Я потрясла головой, отгоняя нелепые размышления. Никакие туземные жрецы мне не помогут. Моего мужа, вероятно, сумеет спасти только сама отравительница. А значит, я должна вычислить Медею! Но как? Я глубоко задумалась, слезы высохли на глазах. Ну где же ты, моя хваленая смекалка? Неужели ты насовсем покинула меня из-за бесконечных переживаний? Нет, я все же попробую рассуждать логически.
Я прислушалась — в квартире царила полная тишина. Даже Саша перестал судорожно храпеть во сне. Я наклонилась к деревянной тумбочке, выдвинула маленький ящичек и порадовалась, что, несмотря на все стрессы, память меня не подвела. В ящике оказались давно забытые мною блокнот и шариковая ручка. Я положила блокнот на поверхность тумбочки и стала записывать свои мысли. Итак, что мне известно про Медею?
1. Она травит мужей, которые оставили своих жен.
Вывод — скорее всего, коварных изменщиков ей «заказывают» сами брошенные жены.
2. Она звонит по ночам любовницам, и требует выкопать трупы.
Вывод — она одержима жаждой мести.
Все очень логично, но что мне это дает?
3. Она отравила моего мужа через несколько дней после того, как он меня оставил.
Вывод: не понимаю! Я-то Сашу не «заказывала»! Тогда кто?
Закрыв глаза, я все прокручивала в голове события последней недели. Та женщина, которая приходила к нам в салон… что она мне говорила? Она отказывается от услуг Медеи? От каких услуг? И почему она сообщила это мне? Наконец со скрипом проворачивающеся мозги не начали вращаться со скоростью ветрянной мельницы. Наконец, что-то в голове щелкнуло, и разбросанная мозаика сложилась в четкую картинку. Я попыталась найти в ней изъяны, но таковых не обнаружила. Подняв веки, я посмотрела на спящего Сашу и прошептала:
— Сашенька, спи спокойно, завтра я достану противоядие. Или умру сама.
Наутро мне на мобильный позвонила Маша:
— Поля, я звонила тебе домой, там никто трубку не берет! Ты где? У Саши?… В смысле, у свекрови? Ладно, не будем о грустном. Кажется, я вычислила нашу Злую фею! Помнишь, к тебе приходила женщина с жалобой на Медею? Так вот, сегодня мы возьмем эту Медею тепленькой!
Не веря своим ушам, я смотрела на трубку. Неужели Маша пошла тем же логическим путем, что и я? И так же, как и я, дошла до истины?
— Имя, сестра, имя! — некстати вспомнив старый фильм, хрипло попросила я.
Маша назвала имя. Я с облегчением вздохнула.
— Маша, моя помощь нужна?
— А как же! Нам надо добраться до ее лаборатории, или до пузырька с ядом, или добыть хоть какую-то улику! Да хоть мобильник с телефонами жен-заказчиц! Спровоцируй ее на что-нибудь эдакое, ну, не мне тебя учить!
— Ладно, что-нибудь придумаю.
Я повесила трубку и зашла в комнату, где спала Маруся. Малышка сладко сопела, и я осторожно провела рукой по ее еще полулысенькой головке. Бедная моя девочка возможно, сегодня ты останешься круглой сиротой. А может, послать все к черту, пусть преступницу ловят те, кому положено по долгу службы? Перед глазами возник образ мужа — сначала таким, каким он был раньше… а затем — распростертое на больничной койке тело, бессмысленный взгляд… Все сомнения разом пропали. Нет, я сделаю, как должно, и будь что будет!
Я тихо оделась, оставила маме на кухонном столе записку и, стараясь не хлопать громко дверьми, вышла из дома. До самого вечера я гуляла по городским парком, стараясь напоследок надышаться кислородом. Не хотелось верить, что этот день для меня будет последним, но все же… Мама пару раз звонила, чтобы узнать, когда я вернусь. Что я могла ей ответить?
Без четверти семь я подошла к углу улицы, на которой находился мой салон. Потрепанная белая машина посигналила, я подошла поближе и увидела на переднем сиденье Машу в джинсах и легком белом свитерке. Кроме подруги, в машине сидело еще два мужика, тоже без формы. Я села на заднее сиденье и спросила:
— А Оскар где? Он не принимает участия в операции?
— То есть как это не принимает? — обиделась Маша. — Вторая машина ждет за углом. Там еще четыре человека.
— Что, так много народу потребуется, чтобы справиться с одной женщиной?
— А если у нее найдется пара-другая сообщников? Лучше скажи, как улики добывать будем?
— Я напрошусь к ней в гости, а там уж найду способ намекнуть, что она на подозрении у полиции, и скоро у нее проведут обыск. Если тетрадоксин у нее дома, она занервничает и попытается его достать из тайника и уничтожить. Или перепрятать. Если я засеку ее рядом с тайником, то нажму на быструю связь в мобильнике, ты услышишь звонок и тогда начинай ломиться в дверь. Если что, смело выламывай.
— А если тайник у нее не дома, а в другом месте, к примеру, в вашем салоне?
— Я ей сообщу, что завтра в салоне тоже проведут обыск. Все равно она должна попытаться перепрятать яд! Если она после моего ухода сразу рванет в салон, даже лучше — там вы ее и возьмете тепленькой!
Маша с сомнением покосилась на меня, но промолчала. Я поглядела на часы: ровно семь вечера, рабочий день окончен, мои гадалки вот-вот начнут разъезжаться по домам. Пора идти.
— Давай, мы тебя прикроем! — с деланной бодростью напутствовала Маша.
