У не оправившейся от вчерашней пьянки гардеробщицы был такой вид, будто она ждет не дождется, когда у нее начнут расти усы и борода. Меня она встретила довольно неприветливо, но, повернувшись к Джун, улыбнулась и смерила ее взглядом с ног до головы. Когда она отвернулась, чтобы повесить наши пальто, Джун посмотрела на меня удивленно и несколько смущенно.
— Теперь вы убедились?
— О, Майк, — она с трудом подавила улыбку, — как же я все-таки наивна… Ведь я обратила внимание лишь на то, что все они были забавны и приветливы.
Ресторан представлял собой длинное помещение с нишами вдоль стен и с несколькими столиками в центре. За ними никто не располагался, зато почти все ниши были заняты. Правда, я не знаю, подходит ли тут слово «заняты», потому что в каждой нише сидели всего по двое мужчин, причем сидели они не друг против друга, а рядышком. Кельнер, человек неопределенной внешности, с тоненьким голоском и с длинными сальными волосами, которые даже немного завивались, провел нас к последней нише.
Для начала я заказал коктейли и удивился, что кельнер не сделал реверанса, приняв заказ. Джун протянула мне свой портсигар, инкрустированный драгоценными камнями.
— Майк-завоеватель, — лукаво промолвила она. — Курите, пожалуйста, не стесняйтесь.
Поблагодарив ее, я вытащил из кармана свои сигареты.
Кто-то бросил монетку в щель музыкального автомата. К счастью, пластинка оказалась вполне приличной. Это была какая-то меланхоличная мелодия, которую приглушенно выводил дуэт саксофонов.
Появились коктейли, мы взялись за рюмки.
— Вы должны сказать тост, Майк.
Глаза Джун радостно блестели над поднятым бокалом.
— За красоту! За Олимп и за богиню, живущую среди нас, простых смертных.
— Ужасно симпатичных смертных, — добавила Джун.
Мы мигом осушили бокалы. За первым коктейлем последовали и другие, также сопровождаемые тостами. Потом принесли бифштексы, и они на самом деле оказались превосходными. После еды мы с удовольствием закурили.
— О чем вы задумались, Майк?
— Просто о том, как приятно жить на белом свете. Вам не надо было идти со мной в ресторан. Это отвлекает меня от работы.
Джун мило сморщила лобик.
— Вы все еще пытаетесь выяснить причину смерти друга?
— Да, и я уже успел переговорить с Марион. К сожалению, безрезультатно. Хотя я не отчаиваюсь. Что- нибудь наверняка выяснится. Кстати, вы очень удивили меня в «Бовери». Вы и этот облысевший толстяк!
Джун грациозно пожала плечами.
— А почему бы и нет? Многие из этих толстяков связаны со мной деловыми узами. Нередко именно от них я получаю тот или иной выгодный заказ.
— Из того, что я о вас знаю, можно сделать лишь один вывод. Вы сделали блестящую карьеру.
Ей явно понравились мои слова.
— Мне и поработать пришлось немало, Майк. Могу по праву сказать, что хорошо разбираюсь в своем деле. Наше агентство заключает договоры только с почтенными фирмами. Антон заботится о фотосъемках, а я заключаю соглашения именно с теми толстяками, которые вам так не понравились в «Бовери».
— А Клайд отлично устроился, — заметил я.
— Вы знаете Клайда?
— Да, уже давно. Как-нибудь я вам о нем расскажу, или можете попросить его сами.
— Я не так хорошо с ним знакома, но, если представится удобный случай, поинтересуюсь. Он выглядит настоящим гангстером, вы не находите сходства?
— Точно, как в кино. А он давно в ладах с полицией?
Джун удивленно уставилась на меня.
— Хм… Я хотел спросить, когда открылся этот «Бове- ри»?
— Месяцев шесть назад. Я помню, как он пришел к нам в агентство, чтобы заказать колоссальное количество фотографий. Потом попросил девушек написать на них посвящения и пригласил их на открытие. Я сама пошла туда, услышав восторженные отзывы манекенщиц.
— Пройдоха… Любая женщина чувствует себя польщенной, увидев свое фото на стене. На это он и рассчитывал. Он отлично знал, что девушки часто проводят вечера с богатыми людьми, приехавшими из других городов, и обязательно затащат их в этот ресторан. А когда стало известно, что там можно играть, у него появились и туристы. Они находят все это ужасно интересным и волнующим. Туристы даже хотят, чтобы их поймала полиция. Тогда их фото появится во всех газетах и им будет чем похвастаться перед своими друзьями. Хотел бы я знать, кого он подкупил?
— Кто?
— Клайд… Ведь он наверняка подкупил кого-то из полиции, чтобы она не вмешивалась в дела ресторана. Иначе его лавочка уже давно была бы закрыта.
— Правда? Разве сегодня такое еще бывает? Вот уж никогда бы не подумала!
Джун подала знак кельнеру, и он принес нам еще пару коктейлей. Я взглянул на часы — обеденное время подходило к концу.
— Нам пора собираться, — сказал я.
Она с улыбкой оперлась рукой о подбородок.
— А мне не хочется с вами расставаться.
— Приятно слышать, и я почти готов в это поверить. Я как-то спросил одну миловидную девчушку, что она нашла во мне такого, и она очень умно ответила на мой вопрос. А что скажете вы, Джун?
