Мойра вскрикнула, но больше от неожиданности, чем от боли. Она схватилась за свое плечо и ощутила горячую кровь. Рана была неглубокая, но саднила и болела. Раньше Альме не приходилось испытывать подобного.
– Прекрати это представление, Демьян, – сказал Торриус; не сказать чтобы он был слишком опечален, что сын ослушался его.
Но Демьян не стал слушать отца и щелкнул пальцами второй раз. Посланник смерти зажмурился, и стилет покрылся кровью мойры второй раз, делая рану глубже, так как он ударил в то же место. На этот раз Альма не стала кричать, она плотно сжала губы и взглянула на эринию.
Посланник смерти намотал на руку цепи, которые оказались между его пальцами; мойра уже было подумала, что они предназначались для нее, как и в ту встречу с Нортсом, но цепи окутались черным туманом и направились, как змеи, в сторону стражи, пролетая мимо их ног.
Руки Кайнара были скованы, но он пытался вырваться.
– Что за черт! – вскрикнул парень. – Освободите меня!
– Ничего личного, – восторженно и с наслаждением от своего превосходства проговорил Торриус, – это всего лишь меры безопасности.
Стража не могла бы удержать Кайнара, если тот решит превратиться в гарпию и воспользуется своими крыльями. Торриус Солер обезопасил себя, отрезая Кайнару путь к Альме и заодно лишая ее помощника.
Джекс неподалеку тоже не стал медлить. Он атаковал посланника смерти, целясь ему в живот, но сай так и не достиг своей цели. Парень чувствовал, что клинок в его руках снова готов к сражению, ведь сейчас на кону стояла жизнь Альмы и они были заодно. Вот только посланник смерти не дал себя ранить. Уголки его губ приподнялись, словно он насмехался над жалкими попытками смертного сражаться с ним.
– У тебя есть выбор, богиня судьбы, и ты все еще можешь принять верное для себя решение, – обратился к мойре правитель, не сумев остановить сына. – И для своих спутников тоже.
Альма понимала, что это ее последний ответ: она ставила на кон свою жизнь и жизни Джекса с Кайнаром.
– Я уже дала тебе ответ, Торриус Солер.
Торриус больше не останавливал своего сына, чему Демьян был рад.
– Вайлент, действуй, – послышался его голос, и Джекс почувствовал, как что-то тяжелое лишает его воздуха и сознания.
Глава 18
По крайней мере, теперь Альма услышала имя посланника смерти – это было хорошей новостью, а плохая заключалась в том, что Джекс отключился после одного удара в живот.
– Слабак, – бросила мойра, смотря на лежащего возле ее ног парня.
Альма посмотрела в сторону Кайнара, который безуспешно пытался справиться с цепями на своих руках. Альма по себе знала, как непросто выпутаться и избавиться от оков, которые держит эриния, – через них он пропускал свою энергию, силу, которая подавляла пленника.
– Отец, зачем ты мучаешь богиню судьбы? Я пришла посмотреть на то, как она управляет нитями жизни.
Альма не ожидала услышать детский голос и поэтому удивилась. Она совершенно позабыла о Сатори. К тому же мойра не думала, что ребенок будет заступаться за нее, это было неожиданно.
Однако, услышав слова дочери, правитель пришел в замешательство:
– Сатори, не вмешивайся в это, папа делает все для твоей мамы.
Альма посмотрела на него с подозрением, бросив многозначительный взгляд, но вмешиваться не стала. Он нес какой-то вздор в виде оправданий собственных поступков перед дочерью.
Торриус подозвал охрану, чтобы Сатори увели в безопасное место, как он сказал: дочь не должна видеть работу отца. На деле же он собирался заставить мойру служить ему и не желал, чтобы Сатори была этому свидетелем, не хотел быть жестоким в ее глазах.
Как только девочка оказалась возле двери, все внимание переключилось на Альму. Сатори не хотела уходить, но отец настоял, пообещав, что богиня судьбы сделает для нее все что угодно позже. Альма усмехнулась.
Демьян выглядел довольным, словно ему в руки вручили долгожданную игрушку, которую он так стремился получить. Он даже улыбался, как маленький ребенок. На его фоне Сатори выглядела куда взрослее и мудрее своего брата. От взгляда Альмы не ускользнуло, как сын правителя вздохнул с облегчением, когда его сестра покидала помещение.
Джекс довольно быстро пришел в себя.
– А ты вовремя! – обрадовался Кайнар. Сейчас помощь им точно не помешает.
Торриус подал знак эринии. Посланник смерти свободной рукой достал вторую цепь, и она, словно хлыст, устремилась к мойре.
Джекс что-то закричал, но двое стражников преградили ему путь. Кайнар тоже пытался освободиться, но у него не выходило. Альма не винила смертных. В какой-то мере ей стало жаль, что она втянула их в эти неприятности, но девушка утешала себя тем, что служить богине судьбы – великая честь, которой она удостоила этих двоих.
Вот только счастья это никому не принесло.
Альма услышала звон металла, а после ощутила на своей коже холод. Ощущения были знакомыми и не самыми приятными.
Альма дернула руку. К ее удаче, посланнику смерти приходилось держать одной рукой Кайнара, а второй – мойру, и поэтому ему удалось связать только одну руку богине судьбы, чтобы она не сбежала или не начала атаковать.
