарат. Стойка у стены завалена рулонами ткани.
– А это все зачем? – удивляюсь переменам.
– Одно дело создавать модели на бумаге и совсем другое видеть готовый продукт. Я подумала, что выставочные экземпляры не должны шиться в цехах. Их нужно апробировать в швейной лаборатории, доводить до ума и только после этого пускать в массовое производство.
– Надо же… лаборатория, – усмехаюсь в ответ.
И тут замечаю, что две женщины за тридцать прислушиваются к нашему разговору. Окидываю их взглядом. Одна маленькая, чернявая, а другая яркая рыжеволосая с шустрыми карими глазами.
– Чего уставился? Дырку в титьках просверлишь! – ляпает тут рыжая.
– Настасья! – охает Арина. – Это директор фабрики, наш хозяин.
– Здравствуйте, леди, – иду к ним с протянутой рукой. – Как на новом месте? Всего хватает?
Но дамы делают шаг назад и даже прячут руки за спину. Брезгуют со мной здороваться, не иначе. Рылом не вышел.
– Этот, что ли, тебя на нары усадил? У-у-у, гаденыш! – вопит чернявая и заводит ногу для удара. – Дай я ему разок по яйкам двину!
– Нет! Варька, стой! – Арина закрывает меня спиной. – Он нам еще пригодится.
– Ну-ну! – зэчка делает козу из пальцев. – Смотри, парниша, я за тобой секу! Шаг в сторону – и кранты твоим яйцам!
– Вот погоди, скоро еще Марго выйдет, – поддерживает чернявую рыжая. – Она твою богадельню по косточкам разберет.
Я зависаю, в голове мысли делают кульбит. Может, зря я дал полную свободу Арине? В горле внезапно пересыхает.
– А Марго у нас кто? – спрашиваю осипшим голосом.
– Старшая в камере, – улыбается Арина и, наклонив голову, как любопытная птичка, наблюдает за моей реакцией.
Пячусь к двери: жутковато становится. В кабинете залпом выпиваю стакан воды, облегченно вздыхаю.
– Эрик Борисович, может, ну их, этих баб? – предлагает осторожный Санек, который сопровождает меня повсюду, словно батя сделал его моим телохранителем.
Бросаю на него удивленный взгляд. Надо же! Даже он впечатлился угрозами, но больше в дизайнерский отдел не лезу, пусть живет своей жизнью.
Зато поручаю Саньку заняться установкой потайных камер в особняке, и сам временно перебираюсь домой. Мы с мачехой решили не задействовать охрану, где у Наташки и доктора могут быть свои люди. В моей комнате установили мониторы для постоянного наблюдения. В спальне камеры включала Глафира только днем, когда появлялся врач или сиделка, но за несколько дней ничего криминального замечено не было.
И все же, наши слаженные действия принесли результат.
Глава 32. Арина
Я никогда не думала, что смертельный враг, который ненавидел меня и мечтал сравнять с землей, станет настоящим ангелом-хранителем. Но все получилось незаметно, само собой. Сначала я боялась Эрика, сторонилась и просто терпела его присутствие, сцепив зубы. По-новому взглянула лишь после спасения мамы. Его неоценимая услуга словно перевернула мое сознание. Я стала ему доверять, а когда он организовал на фабрике дизайнерский отдел, да еще и разрешил мне самой нанять сотрудников, впервые заснула с мыслями о нем.
Во сне я увидела Эрика, протягивавшего ко мне руки, захотела броситься в нему в объятия и не смогла: огромный камень лежал на пути, и не обойти его было нельзя ни объехать. Тогда я попыталась сдвинуть валун, и вдруг на его шершавой поверхности заморгали ресницами карие глаза, а голос Матвея проскрипел:
– Ты не будешь ни с кем, кроме меня!
И такой ужас пронзает все тело, что я просыпаюсь в холодном поту и долго не могу отдышаться.
А бывший, как специально, звонит каждый день. Он извиняется за срыв, умоляет простить его, костерит матом Эрика, который сломал жизнь мне, а теперь принялся за него.
– Ты в своем репертуаре, – злюсь я, скрепя зубами. Этот человек теперь всегда выводит меня из равновесия. – Не перекладывай свои проблемы на чужие плечи.
– Почему ты защищаешь мерзавца? С его подачи хозяин затеял в клинике ревизию, у нас все стоят на голове.
– Радуйся, что не на ушах. Это его собственность. Значит, пришло время для проверки.
Моя непреклонность бесила Матвея. Он никак не мог понять, что я изменилась за пять лет заключения, стала жестче, решительней, будто сбросила розовые очки и увидела мир трезвыми глазами.
Тогда бывший жених меняет тактику, даже предлагает подать заявление в загс.
– Ариша, вспомни, мы же с тобой помолвлены, осталось только расписаться, – выпаливает вдруг он.
– Твоя мама готова принять меня в качестве невестки? – ехидно спрашиваю я.
– А причем тут мама? Я взрослый человек, сам отвечаю за свои поступки.
– Тогда иди в полицию и расскажи, как ты бросил умирать на дороге одну женщину и чуть не угробил мою маму.
– Спятила, что ли?
