Джекс.
– Конечно же нет! В этой строке вообще ничего не было. Да и я сам ничего не смог найти.
– Тогда как…
– Она пришла ко мне. Узнав, что я ее ищу, она нашла меня первой.
Кайнар отлично помнил день, когда ему исполнилось шестнадцать. Два года поиска матери или хотя бы небольшого упоминания о ней не увенчались успехом. Он пробовал пару раз спросить напрямую отца, но тот не желал и слышать о расспросах сына. Обычно после этого Кайнар выходил из кабинета отца, еле держась на ногах и с кучей синяков. Несмотря на свои вспышки агрессии, Равид был осторожен и чаще всего бил туда, где не будет видно следов от побоев.
Больше отца он не спрашивал, но и отказываться от своей затеи тоже не стремился.
В день своего шестнадцатилетия Кайнар шел в школу. Был понедельник. Его любимый день, ведь впереди ожидало еще пять дней, когда не нужно было оставаться дома.
Но до школы Кайнар не дошел. Автобусы он не любил и предпочитал ходить пешком, наслаждаясь погодой и видами. По пути, когда парень пересек шоссе, его остановила молодая женщина. В уголках ее глаз виднелись морщинки, но у нее была теплая улыбка и добрый взгляд. Отчего-то Кайнар почувствовал, что ей можно верить.
– Меня зовут Окипета, – мягко заговорила она, – мы можем поговорить?
Кайнар только кивнул.
– Кто вы? – спросил он.
Они шли по парку. Людей было мало, так как стояло ранее утро и большинство из них спешило на работу.
– Я знаю, что ты искал меня.
Как только Кайнар захотел возразить и сказать, что женщина явно в чем-то ошиблась, она внимательно посмотрела на него. И ее глаза были такими же, как у самого Кайнара.
– Я твоя мама.
Он раскрыл рот.
Окипета подошла к ларьку с мороженым и поинтересовалась у парня, любит ли он этот десерт. Кайнар снова кивнул, слова давались ему в этот день с большим трудом. Но Окипете такого ответа было достаточно. Она расплатилась и передала сыну рожок с ванильным и шоколадным шариками.
– Вроде смертные дети любят такое, – сказала она и улыбнулась.
От этого жеста Кайнар расплакался. Слезы лились у него из глаз, не прекращая. Проходившие мимо люди начинали оглядываться. Он прежде не получал сладости от родителей.
Окипета отвела Кайнара в сторону, и они сели на лавочку возле реки. Она взяла у сына мороженое и облизнула его. Язык женщины был… длинным.
Кайнар смотрел на нее широко раскрытыми глазами, и она, уловив его взгляд, рассмеялась.
– Не волнуйся, ты унаследовал от меня только крылья и когти.
– Крылья?
– Да. Язык у тебя вполне себе человеческий.
Наверное, это должно было успокоить Кайнара, но легче ему не стало.
– Кто ты? – спросил он.
– Гарпия, – ответила Окипета и вернула сыну мороженое. Он недоверчиво переводил взгляд на нее, а потом снова на рожок. Он сделал так несколько раз, прежде чем принялся его есть.
– И ты моя мама?
– Да.
– Но я не гарпия, – логично предположил Кайнар. – Как-то не складывается.
– Ты тоже гарпия, но лишь наполовину.
Дальше объяснять Окипета отказалась. Она сказала, что Кайнар и сам все поймет, он достаточно умен для этого. Еще посоветовала почитать книги, которые подробно расскажут о природе гарпий. Но мать взяла с сына обещание, что он не будет верить скверным мифам о них.
Когда солнце скрылось за горизонтом, а в лицо начал дуть холодный ветер, Окипета сказала, что ей пора. Она и так провела слишком много времени в мире людей, но меньше, чем ей хотелось бы.
– Ты вернешься? – спросил Кайнар с надеждой.
Окипета не ответила, а только отвела взгляд. Кайнар вновь заплакал. Ему было стыдно за свои предательские слезы, рядом с матерью он чувствовал, что ему не шестнадцать, а около шести.
– Ты бросишь меня? Как уже сделала это, да?
Кайнар знал, что говорит. Это был несправедливый и нечестный прием, но в этот момент он не хотел отпускать мать, когда только смог ее отыскать и впервые поговорить. Ему не хотелось думать, что это в последний раз.
Она нежно погладила сына по волосам. А потом он увидел, как у Окипеты выросли крылья, словно у орла, ее ноги преобразились, выросли когти, появились орлиные перья. Ее клыки увеличились в два раза, глаза теперь походили на кошачьи.
Гарпия взмыла вверх и скрылась в темноте ночи.
Кайнар простоял в парке еще некоторое время, пока пальцы на руках и ногах не начали неметь от холода, и тогда он нехотя отправился домой.
С тех пор на протяжении нескольких лет он регулярно возвращался в тот парк. Особенно в дни своего рождения. Но матери Кайнар больше не видел, хотя и продолжал надеяться еще на одну встречу, осознавая, что Окипеты ему всегда будет не хватать.
Кайнар не терял времени после ухода матери, он был рад, что наконец теперь знает правду, с его сердца упал огромный камень, освободивший душу. Кайнар прочитал все книги, в которых хотя бы как-то упоминались гарпии. Кайнар изучал их способности, силы и особенности, ведь они теперь были частью его самого.
