– Извини, конечно, но простым дымом от меня не избавиться.
Джекс старался вести себя мужественно даже в опасной ситуации. В них он попадал нечасто. До встречи с мойрой вообще никогда.
Он посмотрел на сай, который все еще торчал в теле Хериса. Ариман, видимо, позабыл об этом и перестал обращать внимание.
– Вы все такие неудачники в Царстве Темных?
Глаза Хериса расширились от удивления. Наверное, никто из смертных не решался сказать подобное. Или просто не успевал начать диалог, потому что ариман предпочитал забирать их жизни перед милой беседой.
Вдруг сай в руках Джекса стал пульсировать. Клинок не ожил, он не мог ожить. Металл не имел собственного разума, но Джекс явно ощущал, как сай словно направляет его, подсказывает, что делать, и парень принял решение довериться ему.
Закрыв глаза, чтобы их не раздирало от боли, Джекс сосредоточил все свои ощущения в пальцах, державших сай. И воткнул клинок до конца.
Мойра ощутила, как нечто, пожирающее ее изнутри, остановилось. Время замерло, и то, что превращало ее во что-то безжизненное и пустое, прекратило терзать. Альма все еще не могла ощутить контакт с собственным телом, но зато ее божественная часть взяла вверх.
Это и помогло ей выбраться.
Поначалу, как только ариман захватил ее, казалось, что он дотрагивается до души внутри тела, она замирает и холодеет, вместо теплоты пустота, а сама земная оболочка просто превращается в каменную статую.
Девушка открыла глаза. Перед собой она увидела Джекса. Парень держал сай, не отпуская. Клинок полностью пронзал тело аримана, снаружи виднелась лишь рукоять, но Джекс все равно не отпускал его. Парень повернул сай, словно тот был ключом, а тело аримана замком. Джекс чувствовал, что этот клинок непростой и служитель в той церкви дал его ему не просто так.
– Ты в порядке? – услышала Альма его голос.
Мойра отреагировала не сразу, пытаясь прийти в себя и вникнуть в происходящее. Ей удалось вновь вернуться в сознание лишь потому, что Джекс отвлек силы аримана на себя.
– Да, – ответила девушка.
Херис рассвирепел. Клинок в животе явно пришелся ему не по нраву. Он издал протяжный стон, пытаясь освободиться, но сай крепко держал его на месте. Тогда ариману оставалось только одно. Он не мог поглотить клинок, не мог от него избавиться или вытащить, но он мог убить Джекса, владельца клинка, и устранить мешающую ему проблему.
– Вы оба думаете, что эта зубочистка удержит меня? – засмеялся Херис, указывая на сай в своем животе.
– Ты не так силен, ариман, – громко сказала Альма. Ее голос отражался от стен кафе. – Отпусти этих смертных и уходи сам.
– О, мойра вдруг стала заботиться о людях?
– Просто не хочу прибавлять себе работы, – хмыкнула девушка.
– А мне вот думается, что твое смертное тело берет свое и делает тебя более человечной.
Улыбка на губах аримана была противной. Его зубы гнили, потому что сай не давал тьме подпитывать его. Херис сопротивлялся, но он не мог делать это вечно.
– Ты несешь всякий вздор! – Альма вынула ножницы и подошла к ариману вплотную.
Ножницы мойры оставались острыми, сколько она себя помнила. Мойра и ее инструмент были единым целым. Не могло одно существовать без другого. Альма прекрасно знала, что они остры и могут разрезать все. Но кроме нитей судьбы ей не для чего было их использовать. И вряд ли далеким предкам-богам приходило в голову как-то иначе ими орудовать.
Но мир меняется. И ситуации тоже.
Альма сжала ножницы покрепче, приставила лезвие к горлу аримана.
– Неужели ты оборвешь мою жизнь? – спросил он, явно не веря. – Для мойры всегда будут последствия.
– Я знаю.
– И все равно пойдешь на это ради людей? – Смех аримана был противный и звонкий. Альма не была уверена, что ее уши смогут выдержать этот кошмар. – Смертные ничего не стоят, ты видела смерти и большего количества. Кому какая разница, если мир потеряет парочку букашек?
Альма подозревала, что ариман задаст этот вопрос и не оставит ее действия без внимания. Но она не знала, что ответить даже себе, не говоря уже об ответе Херису.
Девушка обвиняла в этом свое смертное тело, убеждая себя, что подобные эмоции временны и они пройдут, стоит ей попасть домой.
– Мне есть разница, – вступился Джекс.
Херис нагнулся к парню, игнорируя лезвия ножниц.
– Нужно было и тебя вместе с ними…
Мойра не стала этого терпеть и полоснула острием по горлу аримана. Дым стал сильнее. Он проникал в каждую щель, заполнял собой не только пространство рядом с хозяином, но и все остальное тоже. Но этого было недостаточно, ножницы не справлялись с той задачей, которую возложила на них Альма.