А значит, у Альмы был шанс на свободу.
Девушка не смогла освободиться, кожу стягивали цепи, но на быструю победу она не рассчитывала. Мойра достала ножницы и держала их свободной рукой, пряча за своей накидкой.
– Торриус Солер, – сказала Альма, обращаясь к правителю, – судьба – это не что-то предрешенное, не что-то написанное свыше, это то, что люди строят сами, прикладывая к этому усилия, несмотря на то, как коротка их жизнь. Я видела смертных, способных на многое.
На этих словах мойра позволила себе взглянуть на Джекса и Кайнара, которые по-прежнему пытались найти выход из заточения, а затем снова вернулась к правителю:
– Ты тоже смертен, но забываешь об этом и смеешь думать, что способен управлять другими не как правитель, а как повелитель жизней. Ты омерзителен.
Сказав это, она сорвалась с места. Цепи по-прежнему удерживали ее, но Альма совершила неожиданный рывок, и цепь слегка соскользнула с руки посланника смерти, хотя все еще держала богиню судьбы в плену. Прежде чем ему удалось понять суть происходящего и вновь натянуть оковы, останавливая мойру, девушка успела подойти к правителю достаточно близко и приставить к его бьющейся на шее вене ножницы.
Вот только задуманное до конца осуществить ей не удалось. Эриния дернул слишком сильно, и мойра упала на пол. У нее заболела рука, люди назвали бы это вывихом.
Ей хотелось дотронуться до места ушиба, но она не стала показывать свою слабость. Главное, что свободная рука никак не пострадала.
– Да как ты позволяешь себе разговаривать с моим отцом! – вступился Демьян.
– Остынь, Демьян, – пресек Торриус попытки сына подойти к мойре, которая из-за эринии оказалась в паре шагов от правителя и уже не так близко.
Альма бросила на него равнодушный взгляд.
– Признаю, – сказал Торриус Солер, – я питал ложные надежды, что третья богиня судьбы встанет на мою сторону, но сейчас я вижу, что никогда не смогу уговорить тебя идти против собственной природы. Мне не хотелось применять силу, но я пойду на эту крайнюю меру.
– Я отрезаю нити судьбы лишь в подходящий момент, но не имею права сделать это по собственной воле, – в который раз повторила Альма, но на этот раз более открыто, чем прежде пыталась это сделать.
Она не хотела говорить это вслух, опасаясь, что правитель поймет, что мойра не сможет забрать и его жизнь тоже.
– Выходит, ты бесполезна? – с нескрываемым разочарованием спросил Демьян.
Демьян достал что-то и показал Альме. Она увидела свою книгу мойры, ту самую, в которую она записывала имена смертных, чьи жизни были закончены ее ножницами.
Демьян повертел в руках толстый том. Переплет был помят и истерт. Как бы мойра ни старалась поддерживать аккуратный вид, время всегда побеждало. Тем не менее книга хорошо ей служила. Пергамент был старый, но прочный. Желтые страницы пахли хвоей и старостью.
Демьян бросил книгу мойры под ноги Альмы.
– Эта вещица, которая принадлежала тебе, оказалась скучной и полностью бесполезной.
Девушка наклонилась к ней и взяла в руки то, что так давно пыталась найти. Ее успокаивало, что смертный не знал истинного предназначения этой вещи. Если бы знал, никогда бы не позволил книге вновь вернуться в руки богини судьбы. Книга была билетом обратно, и, разузнай об этом Демьян, не выпускал бы ее из рук, чтобы не дать Альме возможность ускользнуть. Но он совершил ошибку.
Не мешкая, мойра раскрыла книгу, чтобы наверняка убедиться в ее подлинности. Она быстро листала страницу за страницей. Альма была третьей мойрой и, в отличие от Ноны, своей второй сестры, не могла видеть всю жизнь и судьбу людей, поэтому девушка не знала, что ждет ее или Джекса дальше. По этой причине мойра желала выполнить свое обещание как можно скорее.
Она порезалась о бумагу, и два пальца кровоточили, пачкая страницы, но впервые в жизни ей было все равно. Она бросила быстрый взгляд на парня, который пытался протиснуться сквозь своих пленителей, чтобы лучше разглядеть Альму за их спинами. Он непрерывно наблюдал за ее действиями.
Мойра помотала головой, надеясь, что в этот момент Джекс смотрит в ее сторону. Имени Майлза, отца Джекса, не было в книге мойры. Это означало только одно: этот человек жив.
Альме удалось поймать взгляд Джекса; она не знала, о чем он думает в этот момент – беспокоится о ней или ждет информацию о своем отце. Она посмотрела ему в глаза и помотала головой. Этого было достаточно, чтобы Джекс ее понял.
– Закончила со своими играми? – с усмешкой поинтересовался Демьян.
– Да, это моя книга, которая и так тебе не принадлежала, смертный! – ответила она, надеясь, что никто не заподозрил их мысленный диалог с Джексом.
– Думаю, что богиня судьбы лишней не будет, – проговорил правитель, прерывая ссору, и посмотрел на посланника смерти, приказывая ему не отпускать мойру до тех пор, пока он не примет решение, что с ней делать и как использовать.