Ее глаза были бездонны и смотрели на меня так, словно собирались увлечь в пропасть. Улыбка постепенно исчезала с ее лица, и она произнесла, почти не шевеля губами:
— Терпеть не могу, когда меня носят на руках. Ненавижу раболепие и коленопреклонение. Я хочу видеть в мужчине сильного и мужественного человека. Именно это и прельщает меня в вас.
Джун выглядела весьма соблазнительной, но тем не менее я не чувствовал чрезвычайного возбуждения. Иногда у меня возникало желание смазать ей по носу. Вероятно, в глубине души я не любил женщин, которых природа наделила совершенством. Богини были не для меня. А может, я уже привык к более грубой красоте, а такая роскошь меня больше не возбуждает?
Я прогнал подальше эти мысли и проговорил:
— Ну, пойдемте. У меня сегодня еще уйма дел.
— Сейчас, только попудрюсь.
Я смотрел ей вслед, пока она не исчезла в туалете. Нежное покачивание бедер и грациозная походка приковали к ней не только мой взгляд. Девушка-маляр в штанах, испачканных краской, проводила Джун страстновнимательным взглядом. Она принадлежала к категории девиц с довольно четко выраженным мужским началом. Именно таких можно часто встретить в кругах богемы.
Когда Джун исчезла, девушка перевела взгляд на меня, словно бросая вызов, и направилась вслед за ней. По правде сказать, она довольно скоро вернулась с сердитой физиономией. Я расхохотался, что, естественно, не улучшило ее настроения. Расплатившись, я вышел из ресторана и стал ждать Джун. Снегопад усилился. Из деловых районов сплошным потоком шли машины, направляясь к окраинам. Вероятно, люди стремились побыстрее добраться до дома, чтобы не завязнуть где-нибудь в снегу.
Джун решила не возвращаться в агентство и попросила меня отвезти ее домой. Жила она в довольно симпатичном особнячке, в котором был даже портье в роскошной ливрее.
Джун облегченно откинулась на сиденье и сказала:
— Наконец-то я дома.
— Машину оставить прямо у тротуара?
— Можете воспользоваться ею, если вам нужно.
— У меня даже не хватит денег на бензин, который пожирает это чудовище. Благодарю, я лучше поймаю такси.
Выйдя из машины, я открыл перед ней дверцу. Портье подошел ближе и приложил руку к фуражке. Джун подала ему ключи.
— Поставьте, пожалуйста, машину в гараж.
— Слушаю, мадам.
Джун взглянула на меня с лукавой усмешкой. Вокруг ее головки кружились снежинки и, подобно конфетти, ложились на плечи и шляпку.
— Может быть, выпьем по рюмочке? — предложила она, заметив, что я нахожусь в нерешительности. — На самом деле только по одной. Я не хочу вас задерживать.
— Ну, ладно.
Квартира выглядела словно картинка из журнала — настоящий Олимп. Все было обставлено с большим вкусом и вызывало не только чувство восхищения — в такой квартире можно было жить… и даже вдвоем.
Пока она готовила коктейли, я снова, как завороженный, любовался ее движениями, и у меня возникло желание потрогать это чудо, почувствовать его на ощупь. Наши взгляды встретились в зеркале, висящем над кушеткой, и я прочитал в ее глазах то же желание, что владело и мною. Она медленно повернулась ко мне. Голос ее, когда она заговорила, стал почему-то еще более хриплым и глухим.
— Мне уже за тридцать, Майк, и я знала многих мужчин, но ни один из них не заинтересовал меня. И сейчас я задаю себе вопрос: может, именно такой мужчина, как вы, мне и нужен?
Я уже хотел было обнять ее, но мой рассудок, который обычно в таких случаях спит глубоким сном праведника, сыграл на этот раз со мной глупую шутку. Он довольно ясно подсказал мне, что богиня мне не по карману. Поэтому руки мои остались на месте, а я лишь молча поднял бокал и выпил за ее здоровье. Закурив сигарету, я распрощался с ней.
Джун, богиня брака и деторождения, королева других богинь… почему ты не богиня любви и красоты, почему ты не Венера? Джун была королевой, но она не желала быть ею. Она хотела быть женщиной, которую любят…
Сумерки сгустились очень быстро, но заснеженная улица в свете фонарей казалась светлее обычного. Рабочий день кончился, и из контор выходили тысячи людей. Они зябко передергивали плечами и поднимали воротники. Я брел в людском потоке, который искал защиты от злого ветра в подземках и магазинах. Наконец, я поймал такси и поехал на Таймс-сквер. В одном из ресторанчиков проглотил кружку пива и направился на Тридцать третью улицу.
Ноги мои быстро промокли. Я только собрался перейти улицу вместе с группой прохожих, как на светофоре зажегся красный свет. Потоки машин, сворачивающиеся подобно змеям, вновь загнали нас на тротуар. Кажется, кто-то поскользнулся, так как неожиданно послышался звон разбитого стекла и вся витрина углового магазина обрушилась на землю. К месту происшествия мгновенно подошел полицейский.
Перейдя улицу, я вышел на стоянку такси, но не нашел ни одной свободной машины. И мне не оставалось ничего другого, как идти пешком. Внезапно я услышал какой-то щелчок, и в витрине магазина рядом со мной образовалась паутинка трещин. В следующий миг и это стекло с грохотом упало на землю. На этот раз рядом со мной никого не было. За моей спиной взвыл мотор, и, повернувшись, я успел заметить верхнюю половину физиономии, смотревшей на меня через заднее стекло роскошного лимузина. Через секунду голубая машина исчезла за углом.