На дрожащих ногах я зашла в салон. Все здесь было такое родное, и женщины, тут же выбежавшие в коридор и окружившие меня со словами сочувствия, мне были как родные сестры. Я оглядела их всех и внезапно зарыдала:
— Девочки, я вас всех люблю!
— Мы тебя тоже! — раздались голоса со всех сторон.
— Девочки, полиция только что напала на след Медеи. Это женщина-киллер, которая сама выходила на своих клиентов, точнее, клиенток. Она звонила брошенным женам, и предлагала им за плату убить неверных мужей. Одна из заказчиц уже дала показания, и Медею вот-вот арестуют.
— Надо же, как интересно! — с восхищением протянула Зара.
— А ты чего ревешь? — поинтересовалась Синтия.
— Я надеюсь, что у нее есть не только яд, но и противоядие. — пояснила я. — Мне больше не на что рассчитывать. И потому я хотела бы поговорить с ней раньше, чем ее арестуют.
— Ты ее знаешь? — с недоверием спросила Федора.
— Пока нет, но подруга-следователь вот-вот позвонит и сообщит мне ее координаты.
— Ты будешь ждать звонка в салоне? — спросила Марина.
— Нет, мне не хочется сейчас оставаться одной… Зара, можно мне сегодня поехать к тебе в гости?
— Ко мне? — удивилась цыганка.
— А что, ты занята?
— Нет, но дети… Впрочем, ладно, поехали.
Всей гурьбой мы вышли из салона, Синтия заперла дверь, включила сигнализацию, я распрощалась с коллегами, и Зара повела меня через дворы на платную автомобильную стоянку. Ее джип «Чероки» был небольшой, но очень красивый. Я вскарабкалась по ступенькам, села на кожаное сиденье рядом с местом водителя провела пальцем по темному тонированному стеклу и восторженно сказала:
— Ну у тебя и зверь! Рада, что мои гадалки так хорошо живут!
— Подарок брата. — кратко пояснила Зара. Восторга по поводу моего внезапного визита она явно не испытывала. Джип взревел и газанул с места, словно должен был немедленно взлететь, а не плавно выехать со стоянки. Мы выкатили наружу и медленно поехали по мокрой дороге в потоке других машин. Доехав до центральной улицы, мы попали в такую пробку, что скорость пришлось сбавить совсем. Мы отползли с черепашьей скоростью несколько кварталов, когда я вдруг тихо сказала:
— Зара, мне нужна твоя помощь. Я должна на ходу выйти из твоего джипа, причем так, чтобы никто этого не заметил.
— Совсем от расстройства рассудка лишилась? — сочувственно спросила цыганка.
— Зара, я в полном сознании. За нами погоня, за твоей машиной следят. Я не могу сейчас тебе выдать тайну следствия, и тебе пока придется просто мне поверить. Клянусь, совсем скоро ты обо всем узнаешь. Ты мне поможешь?
— Хорошо, будь по-твоему. Через два квартала мы свернем в переулок, и рядом с подворотней я еще больше приторможу. Там темно, как у негра сама знаешь где, и ты можешь тихо выйти и тут же вбежать в подворотню, а я прибавлю скорость. Никакая погоня не усечет, что тебя в машине уже нет.
— Договорились.
Через пару минут Зара скомандовала:
— Готовься, сворачиваем!
Джип резко свернул в переулок, чуть не подрезав легковушку справа. На секунду машина притормозила, я рванула на себя дверцу, кубарем вылетела на дорогу и бросилась к темневшей рядом арке. Джип газанул, и через пару секунд уже скрылся в темноте. Под каменной аркой было темно, как в преисподней, и я испугалась, что споткнусь на очередной выбоине в асфальте и упаду, переломав руки и ноги. Тем не менее, прижимаясь спиной к ледяной каменной стене, я проковыляла чуть дальше в подворотню. Еще через полминуты мимо проехали две грязно-белые легковушки с полицией. Путь был свободен. Я вернулась на главную трассу, и через несколько минут уже остановила проезжавшее, вернее, проползавшее мимо такси. И еще через четверть часа уже звонила в нужную дверь.
На мой звонок никто не отвечал. Я почувствовала, как холодеет спина и сбивается дыхание. Где же она, неужели еще не доехала? Внизу хлопнула дверь подъезда, раздались тяжелые шаги по лестнице, и вскоре на площадке рядом со мной нарисовалась фигура статной женщины. Увидев меня, она не на шутку удивилась:
— Полина? Ты же вроде к Заре в гости поехала?
— У нее полный дом народа, а мне сейчас в тишине побыть хочется. Так что я к ней зашла в квартиру, увидела этот бедлам, извинилась, сказала, что у меня разболелась голова, и сразу ушла. Через пару кварталов поймала такси. И вот видишь, доехала даже раньше тебя. Ты меня пустишь к себе на часок?
— Заходи, гостем будешь. — согласилась Федора, вставляя в скважину массивный стальной ключ.
Железная дверь, обтянутая серой кожей, открылась, и мы вошли внутрь. В просторном коридоре я тут же уперлась взглядом в огромную зеркальную дверь встроенного шкафа. Она подалась легко, стоило мне дотронуться до нее пальцем, и открыла стройный ряд вешалок и пустых полок. Я повесила на одну из вешалок пальто, сняла сапожки и в одних носках прошла по паркету в большую комнату. Массивный гобеленовый диван и трехдверный шкаф во всю стену, письменный стол без единой бумажки на полированной поверхности… Меня удивило, что комната выглядела какой-то нежилой, словно номер гостиницы, куда редко заглядывают постояльцы.