– Ты тоже можешь летать? – спросил Джекс после небольшой паузы, возникшей в конце рассказа.
– Тебя только это интересует?
– Это бы пригодилось. Например, чтобы выбраться отсюда.
– Вот только крылья не ломают металлические прутья.
В животе Джекса заурчало.
– Черт, – выругался он, – надеюсь, узников здесь принято кормить.
На самом деле Кайнар испытывал голод не меньше, чем Джекс, и был полностью с ним согласен.
Джексу хотелось расспросить Кайнара о многом, к тому же этот парень не из тех, кто часто откровенничает, но вдруг по решетке кто-то прошелся чем-то тяжелым. Послышался лязг, от этого звука сводило зубы.
– Эй, вы! – крикнул незнакомый охранник. – Через десять минут подадут ужин. Хотя, как по мне, лучше бы вы все здесь сдохли от голода.
Джекс хотел ответить, но Кайнару удалось остановить его и посадить на место, дернув за плечо.
– Не глупи, это наш шанс выбраться.
– И пропустить ужин?
– Ужин возьмем с собой.
Прошло больше чем десять минут, когда к решетке подошел человек с ключами. Он постучал по железкам кулаком, привлекая внимание, хотя парни прекрасно его видели.
Он бросил взгляд, говорящий о том, что заключенные – жалкие люди, если их можно принимать за людей в принципе.
– Ваш ужин.
Сказав эту фразу, он собрался открыть камеру. В руках надзиратель держал закрытый белый контейнер с едой, который он намеревался бросить заключенным. Контейнер был только один. С раздражением Джекс подумал, что им пришлось бы его делить. Не будь бы они с Кайнаром друзьями, то подрались бы за то, кому достанется ужин. Парень полагал, что большинство здешних узников так и поступали, а охрана на это смотрела, потому что других развлечений у них не было.
Джекс задумался, с каких пор он стал называть Кайнара другом. Про Альму ему хотелось думать так же, но он не был уверен, может ли позволить себе такое обращение к ней без ее согласия. Джекс сомневался, что богине судьбы нужны друзья, особенно смертные, которых она презирала.
Еще до прибытия охраны Кайнар рассказал Джексу о своем плане. И лишь это сдерживало парня от перепалки с мерзким типом, он старался держать себя в руках, чтобы не высказать все в лицо.
Раздался звон ключей. Охранник принялся открывать дверь, а Джекс задержал дыхание, прислушиваясь к каждому звуку.
Стоило Джексу обрадоваться, что мужчина пришел один и они с Кайнаром справятся с ним довольно-таки быстро, как вдруг за спиной стражника возник второй, дружелюбно приветствуя его.
Выругавшись сквозь зубы, Кайнар подал знак идти вперед, и Джекс последовал ему. Нужно было успеть.
Увидев, как заключенные приближаются, первый охранник насторожился, не понимая, что происходит. Соображал он явно медленно. Зато второй осознал все очень быстро и вытащил пистолет, направляя на бегущих на него парней.
Джекс знал: охрана до последнего не будет стрелять. Есть приказ, и как бы им ни хотелось прикончить заключенных, им нужна была на то веская причина.
Хотя, – промелькнула неутешительная мысль в голове парня, — пытающийся сбежать заключенный – достаточно весомый аргумент.
– Задержи их! – крикнул, опомнившись, первый стражник.
Джекс резко ушел в сторону на бегу. Когда, казалось, охранник почти нажал на курок, в дело вступил Кайнар.
До этого момента Джекс слабо верил в историю парня. Ему казалось, что быть полугарпией невозможно, хотя на его пути уже встречались существа и похуже, о которых он и не подозревал. Но теперь, когда Кайнар из человека превратился в гарпию на его глазах, сомнений не осталось.
У него появились могучие орлиные крылья, покрытые перьями, а на концах загибались когти хищника. Лицо Кайнара не изменилось, но его глаза словно сверкали. Он мог видеть сквозь темноту, время в его понимании стало другим.
Обычные люди были теперь медлительнее, чем он, воздух легче, а крылья помогали двигаться в три раза быстрее.
Выглядел Кайнар круто, и Джекс не мог не признать этого, правда, говорить вслух он такое не станет.
Кайнар был полугарпией, поэтому его руки никуда не делись при появлении крыльев. Он продолжал оставаться больше человеком, нежели гарпией. Сейчас он был рад своим крыльям, как никогда.
Кайнар с размаху выбил пистолет из рук охранника. Но у того в запасе, как оказалось, имелся еще электрошокер. И надо отдать ему должное – даже при виде парня с крыльями он не растерялся.
Кайнар схватил его когтистой лапой, второй пытаясь выбить электрошокер.
Ощущения были приятными и опасными одновременно. Крылья стали частью Кайнара, словно он их никогда и не прятал. Управлять ими было так просто, будто парень всегда проделывал это. Прежде Кайнар опасался своей сущности и предпочитал оставаться обычным человеком, но стрессовая ситуация что-то пробудила в нем.
Стражник успел пустить заряд тока, но Кайнар вовремя увернулся. Он бросил гневный взгляд на охранника, тот разразился бранью, и парень швырнул его в камеру. Стражник ударился о стенку и сполз по ней без сознания: он оказался на том месте, где находились совсем недавно заключенные.