- Потрясет!?...
Кольца изумрудного огня накрыли пещеру. Раздался вой десятков глоток заживо сгораемых тварей. Еще одно кольцо к дальней стене. Пламя полыхнуло, лизнув языками пламени каменный свод. Твари бросились врассыпную. Здоровенные крысы, размером с хорошего такого теленка, полезли из всех щелей. Самые умные держались позади, не спеша покидать своих укрытий. Голодные или просто безбашенные рванули прямо ко мне, визжа и на ходу раскручивая свои облезлые хвосты, на кончиках которых обнаружилось жало.
Еще одна волна пламени прошла тараном сквозь их ряды, хорошенько проредив крысиное поголовье. Плотная группа тварей разомкнула строй, группами или поодиночке, они стали заходить со всех сторон, выискивая бреши в установленном мной статическом защитном куполе. Следующие полчаса я поливал тварей пламенем, под сводом пещеры юлой крутилась нежить, разрывая тела тварей на части. А их мохнатый поток все не ослабевал. Взамен погибшим из крысиных лазов лезли все новые мохнатые тела с каким-то безумным самоубийственным упорством, продолжавшие нас атаковать.
Наконец, когда я установил вместо стандартного защитного купола огненный, усилив его температуру до нескольких сот градусов, поток крыс иссяк. Самые тупые и голодные изжарились, а оставшиеся, проводив нас взглядом крохотных глаз бусинок, махнули на прощание хвостами, скрывшись в своих лазах.
- Демоны-демоны-демоны, Китан давай валить нахрен отсюда!
- Крыс испугался?
- Это бл..ь не крысы, а долбанные молодые бычки с зубами, способными прогрызать толщу скалы. Воняет, не чувствуешь?
Воняет. Вся пещера пропахла жареным мясом. Сизый дымок поднимался от подкоптившихся тушей, собираясь у самого потолка. Часть этого дыма уходила наверх, сквозь трещины и разрывы породы, где явно был устроен воздуховод. Хорошо, в противном случае, могли бы и задохнуться в этом смрадном дыму.
Забравшись на нежить и отдав команду, мы двинулись дальше, все глубже погружаясь в мрачные коридоры, отдаляясь от выхода из этих забытыми богом туннелей.
С каждым часом пути напор мохнатых крыс все ослабевал. Серые твари все реже выскакивали из своих каменных нор, все чаще мы встречали одиноких особей с отгрызенными лапами или хвостами. Они провожали нас голодными взглядами, даже не пытаясь преследовать или напасть. Вскоре и вовсе стали попадаться многочисленные крысиные скелеты, черепа и кости, со следами зубов и когтей. Если судить по размерам, здешние охотники были вовсе не другими крысами. Слишком уж специфический прикус был у местных тварей. Черепа словно пережевывали в труху, выпивая мозг и глаза, после чего просто выплевывая твердые, пустые кости. И это делали не другие крысы, а твари значительно крупнее и, судя по всему, куда более шустрые.
Выбравшийся из костяного доспеха на стоянке Урвин, пробормотал что-то о чересчур жирном мясе, бросившись в сторону небольшого завала. Пока я разводил костерок припасенными еще в пустыне черными камнями, а блондин в стороне боролся с позывами собственного кишечника, на огонь приползли гости.
- Ох ты мать честная! Китан, это что за мерзость? – Выглянул из-за завала торгаш.
- Сороконожки. – Пожал плечами я. – Кстати, никогда не понимал, почему их так называют, у них вроде не сорок ног. У этих так точно.
Огромные твари медленно выползали из дыры в потолке, хватаясь лапами за стены. Щелкая огромными жвалами, способными легко перекусить туловище человека, они переместились на пол и, скрутившись кольцами, стали медленно приближаться к нашей стоянке. Их хитиновая броня выпирала вперед, готовая в любой миг прикрыть собой мягкую плоть тварей. Лапы безостановочно толкали тела вперед. Я ощущал, как от членистоногих исходит голод и жажда. Огонь привлекал их своим теплом, но куда больше эти твари желали вонзить в нас свои жала.
Махнув рукой, я отдал мысленный приказ. Рванувшая к членистоногим химера, с ходу вонзила в заверещавших тварей свои когти. Извивающиеся тела, попытались обхватить костяную тварь, их жвала сомкнулись на казавшимися такими тонкими костях химеры. Вот только как жвала, так и острые лапки с зазубринами, бессильно соскальзывали с наполненного тьмой скелета нежити, не оставляя даже царапин. В то время как сама химера рвала когтями хитин, вонзала свои зубы и закрученные рога в мягкую плоть. Во все стороны летели ошметки плоти, хитиновых пластин и сгустки желтой, тягучей крови. Меньше чем через минут все было кончено. Химера отошла в сторону, оставив останки, нежить убивала не ради наживы или пищи. Немертвые убивают только ради самого убийства.
- Эх, классные у тебя твари, Китан! Как посмотришь, с какой легкостью они шинкуют местных тварей, так сразу всплывает желание учиться на некроманта. Вот серьезно, и плевать, что думают о темных магах в большей части мира, это, мать твою, просто охренительно удобно. На кой демонический болт, нанимать отряд наёмников? Поднял себе с ближайшего кладбища кучку трупов, сотворил из них могущественную нежить и иди себе, куда глаза глядят. Никаких трат на тупых солдафонов, ожидая от них предательства и удара в спину. Нафига? У тебя за спиной всегда верная и послушная нежить, готовая в любой момент исполнить даже самый безумный приказ. Крааасотаааа!