Дело было в ней самой. Ей пришлось подумать о том урагане, о целой буре смертных ощущений, которые одолевали ее в присутствии аримана: гнев, злость, ярость, беспомощность, сожаление и опустошение одновременно. Альма не понимала, как люди могут все это чувствовать. Но ей пришлось совладать с собой. Пришлось заставить себя хотя бы на один короткий миг подумать о другом. Внимание мойры сосредоточилось на сестрах, по которым она так скучала. В душе разливался легкий поток, и Альма ощутила и другие эмоции тоже: она скучала по своей семье и знала, что обязательно встретит их вновь.
Ариман растворялся. Ножницы, лишающие судьбы, не отрезали его нити жизни, он будет продолжать существовать, но мойра прогнала его, изгнала в другое место. Она справилась с негативными чувствами, с собственной тьмой, не оставив Херису пищи.
Она не думала, что это сработает, но надеялась на это. Она была готова даже принять удар предстоящих последствий на себя.
Пока Ариман не покинул мир людей и не перевоплотился в Царстве Темных, Альма задала вопрос:
– Где мне найти того, кто заменяет Нортса?
– Зачем тебе этот жалкий эриния? Вечно от них мало толку, – прохрипел ариман. Его горло раздирало на части, а сквозь зубы текла черная субстанция, походившая на кровь.
– Отвечай! Или сделаю так, что не суждено тебе будет переродиться, – пригрозила Альма. Ее ножницы блеснули в свете искусственного света ламп.
В этот момент Херису было не до разбирательств, блефует ли богиня судьбы или говорит правду.
– Зачем же заменять того, кто способен выполнять свою работу? Рано ты списала его со счетов. Неужто не чувствуешь его нити?
Мойра и правда не ощущала, жив ли эриния, и не знала, почему это происходит. То ли с ее телом было что-то не так, то ли с самим эринией.
– Так, значит, Нортс не мертв? – Альма вздохнула с облегчением. Чувство вины покинуло ее. В словах аримана было логика, богиня судьбы не могла ощущать тех, кто уже находился в Царстве Темных.
– Нет, просто временно снят с должности.
– Временно? – переспросил Джекс.
– Всего лишь на сотню лет. Пустяки.
Парень дернул за рукоять и увидел сай. Клинок был целым, без единой царапины.
Ариман превратился в облако темного, разъедающего пространство дыма и исчез. Глазам Джекса стало лучше. Вместе с Херисом исчез и туман, хотя неприятные ощущения в виде покалывания остались.
Джекс посмотрел на Альму. Выглядела девушка не очень. Уставшая и потрепанная. Она что-то говорила ему, но в голове парня отключились все звуки.
А потом отключилось и сознание.
Наверное, простым дымом от меня избавиться все-таки можно, – подумал он перед тем, как перестал слышать голос Альмы, которая звала его по имени.
Глава 8
– Джекс! – позвала Альма.
Но смертный не ответил на ее зов.
Мойра недоумевала: как смел человек потерять сознание в то время, когда она соизволила позвать его по имени.
Все случилось внезапно и происходило слишком стремительно. Как только ариман исчез и был выслан обратно в Царство Темных, а Джекс потерял сознание, люди начали приходить в себя.
Мир для них не изменился. Но посетители кафе увидели, что парень лежит на полу, и начали набирать номер экстренной помощи быстрее, чем Альма успела их остановить и объяснить, что это только временный эффект и Джексу не грозит серьезная опасность. По крайней мере сейчас. Убедить не удалось, потому что смертные поддались панике и совершенно игнорировали мойру, что вызывало у нее злость.
Альме пришлось поехать вместе с людьми, увозившими Джекса, потому что им нужна была информация о противопоказаниях и других реакциях на лекарства, если таковые имелись. Конечно же, Альма ничего из этого не знала, но ехать все равно пришлось.
Вокруг сновали врачи. По крайней мере, так представлялись те, кто носил белые одежды, очень походившие на накидку мойры, только без узоров и капюшона. Их одежды застегивались, и Альме приходилось только гадать, для чего были созданы остальные пуговицы, если можно обойтись одной, или, как было в ее случае, завязками у основания ключиц.
Люди любили все усложнять.
Альме казалось, что все смертные в этом месте абсолютно одинаковы. Она плохо их различала между собой.
– Мое имя доктор Пак, – представился человек в очередном белом халате. – Скажите, у вашего друга есть аллергическая реакция на какие-то препараты?
– Я не знаю, – честно сказала девушка.
– Может, какие-то предрасположенности?
– Он смертный, – задумчиво сказала она.
Лицо человека исказилось. Альма подумала, что, вероятно, эта информация не была ему особо полезна и он хотел узнать что-то другое. На остальные вопросы девушка так же пожимала плечами.
Поняв, что внятных объяснений от мойры доктор не получит, он вручил ей больничный лист с медицинским заключением.
Врач попросил у Альмы выяснить номер телефона матери Джекса, чтобы родитель или уполномоченный опекун смогли забрать парня из больницы под свое поручительство.
– Дело в том, что Лара не может забрать Джекса, – пустилась в объяснения девушка. – Эриния наложил на нее глубокий сон. Это одна из их способностей. Помогает, когда другие члены семьи мешают работе эринии забирать души.
– Девушка, вы пережили потрясение, ваш друг потерял сознание на ваших глазах, – сказал доктор Пак.