е. Для меня.
В мираж влетел охотник, и последнее, что я запомнила, была я сама, лежащая в луже крови.
«Ох, Блэр».
«Это всего лишь предупреждение. Еще не поздно».
«Ты же знаешь, Бест, смерть можно отсрочить, но…»
«Я, наверное, опять не в тему, но все же, народ, нам нужно золото!»
Утробный рык прозвучал за спиной, а секундой позже на моей талии сомкнулись лапища зверя и в мою шею уткнулся влажный нос. Колтон.
— Это многое объясняет, — произнес Бес, поднимаясь с земли. Он смотрел на нас с насмешкой. Еще бы! Мы с медведем вообще не смотрелись! Красивая, обворожительная, чарующая я… И какое-то мохнатое недоразумение.
Медведь опять зарычал, от чего я поморщилась и вздрогнула. Примерзкий звук.
— Скажи своей ведьме…
Охотник так и не договорил, потому что Колтон отпустил меня и снова ринулся в бой.
«Хорош! Как же хорош!»
«Да он просто красуется перед Блэр».
«Знаете, у меня предчувствие, что где-то здесь закопан клад. Давайте поищем?»
Я задумалась. Оборотни обожают закапывать сокровища. А потом обильно метят территорию, чтобы чужой самец не позарился на добро. У Теренса есть несколько таких нычек. Надеюсь, он еще не скоро пойдет их проверять.
Итак, для поисков нам нужен нос. Тот самый, влажный, подойдет отлично.
— Мишка! — зазывно позвала ведьма. Оборотень, удерживающий на весу Беса, повернулся ко мне. Охотник незамедлительно воспользовался моментом и ударил медведя. Тот рыкнул, отшвырнул охотника, как надоедливую мушку, и направился ко мне.
«Чего это он?»
«Подозрительно ручной».
Колтон не стал полностью оборачиваться, скорее он напоминал гиперволосатого мужчину. И уши смешно торчали.
— Блэр? — вопросительно спросил он.
Тело напряжено, глаза недоверчиво сощурены, ауру покрывают привычные черные пятна, а поверх все то же интенсивное перевозбужение.
«И не нападает даже».
«А ты только этого и ждешь, Мэрилин!»
— Эм! — Ведьма даже как-то растерялась.
«Клад!»
— Да! Мне нужен твой нос!
Медведь удивленно поднял бровь. А взгляд его почему-то начал опускаться ниже, ниже, еще ниже…
— Не для этого! — Возмутилась ведьма. — Золото пойдем искать!
Я уже было развернулась, чтобы начать поиски, но меня остановил самодовольный голос:
— А что мне за это будет?
«Вот теперь он похож на себя».
«Погодите-ка! Кажется, я знаю, что с ним».
«Что же?»
«Передоз! Он перепил зелья. Последствия могут быть самыми разными. Ждите резкую смену настроения и неприятностей».
Глядя на довольную рожу оборотня, я скривила кислую мину и задала духам вполне логичный вопрос: «А так ли нам нужен тот клад?»
«Ужасно сильно нужен, Блэр».
— Ладно, — горестно воздохнула ведьма. — Если отыщешь клад, можешь опять меня привязать.
Колтон рыкнул, и глаза его потемнели. Где-то в районе солнечного сплетение третий глаз показал взрыв энергии.
— Но даже и не думай делать со мной то, — ведьма понизала голос до шепота, — чего делать никак нельзя! Иначе вампиры всех кокнут.
Я погладила себе по головке, как бы намекая, что все самое ценное находилось там.
Колтон довольным не был, но по причине передоза моим зельем возражать не стал.
Пройдя мимо, он зашипел и начал активно нюхать воздух.
Я же послала наблюдавшим за нами охотникам победный взгляд, а когда уходила, не удержалась и обратилась к Делии:
— Потом хоть расскажешь, как оно?
«Ох, ради всех святых, милая! Честное слово, ничего особенного в этом нет».
«Просвети ее, Мэрилин!»
«Ну-ну!»
«Один мужчина и много женщин, или же много мужчин, одна женщина… Всегда одно и то же. Все работают в интересах члена!»
«Хорошо сказано, Мэрилин!»
«Истина».
- Держись от Дэл подальше, ведьма! — крикнул вслед Бес.
Ночь. Лес. Запах хвои и свежести. Шуршание зверюшек-смертников и уханье сов. Под ногами трещат сосновые шишки, а в стопы до крови впиваются иголочки. Мое любимое времяпровождение.
— Блэррр, — рыкнуло зверье.
Я оживилась и поскакала к оборотню, который остановился в десяти шагах от меня.
— Нашел? — с надеждой спросила ведьма. — Чего стоим тогда? Копай!
Колтон прищурился, принюхался и опустился на колени.
— Эй! Я, конечно, тот еще клад, но золота там нет. Точно нет! Я проверяла! Да… Убери же ты… Свой любопытный нос!
— Гррр!
«Доминирует его звериная сущность. Он сейчас в состоянии эйфории».
«Дай ему понюхать себя, и он будет ручным».
Обреченно застонав, я подняла голову к небу и дождалась, когда оборотень удовлетворит свои извращенные желания. Почему мне вообще так «повезло», а? Не, я слышала, что божественные силы часто посылают ведьмам достойных защитников. Нам, детям Первозданной, даже не обязательно испытывать к ним каких-либо чувств. Как по мне, эти субъекты только мешают в исполнении миссии по спасению мира. И у меня вопрос. Неужели я достойна этого? Нет, правда? Почему не какой-нибудь вампирчик? Охотник, в конце концов. Я злая! Злая ведьма. Мне нужен злой по своей сущности напарник. А оборотни… Они же такие… Домашние песики для своих пар. Я с трудом вынесла сюси-пуси Теренса с Николь.