- Все немного сложнее. – Качнул головой я. – Ты думаешь, что ты даже пальцем не шевельнул, и нежить сама расправилась с противником?!
- Может, ты частично и прав, но далеко не во всем. Преследование темных магов это одно, далеко не самое неприятное обстоятельство. В большинстве стран к темным магам относятся вполне себе приемлемо. Если не приближаться к границам империй, то и жизнь медом покажется.
- Тогда в чём проблема?
- В самой некромагии и отношении к ней людей. – Дернул плечом я. – Как думаешь, какая у тебя будет реакция, если поднять с кладбища твоего родственника. Мать или сестру, отца?
- Нуу… кхм, действительно не очень приятно. – Признал торгаш. – Но ведь всегда можно договориться. За денюжку, например.
- Можно. – Кивнул я. – Договориться с деревенскими можно. А с путниками на дороге или, к примеру, с городской стражей, да попросту неравнодушными людьми или пьяными наёмниками, ненавидящими некромантов и предпочитающих бухать далеко не в компании нежити?
- Выходит, имея возможность создавать столь могущественных тварей, ты по сути лишен возможности их использовать.
- По факту да. В таких местах как это, использование нежити себя оправдывает, но стоит только выбраться в «цивилизованные» места, как все становится совсем не так уж и радужно.
- Получается, не такая уж и удобная штука эта некромагия. Все, я передумал, не стану учиться на повелителя смерти. – Хохотнул Урвин.
Я не стал комментировать его слова, внимательно изучая его источник в магическом зрении. Яркий, полыхающий запасами силы - настоящая жемчужина, мечта любого начинающего мага. В самом начале пути мой собственный источник был всего на пару процентов ярче и вместительнее.
- Почему ты решил не ступать на тропу чародея? – Внезапно перевел тему я. – Твой источник, не поверю, что выходец из богатой семьи центрального континента не знал о своем даре. Значит, это осознанное решение?
Моп погладил недельную щетину на подбородке, поглядел на высокий каменный свод туннеля, после чего немного осипшим голосом ответил.
- Не мое это. Оба старших брата стали магами. Гордость отца - настоящие чародеи в семье. Старший уже погиб в одном из локальных конфликтов на границах королевств. Средний… он смог развить свой дар до бакалавра второй ступени. Благодаря связям и деньгам отца теперь имеет безбедную должность при дворе одного из королевских вельмож.
- Не хотел идти по их стопам?
- Не в этом дело. Дар во мне обнаружили поздно, лет только к десяти. Но к тому времени меня уже вовсю занимала торговля. Отец подумал, что с моим неусидчивым характером и деловой хваткой, мне самое место в торговой гильдии королевства, желательно на самой ее вершине. А магия… она меня особо не привлекала. Да и два старших брата уже были чародеями, что и так вознесло нашу семью на самую вершину.
Дальнейший ужин прошел в молчании. Мы выгребали в свои деревянные миски кашу из котелка, молча запивая ее терпким компотом. Вокруг висело несколько тускло мерцающих сфер, освещающих подступы к нашей стоянке. Пламя костра давало достаточно тепла, но топливо на него не бесконечное, и сколько мы пробудем в этих туннелях, я не знал, так что стоило только котелку опустеть, я принялся чертить на земле рисунок заклинания обогрева. Энергии он питает не так много и силы его хватит на пять-шесть часов обогрева, если, конечно, ночью сильно не похолодает.
К утру мы вновь двинулись по уже знакомым коридорам. Это действительно был самый настоящий лабиринт, состоящий из множества пересекающихся друг с другом туннелей. То тут, то там на пути попадались различные рукотворные строения. Сперва, нам встретилась лестница. Небольшая, всего в пять ступенек, поднимающаяся над каменным выступом дороги, она здорово помогала путникам преодолеть этот участок. Следом, прямо в скале, был выбит самый настоящий дом. Ну как дом, это было углубление в скальной породе, которое перегородили стеной с дверью и окнами. Заходить туда мы не стали, даже с порога было видно, что в этом доме не ступала нога разумного уже очень и очень давно.
А вскоре такие строения стали попадаться все чаще. Один дом, за ним еще один, а там уже и целая деревня. Причем, не все дома были обычными углублениями. Часть из них представляла собой вполне человеческие жилища, выстроенные по всем правилам архитектуры средневековья. Пожалуй, они бы и не дожили до наших дней, если бы все постройки гномов, не были выполнены из одного из самых надежных материалов – камня.
Именно здесь, на нижних уровнях, перед нами воочию открылись все красоты подгорного мира: ходы и туннели сменялись огромными пещерами, с растущими на вершинах огромными сталактитами, превратившимися за столетия в гигантские каменные сосульки, лишь по капризу природы все еще держащиеся на своде. В одной из таких пещер разлилось огромное озеро, чье дно уходило куда-то в глубины горы. Кристально прозрачная вода была подсвечена десятками тысяч крохотных огоньков. Одни застыли на месте, другие облепили выступающие из коры камни, мигали всеми цветами, третьи мерцали, носясь в толще воды. Мне понадобилось долгих десять секунд, чтобы понять, что это не огоньки, а флуоресцентные рыбы. Десятки тысяч светящихся рыбин, от совсем крохотных, размером с четвертину ногтя, до здоровенных левиафанов, достигающих двух-трех метров в длину.