– Нет, нисколько. Хочешь получить прощение, иди в полицию, пройди через то же, что и я.
Он бросал трубку, а на следующий день начинал снова канючить.
– Не верь ему, – твердит помощник Эрика. – Моя разведка донесла, что Стрельников только кажется невинной овечкой. На самом деле он активно разыскивает твою маму.
– Как? – от новости становится дурно, начинаю метаться по кабинету. – Зачем ему? Надо перевезти маму в другую больницу. Срочно!
– Да, погоди ты! Не торопись! – Александр хватает меня за локоть. – Вспомни, Эрик Борисович все предусмотрел. Мама лежит под другой фамилией.
Я на секунду замираю, но паника такое дело, не дает успокоиться душе, хоть ты тресни!
– Матвей может проследить за мной.
– Значит, надо минимизировать твои визиты в больницу. Елена Ивановна прекрасно справляется.
Я немного успокаиваюсь и возвращаюсь к работе. Надо найти сотрудников, но где? Я представления не имела, где брать хороший швей, которые бы строчили по моим лекалам и во всем поддерживали меня.
И тут – эврика! Хорошая идея приходит во сне, словно кто-то ночью мне ее нашептал на ухо. Утром вскакиваю, сразу лезу в карман куртки, в которой вышла из колонии. Туда я сунула записку от сердобольной надзирательницы. На работу в ателье я устраиваться не собиралась, но поговорить с директрисой планировала.
– Да, слушаю, – резко отвечает собеседница на мой звонок, а я настораживаюсь: ее голос с хрипотцой курильщика кажется таким знакомым.
– Это Арина Васильева. Мне советовали к вам обратиться…
Договорить не успеваю: от крика с противоположной стороны трубки чуть не глохну.
– Ринка! Зараза такая! Наконец объявилась! Два месяца твоего звонка ждем.
– Погодите, это…
– Ага! Это я, Настасья, не узнала, что ли?
– Но как ты оказалась в ателье?
Я уже ничего не соображаю, пытаюсь вспомнить, когда сердечная и постельная подружка Марго должна была выйти из колонии, но в голове пусто.
– Освободилась по УДО, как и ты. Еще и Варюха вышла.
– И Варя?
Сердце наполняется теплом, словно весточку о родных людях услышала.
– Да, и она. Мы в ателье на подхвате. Вспомни, тоже ведь в швейной мастерской начинали. Конечно, не так круто, как ты, но швы тачать умеем. Так, сегодня встречаемся у нас на квартире.
– У вас?
– Ага. У Варьки есть собственная хата, от матери досталась, вот там временно и кантуемся.
Я, не задумываясь, еду на встречу. Слезы наворачиваются на глаза, когда вспоминаю, сколько мы вместе пережили. Невольно поправляю на шее косынку, скрывающую старый шрам. Когда-то я мечтала, что Матвей поможет мне избавиться от этой уродливой и кривой красной полосы. Увы!
Девушки встречают меня хлопками шампанского. Мы обнимаемся, не в силах сдержать порыва. Болтаем всю ночь, рассказываем друг другу о жизни на воле. Мою историю они слушают и только охают.
– Ничего себе! – стонет Настасья.
– Во, мажор дает! – вторит ей Варвара.
– А жених? Ты души в нем не чаяла, а он, сволочуга!
Варя вскакивает, хватает поварешку и начинает ею размахивать.
– Девки, айда ему машину расхерачим!
– Сядь, дуреха! – я тяну ее за подол. – Хочешь опять в тюрьму угодить?
– Да, не. Мелкое хулиганство, штрафом отделаемся.
– А еще за ремонт машины заплатим, или новую заставит купить.
– Так, что же? Терпеть выходки этого говнюка?
– Девушки, а хотите ко мне пойти работать? – внезапно вырывается у меня. – Швеями в экспериментальный дизайнерский отдел.
Мое предложение принимается на «ура», и вот теперь мы, едва сдерживая смех, провожаем Эрика и Александра к выходу. Как только за боссом и его помощником закрывается дверь, взрываемся хохотом. Мне легко с этими женщинами, хочется верить, что черная полоса закончилась, и жизнь налаживается.
Я полностью поддерживаю Эрика в его стремлении вывести на чистую воду жену и Матвея. Эти двое заслуживают наказания, у каждого свои грехи. Мажор нашел в рабочем кабинете в офисе отца целый склад лекарств для ежедневного приема. Все они были в баночках и коробочках и больше напоминали упаковки бадов, чем фабричные лекарства. Мы сразу отнесли их Елене Ивановне.
– Сами по себе бады неопасны, но и пользы от них сердечникам мало, – сказала она. – Если не лечить проблему, заболевание будет прогрессировать с огромной силой. Эрик, советую сдать препараты в лабораторию на проверку.
Мажор тут же воспользовался дельным советом: вытащил по несколько пилюль из каждой баночки и отдал на исследование. Теперь с нетерпением ждем результата.
Елена Ивановна, или просто – Лена, стала для нас настоящим спасителем. Мама быстро идет на поправку. Она уже хорошо говорит, мы можем часами болтать с ней по телефону. Я убедила ее записать показания на видео. Приглашенный следователь только головой качал, слушая ее, но вздыхал: