н Троттер затем куда-то исчезла, а Марион Лестер заставили сказать, что это была она. А Марион Лестер, в свою очередь, была коротко знакома с Антоном Липсском…
Мне нужно было бы еще раз потолковать с Марион Лестер, чтобы узнать у нее, с какой целью и по чьему наущению она солгала мне. Я должен был бы заставить ее заговорить, но у меня совершенно не было для этого времени.
Глава 11
Сейчас, как никогда, мне был нужен Пат. Но он исчез. Как сквозь землю провалился. Повсюду я просил передать ему, чтобы он ждал моего звонка дома или у себя в кабинете. Когда я, наконец, вылез из телефонной будки, моя рубашка была насквозь мокрой.
Снова пушистыми хлопьями падал снег. Только его мне и не хватало. По такому снегу быстро не поедешь, а я и так уже потерял много времени, драгоценного времени. Усевшись в машину, я влился в поток транспорта.
Хоан Троттер и Честер Вилер… Оба наверняка убиты по одной и той же причине. Но какой? Он узнал в ней подругу своей дочери? Слишком много о ней знал? Или она о нем? Обычный шантаж, в который были втянуты Эмиль Перри и другие состоятельные люди? О шантаже свидетельствовали сожженные фотографии и… слишком уж красивые девушки. А тут еще Антон Липсек, профессиональный фотограф, гангстер Арчи Рейни и очень крупный делец Клайд. Если из всех железных фактов, как из камешков, сложить мозаику, то получится довольно четкая картинка.
Мне не хватало доказательств. Как только они будут у меня в руках, плевать я хотел на прокурора и его фараонов. Я остановил машину за квартал до «Чедвик-отеля», потому что перед ним не было ни одного свободного места. Я не боялся, что меня опознает какой-нибудь ретивый полицейский. В холле полно людей, забежавших сюда на минутку просто погреться.
Пожилая женщина, сидевшая в бюро администрации, криво улыбнулась, когда я поздоровался с ней.
— Я хотел бы поговорить с мисс Лестер.
— Вы уже здесь были. Поднимитесь и сами постучите к ней.
— Можно мне отсюда позвонить?
— Кому, мисс Лестер? Конечно можно.
Она повозилась с какими-то штекерами и вызвала номер Марион, но трубку никто не снял. Женщина нахмурилась и пожала плечами.
— Ведь она была дома, и я не видела, чтобы она выходила. Может быть, она в ванной?
Я отодвинул телефон и поднялся по лестнице. Шум в холле заглушал скрип ступеней. Я быстро нашел комнату Марион и постучал. Из-под двери выбивалась полоска света. Вероятно, она действительно находилась в ванной. Я прислушался, но ни шума воды, ни каких-либо других звуков не услышал. Пришлось постучать еще раз, погромче, но и на этот раз все было тихо. Нажав на ручку, я убедился, что дверь не заперта, а когда вошел, мне сразу же стало ясно, почему Марион Лестер не отозвалась на телефонный звонок. Я быстро прикрыл за собой дверь.
она лежала на кровати, вниз лицом, в красном шелковом халате. Если бы не поза, в которой она лежала, можно было бы подумать, что она спит. На шее виднелась синяя полоса. Кто-то точным ударом переломил ей шейные позвонки. Тело девушки уже окоченело.
Я поднял телефонную трубку, и сразу же мне ответила женщина-администратор.
— Когда мисс Лестер вернулась домой? — спросил я у нее.
— Сегодня утром… Она была очень пьяна и едва держалась на ногах. она дома?
— Дома, но теперь она вообще не может стоять на ногах. Она мертва. Лучше всего, если вы немедленно подниметесь наверх.
Женщина испуганно вскрикнула. Через несколько секунд распахнулась входная дверь, и она ворвалась в комнату. Ее обычно бледное лицо сперва посерело, потом стало пурпурно-красным.
— Какой ужас! — воскликнула она. — Это вы ее так? Вы ее…
Женщина упала на стул и закрыла глаза руками.
— Она мертва уже несколько часов. Возьмите себя в руки и попытайтесь кое-что припомнить. Я хочу знать, кто был у нее сегодня. Кто спрашивал ее или разговаривал с ней? Ей звонили по телефону?
— Какой ужас, какой ужас… — повторяла женщина.
Я взял ее за плечи и тихонько встряхнул. Наконец, она пришла в себя и умолкла.
— Кто был у нее сегодня?
— Они… они закроют отель, а я потеряю место, — пробормотала она и застонала.
Я оторвал ее руки от лица и громко заявил:
— Она не первая жертва. Вы меня слышите? На совести убийцы уже несколько жизней. Если его не остановить, он прикончит еще кого-нибудь.
Она со страхом посмотрела на меня.
— Ну, быстрее, выкладывайте, кто у нее был сегодня в гостях?
— Никто… у нее никого не было…
— Но ведь кто-то убил ее, так?
— Боже мой, — женщина нервно облизала губы, — не могу же я всех запомнить… По лестнице ходит масса людей туда и обратно.
— И вы не спрашиваете, к кому они идут?
— Я не имею права этого делать.
— Так… выходит, что этот чудесный отель не что иное, как дом свиданий. Точнее говоря, просто бордель.
Женщина гневно взглянула на меня. На какое-то время она даже забыла о страхе.
— Это лож!>! Мы только не вмешиваемся в личную жизнь наших постояльцев. Скажите, какой же это бордель?