«Выговорилась?»
Опустив взгляд, увидела прикрытые в блаженстве глаза Колтона, который обнял мои ноги и прижался мордой лица к бедрам. Неодобрительно покачала головой. И куда делся злой и властный альфа? Страшно признаться, но тот мне нравился намного больше.
«Бойся своих желаний, Блэр!»
— Довольно! Копай! — приказала ведьма. Оборотень заскулил, зарычал, но все же оторвался от меня и начала рыть. В процессе обратился во что-то невразумительное, на этот раз больше похожее на волка, нежели на медведя. Удобно! А я вот всегда… Я.
«Тебе пора сменить имидж, милая. Я слышала, что в этом сезоне мода на серый».
Я ходила по краю ямы, которая становилась все больше и больше. И в момент, когда показалась верхушка деревянного ящика, оборотень вдруг остановился.
— Ну! Немножко же осталось.
Колтон выглянул из окопа, недоуменно уставился на мои ноги и начал обращаться в человека.
«Кажется, эйфория прошла».
— Какого хрена, Блэр? — проскрипел он. Надо же, властный самец вернулся. Я даже улыбнулась ему.
— Ты опять меня чем-то опоила? — выдвинул претензию медведь. — Ты же обещала!
Он одним рывком выпрыгнул из ямы, и если бы я не отошла, пригвоздил бы меня к земле.
— Ты дала кровную клятву. И нарушила ее, — зло процедил оборотень. А потом вдруг его лицо застыло. И хотя внешне он оставался сдержанным, третий глаз показал выстрел тревоги. — Ты теперь погибнешь?
«О-о-о! Он такой милый!»
«Наивный».
Задумчиво постучав по подбородку коготком, я раздумывала, как бы эффектнее преподнести ему ответ.
— Нет! — сказала ведьма, и позади елка раскололась надвое.
«Ух!»
«Это было очень эффектно, Блэр!»
Колтон вдруг расхохотался, а после зловеще, многообещающе произнес:
— Хорошо. Очень хорошо. Буду восстанавливать справедливость самостоятельно.
И с этими словами он сгрузил меня на плечо и понес в противоположном направлении от клада.
— С ума сошел? Там же золото! — завопила я. И в ход пошли мои кулаки, потому что ментально вредить оборотню было нельзя.
— Зачем тебе золото, ведьма? — задал вопрос оборотень.
Ведьма прекратила таранить спину, насупилась и ответила.
— Не знаю. Не твое дело. Надо и все.
— Знаешь, ты ведешь себя, как маленькая избалованная стервочка, — неожиданно заявил он.
Ну нет слов!
— Это я-то? — задыхалась я.
— Ты-ты. Вроде как и старушка, может местами где-то даже мудрая. А в душе все равно ведь восемнадцатилетняя девчонка. Знаешь, что это значит?
— Ха! Просвети меня!
— Я старше! — заявил оборотень и сжал мои нижние полушария. Хорошо так сжал, с чувством. Одно, потом второе. — И ты должна меня слушаться.
— Я! Да я! Уф! Я тебе покажу!
— Покажешь, детка, покажешь. Хотя я и так уже все видел. Гыгыг! Гагагага! Муахаххаха!
«Стадия неподконтрольного веселья».
«Плохо. Очень плохо».
«Чем плохо-то?»
«Заразительно».
1959 год
Китай. Северная провинция
Ноги утопали в грязи, мокрые пряди волос неприятно липли к щекам, и мерзкий холод пробрался, казалось, до костей. Но я бежала из последних сил, старясь успеть. Оставались считанные минуты до того, как жизнь покинет эту малышку.
Рядом в дерево ударила молния, и я, вскрикнув, упала в грязь.
«Вставай, Блэр. Ты сможешь».
Скрипя зубами, сильнее прижала к себе младенца, обернутого в грубую мешковину, и поднялась на ноги.
«Не бойся молнии. Она тебя не ударит».
«Беги».
Где-то вдали показался тусклый огонек.
«Это оно».
Я чувствовала, как жизнь покидает малютку, и ужасно злилась на все. На то, что сама не могла ее спасти, и приходилось плестись хрен знает куда. На то, что мой паршивый дух был слишком, мать его, добр, и страдал до тех пор, пока очередная потерянная душа не будет спасена. Я так чертовски злилась на Даркнеса за то, что он взял к нам этого придурка. Теперь мне приходилось спасать всех. Буквально всех, кого я встречала на своем жизненном пути. От плешивого котенка до дурнопахнущего старикашки.
«Блэр, молю! Мне так больно. Помоги».
Если бы мне только приходилось слушать его нытье, так нет же. Эта падла передавала часть своих мук мне. Мое сердце ныло, я сострадала. Я никогда прежде не знала этого гадкого чувства. А иногда, когда Сэинту становилось совсем плохо, боль переходила и на тело. Оно покрывалось пятнами и ожогами. Я не могла остановить эту заразу, дух был проклят. И Даркнес знал об этом. Он сказал, что я должна его спасти. Да… Его и еще половину населения Земли, судя по всему.