— А вы знаете, что будет дальше? Через десять минут отель будет наводнен полицейскими. И если они установят, что вы лжете, а они наверняка это сделают, то вам будет очень плохо. Поэтому попытайтесь все вспомнить. Ведь если вы будете молчать, они могут принять вас за соучастницу преступления.
Она посмотрела мне прямо в глаза.
— Клянусь вам, я ничего не знаю. Начиная с полудня в холле толпилось полно народу. Даже если бы я все время следила за входом, это ничего бы не дало.
— Ну, ладно, — вздохнул я. — А может быть, мне может помочь кто-нибудь другой?
— Что вы… Горничные бывают здесь лишь в первой половине дня.
— А слуги или мальчики-рассыльные?
— Таких нет, это же не первоклассный отель.
Я посмотрел на Марион Лестер. Снова я остался с носом и ничего не выяснил. Убийца проходил достаточно близко, но его никто не видел. А те, кто попадались ему в руки, уже ничего не могли сказать.
Только мне повезло. Я избежал такой участи. Сперва он трижды хотел меня пристрелить, а когда ему это не удалось, он попытался пришить мне убийство. Этот план тоже сорвался. Наконец, он собрался разделаться со мной у меня на квартире и вновь потерпел неудачу. Но теперь мне больше нельзя рисковать.
— Идите вниз! — приказал я женщине. — И соедините меня с полицейским участком, точнее с управлением. Я им все расскажу, а потом исчезну. Вы, в свою очередь, тоже расскажите все, что знаете. Ну, живо…
Опустив плечи, она тяжело вышла из комнаты. Я подошел к телефону и снял трубку. Телефонистка соединила меня с городом, и я набрал номер полиции, отдела по расследованию убийств.
— С вами говорит Майк Хаммер. В «Чедвик-отеле» убита женщина. Не мной, это я сразу подчеркиваю. Она мертва уже несколько часов. Этим делом наверняка заинтересуется прокурор, так что сообщите ему, пожалуйста, обо всем этом. Не забудьте ему сказать, что узнали обо всем этом от меня лично. Передайте ему также, что я зайду к вам попозже, хотя мне ужасно противно видеть его надутую физиономию.
Повесив трубку, я спустился по лестнице, забрался в машину, и едва отъехал несколько метров, как услышал вой полицейской сирены. За служебной машиной к отелю подкатил большой черный лимузин, из которого выполз прокурор. Мои часы показывали без двадцати двенадцать.
Я подъехал к какому-то бару, прошел в телефонную кабину и взял справочник. Антон Липсек проживал на одной из улиц в Гринич Вилледж.
Осталось всего 15 минут. Снегопад усилился. На перекрестке горел красный светофор. Кто-то отчаянно загудел. Вместо ответа я выругался, свернул на Четырнадцатую улицу и помчался с бешеной скоростью. Неожиданно мне преградили путь две столкнувшиеся машины. Не раздумывая, я въехал на тротуар и обогнул место аварии. Вслед мне раздался отчаянный свист полицейского, но я не обратил на это внимания.
Без пяти двенадцать… Я до боли стиснул зубы. Но вот, наконец, улица, где живет Антон Липсек. Прошла еще минута, пока я сориентировался. И еще две минуты ушло на поиски нужного дома.
Еще три минуты… Возможно, она уже там.
На входной двери, под табличкой с именем Антона Липсека, находился звонок. Я нажал на кнопку и услышал, как в доме раздалось пение зуммера, но входная дверь не открывалась. Я в отчаянии позвонил в другую квартиру. Дверь распахнулась, и из глубины коридора на первом этаже кто-то поинтересовался:
— Кто там?
— Это я, — небрежно ответил я в темноту. — Забыл ключи…
Голос из темноты проворчал еще что-то, а потом смолк, и хлопнула закрывающаяся дверь. Маленькое незначительное местоимение «я» открыло мне дверь. Мне, легкомысленному глупцу, безумцу и очередной жертве неизвестного убийцы. Мне, последнему идиоту, понапрасну растратившему свое время.
Убийца просто-напросто ухмылялся и скалил зубы. Я примчался слишком поздно. Я всегда приходил слишком поздно. Сейчас Велда уже у Клайда, которого она недооценивала. У Клайда, который просто возьмет ее силой, если она вновь начнет с ним игру, — ведь он так любит это делать.
Я сильно нажал на дверь, замок выскочил из своего гнезда, и дверь распахнулась. Так же сильно я захлопнул ее за собой, ожидая, что из темноты на меня набросится убийца. Сжимая в руке пистолет, я добрался до стены и нащупал выключатель. Комнату залил яркий свет.
Обстановка была довольно странная — лишь легкая садовая мебель, а освещением служили старые прожектора. У облезлых ковров был такой вид, будто Антон подобрал их на помойке. На зато на стенах висели такие ценности, которые стоили по меньшей мере миллион долларов. Это были картины знаменитых художников, и, если судить по медным табличкам на рамах, речь шла о подлинниках. Выходит, Антона бедняком не назовешь, хотя он здорово тратился на дам. Заодно он тратился на картины, причем весьма ценные. Все надписи были сделаны по- французски и ничего мне не говорили. Комната выглядела неухоженной, однако за картинами тщательно следили. На них не было ни пылинки, а медные таблички тщательно начищены.